Дело молодых

– Да что случилось-то? – Саенко тоже встала, голос ее задрожал. Она ухватила Жору за локоть и попыталась заглянуть ему в глаза. – Ты по-человечески говорить можешь?

Мясоедов с силой вырвал руку, попытался отступить от напиравшей на него женщины, но уперся спиной в ограждение беседки.

– Я же мать! – выкрикнула в лицо ему Саенко. – Я должна знать, что случилось!

– Хорошо, – принял решение оперативник, – хорошо. Сделаем так. Я вам расскажу все как есть, а вы потом расскажете мне о последнем визите вашего сына. Только подробно и без всяких выкрутасов.

– Говори уже. – Надежда Алексеевна обессиленно опустилась на лавку. – Олежка натворил что-то?

– Не знаю, – пожал плечами майор, – пока не знаю.

Выслушав Жорин рассказ, Саенко некоторое время сидела молча, прижимая к лицу подрагивающие руки. Ее расширенные от ужаса глаза постепенно наполнялись слезами. Наконец одна слезинка сорвалась с ресниц и, набирая скорость, поползла по щеке вниз. Надежда Алексеевна вытерла лицо рукавом и хриплым, безжизненным голосом произнесла:

– Это не он. Не мог он сделать этого.

Жора угрюмо молчал. Говорить о том, что слышал эту фразу уже десятки раз, он посчитал излишним и теперь терпеливо ждал, когда женщина выполнит свою часть уговора.

– Олег приехал в воскресенье, примерно в то же время, что и вы сегодня. Я дома одна была, муж на работу уехал, он и по выходным работает. Я, как Олежку увидела, удивилась, конечно. Стала расспрашивать, что стряслось, почему под понедельник приехал? Он говорит, мол, все хорошо, ничего не случилось. До сессии еще далеко, несколько дней пропустить можно. Я спрашиваю, неужто так по родителям соскучился, что аж учебу решил забросить. Тут он меня и удивил, – Саенко бросила робкий взгляд на оперативника и попыталась робко улыбнуться, – хочу, говорит, отцу подарок на день рождения сделать, кабана добыть.

– Кого? – Жора удивленно нахмурился. – Какой-то подарок странный.

– Вы не понимаете, – покачала головой Саенко. – Гриша, муж мой, он всю жизнь охотник был, с самой молодости. А последние лет двадцать, когда своим бизнесом занялся, еще больше этим делом увлекся. Сами понимаете, когда ни от кого не зависишь, проще. Захотел, пропал в лесу на несколько дней. Когда Олежка подрос, Гриша стал его с собой брать. Не скажу, конечно, что Олегу это все сильно нравилось. Сами знаете, у молодежи интересы сейчас другие, им в компьютере играть интереснее, но тем не менее с отцом он ходил частенько, да и стрелять неплохо научился.

Женщина бросила испуганный взгляд на Жору, опасаясь едкого комментария, но майор промолчал.

– Они, правда, вместе все больше на птицу ходили охотиться да на косулю. На серьезного зверя муж Олега не брал никогда, берег его. А в прошлом году несчастье с ним приключилось. Конь ему ногу перебил.

Заметив удивленное лицо Мясоедова, Надежда Алексеевна поспешила объяснить:

– У нас ферма своя. В основном овощи выращиваем, но и скотину тоже кое-какую держим. А несколько лет назад Гриша надумал лошадей завести. Для души, как он говорил. Ну вот, завел. – Она вздохнула и вновь провела рукавом по лицу. – Утром приезжает на ферму, а там скотник лыка не вяжет, на ногах еле держится. Гриша у меня резкий на слово, да и пьяных на дух не переносит. В общем, слово за слово, они сцепились, прямо в деннике у Рапида, жеребца нашего. Так сцепились, что на пол оба и повалились, а Рапид, видать, с перепугу, в деннике метаться начал, вот Грише ногу копытом и раздробил, хорошо хоть, не голову. А ведь уже не мальчик, в этом году пятьдесят исполнится, кости срастаются медленно. Он всю прошлую осень в больнице провалялся, к Новому году, считай, только выпустили, а хромает до сих пор, еле ходит. Хорошо хоть, нога левая, в машине-то на педаль правой жать надо. Он ведь все время по делам у меня мотается, не может на месте сидеть, характер не тот. Ну а с охотой все, нет больше для него охоты.

– Сейчас за деньги можно не вставая с кресла охотиться, – тоном знатока отозвался Жора, – егеря на тебя сами любого зверя выгонят.

– Ой, что вы, – махнула рукой Саенко, – такую охоту Гриша не признает. С егерями или возле кормушки. Как он говорит, это и не охота вовсе, а так, расстрел. О господи! – На глазах у нее вновь показались слезы.

– Так, давайте успокоимся. – От обилия женских слез Мясоедов сам начал нервничать. – Ваш муж – охотник, это я понял. Сына вашего куда понесло?

– Так я же и говорю вам, – заторопилась Саенко, – у Гриши традиция была, каждую осень он на кабана уезжал охотиться. Ни разу без трофея не возвращался. Олег решил сделать ему подарок к юбилею, добыть кабана. Ну и показать отцу хотел, что сын ему ни в чем не уступает. Вот он приехал, забрал свой карабин, амуницию, велел отцу ничего не говорить и сразу уехал. Хотел, чтобы сюрприз вышел.

– Сюрприз, – по слогам повторил Жора.

Мясоедов чувствовал, что женщина говорит правду, вот только сейчас это было не самым главным. Гораздо важнее было понять, сказал ли ей самой правду Олег.

– А куда он поехал, знаете?

Саенко покачала головой:

– Я и не спросила. Все так быстро произошло. Он, как сказал, что сразу уедет, я на кухню кинулась, покормить хоть его с дороги. Все бегом, что-то сготовила, перекусил он, раз, и нет его уже.

– Понятно, – разочарованно протянул Жора. – А муж ваш, он обычно в одно и то же место на охоту ездил?

– Нет, что вы! Он же любит, чтобы каждый раз что-то новое было. Уже полстраны, почитай, объехал, даже до Алтая добирался.

– Вот только Алтая мне и не хватает, – мрачно пробурчал Мясоедов. – А что у него с телефоном? Почему-то он выключен третий день.

– Так он ведь здесь, телефон Олегов. Он, когда переодевался, попросил меня одежду его городскую убрать, чтобы отец не увидал. Я схватила все в охапку, да в ванную комнату и унесла. Думала постирать, пока он на охоте будет, потом чистое все наденет. А вечером стала белье в машинку закидывать, телефон в джинсах и нашла. Хорошо хоть, не постирала его.

– А выключен он почему?

– Так там батарейка была разряжена совсем, он в тот же день сам и отключился.

– Ясно.

Жора вышел из беседки и некоторое время задумчиво ходил по саду из стороны в сторону. Еще утром он был убежден, что поездка в Чернь поможет понять, имеет ли Олег Саенко какое-то отношение к убийству, но теперь все стало еще запутаннее. Куда-то исчез человек, который, вполне возможно, расстрелял сразу четверых. Этот человек был вооружен, и связаться с ним не представлялось возможным. Майор протянул руку к нависавшей над головой ветке. Яблоко было сочным, хотя и немного кисловатым. Съев его целиком, Жора взглянул на все еще сидевшую в беседке Надежду Алексеевну. Женщина застыла почти без движения, еле заметно раскачиваясь из стороны в сторону. Жоре показалось, что губы ее шевелятся так, словно она разговаривала сама с собой или молилась. Мясоедов достал телефон. Надо было позвонить Реваеву и рассказать обо всем, что ему удалось узнать.





* * *


Поставленный на беззвучный режим смартфон завибрировал. Реваев покосился на лежащий на столе телефон, затем перевел взгляд на Крылову:


– Может, вы все же ответите?

Виктория бросила скептичный взгляд на жужжащий смартфон. Пока идея дать номер своего мобильного целому курсу себя не оправдывала. Будущие дипломаты оказались на редкость бесцеремонны и любвеобильны. Предыдущим вечером, после того как ее в очередной раз пригласили в ресторан, Крылова, отчаявшаяся получить хоть какую-то информацию, выключила мобильник. Утром она выяснила, что у нее было еще пять пропущенных звонков с неизвестных номеров, причем последний был сделан около двух часов ночи. С утра, правда, ее еще никто не беспокоил. И вот очередной звонок незнакомого абонента.

– Ответьте уже, – поморщился от непрекращающегося дребезжания полковник.

– Да! – Вика схватила телефон со стола и поднесла к уху.

– Виктория Сергеевна? – Девичий голос звучал неуверенно.

– Да, это я, – смягчила интонацию Крылова, – слушаю вас.

– Вы приходили к нам в институт и давали свой номер телефона.

В голосе явно слышалось сомнение. Виктория почувствовала, что ее собеседница может в любой момент прервать разговор. Крылова сделала знак рукой, давая понять полковнику, что звонок важен. Тот понимающе кивнул.

– Конечно, конечно, – прощебетала Вика, – очень хорошо, что вы позвонили. Я очень рада.

– Да? – удивленно отозвалась девушка. – Может быть, я ничего полезного вам и не скажу. Я вообще не уверена, что в этом есть какой-то смысл.

– Давайте я вас выслушаю, а потом мы вместе обсудим, может ли это быть полезно. И скажите, как к вам обращаться.

Трубка на несколько мгновений замолчала.

– Я бы не хотела представляться. Этот номер, с которого я звоню, он принадлежит не мне, он вообще ничей. Так что по нему вы не сможете вновь связаться со мной.

– Хорошо, хорошо, – поспешно согласилась Крылова, – вам вовсе не обязательно представляться. В любом случае хорошо, что вы позвонили.

– Я дружу… дружила с Ритой. Маргаритой Корниловой. Может быть, дружила не совсем подходящее слово, но мы общались довольно много.

Вика слушала не перебивая.

– Ритка, она же приезжая, из Саратова. Очень девочка умненькая, сама поступила на бюджет, представляете? Мы с ней на первом курсе поначалу и сдружились из-за того, что с ней интересно было. Вы не представляете, сколько всего она знала. Мы как-то раз у меня дома сидели, телевизор работал, шла какая-то интеллектуальная викторина, «Своя игра» кажется. Так Рита почти на все вопросы с ходу отвечала, а там ведь вопросы сложные, это не «Поле чудес».

Крылова хотела было включить громкую связь, чтобы Реваев тоже мог слышать разговор, но побоялась, что это не останется незамеченным и может спугнуть робкую собеседницу.

– А потом прошло буквально два-три месяца, и Ритку как подменили. То есть не то что она поглупела, нет, а то, что она уже совсем не об учебе думала. У нас же какой институт, сами понимаете. У каждого второго папа либо где-то в правительстве, либо администрации президента, ну, в крайнем случае, бизнесмен крупный. А Рита из простой семьи. Как она сама говорила, для Саратова мы средний класс, для МГИМО мы нищие. И ей вдруг из этой нищеты вырваться сильно захотелось, причем не когда-то потом, после института, а вот прям сразу. В общем, ударилась она в поиски. Чтоб мужик был при деньгах, как сейчас говорят, состоявшийся. В институте она ни с кем не знакомилась, говорила, что если пару раз замутить неудачно, то все к ней соответственно относиться будут, решат, что охотница. В итоге удалось ей каким-то макаром одного дядечку подцепить, который в мэрии чем-то руководит.

– Но она же встречалась с Мирзоевым?

– Нет, с ним она начала встречаться совсем недавно, это Лариса их познакомила. Уж не знаю, чем он ее так пленил. У него, кроме машины, ничего и не было. Да и страшненький он был такой, бородатый.

– Я поняла. Так и что с этим дядечкой, который из мэрии?

– Ничего хорошего. Они примерно полгода встречались, потом Ритка начала под него клинья подбивать, в сторону ЗАГСа двигать. И, видать, переусердствовала. Дядечка хоть и не женатый оказался, но и Ритусю делать женой вовсе не рвался. В итоге они разругались, и он дал ей от ворот поворот.

– Ну что же, это бывает. – Виктория пока не понимала, какую пользу может принести ей затягивающийся разговор, но старалась нетерпения не проявлять.

– Конечно, бывает, – согласилась собеседница, – вот только Ритка разобиделась на него страшно. Она-то себя уже в принцессах видела, а тут – бамс! и полночь. Кругом одни тыквы. В общем, она наказать этого мужика решила.

– Наказать? – насторожилась Крылова. – И как же?

– На деньги поставить. Я, конечно, мало знаю, но, если поняла все правильно, этот дядечка на своей должности время зря не теряет, усиленно готовится к пенсии. Деньги делает на всем, чем можно. А дома у него сейф, где он свои сбережения прячет. Уж не знаю как, но Ритка шифр от сейфа раздобыла. Она туда, в сейф, давно заглядывала, еще до того, как они рассорились, хвасталась, что там валюта целыми стопками сложена. Но тогда она только посмотрела и закрыла. Думала, что, как замуж выйдет, все и так ее станет.

– Но не стало, – пробормотала Вика.

– Вот именно! И представляете, эта дура решила часть денег у него из сейфа забрать!

– Часть?

– Да, именно часть. У нее такая логика была, что деньги эти все равно ворованные, так что в полицию заявлять на нее никто не станет, а поскольку ворует дядечка этот по-крупному, то, если взять немного, ничего страшного и не случится. Он быстренько сам себе все компенсирует.

– И сколько же денег Маргарита украла?

– Двести тысяч, – отозвалась невидимая собеседница, – вначале хотела только сто взять, но потом не удержалась и взяла двести.

– Двести чего? – уточнила на всякий случай Крылова.

– Двести тысяч евро, – послышалось из трубки.

– Сколько же в этом сейфе лежало? – растерянно пробормотала Виктория.

– Если Ритка не соврала, то миллион. Миллион евро.

– Ничего себе! – только и смогла выдохнуть растерявшаяся Крылова. – И как же зовут этого миллионера?