Держись за небо. Полёт души
Часть 47 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Если раньше она напрочь отбрасывала любые убеждения, внушаемые Димой, что объяснялось живыми и все ещё трепещущими в ее сердце воспоминаниями, в которых Константин так ясно отражал чувства в своих глазах. То теперь все эти приятности постепенно стирались из памяти беспрестанной печалью, ставшей для нее хроническим диагнозом.
И ей казалось, что до собственного безумия осталось совсем немного, и выхода она не видела, ибо, чтобы спасти уставшее от разочарования сердце, она ощущала крайнюю необходимость поверить в то, что любимый человек – подлец, – единожды возненавидеть его и стереть из памяти навеки. Или же… оставить всё как есть и отправиться за Ольгой. Последнего она боялась больше смерти.
Видя, что она все еще колеблется в выводах, Дмитрий вдруг взвыл:
– Свет, сколько ты будешь верить ему?
Опомнившись, она взглянула ему в глаза, в которых теперь почему-то прочитала сочувствие и такой искренний призыв к прозрению.
– Что еще мне нужно тебе показать, чтобы ты увидела его истинное лицо? Я понимал твою преданность, когда он звонил, но сейчас… Несколько месяцев без новостей… Свет, ты действительно веришь, что твое упрямство оправдано?
А ведь и правда: она давно уже убедила себя в том, что Костя её не любит. Как можно в век научно-технического прогресса, когда вокруг полно различных вариантов связи… когда люди в состоянии видеть друг друга, находясь на разных континентах, – при желании лицезреть кого-то, слышать или хотя бы сообщить новости, почему нельзя найти способ дать о себе знать?! При Костиных-то возможностях!
– Я знаю, как его дела делаются, поверь мне. Сама посуди: даже из тюрьмы есть способ написать. А тут прямо такая безвыходная ситуация, что он не может письма прислать? И что странно: я пытался к нему пробиться, а меня не допустили. Двое охранников передали от него словесную благодарность, деньги, от которых я отказался, и дали от ворот поворот. Без каких-либо объяснений! Я столько лет проишачил на него, Света! Может, понял, что я стану на твою защиту и обвиню его в безответственности?! А он очень боится подобных упреков, поверь мне!..
Склонив голову, улавливая лишь интонацию его причитаний и не желая вникать в их смысл, Светлана листала фотографии. На них Костя был запечатлен в своей любимой кофейне с какой-то юной девушкой, временами обнимал ее, касался губами щеки, брал за руку и так любяще улыбался… В какой-то момент Свету окатило холодом от осознания крайней необходимости перемен.
Наблюдавшего за каждым движением Диму шокировало леденящее равнодушие на её лице, будто всё это перестало для нее что-либо значить. В один миг. Но для него этот долгожданный миг стал предвестником радости. И теперь он ждал ее психа, следующего в таких случаях за женской обидой – отчаянного и опрометчивого поступка, ослепляющего местью за свою боль. И он знал, что она на грани! Она вот-вот должна поддаться на шаг к нему… хотя бы на шаг… А там он сам уже притянет ее к себе.
Молча взяв со стола отвергнутый собою букет, Света набрала воду в вазу и поставила цветы, аккуратно расправляя их лепестки. И это значило, что она не просто смягчилась – она приняла его попытки быть рядом с ней. Или, по крайней мере, она предоставляла Диме шанс для ухаживаний.
Да, ее терпение иссякло. Всяческие объяснения Костиного поведения оставались в разрушенных надеждах. Хватит уже! Больше года прошло, из них полгода – без малейших новостей и объяснений. Значит, необходимо найти силы признаться, что слова он не сдержал. А ей довольно уже хоронить себя в ожидании чуда.
– А знаешь, мне предложили сегодня пойти на повышение, – с улыбкой сказала Света так, будто только что ничего не произошло. Дима заметно засиял – она не просто общалась с ним скороговоркой, стараясь как можно скорее выпроводить его за двери, как было ранее, – она делилась с ним новостями о себе. Еще и такими значимыми!
– Вот как? – обрадовался он. – Ты этого заслуживаешь, Светочка! Столько трудов…
– Да, – натянула улыбку она, проводя пальчиками по исписанному орнаментом краешку чашки. – Я очень хотела этого.
Но радости в ее голосе он не слышал, скорее, попытку сменить тему разговора.
– Свет, если что надо, звони, – Дима вдруг заторопился уходить. – Я ведь решил сюда на ПМЖ… Ну что там делать без работы-то? Если Ордынцев так кинул… и меня тоже, – он с ободрением сложил брови домиком. – Я всегда рад помочь, если что.
Но как раз сейчас Свете почему-то захотелось его остановить. Казалось, в это мгновенье его присутствие начинало ее успокаивать, а не раздражать, как ранее. Странно… она изменила свое отношение к нему в течение каких-то минут… Или просто хотела скрыться от одиночества за сильными плечами.
Но Светлана не стала искать причины перемен, как и настаивать на общении, послушно поднялась вслед за гостем и приготовилась его проводить. Как тут он остановился и, резко обернувшись, прижал к себе, с нежностью зажав ее кисть между своими ладонями. Ее дыхание остановилось. Но не от сладострастия этого мгновения, а от мысленной мольбы к нему усмирить порывы близости. Будто услышав, Дмитрий коснулся ее щеки губами и направился к выходу.
И с того момента, как она захлопнула за ним дверь, Света твердо решила пустить на самотёк их общение. Она более не торопила события, но и не препятствовала Диме ухаживать за собой.
Она не лелеяла надежду на то, что у них всё получится. Она не ждала встреч. Она не отчаивалась, если он пропадал на день или два. Света просто оставила их отношения развиваться естественным путем без назидания до момента, пока ее интерес к Дмитрию не перерастет во что-то более значимое, если таковое вообще случится.
«Я рассчитывал увидеть»
– Простите, Светлана Арсеньевна!
Она знала, кто ворвался в кабинет и чувствовала приближение вихря ярости. На глубоком вдохе Света собралась с силами и подняла голову. На ее лице господствовало прежнее равнодушие.
– У вас появились вопросы?
– Да, – решительно кивнул он. – Появились.
– Присаживайтесь. Сейчас все рассмотрим.
– Хорошо.
Заметив, как он нервно почесал нос, оттянул галстук и, усевшись за стол, сомкнул дрожащие руки перед собой, Света поняла, как он нервничает. В свою очередь Костя во второй раз пристально старался рассмотреть в ней чувства. Хотя бы малую долю того, что ему приходилось некогда видеть…
– Итак, вопрос первый, – командным тоном поторопила нового сотрудника Потёмкина и дала ему знак продолжать.
– Вопрос первый, – растерянно повторил он. – Почему вы, Светлана Арсеньевна, делаете вид, что мы не знакомы?
Значит, не выдержал. Она отвела взгляд, уткнувшись в монитор компьютера, и молчала.
– Вопрос второй! – снова скомандовала она.
– Хорошо, – согласился Ордынцев. – Вопрос второй: неужели ты до такой степени равнодушна, что при первой же встрече после двух лет разлуки не удосужилась уделить мне внимания… хотя бы, – он подчеркнул последнюю фразу, – как новому подчиненному по своей должностной инструкции?
Теперь Света чувствовала, что закипает, но угомонила в себе бушующие чувства и монотонно спросила:
– А ты на что рассчитывал? Что ты явишься, как принц долгожданный, и я сразу брошусь к тебе на шею?
– Нет, я рассчитывал увидеть хоть какое-то чувство в твоих глазах, – с упреком ответил он. – А не увидел ничего.
– Значит, ничего и нет! – гневно отрезала она.
Краешки его губ коснулась легкая улыбка, и Костя с облегчением произнес:
– Судя по твоей ярости, все-таки есть.
У-у-ух, сейчас ей хотелось залепить пощечинами его лицо! Сейчас она пылала ненавистью, всем сердцем желая подавить эту торжествующую самонадеянность, лицемерно прячущуюся за неуверенной улыбкой и кротким взглядом. Хотя… в его глазах она видела еще что-то. И кажется… это были и безудержная боль… и надежда… и обвинение… Нет! Она даже не подумает в это углубляться! Всеми силами Света собиралась препятствовать ему выйти отсюда победителем, оставив ее наедине со своей болью.
– Даже не думай, что я позволю вновь обнадеживать меня и вытирать ноги! – вдруг повысила голос Света и резко встала с кресла. – Ты исчез из виду! Никаких новостей! Никаких смс! Просто пропал. Я вымотала себе все нервы, предполагая, что там, и рисуя себе всякий ужас. Ничего! Несколько месяцев!
– Подожди, позволь мне объясниться! – это прозвучало не просьбой, а требованием, и она уступила, безразлично махнув рукой.
– Парируй.
– Ты ведь знаешь, что я был под следствием. И никакие деньги не смогли повлиять на благоприятный исход моего дела. И спасло только несчастье, ставшее для меня чудом, под названием «государственный переворот». Просто потому, что полетели генеральские головы. Мое дело закрыли автоматически, а Мирослав сейчас сам в международном розыске. Как только смог, я все утряс и приехал.
– Но почему нельзя было сообщить?
– Потому что реально не было возможности, Света!
– Ой, Костя, не надо… Умоляю! – она нервно прошла по кабинету и остановилась у окна. Нужно смотреть хоть куда-то, только не ему в глаза. – Слишком много времени прошло! Надеюсь, ты это понимаешь?
Костя старательно пытался скрыть свои чувства, и, как никогда, это ему едва удавалось. Она наблюдала, как он присел на стул, сомкнул руки в молитвенном жесте и закрыл глаза, будто собирался с силами.
– Я знаю, что ты помолвлена, – с сожалением выдохнул он.
– Тогда зачем явился?
– Я не мог тебя забыть.
– Значит, пытался…
– Тогда, когда узнал, что ты ушла к другому…
– Да, я ушла.
– Я думал, ты дождешься.
– Ты правда так думал? – усмехнулась она и, достав из стола несколько фотографий, бросила их ближе к нему, всем видом демонстрируя свое презрение.
Торопливо подойдя к её столу, Костя схватил снимки, вначале перебирал их с недоумением, затем с прояснением на лице, затем чему-то ухмыльнулся.
– Правда, мило? – язвила она. – Это ведь было через полгода после того, как ты отправил меня сюда.
– Да, возможно даже больше, чем полгода. Я помню в деталях эту встречу. Что может быть милее любви брата к своей сестре? Вот я целую ее в лобик, будто маленького ребенка, вот она прижимается ко мне, жалуясь на нечастые встречи и недостаток денег на карте, вот…
– Сестра? – вдруг с ужасом воскликнула Света, поспешно подошла к нему и выхватила фото, чтобы рассмотреть их в миллионный раз.
– Да, Кристина. Помнишь ее?
Ее затрясло. Эти фотки сыграли ключевую роль в ее решении относительно Кости.
– Неудивительно, что ты поверила. Очень удачные ракурсы – нигде не видно ее лица. И без фотошопа. Работал профи. Где ты их взяла?
Ей даже отвечать не хотелось
– Дима подогнал, – он с пониманием кивнул. – Крысёныш! У меня была чуйка, что он сделает нечто подобное.
– Так тогда зачем позволил ему? – внезапно воскликнула она со слезами на глазах.
– Думал, что у тебя хватит чувств не поверить.
– Проверял?
– Нет. Искал причину для доверия.
– Ты сомневался в моей верности?
– Сомневался в вечной верности.
И ей казалось, что до собственного безумия осталось совсем немного, и выхода она не видела, ибо, чтобы спасти уставшее от разочарования сердце, она ощущала крайнюю необходимость поверить в то, что любимый человек – подлец, – единожды возненавидеть его и стереть из памяти навеки. Или же… оставить всё как есть и отправиться за Ольгой. Последнего она боялась больше смерти.
Видя, что она все еще колеблется в выводах, Дмитрий вдруг взвыл:
– Свет, сколько ты будешь верить ему?
Опомнившись, она взглянула ему в глаза, в которых теперь почему-то прочитала сочувствие и такой искренний призыв к прозрению.
– Что еще мне нужно тебе показать, чтобы ты увидела его истинное лицо? Я понимал твою преданность, когда он звонил, но сейчас… Несколько месяцев без новостей… Свет, ты действительно веришь, что твое упрямство оправдано?
А ведь и правда: она давно уже убедила себя в том, что Костя её не любит. Как можно в век научно-технического прогресса, когда вокруг полно различных вариантов связи… когда люди в состоянии видеть друг друга, находясь на разных континентах, – при желании лицезреть кого-то, слышать или хотя бы сообщить новости, почему нельзя найти способ дать о себе знать?! При Костиных-то возможностях!
– Я знаю, как его дела делаются, поверь мне. Сама посуди: даже из тюрьмы есть способ написать. А тут прямо такая безвыходная ситуация, что он не может письма прислать? И что странно: я пытался к нему пробиться, а меня не допустили. Двое охранников передали от него словесную благодарность, деньги, от которых я отказался, и дали от ворот поворот. Без каких-либо объяснений! Я столько лет проишачил на него, Света! Может, понял, что я стану на твою защиту и обвиню его в безответственности?! А он очень боится подобных упреков, поверь мне!..
Склонив голову, улавливая лишь интонацию его причитаний и не желая вникать в их смысл, Светлана листала фотографии. На них Костя был запечатлен в своей любимой кофейне с какой-то юной девушкой, временами обнимал ее, касался губами щеки, брал за руку и так любяще улыбался… В какой-то момент Свету окатило холодом от осознания крайней необходимости перемен.
Наблюдавшего за каждым движением Диму шокировало леденящее равнодушие на её лице, будто всё это перестало для нее что-либо значить. В один миг. Но для него этот долгожданный миг стал предвестником радости. И теперь он ждал ее психа, следующего в таких случаях за женской обидой – отчаянного и опрометчивого поступка, ослепляющего местью за свою боль. И он знал, что она на грани! Она вот-вот должна поддаться на шаг к нему… хотя бы на шаг… А там он сам уже притянет ее к себе.
Молча взяв со стола отвергнутый собою букет, Света набрала воду в вазу и поставила цветы, аккуратно расправляя их лепестки. И это значило, что она не просто смягчилась – она приняла его попытки быть рядом с ней. Или, по крайней мере, она предоставляла Диме шанс для ухаживаний.
Да, ее терпение иссякло. Всяческие объяснения Костиного поведения оставались в разрушенных надеждах. Хватит уже! Больше года прошло, из них полгода – без малейших новостей и объяснений. Значит, необходимо найти силы признаться, что слова он не сдержал. А ей довольно уже хоронить себя в ожидании чуда.
– А знаешь, мне предложили сегодня пойти на повышение, – с улыбкой сказала Света так, будто только что ничего не произошло. Дима заметно засиял – она не просто общалась с ним скороговоркой, стараясь как можно скорее выпроводить его за двери, как было ранее, – она делилась с ним новостями о себе. Еще и такими значимыми!
– Вот как? – обрадовался он. – Ты этого заслуживаешь, Светочка! Столько трудов…
– Да, – натянула улыбку она, проводя пальчиками по исписанному орнаментом краешку чашки. – Я очень хотела этого.
Но радости в ее голосе он не слышал, скорее, попытку сменить тему разговора.
– Свет, если что надо, звони, – Дима вдруг заторопился уходить. – Я ведь решил сюда на ПМЖ… Ну что там делать без работы-то? Если Ордынцев так кинул… и меня тоже, – он с ободрением сложил брови домиком. – Я всегда рад помочь, если что.
Но как раз сейчас Свете почему-то захотелось его остановить. Казалось, в это мгновенье его присутствие начинало ее успокаивать, а не раздражать, как ранее. Странно… она изменила свое отношение к нему в течение каких-то минут… Или просто хотела скрыться от одиночества за сильными плечами.
Но Светлана не стала искать причины перемен, как и настаивать на общении, послушно поднялась вслед за гостем и приготовилась его проводить. Как тут он остановился и, резко обернувшись, прижал к себе, с нежностью зажав ее кисть между своими ладонями. Ее дыхание остановилось. Но не от сладострастия этого мгновения, а от мысленной мольбы к нему усмирить порывы близости. Будто услышав, Дмитрий коснулся ее щеки губами и направился к выходу.
И с того момента, как она захлопнула за ним дверь, Света твердо решила пустить на самотёк их общение. Она более не торопила события, но и не препятствовала Диме ухаживать за собой.
Она не лелеяла надежду на то, что у них всё получится. Она не ждала встреч. Она не отчаивалась, если он пропадал на день или два. Света просто оставила их отношения развиваться естественным путем без назидания до момента, пока ее интерес к Дмитрию не перерастет во что-то более значимое, если таковое вообще случится.
«Я рассчитывал увидеть»
– Простите, Светлана Арсеньевна!
Она знала, кто ворвался в кабинет и чувствовала приближение вихря ярости. На глубоком вдохе Света собралась с силами и подняла голову. На ее лице господствовало прежнее равнодушие.
– У вас появились вопросы?
– Да, – решительно кивнул он. – Появились.
– Присаживайтесь. Сейчас все рассмотрим.
– Хорошо.
Заметив, как он нервно почесал нос, оттянул галстук и, усевшись за стол, сомкнул дрожащие руки перед собой, Света поняла, как он нервничает. В свою очередь Костя во второй раз пристально старался рассмотреть в ней чувства. Хотя бы малую долю того, что ему приходилось некогда видеть…
– Итак, вопрос первый, – командным тоном поторопила нового сотрудника Потёмкина и дала ему знак продолжать.
– Вопрос первый, – растерянно повторил он. – Почему вы, Светлана Арсеньевна, делаете вид, что мы не знакомы?
Значит, не выдержал. Она отвела взгляд, уткнувшись в монитор компьютера, и молчала.
– Вопрос второй! – снова скомандовала она.
– Хорошо, – согласился Ордынцев. – Вопрос второй: неужели ты до такой степени равнодушна, что при первой же встрече после двух лет разлуки не удосужилась уделить мне внимания… хотя бы, – он подчеркнул последнюю фразу, – как новому подчиненному по своей должностной инструкции?
Теперь Света чувствовала, что закипает, но угомонила в себе бушующие чувства и монотонно спросила:
– А ты на что рассчитывал? Что ты явишься, как принц долгожданный, и я сразу брошусь к тебе на шею?
– Нет, я рассчитывал увидеть хоть какое-то чувство в твоих глазах, – с упреком ответил он. – А не увидел ничего.
– Значит, ничего и нет! – гневно отрезала она.
Краешки его губ коснулась легкая улыбка, и Костя с облегчением произнес:
– Судя по твоей ярости, все-таки есть.
У-у-ух, сейчас ей хотелось залепить пощечинами его лицо! Сейчас она пылала ненавистью, всем сердцем желая подавить эту торжествующую самонадеянность, лицемерно прячущуюся за неуверенной улыбкой и кротким взглядом. Хотя… в его глазах она видела еще что-то. И кажется… это были и безудержная боль… и надежда… и обвинение… Нет! Она даже не подумает в это углубляться! Всеми силами Света собиралась препятствовать ему выйти отсюда победителем, оставив ее наедине со своей болью.
– Даже не думай, что я позволю вновь обнадеживать меня и вытирать ноги! – вдруг повысила голос Света и резко встала с кресла. – Ты исчез из виду! Никаких новостей! Никаких смс! Просто пропал. Я вымотала себе все нервы, предполагая, что там, и рисуя себе всякий ужас. Ничего! Несколько месяцев!
– Подожди, позволь мне объясниться! – это прозвучало не просьбой, а требованием, и она уступила, безразлично махнув рукой.
– Парируй.
– Ты ведь знаешь, что я был под следствием. И никакие деньги не смогли повлиять на благоприятный исход моего дела. И спасло только несчастье, ставшее для меня чудом, под названием «государственный переворот». Просто потому, что полетели генеральские головы. Мое дело закрыли автоматически, а Мирослав сейчас сам в международном розыске. Как только смог, я все утряс и приехал.
– Но почему нельзя было сообщить?
– Потому что реально не было возможности, Света!
– Ой, Костя, не надо… Умоляю! – она нервно прошла по кабинету и остановилась у окна. Нужно смотреть хоть куда-то, только не ему в глаза. – Слишком много времени прошло! Надеюсь, ты это понимаешь?
Костя старательно пытался скрыть свои чувства, и, как никогда, это ему едва удавалось. Она наблюдала, как он присел на стул, сомкнул руки в молитвенном жесте и закрыл глаза, будто собирался с силами.
– Я знаю, что ты помолвлена, – с сожалением выдохнул он.
– Тогда зачем явился?
– Я не мог тебя забыть.
– Значит, пытался…
– Тогда, когда узнал, что ты ушла к другому…
– Да, я ушла.
– Я думал, ты дождешься.
– Ты правда так думал? – усмехнулась она и, достав из стола несколько фотографий, бросила их ближе к нему, всем видом демонстрируя свое презрение.
Торопливо подойдя к её столу, Костя схватил снимки, вначале перебирал их с недоумением, затем с прояснением на лице, затем чему-то ухмыльнулся.
– Правда, мило? – язвила она. – Это ведь было через полгода после того, как ты отправил меня сюда.
– Да, возможно даже больше, чем полгода. Я помню в деталях эту встречу. Что может быть милее любви брата к своей сестре? Вот я целую ее в лобик, будто маленького ребенка, вот она прижимается ко мне, жалуясь на нечастые встречи и недостаток денег на карте, вот…
– Сестра? – вдруг с ужасом воскликнула Света, поспешно подошла к нему и выхватила фото, чтобы рассмотреть их в миллионный раз.
– Да, Кристина. Помнишь ее?
Ее затрясло. Эти фотки сыграли ключевую роль в ее решении относительно Кости.
– Неудивительно, что ты поверила. Очень удачные ракурсы – нигде не видно ее лица. И без фотошопа. Работал профи. Где ты их взяла?
Ей даже отвечать не хотелось
– Дима подогнал, – он с пониманием кивнул. – Крысёныш! У меня была чуйка, что он сделает нечто подобное.
– Так тогда зачем позволил ему? – внезапно воскликнула она со слезами на глазах.
– Думал, что у тебя хватит чувств не поверить.
– Проверял?
– Нет. Искал причину для доверия.
– Ты сомневался в моей верности?
– Сомневался в вечной верности.