Дерево-призрак

Зачем она так поступила? Лорен могла показать след полиции. Даже если не говорить офицерам, будто это убийца тронул сиденье, они все равно сочли бы ситуацию странной. Хендрикс или Лопез по крайней мере сделали бы фото велосипеда или типа того.

Но вместо этого Лорен отправилась домой и помыла свой старый облепленный грязью велик так тщательно, что он засверкал как новенький.

В ту секунду ей и в голову не пришло поступить иначе. Она запаниковала. Она повела себя как будто была в чем-то виновата.

Почему? Дура, дура, дура.

Краем глаза Лорен заметила какое-то движение и выглянула из окна.

На подъездной дорожке стоял Джейк Хэнсон и смотрел на ее дом.

Лорен на автомате отскочила от окна. Ей не хотелось, чтобы юноша ее увидел.

Что он тут делал? Насколько Лорен знала, дома он не жил. Большую часть года Джейк проводил в колледже, а остальное время вроде бы снимал собственную квартиру.

Девочка добежала до выключателя у двери и погасила свет. Вернувшись к окну, она встала немного поодаль, в стороне от створки, чтобы парню было тяжело ее разглядеть. Если он и посмотрит в эту сторону, то решит, что это просто тень.

Тогда Джейк перевел взгляд прямо на окно ее спальни, и почему-то Лорен показалось, что ему известно, что она там стоит.

Он переживает из-за ее странного поведения сегодня днем? На заправке он будто бы хотел поговорить с ней, но она сбежала.

И вообще, почему ни с того, ни с сего он ей так заинтересовался? Ее так привлекательно тошнило вчера?

«Про привлекательность тут и говорить нечего, – одернула себя Лорен. – Ты в школе, а он в колледже, что за идиотские мысли».

Но она не могла отогнать их. Глупые, глупые мысли о том, что она его все же привлекала.

Дура. Он старше. С чего ему хотеть общаться с сущим ребенком? Она нерешительно топталась в тени у окна, прислонившись щекой к стене. Пальцы сжимали острый угол проема. Ладони вспотели, и она сама не понимала почему.

Тогда Джейк медленно улыбнулся – улыбкой, которая как бы говорила, что он знает все ее секреты, но обещает их хранить.

Все внутри Лорен затрепетало, словно мотыльки в банке, которую подставили к пламени свечи. Она стиснула скользкие пальцы на углу стены.

И тут он ушел. Не позвонил в дверь, не помахал в окно, никак не дал понять, что хочет поговорить.

Страшное разочарование свалилось на Лорен, окутало ее тело с головы до ног. Чего бы ни хотел Джейк Хэнсон, он явно не был заинтересован в ней.

Ведь иначе он попробовал бы поговорить, а не стоял бы на подъездной дорожке, пялясь на дом.

«Дура», – повторила Лорен. Она только и делала, что думала дурацкие мысли и совершала дурацкие поступки.

Она снова повалилась на кровать, ощущая на себе груз всего произошедшего за последние два дня.

По-честному, даже хотя на велосипеде осталась кровь, а во дворе миссис Шнайдер нашли двух мертвых девочек, из этого еще не следовало, что увиденное Лорен – реальная картина происшествия. Может, это и не виде́ние вовсе. А просто странное совпадение.

«У них были рюкзаки, – пробормотала Лорен, прикрыв глаза рукой. – Что стало с их рюкзаками?»

Она не была уверена, где именно произошло убийство, но если отыскать вещи, то…

То что?

Тогда, по крайней мере, она будет знать наверняка, что не совсем сошла с ума и что увиденное в приступе мигрени – правда.

А еще это послужит уликой – уликой, которая поможет полиции. И неважно, что ты смыла с велосипеда кровь.

Она представила, как передаст рюкзаки офицеру Хендриксу, как он улыбнется ей, и морщинки соберутся в уголках его глаз.

Но как выбраться в лес для расследования? Если Лорен хорошо знала свою мать (а она хорошо ее знала), то та сейчас на первом этаже разрабатывает план, как вынудить дочь все лето напролет просидеть дома за уборкой и другими делами.

Придется просто проскользнуть тайком.

Но что, если тебя поймают?

Это будет того стоить, если ты отыщешь рюкзаки или другие полезные улики.

Ты будешь героиней. Поможешь найти убийцу. Может, даже фото напечатают в газете.

Миранда обзавидуется, если все получится. И это, кстати, пойдет ей на пользу. Миранда слишком привыкла быть солнцем, вокруг которого вращаются все планеты.

Мама не способна отслеживать каждую секунду жизни дочери. В какой-то момент Лорен представится шанс выскользнуть. И что тогда мама сделает? Посадит ее под домашний арест еще раз?

Она же не прикует Лорен к постели и не запрет в комнате. Это насилие над детьми. Все что она может сделать – заявить: «Ты под домашним арестом», – а если Лорен не подчинится, то и смысла в этих словах нет.


Странно было осознавать, что мама не была всемогущей. Ее реальная власть основывалась исключительно на вере и подчинении со стороны самой Лорен.

Я не обязана делать то, что мне прикажут.

Мама может отказаться давать деньги на карманные расходы. Это правда. С этим Лорен особо не могла ничего поделать – разве что украсть немного из ее кошелька.

От этой мысли у девочки сжался желудок. Нет, она вряд ли на такое способна.

Что ж, в пятнадцать лет ей придется подыскать работу, и тогда мамины жалкие подачки уже не будут иметь значения. И пускай даже ей придется мыть посуду в ресторане или что-то в этом роде. Лорен было все равно: главное иметь возможность выходить из дома и зарабатывать.

Лорен перевернулась на живот и заметила на другом конце комнаты на тумбочке начатую книгу. Ей захотелось почитать, но вставать за ней было слишком тяжело. Бешеные гонки на велике, конфликты и эмоции наконец возымели действие. Девочка ощутила, как ее придавливает к постели, будто тело налилось расплавленным свинцом.

Ты же ведьма.

«Хорошо, бабуля. Тогда докажи», – ухмыльнулась Лорен.

Она вытянула руку в сторону книги и сконцентрировала на ней все свои мысли. Брови нахмурились. Мышцы шеи напряглись. Зубы заскрипели, но ничего не произошло. Разве простая книжка не должна сама залететь к ней в руку, если у Лорен есть магические способности?

«Естественно, нет. Потому что ведьм не существует. Как и джедаев», – добавила девочка.

Она понимала, что, сколько бы она ни бегала или стояла на руках, это не позволит ей передвигать объекты силой мысли. Даже если нарядиться в мантию и взять книгу заклинаний. Это чушь.

Лорен решила не вставать. Легче было просто остаться лежать тут, глядеть на потолок и размышлять, как за последние дни все в ее жизни пошло наперекосяк. Солнце ярко светило за окном, но веки девочки медленно опускались.

Когда она проснулась, все еще было светло, но по тому, как падали лучи солнца, она догадалась, что уже утро. Лорен почувствовала неприятное ощущение внизу живота: где-то между бедер внутренности крутило от острой боли, – а в белье ощущалась густая липкость. На полсекунды девочке показалось, что она описалась. Но потом Лорен осознала, что у нее начались месячные.

Вторым пришло осознание, что книга, которую она хотела взять вчера, парила в воздухе рядом с кроватью.





Часть четвертая. Ярмарка




1




Пятница



Лорен ожидала, что мама будет в бешенстве из-за вчерашнего, и так, наверное, и случилось бы, если бы девочке не потребовалась ее помощь с прокладками.

Той было достаточно бросить один взгляд на пунцовое лицо дочери и чистое белье, которое она сжимала в кулаке, чтобы заключить: «Что ж, это многое объясняет». Тогда мама достала с верхней полки платяного шкафа коробку прокладок «Стэйфри» и вручила Лорен. На упаковке была изображена женщина в белом платье, прогуливающаяся по пляжу. Ее темные волосы развевались на ветру, и выглядела она по мнению девочки неоправданно довольной для человека, у которого, по логике, в этот момент шли месячные. На нижней части коробки было написано «Без пояса».

– Тебе помочь? – спросила мама.

– Эм, нет. Думаю, разберусь.

– Сполосни трусы и оставь в ванной. Я потом чем-нибудь выведу пятна.

– Окей, – еле слышно ответила девочка.

Когда Лорен вышла из ванной, мама ждала ее с пузырьком обезболивающего «Мидол». Она протянула дочери две таблетки:

– Тебе понадобятся.

Девочка вернулась к умывальнику, набрала воды в бумажный стаканчик и проглотила пилюли. Когда она опять вышла из ванной, мама заключила дочь в объятия:

– Извини меня за вчера.

Буквально в последнее мгновение Лорен остановила себя, чтобы не отскочить в сторону от удивления. Она не могла припомнить, когда мама последний раз перед ней извинялась.

Но поскольку в хорошем настроении мать решила бы никак не наказывать Лорен за вчерашнее, девочка сказала:

– И ты меня извини.

– Если бы я только знала… – мама не закончила фразу. – Тяжело держать себя в руках перед месячными.

Лорен что-то такое слышала, встречала статьи про ПМС в журналах, которые любила читать Миранда. Получается, это и произошло с ней вчера? Она сорвалась из-за зашкаливающих гормонов, сама того не осознавая?