Декан моего сердца
Часть 31 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Сейчас узнаешь! – прошептал Ройс, вновь накрывая мои губы своими.
Из грота мы вышли на рассвете. Стоя у подножия холма, я любовалась бледно-розовым небом, пока магистр зачаровывал вход и накладывал иллюзию.
– Скажи, а ректор знает о твоем исследовании? – вдруг спросила я.
Ройс кинул на меня быстрый взгляд через плечо.
– Скажем так, догадывается, но предпочитает не вникать – некоторые книги, которыми я пользуюсь, были запрещены. Так что теперь моя судьба в твоих руках! – И, видя, что я недоуменно хмурюсь, Ройс пояснил: – Если ты сообщишь в Департамент магического контроля о моих исследованиях, меня ждет неприятный разговор. Возможно, не один!
Я вздрогнула, невольно подумав о письме, которое должна была написать Дориану. Ройс наложил последнее заклинание и довольно улыбнулся. Я с недоверием рассматривала холм и забор. В отличие от множества иллюзий, эти выглядели как настоящие. Я даже протянула руку и с удивлением ощутила прохладу камня и сырость росы на траве.
– Как… – только и спросила я.
Ройс пожал плечами:
– Я же сказал, над чем работаю.
– Да, но… Ройс, это грандиозно!
Он довольно хмыкнул и взял меня за руку:
– Пойдем, тебя ждет кот…
Я вздохнула. Именно этот аргумент я привела полчаса назад, когда Ройс предложил никуда не ходить и остаться в гроте на все выходные. Можно сказать, упрашивал, очень настойчиво и… вдохновенно.
Я даже почти согласилась, но вспомнила про Перчика. Пришлось отказаться от заманчивого предложения магистра. Ройс в ответ усмехнулся, но отпустил, правда, после головокружительного поцелуя, заставившего меня пожалеть о принятом решении.
Магистр проводил меня до кампуса и ушел. Целовать не стал, справедливо опасаясь вездесущих ведьм-сплетниц. Странно, но в холле кампуса их не было. Охранник мирно дремал на своем месте. Или делал вид.
Я поднялась по лестнице и вошла в квартиру. Перчик, лежавший у порога, подскочил и радостно мяукнул. Потом опомнился, окинул меня снисходительным взглядом и гордо удалился в спальню.
– Мори! – строго отчитал меня Черепушка.
Даже отражение в зеркале недовольно поджало губы, будто требуя отчет, где я провела ночь.
– Ну, знаете ли! – возмутилась я. – Я вообще-то взрослая, самостоятельная женщина!
– Мементо? – издевательски протянул будильник.
– Мяв! – презрительно отозвался кот.
– Сейчас я из кого-то чучелко сделаю! – кровожадно пообещала я, проходя на кухню. – Или оставлю без завтрака!
Услышав волшебное слово, кот моментально материализовался на кухне и послушно сел у своей миски, всем своим видом изображая сиротинушку.
– То-то же! – проворчала я скорее для проформы. Признаться, мысль о том, что рыжее чудовище ждало меня у дверей, грела душу.
Поэтому я не стала сгонять кота с кровати. Так и провалялась весь день, иногда вставая, чтобы приготовить поесть. Даже Черепушка молчал, проникнувшись всеобщим умиротворением.
Глава 13
В понедельник я, посвежевшая и отдохнувшая, бодро зашла в аудиторию к третьему курсу. На губах блуждала улыбка: во-первых, впервые за долгое время на небе показалось солнце, а во-вторых…
А во-вторых, в дверях академии я буквально столкнулась со своим деканом. Ройс приобнял меня, делая вид, что не дает упасть, шепнул на ухо: «Скучаю по тебе. Встретимся вечером?»
И, не дожидаясь моего ответа, поспешил на лекцию.
– Доброе утро! – Я поднялась на кафедру.
– Ква! – раздалось в ответ.
Я приподняла брови и с удивлением увидела у себя на столе огромную жабу. Бурую жирную жабу с толстыми алыми губами и огромным бантом на голове. Малиновом в белый горох. Зачем жабе нужен бант, я не знала, но иллюзия получилось знатная.
– Ква! – еще раз квакнула жаба и добавила деловым тоном: – Поцелуемся?
Адепты прыснули со смеху.
Я бросила на них убийственный взгляд и ласково улыбнулась жабе:
– Извини, но не получится. У меня лекция.
– Потом поцелуемся?
– Возможно. – Я обвела взглядом мгновенно притихшую аудиторию.
Конечно, можно было на перемене по плетениям вычислить автора этого розыгрыша, но хотелось, чтобы даже эта лекция пошла на пользу. Поэтому я наметила себе несколько жертв и принялась за дело. Вызванные адепты краснели, бледнели и всеми силами отлынивали от задания – придать жабе первозданный вид. От примененной магии жаба то переливалась всеми цветами радуги, то начинала расти, а потом и вовсе запела студенческий гимн, причем самую полную и не самую цензурную его версию.
Пришлось вмешаться и прекратить издевательства над земноводным, потратив значительную часть своего резерва. Жаба вздохнула и вновь проквакала:
– Поцелуй меня!
– Ну уж нет. Адепт Оуэн, переложите подопытное животное в коробку! На перемене надо будет выпустить ее на улицу, – распорядилась я.
Парень с опаской покосился на бурое земноводное:
– А она не укусит?
– Только будет требовать поцеловать! – успокоила его я. – Но, полагаю, вы проявите некую стойкость и сможете проигнорировать эту просьбу.
С задних рядов раздались сдавленные смешки. Пришлось пообещать, что тот, кто не отнесется к пострадавшему животному серьезно, и будет выносить его в парк. Смех прекратился, и оставшаяся часть занятий прошла спокойно.
В обед я лично вынесла жабу на крыльцо. Солнце припекало почти по-летнему, и адепты, а также некоторые преподаватели расположились прямо на траве, наслаждаясь теплым днем.
Я отошла от входа, открыла коробку. Жаба выпрыгнула и грустно взглянула на меня.
– Поцелуемся? – проквакала она, с надеждой всматриваясь в мое лицо.
Я покачала головой.
Жаба вздохнула, квакнула и поскакала под крыльцо. Я выпрямилась и подставила лицо солнечным лучам. Прикрыла глаза, наслаждаясь теплом, точно кошка. Голоса адептов сливались в гул, который становился все тише…
Наверное, меня разморило, потому что меня разбудил истошный женский крик.
Я вздрогнула. Открыла глаза и обнаружила, что так и стою на крыльце, облокотившись на каменный парапет. А уши закладывает от пронзительных воплей.
– Это же… Это из кабинета ректора! – воскликнул кто-то.
Вокруг все пришло в движение. Адепты и преподаватели не сговариваясь кинулись к входу, столпились в дверном проеме, торопясь пройти.
– Осторожно! Не спешите! Избегайте давки! – грохотал моментально проснувшийся охранник.
Он встал со своего места и загородил проем так, что просочиться в здание можно было по одному.
Я вошла последней, заслужив уважительный взгляд охранника, поднялась на второй этаж и вновь попала в столпотворение. Преподаватели и адепты собрались у дверей в кабинет, недоуменно переглядывались, переговаривались, привставая на цыпочки и вытягивая шею, в надежде увидеть хоть что-то.
– Что случилось? – Задние ряды напирали.
Те, кто пришел первым, держали оборону, стремясь узнать хоть что-то.
– А кто ж его знает. Орал кто-то будто резаный!
– Ведьма орала, они все истерички!
– Как много вы о них знаете, магистр!
– А проректоры уже там?
– Один, двоих еще ждут, как и деканов… Правда, зельевар вошел…
– Расступитесь! – Ройс появился за спинами любопытствующих. Проталкиваться не стал, дождался, пока ему освободят дорогу, и исчез за дверью, плотно закрыв ее за собой.
Потянулись томительные минуты ожидания. По всей видимости, случилось что-то из ряда вон выходящее, потому что сигнала на занятия не было. Все толпились у закрытых дверей. Я отошла к окну и присела на подоконник. Неподалеку примостилась Эль. Глаза подруги блестели от любопытства.
– Как ты думаешь, что там случилось? – прошептала она.
Я пожала плечами. Будь моя воля, я бы вообще ушла, но мне необходимо было составить отчет Дориану. Наконец Ройс показался в дверях. На его лице застыло напряженное выражение, а в глазах явно плескалась ярость.
– Ну что? – Все взгляды устремились на декана. – Что случилось?
– На ректора Норрика было совершено покушение. – Ройс говорил негромко, после его слов толпа зашумела.
Декан поднял руку, призывая помолчать. Сразу же воцарилась тишина. Было слышно, как в окно бьется муха.
Из грота мы вышли на рассвете. Стоя у подножия холма, я любовалась бледно-розовым небом, пока магистр зачаровывал вход и накладывал иллюзию.
– Скажи, а ректор знает о твоем исследовании? – вдруг спросила я.
Ройс кинул на меня быстрый взгляд через плечо.
– Скажем так, догадывается, но предпочитает не вникать – некоторые книги, которыми я пользуюсь, были запрещены. Так что теперь моя судьба в твоих руках! – И, видя, что я недоуменно хмурюсь, Ройс пояснил: – Если ты сообщишь в Департамент магического контроля о моих исследованиях, меня ждет неприятный разговор. Возможно, не один!
Я вздрогнула, невольно подумав о письме, которое должна была написать Дориану. Ройс наложил последнее заклинание и довольно улыбнулся. Я с недоверием рассматривала холм и забор. В отличие от множества иллюзий, эти выглядели как настоящие. Я даже протянула руку и с удивлением ощутила прохладу камня и сырость росы на траве.
– Как… – только и спросила я.
Ройс пожал плечами:
– Я же сказал, над чем работаю.
– Да, но… Ройс, это грандиозно!
Он довольно хмыкнул и взял меня за руку:
– Пойдем, тебя ждет кот…
Я вздохнула. Именно этот аргумент я привела полчаса назад, когда Ройс предложил никуда не ходить и остаться в гроте на все выходные. Можно сказать, упрашивал, очень настойчиво и… вдохновенно.
Я даже почти согласилась, но вспомнила про Перчика. Пришлось отказаться от заманчивого предложения магистра. Ройс в ответ усмехнулся, но отпустил, правда, после головокружительного поцелуя, заставившего меня пожалеть о принятом решении.
Магистр проводил меня до кампуса и ушел. Целовать не стал, справедливо опасаясь вездесущих ведьм-сплетниц. Странно, но в холле кампуса их не было. Охранник мирно дремал на своем месте. Или делал вид.
Я поднялась по лестнице и вошла в квартиру. Перчик, лежавший у порога, подскочил и радостно мяукнул. Потом опомнился, окинул меня снисходительным взглядом и гордо удалился в спальню.
– Мори! – строго отчитал меня Черепушка.
Даже отражение в зеркале недовольно поджало губы, будто требуя отчет, где я провела ночь.
– Ну, знаете ли! – возмутилась я. – Я вообще-то взрослая, самостоятельная женщина!
– Мементо? – издевательски протянул будильник.
– Мяв! – презрительно отозвался кот.
– Сейчас я из кого-то чучелко сделаю! – кровожадно пообещала я, проходя на кухню. – Или оставлю без завтрака!
Услышав волшебное слово, кот моментально материализовался на кухне и послушно сел у своей миски, всем своим видом изображая сиротинушку.
– То-то же! – проворчала я скорее для проформы. Признаться, мысль о том, что рыжее чудовище ждало меня у дверей, грела душу.
Поэтому я не стала сгонять кота с кровати. Так и провалялась весь день, иногда вставая, чтобы приготовить поесть. Даже Черепушка молчал, проникнувшись всеобщим умиротворением.
Глава 13
В понедельник я, посвежевшая и отдохнувшая, бодро зашла в аудиторию к третьему курсу. На губах блуждала улыбка: во-первых, впервые за долгое время на небе показалось солнце, а во-вторых…
А во-вторых, в дверях академии я буквально столкнулась со своим деканом. Ройс приобнял меня, делая вид, что не дает упасть, шепнул на ухо: «Скучаю по тебе. Встретимся вечером?»
И, не дожидаясь моего ответа, поспешил на лекцию.
– Доброе утро! – Я поднялась на кафедру.
– Ква! – раздалось в ответ.
Я приподняла брови и с удивлением увидела у себя на столе огромную жабу. Бурую жирную жабу с толстыми алыми губами и огромным бантом на голове. Малиновом в белый горох. Зачем жабе нужен бант, я не знала, но иллюзия получилось знатная.
– Ква! – еще раз квакнула жаба и добавила деловым тоном: – Поцелуемся?
Адепты прыснули со смеху.
Я бросила на них убийственный взгляд и ласково улыбнулась жабе:
– Извини, но не получится. У меня лекция.
– Потом поцелуемся?
– Возможно. – Я обвела взглядом мгновенно притихшую аудиторию.
Конечно, можно было на перемене по плетениям вычислить автора этого розыгрыша, но хотелось, чтобы даже эта лекция пошла на пользу. Поэтому я наметила себе несколько жертв и принялась за дело. Вызванные адепты краснели, бледнели и всеми силами отлынивали от задания – придать жабе первозданный вид. От примененной магии жаба то переливалась всеми цветами радуги, то начинала расти, а потом и вовсе запела студенческий гимн, причем самую полную и не самую цензурную его версию.
Пришлось вмешаться и прекратить издевательства над земноводным, потратив значительную часть своего резерва. Жаба вздохнула и вновь проквакала:
– Поцелуй меня!
– Ну уж нет. Адепт Оуэн, переложите подопытное животное в коробку! На перемене надо будет выпустить ее на улицу, – распорядилась я.
Парень с опаской покосился на бурое земноводное:
– А она не укусит?
– Только будет требовать поцеловать! – успокоила его я. – Но, полагаю, вы проявите некую стойкость и сможете проигнорировать эту просьбу.
С задних рядов раздались сдавленные смешки. Пришлось пообещать, что тот, кто не отнесется к пострадавшему животному серьезно, и будет выносить его в парк. Смех прекратился, и оставшаяся часть занятий прошла спокойно.
В обед я лично вынесла жабу на крыльцо. Солнце припекало почти по-летнему, и адепты, а также некоторые преподаватели расположились прямо на траве, наслаждаясь теплым днем.
Я отошла от входа, открыла коробку. Жаба выпрыгнула и грустно взглянула на меня.
– Поцелуемся? – проквакала она, с надеждой всматриваясь в мое лицо.
Я покачала головой.
Жаба вздохнула, квакнула и поскакала под крыльцо. Я выпрямилась и подставила лицо солнечным лучам. Прикрыла глаза, наслаждаясь теплом, точно кошка. Голоса адептов сливались в гул, который становился все тише…
Наверное, меня разморило, потому что меня разбудил истошный женский крик.
Я вздрогнула. Открыла глаза и обнаружила, что так и стою на крыльце, облокотившись на каменный парапет. А уши закладывает от пронзительных воплей.
– Это же… Это из кабинета ректора! – воскликнул кто-то.
Вокруг все пришло в движение. Адепты и преподаватели не сговариваясь кинулись к входу, столпились в дверном проеме, торопясь пройти.
– Осторожно! Не спешите! Избегайте давки! – грохотал моментально проснувшийся охранник.
Он встал со своего места и загородил проем так, что просочиться в здание можно было по одному.
Я вошла последней, заслужив уважительный взгляд охранника, поднялась на второй этаж и вновь попала в столпотворение. Преподаватели и адепты собрались у дверей в кабинет, недоуменно переглядывались, переговаривались, привставая на цыпочки и вытягивая шею, в надежде увидеть хоть что-то.
– Что случилось? – Задние ряды напирали.
Те, кто пришел первым, держали оборону, стремясь узнать хоть что-то.
– А кто ж его знает. Орал кто-то будто резаный!
– Ведьма орала, они все истерички!
– Как много вы о них знаете, магистр!
– А проректоры уже там?
– Один, двоих еще ждут, как и деканов… Правда, зельевар вошел…
– Расступитесь! – Ройс появился за спинами любопытствующих. Проталкиваться не стал, дождался, пока ему освободят дорогу, и исчез за дверью, плотно закрыв ее за собой.
Потянулись томительные минуты ожидания. По всей видимости, случилось что-то из ряда вон выходящее, потому что сигнала на занятия не было. Все толпились у закрытых дверей. Я отошла к окну и присела на подоконник. Неподалеку примостилась Эль. Глаза подруги блестели от любопытства.
– Как ты думаешь, что там случилось? – прошептала она.
Я пожала плечами. Будь моя воля, я бы вообще ушла, но мне необходимо было составить отчет Дориану. Наконец Ройс показался в дверях. На его лице застыло напряженное выражение, а в глазах явно плескалась ярость.
– Ну что? – Все взгляды устремились на декана. – Что случилось?
– На ректора Норрика было совершено покушение. – Ройс говорил негромко, после его слов толпа зашумела.
Декан поднял руку, призывая помолчать. Сразу же воцарилась тишина. Было слышно, как в окно бьется муха.