Дар демона

Нестор не сожалел о потерях ордена в Радоге, не переживал о погибших рыцарях и младших жрецах. Они не имели значения, когда речь шла о таком крупном выигрыше.





Глава 39




Первый дневной переход остался позади, и ребенок, наблюдая, как Митрил разводит костер, думал о том, как странно все повторяется в его жизни. Опять дорога с малознакомым человеком после неприятного открытия, опять нужно заново выстраивать свою жизнь, когда полуэльф вдруг застыл, не закончив движения. Потом медленно, словно в полусне, отогнул левый рукав, где его запястье обвивал серый браслет. Потянул за украшение – и то поддалось, словно ветхая тряпка, смялось под пальцами полукровки и осыпалось трухой на землю.

– Не может быть, – шепотом проговорил Митрил, потерянно глядя на серый пепел, оставшийся на пальцах. – Нет, невозможно.

– Что случилось? – Альмар вытянул шею, пытаясь лучше рассмотреть, что происходит.

Митрил резко повернулся к нему, словно только сейчас вспомнил о существовании мальчика.

– Покажи мне браслеты Тонгила!

Альмар моргнул, но не успел ничего сказать, как полуэльф уже оказался рядом и пристально глядел на металлические полосы на его запястьях. Ребенок, честно сказать, и забыл о них. Митрил сжал края браслета между пальцами – и тот хрустнул, словно сделанный из хрупкого дерева. Полукровка повторил движение – и браслет начал осыпаться такой же трухой, как и его собственный минуту назад.

– Что это значит, тар? – спросил мальчик.

Митрил посмотрел ему в глаза, и Альмар отшатнулся – взгляд полукровки отдавал жутью, чем-то диким, больным и безумным.

– Это значит, что Арон Тонгил мертв. Чары мага распадаются после его гибели. Это… это не подделать.

Митрил убрал руки от браслета и сказал, не глядя на мальчика:

– Мне нужно побыть одному.


Когда несколько часов спустя полуэльф вернулся на стоянку, его лицо показалось Альмару неестественно бледным, у рта пролегли складки, прежде незаметные.

– Что теперь? – решился спросить мальчик.

Полуэльф равнодушно пожал плечами и ответил, не глядя на Альмара:

– Отведу тебя к своим, поживешь у них какое-то время. Когда все уляжется и Дейкас перестанет тебя искать, сможешь вернуться в империю.





Эпилог




Первым из чувств вернулось осязание – давящей тяжестью, потом обоняние – горечью и прелостью и наконец зрение – непроглядной темнотой. Он не успел подумать о том, где он, что с ним, – четвертой пришла нужда в воздухе и вытеснила все остальное.

Минуты, часы, годы – когда он пытался выбраться из этой темноты, тяжести и осыпающихся комьев под пальцами. Минуты, часы, годы – и сорванные ногти, и боль в руках, и боль в горящих легких. И наконец пустота под пальцами и воздух. Слаще меда, вкуснее эльфийского вина, прекраснее, чем красивейшая из женщин.

Потом вернулись мысли, воспоминания, осознание себя.

Арон Тонгил поднялся на ноги, пошатываясь, тяжело дыша, огляделся. Середина дня, солнце, щедро изливающее свет и тепло на желтеющий лес, на небольшую поляну, на яму в земле, из которой он выбрался. Его одежда, покрытая сухой землей и глиной, его руки, коричневые от грязи… На мгновение возникла паника – что он живой мертвец, поднятый некромантом, ведь только они выбираются вот так из могил… И ушла – мертвецы не дышат. У мертвецов не идет кровь из-под содранных ногтей. Есть и еще кое-кто, способный вернуться из-за Грани.

– Темные маги умирают долго, – сказал Арон хрипло и засмеялся. И все смеялся и смеялся и не мог остановиться. И, все так же смеясь, договорил: – Темные маги умирают только тогда, когда их убивают правильно…