Дар демона

– Ведите, – кивнул Арон.

– В этом нет нужды, – ответило существо, и голос теперь звучал по-женски певуче и нежно. – Ты в его царстве.

Ветер подул сильнее, поднимая еще не слежавшийся снег и бросая его каплями воды. Вокруг не стало теплее, не появилось солнце, но белая пустыня на глазах превращалась в голубое озеро. Еще несколько мгновений – и земля впитала воду, зазеленели поля, упругими ростками потянулись из земли юные деревья, а вместе с ними, с той же скоростью – черный камень крепостных стен, сторожевых башен и всей крепости.

– Похоже на мой замок, – рассеянно сказал Арон.

– Ты видишь царство Владыки таким, каким оно способно отразиться в твоем сознании, – ответило существо.

Крепость воткнулась в небо шпилями башен и прекратила движение. Беззвучно распахнулись ворота, плавно опустился мост.

– Ступай, – сказало существо.

Арон сделал шаг – и оказался за крепостными воротами. Двор был похож на двор его замка, но чувствовалось и отличие – в идеальной гладкости мощеных плит, в новизне каменной кладки, в безлюдье и тишине.

А вот парадный зал, куда с готовностью открылись двери, уже не имел с замком Тонгила ничего общего. Там было светло, намного светлее, чем должно быть в отсутствие солнца. В центре зала на возвышении стоял каменный трон, а вокруг танцевало пламя. Огонь растекался сияющей водой, рассыпался радугой и катился лавиной драгоценных алмазов, крошился золотым песком и вспыхивал алыми языками, вставал стеной и стелился у ног ласковой кошкой… Опять и опять, и все это одновременно.

Арон оторвал взгляд от ало-золотого зрелища, взглянул на того, кто восседал на троне, и застыл. Он словно увидел собственное отражение – того, каким он стал в этом мире, Тонгила-чернокнижника.

Апатия, наведенная белым безмолвием, схлынула окончательно.

– Кто ты? – спросил Арон резко.

– Владыка своего царства.

– Почему ты выглядишь, как я?

Человек на троне криво усмехнулся, как это делал порой сам Арон, если вопрос не казался ему приятным.

– Ты не веришь в богов. Единственный господин для тебя – ты сам. Мой облик создан тобой.

Арон нахмурился – он вовсе не считал себя безбожником. Просто сложилось так, что боги и их дела не казались ему интересны.

– Ты изменился, маг, – проговорил двойник, поднимаясь с трона и подходя к Арону. – Твоя душа выглядит иначе, твой эррэ сияет другими красками. Ты расстроил меня, не отдав мне жизнь того эльфа.

– Не отдав тебе?.. – повторил северянин.

– Не важно. – Двойник остановился в двух шагах, чуть склонил голову набок – привычный жест самого Арона – и задумчиво продолжал: – Теперь это не важно, маг с душой обычного человека. Я не буду задавать вопросов, на которые ты не можешь ответить.

Двойник взмахнул рукой, и стены замка исчезли, сменившись зеленью степи. Она простиралась до горизонта – без единого дерева, без проблеска воды. Небо тоже изменилось, белизна стала прозрачной летней синевой. Только солнце так и не появилось.

– Сегодня мои дети устраивают охоту. Ты будешь участвовать в ней, – сказал двойник.

– В какой роли? – мрачно спросил Арон, невольно вспомнив сон прежнего Тонгила.

– Ты тоже будешь охотником, маг, единственным смертным охотником. Будь осторожен – погибнешь здесь, и твое тело во внешней реальности умрет. А вот и мои дети…

Едва двойник договорил, как они возникли, соткались из воздуха. Ничуть не похожие на существ, встреченных Ароном в белой пустоши. Люди, обычные люди. Вот только собранные со всего мира: и белокожие северяне, и светловолосые имперцы, и горбоносые жители Каганата, и рыжие обитатели Югерского архипелага, и черноволосые до жгучести, черноглазые кочевники, и даже люди с кожей цвета красной меди и большими миндалевидными глазами, каких Арон не встречал ни разу. Но только люди, ни одного представителя других разумных рас.

Все они сидели верхом на существах, о которых Арону приходилось лишь слышать, но никогда видеть в реальности. Это были крупные, раза в полтора больше лошадей, ящеры с зеленоватой шкурой, отливающей металлом. Такого же оседланного ящера подвели и северянину.

– Сейчас мы перенесемся на границу царства, к Разлому, – обратилась к Арону черноволосая женщина, находившаяся ближе остальных. – Там развелось много солнечных гидр. Ты когда-нибудь убивал их, маг?

Арон покачал головой.

Солнечные гидры? Мифические создания Солнечного бога? Северянин с радостью избежал бы участия в этой охоте, но его мнения никто не спрашивал, а как вернуться в реальный мир, он не представлял.

– Как их убивают?

– Чем можно потушить огонь и убить солнечный свет, маг? Подумай.

– Водой и тьмой?

– Чуть иначе, маг, самую малость иначе. – Женщина потянула за поводья, отводя своего ящера в сторону. – Следуй за мной.

Граница царства действительно походила на границу, бездонной пропастью отделяя зелень степи от… иного. Арон несколько минут вглядывался туда, но так и не смог подобрать подходящего определения. Словно бы там не имелось ничего, кроме слепящего солнечного света.

– Гидры рождаются и растут на той стороне, – сказала женщина. – Те, кого не поглотил Разлом, проникают на нашу сторону в поисках добычи. А мы охотимся на них. Приманиваем и убиваем.

Несколько человек сошли с ящеров и встали в круг на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Они не делали никаких движений, не произносили слов, но воздух внутри круга начал мерцать – с каждым мгновением все ярче. Потом сгустился, принимая форму белого коня – так сперва показалось Арону. Но нет, во лбу существа светился витой черный рог.

– Вообще-то рог должен быть белым. – Женщина вздохнула. – Но таких мы пока не научились создавать. К счастью, гидры не различают цвет, следуя только теплу крови, а у единорогов кровь как кипяток.


Арон кивнул, не видя необходимости объяснять, что он впервые видит это священное животное. Еще во времена Первого Императора единороги считались редкостью, теперь они сохранились только у эльфов.

– А если гидры не придут? – спросил Арон.

Вокруг все казалось тихим и мирным. Если на противоположной стороне что-то и двигалось, то человеческий глаз определить это не мог.

– Придут. – В этот раз Арону ответил мужчина, по внешнему виду имперец. – Они всегда приходят.

На периферии зрения мелькнул яркий блик.

– Вот! – радостно выдохнула женщина.

Огромное, отливающее металлическим блеском змеиное тело вынырнуло из пустоты, пронеслось мимо Арона, обдав волной горячего воздуха, и обрушилось на имперца. Треугольная голова, как таран, врезалась ему в грудь. Несчастный отлетел в сторону и упал, сложившись, как сломанная игрушка. Мгновение имперец лежал в позе, невозможной для живого человека, потом… потом его тело начало расплываться, превращаясь в бесформенную темную массу. Таяло тело, таяли одежда и оружие, таяли и впитывались в землю. Рядом Арон слышал восторженные и яростные крики, змеиное шипение, но отвести взгляд от исчезающего человека не мог.

– Ты пропустил самое интересное, – укоризненно сказала женщина.

Арон вздрогнул, потом кивнул в сторону растаявшего.

– Я никогда не видел такой магии. Он…

– …растворился, – закончила за него женщина. – Так бывает. Кариш ушел на перерождение раньше срока. Охотясь, мы рискуем, но награда этого стоит.

– Какая награда? – Арон встряхнулся.

– Кровь гидры позволяет посещать мир живых и приводить смертных в наш. – Женщина пожала плечами. – Тебе это ни к чему, маг. Но чтобы вернуться, тебе придется выпить солнечной крови. Пойдем.

Даже мертвая, гидра сияла теплым золотом. Свет ореолом окутывал длинное змеиное тело, но больше не слепил.

– Поторопись, – велела женщина. – Как только сияние погаснет, кровь потеряет свойства. Вот, возьми, – протянула ему длинный нож, – сделай надрез и пей. Чем больше, тем лучше.

А потом последовала собственному совету.

Из змеиного тела хлынуло… на кровь это не походило, скорее, на расплавленное золото. Женщина набирала его полными горстями и выливала в себя. Солнечная жидкость стекала по ее подбородку и рукам, пятнала одежду. И чем дольше она пила, тем счастливее и моложе становилось ее лицо.

Арон перевел взгляд на гидру. Показалось или сияние начало блекнуть?

Наклонившись, северянин полоснул по чешуе – плоть мертвого существа расступилась легко, – подставил ладони и ощутил тепло, приятное и ласковое. Поднес ко рту, осторожно сделал первый глоток…

Кровь гидры оказалась вкуснее всего, что Арон когда-либо пил. Он сделал первый глоток, и все ощущения, все внимание перешло на терпкую сладость с нежным послевкусием, попавшую в рот. Он выпил еще одну горсть и еще, потом просто прижался ртом к ране и пил не отрываясь, словно умирал от жажды. Где-то рядом зазвенел женский смех. Зазвенел и оборвался. Вместе с ним исчезло сияние из-за Разлома, растаяло под его руками тело гидры…

Арон поднял голову, оглядываясь и облизывая губы. Вокруг царил сумрак, но недостаточно густой, чтобы скрыть очертания его покоев. Сам северянин стоял на коленях на полу. Арон тряхнул головой, пытаясь осознать случившееся. Похоже, переход назад, в мир людей, произошел намного быстрее, чем он ожидал. А он… он хотел еще этой сладкой крови.





Глава 23




Мэа-таэль постучал в дверь Арона, потом толкнул – безрезультатно.

– Должно быть, он никого не хочет видеть, – сказал стражник. – Господин Тонгил выглядел странно, когда вернулся.

– Да уж, и впрямь странно, – пробормотал полуэльф и пошел прочь.

Дел у него имелось немало, но перемена, случившаяся с магом, не давала полукровке покоя. Эта пустота во взгляде…

На выходе во двор дорогу Мэа-таэлю преградил Кирумо.

– Тар Митрил, велите Торису взять меня с собой! – потребовал мальчишка, не снисходя до такой мелочи, как вежливое приветствие. Впрочем, судя по злой дрожи, он едва удерживался от превращения в зверя, какой уж тут этикет.

– Почему я должен это сделать? – Мэа-таэль обогнул Кирумо и направился к казармам.

– Потому что слуги Гиты убили маму! Я должен отомстить! – Мальчик торопливо зашагал следом.

– Мстить, значит. Скажи, ты успел пройти посвящение, а я об этом не слышал?

– Я не проходил, – буркнул тот.

– Вот как? Значит, ты нашел иной способ не допустить спонтанных превращений. Амулет? Заклинание?

– Нет. Но я…