Дар демона
Часть 44 из 60 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не до службы сейчас, потом домолишься.
– Венд, я так не могу! – Ресан сделал попытку высвободиться. – Я жрецов не поблагодарил за спасение.
– Вперед шагай! – велел воин, разворачивая мальчишку и толчком в спину задавая верное направление. – Вернешься и поблагодаришь, если останешься живым. – И добавил, понижая голос, чтобы не привлечь внимания окружающих: – В городе с минуты на минуту начнутся волнения. Нужно успеть выехать до этого.
Ресан споткнулся, выровнял шаг и больше не делал попыток развернуться. Лицо парня побледнело, взгляд растерянно заметался по толпе.
– Ты уверен? – спросил шепотом.
– Почти, – отозвался Венд. – Если ошибаюсь, вернемся и я вместе с тобой пойду благодарить жрецов и извиняться перед ними.
Людей на улицах прибывало, и все меньше среди них становилось женщин и детей и все больше мужчин, в основном молодых и вооруженных. Некоторые выглядели растерянными, не знающими, чего ожидать, другие шагали или ехали целеустремленно. Двери домов между тем запирались, окна закрывались ставнями. Выводы из напряжения предыдущих дней и сегодняшнего пожара сделали многие.
За комнаты и питание Венд заплатил вперед, поэтому багаж и лошадей они забрали без затруднений. Хозяин постоялого двора выглядел хмурым, но не сказать чтобы испуганным. Он раздавал распоряжения, слуги торопливо заполняли водой все имеющиеся бочки на случай, если пожар пойдет в эту часть города. На уезжающих постояльцев никто не обратил внимания.
Вот только восточные ворота, к которым спустя полчаса они подъехали, оказались заперты. Народу столпилось много – и конные, и пешие, и в каретах. Полтора десятка городских стражников стояло на крепостной стене, в их руках Венд заметил арбалеты с уже наложенными болтами. Стража опасалась, что люди попробуют вырваться из города силой? Внизу, у самых ворот, находилось еще около десятка воинов – в кольчугах и шлемах, с обнаженными мечами. Еще двоих выставили вперед, ближе к горожанам.
– Не велено, – лениво говорил белобрысый молодой стражник. – Приказ никого не выпускать.
– Кем не велено? – настаивал мужчина лет сорока, подъехавший в сопровождении многочисленной свиты. Судя по богатству одежды и отделке оружия – вельможа не из последних. – Кто это приказал?
– Кто надо, тот и приказал, – так же лениво отозвался стражник и, вытащив из кармана горсть орехов, принялся давить пальцами скорлупу и по одному забрасывать орехи в рот. Зубы у белобрысого оказались на диво белые и ровные.
– Ты что, не знаешь, кто я такой? – обозлился дворянин, явно собираясь втоптать наглеца в землю перечислением своих титулов.
– Да хоть сам император, – отмахнулся стражник, заставив вельможу онеметь.
Венд, вместе с Ресаном наблюдавший за разворачивающейся сценой, хмурился все сильнее. Не так ведут себя городские стражники в присутствии важных нобилей, способных парой слов испортить простому человеку жизнь, а при желании и лишить оной. Стражнику бы полагалось потеть, краснеть и извиняться за вынужденное исполнение приказа, и, в конце концов, перепоручить недовольного нобиля своему старшему.
А еще воину все больше казалось, будто он уже видел ехидный прищур белобрысого и слышал его голос…
– Как твое имя? – с угрозой потребовал нобиль, вновь обретший дар речи. Судя по тому, как побелели пальцы на рукояти меча, мужчина с трудом сдерживался, чтобы не вытащить оружие.
Белобрысый закинул в рот последний орех, со смаком разжевал его, проглотил, похлопал себя по карманам, выискивая еще, не нашел, разочарованно скривился.
– Отвечай, смерд, когда благородный тар тебя спрашивает! – вмешался кто-то из свиты.
– А ведь я этого стражника уже где-то видел, – неожиданно сказал Ресан. – Только где?
Венд еще раз посмотрел на белобрысого – и вспомнил…
Из караульной башни тем временем вышел старший десятник стражи, держа в руке бумагу с гербовой печатью. Помахал ею в воздухе.
– До особого распоряжения нового магистрата все ворота останутся закрыты. Расходитесь по домам.
– Какого еще нового магистрата? – возмутился вельможа, перенеся внимание на новое лицо. – До следующих выборов три года!
– Старый магистрат сегодня утром был распущен, – терпеливо объяснил десятник. – И сформирован новый. Это все, что нам известно, благородный тар.
Дворянин скрипнул зубами, но спорить больше не стал. Только кивнул в сторону белобрысого стражника.
– Я требую наказать этого простолюдина! Он оскорбил меня.
Десятник скривился.
– Обязательно, благородный тар, – выговорил он через силу.
Белобрысый ухмыльнулся, нисколько не устрашенный, но приказу отправляться на ворота и прислать вместо себя некоего Йошата подчинился без возражений. Венд проводил его взглядом, отметив: солдаты, как на крепостной стене, так и внизу, у ворот, четко делились на две почти равные по численности группы, не смешиваясь.
– Возвращаемся, – велел воин Ресану, который продолжал сверлить хмурым взглядом белобрысого стражника. – Здесь больше делать нечего. – И сказал вполголоса, когда они отъехали уже достаточно далеко: – Я узнал этого человека. Четыре года назад он находился среди свиты Тонгила, когда тот впервые приехал в императорский дворец.
Ресан посмотрел на него испуганно.
– Но тогда это значит, что…
– Что все происходящее здесь – дело рук Темного, – закончил за юношу Венд.
Глава 23
Крепость с основной частью города соединял паром, управляли им люди Тонгила. На Арона в шаманской маске стражник глянул подозрительно, пропуск-тамгу вертел в руках долго, перевезти согласился с неохотой и только потому, что не нашел к чему придраться. Северянин так и не определил причину настороженности – была то похвальная осмотрительность по отношению к чужаку или банальная лень.
Половина речного порта, к которому они причалили, уже скрылась в смрадном дыму. На вторую часть огонь не переходил, остановленный невидимой стеной. Вторая часть – насколько Арон помнил из объяснений Мэа-таэля – через подставных лиц принадлежала уже самому Тонгилу. Люди, поняв тщетность стараний, больше не пытались потушить пожар, лишь стояли мрачным полукругом, наблюдая, как догорают склады. Человеческих жертв, настолько северянин видел, не оказалось. Стало быть, в этом все прошло по плану.
Арон соскочил на деревянную пристань, оставшуюся целой, и махнул рукой паромщикам, отправляя их назад. Вернуться им следовало за час до заката либо, если он не явится в назначенное время, на рассвете следующего дня. Его распоряжения паромщики внимательно выслушали, обещали все выполнить, но неприятная настороженность из их глаз не исчезла.
Арон наблюдал, как стражники отчаливают, задумавшись о том, насколько все в его окружении завязано на полуэльфе. Вот эти люди тоже в первую очередь докладывали Мэа-таэлю. И оборотни. И сеть шпионов и осведомителей. Это было удобно – не следовало за каждой деталью следить самому. И это было смертельно опасно, потому что один-единственный человек мог обрушить все. Если Мэа-таэль предал его. Если… Хоть и впрямь молиться начинай – дабы слова богини объяснялись иначе и его подозрения не оказались правдой.
Как мог прежний Тонгил настолько доверять полукровке? Темный маг, жестокий, беспринципный, не чуравшийся никаких методов – не мог же он просто так передать человеку из своего окружения столько власти и не сплести крепких нитей, которыми тем можно управлять? Да, друг юности, да, спасенная жизнь. Не то дважды, не то трижды, если верить Мэа-таэлю. Но по сравнению с правильным искушением это ничего не будет значить. Предают и лучших друзей, и побратимов, и даже родных братьев. Предают и убивают.
Спросить у самого полукровки? Ха! Кто в здравом уме ответит на такой вопрос правдиво? Полуэльф лишь глянет с оскорбленным недоумением, как уже смотрел однажды, и вновь поклянется духами предков, что не предаст.
Каков Мэа-таэль на самом деле? Расчетливый хладнокровный мерзавец? В жестокости уж точно не уступающий своему хозяину. Кто-то другой разве согласился бы служить Темному магу? И вспыльчивый характер полуэльфа – всего лишь искусная маска?
Арон шел меж невысоких домов припортового района, не обращая внимания на происходящее вокруг, погруженный в мысли. Невидимые обычному человеку, вокруг него клубились щиты – последнее время северянин не снимал их ни на мгновение, поддерживая даже во сне. Поначалу выматывало, теперь привык. Как привыкает солдат императорской армии на долгом марше нести снаряжение и провиант в треть собственного веса.
Вскоре Арон вышел к подходящему месту – небольшому двухэтажному зданию с ресторацией на первом этаже и комнатами на втором, расположенному далеко от порта, в узком тупике. В его прежней жизни этот дом выбирали для безопасного разговора как наемники, так и солидные купцы. Магия на заведении была старой и сильной, редкое сочетание Светлой и Темной, защищавшей как от магического, так и от обычного подслушивания. Конечно, прежнему Тонгилу не потребовалась бы чужая помощь для сохранения тайны. Но прежнего Тонгила больше не было.
Хозяин лишь молча поклонился, когда ранний гость потребовал комнату и предупредил, что никого не ждет. Оставшись один, Арон запер дверь, закрыл изнутри оконные ставни, потом выпустил Тени – свое единственное добавление к уже существующей здесь системе безопасности. Осторожно достал завернутое в покрывало драгоценное зеркало.
– Мое почтение, господин, – привычно поздоровался клановец.
– Приветствую, – вежливо ответил маг, так же привычно держа на краю сознания огненную стену, призванную не допустить чужака в мысли.
Прежний Тонгил, вероятно, выходил напрямую и на других подчиненных. Но для Арона этот клановец являлся единственным человеком, который выполнял его распоряжения независимо от Мэа-таэля. Оставалось радоваться, что природная осторожность не позволила рассказать полуэльфу о клановце тогда, когда подозрений не было и в помине.
– Какие новости?
– Мои люди нашли несколько детей, подходящих под описание, сейчас они проверяют историю каждого. Наличие портрета облегчило бы опознавание. – Клановец вздохнул.
– Сколько детей? – уточнил Арон, не отвлекаясь на сожаления о том, что могло бы быть.
– Семнадцать. Все подходят по основным признакам, все появились в Радоге достаточно недавно.
– У тебя хватит людей приставить незаметную охрану к каждому?
– Нет, господин. Через два дня будет собрана полная информация.
– Долго, – сухо сказал северянин. – Дорог каждый час. Дай мне координаты всех детей, взгляну сам. Сына я узнаю.
Клановец ненадолго задумался.
– Я не в Радоге, господин, мне нужно спросить своих людей.
– Когда будешь знать?
Клановец на мгновение отвернулся от зеркала, позволив Арону увидеть скудно обставленную комнату и рукояти двух кривых мечей, лежащих на столе.
– Свяжитесь со мной сразу после полудня, господин.
– Он ловит нас? – неуверенно проговорил Ресан.
– Сомневаюсь. – Взгляд Венда невольно скользнул в сторону юго-запада.
Там, как и вчера и позавчера, упирались в облака Длани Владыки, прекрасно видимые из любой точки города. Воину доводилось слышать, что Многоликий покровительствует Тонгилу больше, чем другим магам. Могли ли Длани быть связаны с планами Темного?
Ресан тоже взглянул на столбы черного дыма, но сразу отвел глаза, поторопившись спросить:
– Вернемся на тот же постоялый двор?
Венд пожал плечами.
– Скорее всего.
Следующие несколько минут они ехали в относительной тишине. В этой части города обитали состоятельные горожане, не терпевшие рядом с собой шумных торжищ или лупанариев. Пара гостиниц для дворян, несколько весьма дорогих лавок, сегодня благоразумно закрытых, и частные дома. Особняки как высокородных таров, так и разбогатевших купцов, причем вторые часто превосходили первых как размером, так и роскошью.
Улица сделала очередной поворот, и тишина разбилась яростными криками и звоном железа. Большая группа вооруженных людей – скорее всего, отряд наемников – пыталась захватить дом, больше напоминавший миниатюрный замок. Защитники отстреливались с верхних этажей, часть их находилась внизу, и сейчас у парадного входа на ступенях широкой лестницы шел бой.
– Мы прошли под полог беззвучия! – запоздало воскликнул Ресан. Венд промолчал, и так было ясно, что те, кто пытался ворваться в хорошо охраняемый особняк, не желали привлекать внимания к своему незаконному дельцу и потому наняли мага. Последний, под охраной двух мрачных типов, как раз выплетал огненную сферу – «подарок» защитникам. Небольшой сгусток пламени уже трепетал в воздухе на уровне его груди.
– Разворачиваемся! – Венд торопливо схватил лошадь Ресана за поводья. Тот на пару секунд замешкался, поглощенный картиной боя, и их заметили. Первыми на чужаков отреагировали наемники. Один что-то крикнул, другой, как раз накладывающий на тетиву очередную стрелу, развернулся в их сторону.
– Венд, я так не могу! – Ресан сделал попытку высвободиться. – Я жрецов не поблагодарил за спасение.
– Вперед шагай! – велел воин, разворачивая мальчишку и толчком в спину задавая верное направление. – Вернешься и поблагодаришь, если останешься живым. – И добавил, понижая голос, чтобы не привлечь внимания окружающих: – В городе с минуты на минуту начнутся волнения. Нужно успеть выехать до этого.
Ресан споткнулся, выровнял шаг и больше не делал попыток развернуться. Лицо парня побледнело, взгляд растерянно заметался по толпе.
– Ты уверен? – спросил шепотом.
– Почти, – отозвался Венд. – Если ошибаюсь, вернемся и я вместе с тобой пойду благодарить жрецов и извиняться перед ними.
Людей на улицах прибывало, и все меньше среди них становилось женщин и детей и все больше мужчин, в основном молодых и вооруженных. Некоторые выглядели растерянными, не знающими, чего ожидать, другие шагали или ехали целеустремленно. Двери домов между тем запирались, окна закрывались ставнями. Выводы из напряжения предыдущих дней и сегодняшнего пожара сделали многие.
За комнаты и питание Венд заплатил вперед, поэтому багаж и лошадей они забрали без затруднений. Хозяин постоялого двора выглядел хмурым, но не сказать чтобы испуганным. Он раздавал распоряжения, слуги торопливо заполняли водой все имеющиеся бочки на случай, если пожар пойдет в эту часть города. На уезжающих постояльцев никто не обратил внимания.
Вот только восточные ворота, к которым спустя полчаса они подъехали, оказались заперты. Народу столпилось много – и конные, и пешие, и в каретах. Полтора десятка городских стражников стояло на крепостной стене, в их руках Венд заметил арбалеты с уже наложенными болтами. Стража опасалась, что люди попробуют вырваться из города силой? Внизу, у самых ворот, находилось еще около десятка воинов – в кольчугах и шлемах, с обнаженными мечами. Еще двоих выставили вперед, ближе к горожанам.
– Не велено, – лениво говорил белобрысый молодой стражник. – Приказ никого не выпускать.
– Кем не велено? – настаивал мужчина лет сорока, подъехавший в сопровождении многочисленной свиты. Судя по богатству одежды и отделке оружия – вельможа не из последних. – Кто это приказал?
– Кто надо, тот и приказал, – так же лениво отозвался стражник и, вытащив из кармана горсть орехов, принялся давить пальцами скорлупу и по одному забрасывать орехи в рот. Зубы у белобрысого оказались на диво белые и ровные.
– Ты что, не знаешь, кто я такой? – обозлился дворянин, явно собираясь втоптать наглеца в землю перечислением своих титулов.
– Да хоть сам император, – отмахнулся стражник, заставив вельможу онеметь.
Венд, вместе с Ресаном наблюдавший за разворачивающейся сценой, хмурился все сильнее. Не так ведут себя городские стражники в присутствии важных нобилей, способных парой слов испортить простому человеку жизнь, а при желании и лишить оной. Стражнику бы полагалось потеть, краснеть и извиняться за вынужденное исполнение приказа, и, в конце концов, перепоручить недовольного нобиля своему старшему.
А еще воину все больше казалось, будто он уже видел ехидный прищур белобрысого и слышал его голос…
– Как твое имя? – с угрозой потребовал нобиль, вновь обретший дар речи. Судя по тому, как побелели пальцы на рукояти меча, мужчина с трудом сдерживался, чтобы не вытащить оружие.
Белобрысый закинул в рот последний орех, со смаком разжевал его, проглотил, похлопал себя по карманам, выискивая еще, не нашел, разочарованно скривился.
– Отвечай, смерд, когда благородный тар тебя спрашивает! – вмешался кто-то из свиты.
– А ведь я этого стражника уже где-то видел, – неожиданно сказал Ресан. – Только где?
Венд еще раз посмотрел на белобрысого – и вспомнил…
Из караульной башни тем временем вышел старший десятник стражи, держа в руке бумагу с гербовой печатью. Помахал ею в воздухе.
– До особого распоряжения нового магистрата все ворота останутся закрыты. Расходитесь по домам.
– Какого еще нового магистрата? – возмутился вельможа, перенеся внимание на новое лицо. – До следующих выборов три года!
– Старый магистрат сегодня утром был распущен, – терпеливо объяснил десятник. – И сформирован новый. Это все, что нам известно, благородный тар.
Дворянин скрипнул зубами, но спорить больше не стал. Только кивнул в сторону белобрысого стражника.
– Я требую наказать этого простолюдина! Он оскорбил меня.
Десятник скривился.
– Обязательно, благородный тар, – выговорил он через силу.
Белобрысый ухмыльнулся, нисколько не устрашенный, но приказу отправляться на ворота и прислать вместо себя некоего Йошата подчинился без возражений. Венд проводил его взглядом, отметив: солдаты, как на крепостной стене, так и внизу, у ворот, четко делились на две почти равные по численности группы, не смешиваясь.
– Возвращаемся, – велел воин Ресану, который продолжал сверлить хмурым взглядом белобрысого стражника. – Здесь больше делать нечего. – И сказал вполголоса, когда они отъехали уже достаточно далеко: – Я узнал этого человека. Четыре года назад он находился среди свиты Тонгила, когда тот впервые приехал в императорский дворец.
Ресан посмотрел на него испуганно.
– Но тогда это значит, что…
– Что все происходящее здесь – дело рук Темного, – закончил за юношу Венд.
Глава 23
Крепость с основной частью города соединял паром, управляли им люди Тонгила. На Арона в шаманской маске стражник глянул подозрительно, пропуск-тамгу вертел в руках долго, перевезти согласился с неохотой и только потому, что не нашел к чему придраться. Северянин так и не определил причину настороженности – была то похвальная осмотрительность по отношению к чужаку или банальная лень.
Половина речного порта, к которому они причалили, уже скрылась в смрадном дыму. На вторую часть огонь не переходил, остановленный невидимой стеной. Вторая часть – насколько Арон помнил из объяснений Мэа-таэля – через подставных лиц принадлежала уже самому Тонгилу. Люди, поняв тщетность стараний, больше не пытались потушить пожар, лишь стояли мрачным полукругом, наблюдая, как догорают склады. Человеческих жертв, настолько северянин видел, не оказалось. Стало быть, в этом все прошло по плану.
Арон соскочил на деревянную пристань, оставшуюся целой, и махнул рукой паромщикам, отправляя их назад. Вернуться им следовало за час до заката либо, если он не явится в назначенное время, на рассвете следующего дня. Его распоряжения паромщики внимательно выслушали, обещали все выполнить, но неприятная настороженность из их глаз не исчезла.
Арон наблюдал, как стражники отчаливают, задумавшись о том, насколько все в его окружении завязано на полуэльфе. Вот эти люди тоже в первую очередь докладывали Мэа-таэлю. И оборотни. И сеть шпионов и осведомителей. Это было удобно – не следовало за каждой деталью следить самому. И это было смертельно опасно, потому что один-единственный человек мог обрушить все. Если Мэа-таэль предал его. Если… Хоть и впрямь молиться начинай – дабы слова богини объяснялись иначе и его подозрения не оказались правдой.
Как мог прежний Тонгил настолько доверять полукровке? Темный маг, жестокий, беспринципный, не чуравшийся никаких методов – не мог же он просто так передать человеку из своего окружения столько власти и не сплести крепких нитей, которыми тем можно управлять? Да, друг юности, да, спасенная жизнь. Не то дважды, не то трижды, если верить Мэа-таэлю. Но по сравнению с правильным искушением это ничего не будет значить. Предают и лучших друзей, и побратимов, и даже родных братьев. Предают и убивают.
Спросить у самого полукровки? Ха! Кто в здравом уме ответит на такой вопрос правдиво? Полуэльф лишь глянет с оскорбленным недоумением, как уже смотрел однажды, и вновь поклянется духами предков, что не предаст.
Каков Мэа-таэль на самом деле? Расчетливый хладнокровный мерзавец? В жестокости уж точно не уступающий своему хозяину. Кто-то другой разве согласился бы служить Темному магу? И вспыльчивый характер полуэльфа – всего лишь искусная маска?
Арон шел меж невысоких домов припортового района, не обращая внимания на происходящее вокруг, погруженный в мысли. Невидимые обычному человеку, вокруг него клубились щиты – последнее время северянин не снимал их ни на мгновение, поддерживая даже во сне. Поначалу выматывало, теперь привык. Как привыкает солдат императорской армии на долгом марше нести снаряжение и провиант в треть собственного веса.
Вскоре Арон вышел к подходящему месту – небольшому двухэтажному зданию с ресторацией на первом этаже и комнатами на втором, расположенному далеко от порта, в узком тупике. В его прежней жизни этот дом выбирали для безопасного разговора как наемники, так и солидные купцы. Магия на заведении была старой и сильной, редкое сочетание Светлой и Темной, защищавшей как от магического, так и от обычного подслушивания. Конечно, прежнему Тонгилу не потребовалась бы чужая помощь для сохранения тайны. Но прежнего Тонгила больше не было.
Хозяин лишь молча поклонился, когда ранний гость потребовал комнату и предупредил, что никого не ждет. Оставшись один, Арон запер дверь, закрыл изнутри оконные ставни, потом выпустил Тени – свое единственное добавление к уже существующей здесь системе безопасности. Осторожно достал завернутое в покрывало драгоценное зеркало.
– Мое почтение, господин, – привычно поздоровался клановец.
– Приветствую, – вежливо ответил маг, так же привычно держа на краю сознания огненную стену, призванную не допустить чужака в мысли.
Прежний Тонгил, вероятно, выходил напрямую и на других подчиненных. Но для Арона этот клановец являлся единственным человеком, который выполнял его распоряжения независимо от Мэа-таэля. Оставалось радоваться, что природная осторожность не позволила рассказать полуэльфу о клановце тогда, когда подозрений не было и в помине.
– Какие новости?
– Мои люди нашли несколько детей, подходящих под описание, сейчас они проверяют историю каждого. Наличие портрета облегчило бы опознавание. – Клановец вздохнул.
– Сколько детей? – уточнил Арон, не отвлекаясь на сожаления о том, что могло бы быть.
– Семнадцать. Все подходят по основным признакам, все появились в Радоге достаточно недавно.
– У тебя хватит людей приставить незаметную охрану к каждому?
– Нет, господин. Через два дня будет собрана полная информация.
– Долго, – сухо сказал северянин. – Дорог каждый час. Дай мне координаты всех детей, взгляну сам. Сына я узнаю.
Клановец ненадолго задумался.
– Я не в Радоге, господин, мне нужно спросить своих людей.
– Когда будешь знать?
Клановец на мгновение отвернулся от зеркала, позволив Арону увидеть скудно обставленную комнату и рукояти двух кривых мечей, лежащих на столе.
– Свяжитесь со мной сразу после полудня, господин.
– Он ловит нас? – неуверенно проговорил Ресан.
– Сомневаюсь. – Взгляд Венда невольно скользнул в сторону юго-запада.
Там, как и вчера и позавчера, упирались в облака Длани Владыки, прекрасно видимые из любой точки города. Воину доводилось слышать, что Многоликий покровительствует Тонгилу больше, чем другим магам. Могли ли Длани быть связаны с планами Темного?
Ресан тоже взглянул на столбы черного дыма, но сразу отвел глаза, поторопившись спросить:
– Вернемся на тот же постоялый двор?
Венд пожал плечами.
– Скорее всего.
Следующие несколько минут они ехали в относительной тишине. В этой части города обитали состоятельные горожане, не терпевшие рядом с собой шумных торжищ или лупанариев. Пара гостиниц для дворян, несколько весьма дорогих лавок, сегодня благоразумно закрытых, и частные дома. Особняки как высокородных таров, так и разбогатевших купцов, причем вторые часто превосходили первых как размером, так и роскошью.
Улица сделала очередной поворот, и тишина разбилась яростными криками и звоном железа. Большая группа вооруженных людей – скорее всего, отряд наемников – пыталась захватить дом, больше напоминавший миниатюрный замок. Защитники отстреливались с верхних этажей, часть их находилась внизу, и сейчас у парадного входа на ступенях широкой лестницы шел бой.
– Мы прошли под полог беззвучия! – запоздало воскликнул Ресан. Венд промолчал, и так было ясно, что те, кто пытался ворваться в хорошо охраняемый особняк, не желали привлекать внимания к своему незаконному дельцу и потому наняли мага. Последний, под охраной двух мрачных типов, как раз выплетал огненную сферу – «подарок» защитникам. Небольшой сгусток пламени уже трепетал в воздухе на уровне его груди.
– Разворачиваемся! – Венд торопливо схватил лошадь Ресана за поводья. Тот на пару секунд замешкался, поглощенный картиной боя, и их заметили. Первыми на чужаков отреагировали наемники. Один что-то крикнул, другой, как раз накладывающий на тетиву очередную стрелу, развернулся в их сторону.