Давай никому не скажем

Сбежала незаметно, ага. С ним сбежишь.

Вездесущий ты мой Аполлон!

— Ага, — отзываюсь неохотно, ставлю на пол туфли, клатч швыряю на комод.

Иду в ту часть квартиры, которая мужчине служит кухней. И моя челюсть падает вниз.

На небольшом столике сервирован завтрак. И не просто там кофе, а целая поляна. Тут и поджаренные тосты, и шоколадная паста, и ягоды в небольших креманках. Даже круассаны в красивой тарелочке.

Мужчина ставит на стол две дымящиеся кружки с кофе, от которых исходит невероятный аромат и говорит, отодвигая передо мной стул:

— Приятного аппетита.

От удивления ноги сами собой подкашиваются, и я сажусь, нет, падаю, на предложенный стул.

— Ты приготовил завтрак? — дебильный вопрос. Я — капитан-очевидность.

— Угу, — мычит мужчина, отпивая кофе. — Ешь.

Пробую поджаренный хлеб, запиваю кофе. Идеально. Это, блин, самый лучший завтрак в моей жизни. Глеб никогда не готовил, обычно это делаю я, а обед и ужин — либо в ресторане, или домработница готовит. А тут… все просто и в тоже время… так чертовски приятно.

Наверное, каждая женщина хотя бы раз в жизни мечтательно представляла себе, как любимый мужчина приносит завтрак в постель. И в этих мечтах, конечно же, каждая выглядит, как актриса какого-нибудь сериала — а они всегда просыпаются с идеальным макияжем и укладкой на голове. Все такие красивые, воздушные и женственные. В общем, совсем не похожие на меня этим утром. Мне завтрак в постель не принесли ни разу. Никто, даже Глеб. В общем-то, и Артур этого не сделал. Но почему-то, сейчас мне кажется, что мужчина притащил бы все в постель на красивом подносе, если бы я не смылась в ванную раньше.

Чувствую себя эдакой принцессой. Избалованной, капризной и… любимой. Да, это то самое определение, верное, хоть мне никто не признавался в чувствах. Только поступки мужчины выдают в нем искреннюю заинтересованность. Противный циничный голосок внутри пропищал, чтобы я себе не придумывала, и что просто мужчина хорошо воспитан. Но я быстро отогнала от себя эту мысль, уже очень мне нравилось чувствовать себя исключительной.

— Хорошо спала? — спрашивает Артур.

Спала я, как убитая. Провалилась в сон мгновенно и очнулась уже утром, сгорая со стыда. И мне, странным образом, ничего не снилось. Обычно мне снится какая-то муть, от которой я еще пару часов отойти не могу.

Он все время наблюдает за мной, как кот за мышью. Впрочем, как обычно. Я уже начинаю привыкать к этой манере мужчины.

— Да, все хорошо, — отзываюсь тихо.

Он кивает, пьет кофе.

А ведь, все не просто хорошо, а непривычно комфортно. В попытке сбежать от него я даже не подумала о мужчине. Мне было все равно, что он подумает, как будет себя чувствовать. А вот ему совсем не наплевать на меня. Вон как заморочился с завтраком. И вчера успокаивал мою истерику. И ночью даже не приставал. Хоть с первых минут в этой квартире было ясно, зачем он меня сюда притащил.

И что же получается? Не похоже все это на поведение мужчины, который встречается с женщиной только ради секса. Конечно, его поведение можно списать на хорошее воспитание. Но, есть большое такое НО! На что Артур точно хотел плевать — так это на правила морали. Получается, я ему интересна, как женщина? Не как игрушка на ночь?

Если отложить в сторону мое бесконечно пренебрежительное к нему отношение, то мне бы следовало поблагодарить его.

— Спасибо, — говорю, заглянув ему в глаза.

Я с трудом выдавливаю из себя эту благодарность. Слишком давно я приучила себя все делать сама. И сейчас, даже будучи замужем, никогда не прошу Глеба, о чем бы то ни было. Начиная от потопа в офисе и заканчивая покупкой платьев и украшений — все эти вопросы я решаю сама. И мне даже в голову ни разу не пришло попросить его о помощи. Как же так?

В глазах мужчины загорается уже знакомый мне огонек. Только вот привычной наглости нет. Он накрывает мою ладонь своей рукой, чуть ее сжимает, подносит к своему лицу и целует. Но не официально, а внутреннюю часть ладошки. Нежно, почти невесомо, касаясь к ней губами.

Замираю от такого неожиданного проявления нежности. Сердце подпрыгивает к горлу, почти до боли сжимаясь в комок, который мне трудно проглотить. На меня сваливается целый шквал эмоций, от которых трудно дышать. С нашей первой встречи с этим мужчиной я всегда остро реагировала на каждый его выпад в мою сторону. Но теперь градус близости зашкалил все возможные пределы. Его глаза прожигают меня, забираются в душу. А ведь я давно запретила себе впускать туда посторонних.

— Пожалуйста, не надо так, — прошу его, возвращая руку на место.

Взгляд мужчины в миг тяжелеет, наливаясь злостью. Моя реакция — это пощечина в ответ на искренность, и мы оба это понимаем.

— А как надо? — спрашивает он язвительно ледяным тоном.

По позвоночнику пробегает холодок, внутри все сжимается. Вот теперь мне страшно.

Мужчина резко встает со стула, сгребает меня из-за стола, подхватив под ягодицы, несет к кровати. Я пытаюсь оттолкнуть его, но невозможно. Стальные мускулы под моими пальцами не сдвинуть с места. Хочу возразить ему, но мой рот накрывают требовательные губы в жестком поцелуе. Не церемонясь, он раздвигает мои губы языком, целует требовательно, настойчиво и совсем не нежно. Но мое тело, вопреки здравому смыслу, тут же реагирует на его грубость, опаляя жаром грудь и живот.

Мне бы возмутиться, но я только простанываю свое возмущение ему в рот, таким пошлым стоном, от которого не встанет только у полного импотента.

Артур доносит меня до кровати, бросает меня на матрац. Тут же опускается ко мне, хватает края рубашки и резко дергает в стороны. Пуговицы с треском разлетаются по комнате. Черт, что я скажу Глебу?

Но задуматься об этом мне не дают. Жесткие губы сжимают сосок, всасывают и оттягивают, почти до боли, заставляя забыть обо всем на свете. Вскрикиваю внезапно осипшим голосом, меня выгибает в спине. Но я даже не пытаюсь все прекратить. Внутри уже загорелся пожар, который сметает все возможные доводы разума. Обхватываю его голову, сжимаю волосы на затылке и прижимаю к себе, чтобы мужчина и не думал отстраниться.

Артур вырывается из моего захвата. Но только для того, чтобы стянуть с меня джинсы и трусики. Не сбавляя темпа, он раздвигает мне колени и наклоняется губами к самому чувствительному месту. Проводит языком между складок. Меня подкидывает от ярких ощущений. Кажется, каждый нерв напряжен до предела, любое, даже незначительное, прикосновение вызывает внутри цунами, которое быстро закручивается, унося меня в параллельную реальность.

— Еще, — всхлипываю, не помня себя, комкая руками простынь.

Сладкое, тягучее удовольствие растягивается, испепеляя внутренности. Кажется, что еще мгновение, и меня разорвет на части, но ничего не происходит. Мужчина отодвигается, вызывая у меня разочарованный стон. Он быстро снимает домашние штаны, резко входит в меня, заставляя выкрикнуть его имя и замереть в моменте, улавливая все оттенки такого желанного проникновения.

Когда он начинает двигаться, я даже не пытаюсь сдерживать стонов. От каждого толчка тугая спираль внутри все ширится, закручиваясь туже и туже. Внезапно меня разрывает на тысячи осколков, в затуманенном мозгу только звездное небо, которое теперь нереально близко. Меня трясет и выгибает навстречу мужчине. И я не сразу понимаю, почему он водит руками по моему животу. И, только немного придя в себя, осознаю, что он размазывает по моему телу сперму, будто помечая собой. При этом в его глазах плещется дикость, собственническая одержимость. Никогда раньше, ни у кого, я не видела такой решимости заклеймить меня, поставить тавро, чтобы всем вокруг стало понятно, кому принадлежит женщина.


Я обессиленно опускаю голову на кровать. Почти тут же чувствую, как мужчина с громким выдохом упал рядом. Мне хочется задать ему тысячу вопросов, они вертятся на языке. Но я не решаюсь. Все, что произошло между нами, — слишком личное, чтобы его можно было озвучивать.





Глава 26




Отдышавшись, мужчина идет в ванную. А на меня накатывает паника. На эмоциональных качелях, куда он меня отправил, неуютно и очень, просто жутко, не привычно. Поэтому, едва услышав шум воды из ванной, я быстро одеваюсь и, схватив клатч и туфли, выбегаю из квартиры.

Не оглядываясь, спешу к лифту, запрыгиваю в кабину и, только после этого выдыхаю.

Туфли натягиваю уже в лифте. Поправляю прическу, рукава рубашки. Выхожу во двор, а потом быстро, почти бегу, туда, где можно поймать такси. Слава Богу, мне это удается сделать практически сразу.

Отчего я бегу? Кто бы сказал мне!

Меня колотит от страха. Я не физической расправы боюсь. А того, что чувства к мужчине стали слишком яркими, интимными и пугающе острыми. А так мы не договаривались.

Так я не планировала.

Эта ночь и утро разделили мою жизнь на до и после. Раньше я воспринимала Артура только, как партнера по сексу. Наглого, эгоистичного, сексуального и временного. Теперь же я уже сама не знаю, как к нему отношусь. И как он относится ко мне?

Ведь я была уверена, что наши встречи для мужчины — это такая веселая игра. Забава, в которой нам обоим удается приятно провести время. И уж точно я всегда отдавала себе отчет в том, что у него нет, и не может быть, ко мне никаких чувств. Временное развлечение, так сказать.

И что тогда это было?

Не похож он на того, кому все равно.

А ведь раньше он вел себя не так, думал только о себе. Или нет? Он ведь сдержал слово и никому не сказал о нас.

Но он постоянно меня провоцирует, создает проблемы. Или нет?

Вот хотя бы с этим платьем. Разорвал и не подумал, как я стану оправдываться. Сказал, что не позволит мне задохнуться в нем. А может, он хотел, как лучше? Просто хотел помочь?

Кстати, а где платье? Кажется, я забыла его в квартире мужчине. Это не очень хорошо. Вряд ли он станет махать перед носом Глеба, как флагом, но все-таки… не стоило оставлять такую важную улику. Глеб — не идиот, и быстро сможет сложить два и два. Вернее, обломки событий в одну сюжетную линию. Хоть я и не замечала за ним ревности раньше. Но кто станет терпеть измены у себя под носом? Правильно, никто.

Глеб…

Он всегда казался мне идеалом. Заботливый, успешный, внимательный. Чего еще можно желать? А я так подло его предаю. И с кем? С его собственным братом. Это подло вдвойне.

Внутри чувство вины раздирает грудь на части. Не могу сказать, что мне нравится обманывать мужа. Совсем не о таком я мечтала когда-то. Все зашло слишком далеко.

Что же теперь мне делать?

Я окончательно запуталась.

С одной стороны — Глеб. С его идеальными манерами. Спокойная гавань семейной жизни. Ясное и понятное будущее в достатке.

С другой стороны — Артур. И почему у меня такое чувство, будто меня кто-то ставит перед выбором? Он ни разу не предлагал мне ничего.

Тем временем, такси подъезжает к дому. Я расплачиваюсь и иду в нашу с Глебом квартиру. Захожу и первым делом оглядываюсь. Хоть и знаю, что муж еще не приехал, все равно — осторожность не помешает. И только, убедившись, что квартира пуста, переодеваюсь, прячу рубашку и джинсы в пакет, а потом выбрасываю их в мусоропровод. Даже, если Глеб обнаружит пропажу, не станет искать, просто купит новые вещи, и все. А вот мне рисковать, оставляя ему поле для расспросов не стоит.

Утром я, как обычно, еду в офис. И занимаюсь своими привычными обязанностями. А на самом деле, стараюсь не думать об одном наглом красавце с идеальным торсом. А еще, я не думаю о том, что не безразлична ему. Вот совсем о нем не думаю. Не думаю, я сказала!

— Вот документы на подпись, Кира Андреевна, — говорит Вера, моя секретарша, и кладет мне на стол увесистую папку.

— Спасибо, — отвечаю машинально.

Открываю папку, просматриваю документы.

И совсем не думаю обо всех сообщениях, которые прислал мне Артур после моего побега. И на которые я не ответила. Вот не думаю об этом — и все! Не думаю, я сказала.

— А документы по проекту Василевского? — спрашиваю, не найдя их в папке.

— Так вы же сами сказали пересмотреть условия, — напоминает мне Вера.

— Да, — соглашаюсь, — точно.

Что со мной? Раньше такого не было. Чтобы я забыла что-то важное? Нет, никогда. Эх, в последние дни все из рук валится. И все, вообще все, не по плану идет.

Подписанные документы отдаю секретарю. Отворачиваюсь к компьютеру, давая понять, что она может идти.