Дело молодых

– Больше оружия у вас нет?

– Что, обрезов не наблюдается? – несколько протрезвевший Анатолий Романович хмуро смотрел на Реваева. – Надеюсь, вы и дальше продолжите свои поиски столь же энергично.

Он сделал шаг вперед и теперь стоял вплотную к Реваеву, нависая над ним мрачной, пахнущей перегаром глыбой.

– Найдите того, кто убил моего сына, – проскрежетал он полковнику в лицо, – найдите эту гадину.





* * *


На самом деле Жора обманул Кожевникова. Прочитав короткую информацию, содержащуюся в базе данных, он потратил немалое количество времени, копаясь в Интернете и изучая многочисленные статьи, посвященные громкому делу двухгодичной давности. Кроме чтения статей, Жора просмотрел несколько сохранившихся в Сети записей различных ток-шоу, в которых так называемыми экспертами бурно обсуждалось убийство студента столичного вуза чемпионом по боям без правил. Уже собираясь выключить очередное, чрезмерно шумное, обсуждение, Жора с удивлением увидел надпись, выскочившую в нижней части экрана. «Анатолий Волков, президент бойцовского клуба М-Fight». Крупный, уверенный в себе мужчина с выпирающим тяжелым подбородком и привыкшим отдавать распоряжения голосом, выставив вперед толстый указательный палец, тыкал им в сторону своих оппонентов.

«– Вы! Это вы так воспитали своих сыновей, что они считают возможным подойти к любой девушке на улице в два часа ночи и предложить поехать с ними. Для чего поехать? Ответьте сами! Для чего зовут себе девушек в два часа ночи? Чтобы переспать! Если бы к моей дочери подошел какой-то оболтус и сделал такое предложение, я бы тоже ему врезал как следует. И что с того, что он спортсмен? Ваших сыновей было двое! Два здоровых парня, под девяносто килограмм каждый, а Дамир сам весит шестьдесят восемь. Как вам такая разница? Что, он должен был ждать, когда они на него навалятся и затопчут? Все он правильно сделал!

Лицо мужчины побагровело от возбуждения. Сидящие по другую сторону от ведущего женщины что-то пытались ему возразить, но в ответ Волков лишь повысил голос.

– А я говорю, все правильно. И если бы каждый мужчина так поступал, на улицах было бы меньше пьяных, неадекватно ведущих себя людей.

– Было бы меньше? – не выдержала мать погибшего. – Меньше потому, что вы бы всех переубивали? Да, вы это хотите сделать?

Со всех сторон слышались возмущенные голоса, Волков явно был в меньшинстве. С насмешливой улыбкой он вскинул вверх руки, показывая, что сдается.

– Я вас всех перекрикивать не намерен, – заявил он, вставая, – вы тут можете все хоть обораться, ничего это не изменит, – после чего вышел из студии, не обращая внимания на призывы ведущего остаться и продолжить беседу».

Выключив видео, Жора выяснил месторасположение бойцовского клуба «М-Fight» и только после этого позвонил Кожевникову, чтобы договориться о встрече.

От Кунцевского следственного отдела до расположенного в Щукино здания спорткомплекса майор добрался за полчаса. По дороге он успел заскочить в один из «Макдоналдсов», купить себе «Биг Мак» и стаканчик капучино. Когда он был один, то всегда делал покупки в окошке Мак-авто, после чего расправлялся с едой, сидя в автомобиле на парковке и слушая радио. Это казалось Мясоедову гораздо более удобным, чем толкаться в тесном зале и смотреть на постоянно снующих туда-сюда людей со швабрами или переполненными подносами. Ощутив приятную тяжесть в желудке, Жора выбрался из машины и отнес смятый, еще пахнущий едой кулек к урне.

Дувший с самого утра ветер стих и, несмотря на то, что солнце все еще пряталось где-то в облачной пелене, стало гораздо теплее. В такие теплые осенние дни Мясоедова иногда посещала одна и та же наивная, несбыточная надежда. Что, если зимы совсем не будет? Ну, может быть, будет, но совсем чуть-чуть. Так, чтобы на Новый год выпал снег, потому что какой Новый год без снега, а потом, через пару недель, весь растаял. Впервые такая мысль пришла в голову маленькому Жоре в тот же день, когда он узнал о том, что существуют такие страны, где круглый год, даже в середине января, царит лето. Вернувшись из школы и пообедав, Жорик прижался лбом к окну, за которым несколько пожелтевших берез вяло роняли листья на высохшую серую траву во дворе их пятиэтажки. Уставившись в окно, Жорик долго, до самого полдника, сидел неподвижно, забыв о том, что у него еще не сделаны уроки на завтра. Жорик мечтал. Не будучи от природы человеком, наделенным богатой фантазией, Мясоедов всегда мечтал лишь о том, что имело хоть какой-то шанс сбыться. Например, бабушка в субботу налепит домашних пельменей, а папа на Новый год купит ему новые коньки взамен старых, которые стали малы ему еще в прошлом феврале. Поэтому мечтать о том, что их семья соберется и уедет на всю зиму в какую-нибудь далекую и счастливую страну, где никогда не бывает зимы, а всегда светит теплое солнце и кружат над морем разомлевшие от жары чайки, Жора не смел. Он прекрасно знал, так не бывает. Такого просто не может быть вообще, а в их семье в особенности. Зато вполне могло, по мнению маленького Мясоедова, случиться так, что несколько месяцев подряд все время будет дуть южный ветер, который принесет с собой тепло из тех самых далеких и счастливых стран, в которых никто из Мясоедовых никогда не был, а это значит – не будет ни снега, ни морозов. Катка тогда, конечно, тоже не будет, а значит, папа к Новому году купит ему не коньки, а что-то другое? Интересно, что? Может быть, ласты? Фантазия маленького Жорика забурлила с новой силой.

Мясоедов огляделся по сторонам, желая убедиться, что за ним никто не наблюдает и не пытается угадать, что сейчас творится в его голове. С тех пор как он был маленьким наивным мечтателем, прошло уже более тридцати лет. За эти годы Жора не раз имел возможность убедиться, что вчерашние мечты, как правило, оборачиваются сегодняшними разочарованиями, а если что и может случиться наверняка, то это непременно какая-нибудь такая муть, о которой даже никто и не мечтал.

И тем ни менее, задрав голову к небу и глядя туда, где за плотной серой занавесью можно было скорее угадать, чем заметить дневное светило, Жора подумал: «А хорошо бы, зимы в этом году не было…» – после чего печально вздохнул и, опустив голову, поплелся обратно к машине.

Припарковавшись у здания спортивного комплекса, Мясоедов миновал скучающего, даже не повернувшего голову в его сторону, вахтера и вскоре уже, приоткрыв дверь, рассматривал просторный зал, с огромными, уходящими прямо под потолок окнами.

– Мужчина, вы так стоите интересно! – послышался сзади насмешливый голос. – Голова там, зад здесь. Как они у вас друг друга контролируют?

Майор резко обернулся и уставился на двух широкоплечих, темноволосых парней в спортивных костюмах. Парни явно были довольны своей молодостью, силой и чувством юмора. Было видно, что, продемонстрировав одно из своих качеств, они готовы в любой момент показать и все остальные.

Небрежно откинув в сторону полу пиджака, так, чтобы была видна торчащая из кобуры рукоятка табельного «макарова», Жора скомандовал:

– Проходим!

– Как скажешь, начальник, – усмехнулся один из спортсменов, высокий, почти одного роста с Жорой, кавказец с заросшим густой черной щетиной лицом, – может, и руки за спину прикажешь?

– Не, сегодня я с миром, – усмехнулся ему в ответ Мясоедов и тоже вошел в борцовский зал, – да, парни, покажите мне тренера, который с Мирзоевым работал.

– Ах вот ты из-за чего, – улыбка тут же слетела с лица кавказца, – тебе к Григоричу. Вон, видишь, надрывается? – Он указал рукой на невысокого, худощавого, абсолютно лысого мужчину, что-то резко выговаривающего двум стоящим перед ним спортсменам. – Данилян Армен Григорьевич, он с Дамиром все время работал.

– Спасибо, – кивнул Жора и уже было направился к тренеру, когда его окликнули.

– Командир, – оба кавказца пристально смотрели на Мясоедова, – что, найдешь того, кто Дамира завалил?

– Не знаю, парни, – честно признался Жора, – но я постараюсь.

– Постарайся, ты очень постарайся, мы тебя просим, – отозвался молчавший до этого второй кавказец, чуть ниже ростом, но такой же широкоплечий, как его приятель.

Хлопнув его по плечу, Жора направился в противоположный конец зала, где Данилян уже заканчивал распекать своих подопечных. Дождавшись, когда тренер обратит на него внимание, майор привычным жестом продемонстрировал свое удостоверение.

– Поговорить бы, – попросил Жора и, оглядевшись по сторонам, добавил: – В спокойной обстановке.

– Можно и поговорить, – кивнул Данилян, – пойдем в тренерскую, там потише.

Не обращая внимания на множество любопытных взглядов, Мясоедов вслед за Даниляном пересек спортивный зал в обратном направлении. В примыкавшей к борцовскому залу тесной, три на два, комнатушке без окон пахло потом, давно не стиранными носками и свежезаваренным кофе. Какой-то мужчина лет сорока сидел на старом, продавленном кресле и с явным удовольствием потягивал горячий напиток.

– Серега, – Данилян отодвинул от письменного стола стул на колесиках и указал на него Мясоедову, – мне тут с товарищем пообщаться надо. Приватно.

Сидевший на диване мужчина с явным неудовольствием взглянул на Жору.


– А что, вы с товарищем пару минут не можете по залу погулять? За полдня только присел.

– Сереж, ну поди сядь на маты в уголке и пей свой кофе, – уже более настойчиво попросил Данилян. – Человек из органов, по поводу Дамира.

– Ну, если из органов, с органами не поспоришь. – Мужчина неторопливо поднялся из кресла и с неприязнью в голосе спросил Мясоедова: – Ничего, что я вам кофе не предлагаю? А то скажете еще, что я неуважение к вам проявляю. Ты слышал, Григорич, – обернулся он к коллеге, – говорят, сейчас за это статью придумали.

– Иди уже, балабол, – нахмурился Данилян.

Когда дверь в тренерскую захлопнулась и они остались одни, Армен Григорьевич попросил:

– Ты не серчай на Сережку, у него сына этим летом посадили, на каком-то митинге одному из ваших на ногу наступил, сказали, причинил сильные физические страдания.

– И что, много дали? – полюбопытствовал Жора.

– Много не много, а все равно, не дело это, так с людьми обращаться, – покачал головой Данилян, – ну даже если и сделал чего, хотя я сам видео потом в Интернете смотрел, ничего страшного не заметил, ну дайте вы ему пятнадцать суток, но не на два года же человека выдергивать. Парень в институте учился, а теперь что, теперь чему он там учиться будет?

– Ну, вы человек взрослый, – вздохнул Мясоедов, – сами знаете, в жизни по-всякому бывает. Можно и за ерунду два года схлопотать, а можно человека убить и тем же сроком отделаться.

– Это ты сейчас про Мирзоева? – прищурился Данилян. – А я тебе так скажу, хоть я его и тренировал до того случая четыре года, мало ему тогда дали. Очень мало.

– Вот как? – удивился такой реакции майор.

– Так, – убежденно кивнул Армен Григорьевич, – я своим подопечным всем внушаю, – хочешь драться, иди в зал, иди на ковер, на ринг. Дерись! Вышел на улицу – все, ты не борец, не спортсмен! Ты человек. А человек по улицам ходит и кулаками не размахивает, особенно такими кулаками, как у Мирзоева. Любой спортсмен свою силу знает прекрасно, уж тем более такого уровня, как Дамир. Ты понимаешь, что от твоего удара можно и не встать. Так что ж ты тогда вытворяешь?

Расстроенный, Данилян с силой ударил кулаком по столу, отчего тот жалобно скрипнул и зашатался.

– Но тем не менее, когда Мирзоев освободился, вы вновь стали с ним работать.

– Стал, куда деваться, – вздохнул тренер. – Я к тому времени поостыл, да и жалко парня стало, он же больше ничего не умеет. Он, кроме спортзала, и жизни другой почти не видел. Да и потом, руководство клуба на Дамира большие надежды возлагало, думали, что он сможет быстро форму набрать и вернуть чемпионство.

– А вы так не думали?

– Как тебе сказать, сомневался. Ведь, чтоб чемпионом стать, мало быть хорошим бойцом. Хороших бойцов у меня здесь половина зала. А сколько таких залов еще по городу? Нужен кураж, надо чтоб человек понял, что вот она, его птица счастья, поймал он ее, держит, надо только не упустить. А Дамир с этого куража сбился. Упустил он свою птичку.

– Вроде не такой уж большой перерыв был, – заметил Мясоедов, – Тайсон в свое время больше пропустил, и ничего, вернулся.

– Так то Тайсон, – хмыкнул Данилян, – таких единицы.

– Такой тогда вопрос, – перешел к непосредственно интересовавшей его теме Мясоедов, – после того как Мирзоев вернулся в зал, у него были с кем-то конфликты?

– Так, чтобы за это убить решили? Таких точно не было, – уверенно заявил Армен Григорьевич. – Да и у нас все конфликты прямо на месте и разрешаются, сам понимаешь, обстановка располагает. В себе никто ничего не держит. – Данилян грустно улыбнулся. – Я так думаю, если мое мнение вас интересует, причина всего этого где-то снаружи, за дверями клуба.

– Возможно, вы и правы. – Жора встал, понимая, что ничего интересного больше не услышит.

– Сказать по правде, Дамир и тренироваться стал последнее время гораздо меньше, урывками. С утра примчится, поработает пару часов в зале и все, после обеда я его здесь и не видел. А что такое для серьезного спортсмена пара часов тренировок? Ничто!

Попрощавшись с Даниляном, Жора вышел из тренерской в зал. Два десятка человек, разбившись на пары, сосредоточенно отрабатывали борцовские приемы. То тут, то там периодически слышались хлесткие звуки от удара падающего тела о маты. В дальней от Мясоедова части зала несколько человек энергично молотили боксерские мешки. Жора, сам не раз участвовавший в соревнованиях по рукопашному бою, невольно задержался, глядя на наносящих мощные удары бойцов.

– Что, командир, может, и ты с нами разомнешься? – насмешливо окликнул Мясоедова один из спортсменов. – Ты вроде парень крепкий. Борьба, бокс, – по каким правилам хочешь? Или слабо?

Усилием воли Жора подавил мгновенно взметнувшееся откуда-то из глубины желание скинуть пиджак и сойтись в схватке с посмевшим его задеть наглецом.

– Нет, не получится, – пытаясь казаться равнодушным, отозвался Мясоедов, – у вас тут больно правил много. А я привык без правил, сразу в лоб бить.

– Кто же в лоб бьет? – рассмеялся несостоявшийся спарринг-партнер. – Там кость толстая, руку сломать можно.

– Так я не рукой, – ухмыльнулся в ответ оперативник, – я из «макарова».

Не обращая больше внимания на прислушивающихся к их разговору спортсменов, Мясоедов пересек зал по диагонали и вышел в коридор. Когда дверь за ним закрылась, один из бойцов заметил:

– А ухо все же ему кто-то надрал!

Стоявшие рядом с ним борцы рассмеялись, затем вновь разбились на пары и продолжили тренировку, не думая больше ни о посетившем их зал Мясоедове, ни о покинувшем их навсегда Мирзоеве.





* * *


В кабинете Реваева все собрались, когда было уже почти половина третьего. Полковник начал с того, что сам коротко рассказал остальным о своем визите к Волковым.

– А по этому случаю, когда Волков сбил женщину, – первой задала вопрос внимательно слушавшая полковника Виктория, – что там было на самом деле?