День, когда разорвался мир

– С ума сойти, Бэлиен Треверс…

«Он намного больше, чем просто имя», – только и подумала я. Интересно, удалось ли Бэйлу и Луке добраться до Санктума? Я очень надеялась, что удалось.

Хольден потащил меня дальше, мимо двери, над которой висела красная лампочка, а под ней табличка: «Серверное помещение. Вход строго воспрещен».

Тут я вспомнила коды, которые Бэйл хотел достать в кураториуме. Ему не хватало всего двух, чтобы осуществить свою мечту об освобожденных зонах. Но из-за меня ему теперь придется забыть и об этом. Без моего детектора они никогда не…

Хотя… с ним был Лука. Если кто-то и мог украсть информацию из кураториума, так это он. Возможно, эти двое смогут довести дело до конца. Без меня.

«А что это им даст?» — спросила я себя, и на меня нахлынуло отчаяние. Если Хоторн заставит меня воспользоваться этой картой… то, возможно, скоро действительно не будет никаких мутантов, которых Бэйл мог бы освободить.

Я хотела сказать, что мне очень жаль. Бэйлу и всем остальным. Мне было ужасно жаль.

Тревор и Мия толкнули дверь передо мной. Находившееся за ней помещение сильно напомнило мне выложенные белым кафелем лаборатории, которые я видела в Токио.

– Мой отец сейчас придет к тебе, – сказал Хольден и подвел меня к кушетке в центре комнаты.

Рядом с ней стояли три исследователя. Они смотрели на меня так, словно я была их личным рождественским подарком.

– Пожалуйста, ложись, – велел мне Хольден. – Будет лучше, если ты не станешь оказывать сопротивления.

Я хотела рассмеяться. И заплакать. Невероятно, что несколько недель назад я мечтала, чтобы Хольден подарил мне хотя бы искорку своего внимания.

Наконец-то он убрал свою руку с моего рта.

– Ты знаешь, тут такое дело… – сказала я, и мой голос был намного спокойнее моего внутреннего состояния. – Похоже, я разучилась подчиняться приказам.

Я услышала вздох Хольдена и еще секунду стояла спокойно, а потом со всей силы наступила ему на ногу и ударила локтем в живот. Когда он упал, я вырвалась и ударила по исследователям, бросившимся на меня.

Но далеко уйти мне не удалось. Тревор схватил меня и ударил прямо по лицу. Я закричала.

Перед глазами, словно светлячки, летали яркие точки. Прежде чем полностью прийти в себя, я ощутила укол в шею, прямо рядом с гравитационным сенсором. Это произошло так быстро, что у меня не было шансов увернуться. Я инстинктивно прижала руку к шее, но все мое тело обмякло, и я рухнула на пол лицом вниз.

Одна из исследовательниц держала в руке пустой шприц.

«Вот дерьмо», – хотела сказать я, но голос мой тоже отключился.

«Гилберт, – подумала я. – Где же ты?»



Наконец мне удалось открыть глаза, но все вокруг было покрыто пеленой. Обзор был слишком мал, словно я лежала на дне колодца.

Я попыталась поднять руки и ноги и не смогла. На них были… оковы. Нет, металлические кольца! Они располагались на лодыжках и на запястьях и были закреплены на кушетке. Рассмотрев их подробнее, я поняла, что это были те же крепления, которые охранники в зонах надевали на мутантов, чтобы подавлять их способности. На широких кольцах синим светом мигали гравитационные сенсоры, и я поняла, что пропала.

Но где я вообще находилась? Пошевелив головой, я застонала. Каждое движение вызывало боль, мышцы затекли так, словно я несколько часов провела без движения. Лишь увидев Хольдена, сидевшего на стуле рядом со мной, я все вспомнила.

Я повернула голову в сторону. Ни Мии Розе, ни Тревора рядом не было.

Похоже, Хольден заметил, что я проснулась, и улыбнулся. Мне же хотелось плюнуть ему в лицо, но для этого у меня слишком пересохло в горле.

– Очнулась? Ты проспала полдня, и я подумал, что ты уже никогда не проснешься. Как ты, все хорошо?

Я беззвучно засмеялась. Он что, серьезно?

– Иди к черту! – прошипела я.

Хольден откинулся на спинку стула:

– У тебя плохое настроение.

Это прозвучало скорее как вопрос. Я непонимающе уставилась на него:

– А тебя это удивляет?

– В некоторой степени да, – признался Хольден. – Я думал, ты обрадуешься, что снова оказалась у нас. Со мной.

Хольден взял мою крепко прикованную руку и погладил по ней большим пальцем. У меня на глазах выступили слезы.

– Элейн… ведь все хорошо. Когда мы сделаем то, что запланировали, ты сможешь делать все, что захочешь. И мы… мы могли бы получше узнать друг с друга.

У меня вырвался хриплый смешок. Хольден говорил так, словно я должна была сделать какую-то мелочь. При этом его отец хотел одним ударом уничтожить всех мутантов сразу! Как он мог быть таким равнодушным?


– Ты трус, – прошептала я, глядя на Хольдена с таким презрением, какое только могла выразить. – Ты делаешь это, только чтобы произвести впечатление на своего папочку, не так ли? А я тебя вообще не интересую.

Хольден сжал губы, словно мои слова и вправду задели его за живое.

– Это не так, – сказал он, наморщив лоб. – Это из-за Треверса? Между вами что-то есть?

– Тебя это не касается, – прошептала я и уткнулась лицом себе в плечо.

Хольден вскочил на ноги, проскрежетав стулом по полу. Его рука оказалась на моем подбородке, и он повернул мою голову, заставив смотреть прямо на себя.

– Он дезертир! – прорычал он. – Это не ясно? Он трус! И ты втрескалась в такого слабака?

В ответ я холодно улыбнулась:

– Ты никогда не станешь таким сильным, как он.

– Ах, вот как? – Хольден непонимающе смотрел на меня. – Мой отец сказал, что Бэлиен уже несколько лет назад мог уничтожить «Красную бурю», если бы не сбежал прямо перед тем, как осуществить задуманное! Ты понимаешь, сколько жизней он мог спасти?

Получается, что Хольден знал о карте. Хоторн все ему рассказал.

– Ты просто ревнуешь, – сказала я. – Не меня, а своего отца. Потому что он уважал Бэйла, не так ли? Потому что он поддерживал его, сделал знаменитым, относился к нему как к сыну. А ты… ты постоянно его разочаровывал.

– Заткнись! – закричал Хольден и в бешенстве ударил по каркасу кушетки. – Ты совершенно ничего обо мне не знаешь!

Лишь сейчас я поняла, что попала в самую точку. Хольден отвернулся, и я услышала, как часто он задышал. Потом достал из кармана брюк ингалятор и сделал два больших вдоха. Когда Хольден снова повернулся ко мне, я увидела, что он был ужасно бледен.

– Бэлиену не нужно было ничего делать. Абсолютно ничего. Он был высокомерным, самовлюбленным болваном, всезнайкой, которому было наплевать на всех, пока он делал то, что хотел. И все равно он все получал. Я неделями не видел своего отца, а он в это время путешествовал с Бэлиеном по миру. – Он сверлил меня злым взглядом. – Ты можешь себе представить, что чувствует человек, которому постоянно напоминают, что он – всего лишь запасной вариант?

Я открыла рот… и не знала, что ответить ему.

– Неважно, – продолжил Хольден после короткой паузы. – Сегодня мы закончим то, что не смог сделать твой новенький дружок. А потом мы станем героями, Элейн. Хочешь ты того или нет.

– Мы станем убийцами, – прохрипела я. – Неужели ты не понимаешь, для чего твоему отцу нужна карта? Он хочет уничтожить мутантов.

Хольден всплеснул руками:

– Но ведь он всего лишь исправит ошибку! Появление мутаций было случайностью, ужасной случайностью, разрушившей наш мир.

Я покачала головой и подумала про Атласа с его нежными листочками в шерсти и такими умными зелеными глазами.

– Ты ошибаешься.

Хольден внимательно посмотрел на меня и поднялся.

– Я сначала не поверил, но отец был прав, – сказал он. – Эти мятежники действительно околдовали тебя. Заморочили тебе голову. Однако как бы то ни было… у тебя все равно нет выбора. Ты поможешь нам. Хочешь ты того или нет.

От его слов меня бросило в холод. Я открыла рот, но услышала, что из коридора к комнате спешили несколько человек.

Сначала в помещение вошли двое исследователей, а уже за ними – Варус Хоторн. На нем до сих пор была новая белая униформа верховного главы. На уровне сердца красовался крупный знак Convectum, а воротник, как всегда, доходил ему до самого подбородка.

– Мисс Коллинз, – сказал он и подошел к изголовью моей кушетки. – Как приятно видеть вас в добром здравии. После нападения на наш институт я ожидал худшего.

Он положил руку мне на плечо, как в день вихревой гонки, и смотрел на меня так, словно мы с ним были на пороге увлекательного приключения.

– Сегодня нас ждут великие свершения.

Я заставила себя выглядеть как можно равнодушнее и гордо подняла подбородок:

– Вы меня не заставите.

Хоторн совсем не удивился, услышав мои слова. Он улыбнулся мягкой, понимающей улыбкой, как тогда рядом с аудиторией. Потом поднял правую руку, отдавая безмолвный приказ.

По команде люди в белых халатах оставили всё и покинули помещение. Хольден замешкался, но отец бросил на него строгий взгляд, и тогда он тоже поспешил к двери.

Хоторн медленно опустился на стул, на котором до этого сидел его сын.

– Где Гилберт? – спросила я его, когда мы остались наедине. – Он знает, что вы со мной делаете?

– О нем мы еще поговорим, – ответил Хоторн.

То, как он это сказал, не оставляло никаких сомнений, что я получу лишь те ответы, которые он пожелает мне дать. Хоторн склонил голову набок и долго смотрел на меня.

– Предполагаю, что за последние дни вы с Бэлиеном успели хорошо познакомиться, мисс Коллинз? – наконец спросил он.

Когда я ничего не ответила, он задумчиво продолжил: