Дар демона

– Так ты знаешь, что это? – повторил северянин.

– Да, – не отводя взгляда от полупрозрачной сущности, прошептал паж. – Змея Тьмы.

– Отлично, – тоном довольного учителя проговорил Арон. – Значит, должен помнить – она, если ей позволить, сразу при проявлении убивает Светлых магов.

– А обычных людей? – жалобно спросил юноша.

– Ты не обычный. – Арон усмехнулся.

Змея приблизилась к пажу и повисла в воздухе. Сейчас Арон мог поклясться, что существо действительно было живым: он ощущал его доброжелательное любопытство, направленное на юношу. Однако младший ар-Корм чувств змеи не разделял: сидел напряженный, насмерть перепуганный.

Змея скользнула ближе, уже ничем не напоминая тень, – обычная тварь из плоти и крови. Обвилась, словно ласкаясь, вокруг запястья мальчика, скользнула выше, обняла черными кольцами за шею. И исчезла.

– Убедился? – поинтересовался северянин. Но юноша лишь отрицательно затряс головой.

– У меня не может быть Темного Дара, – прошептал, не глядя на мага. – Меня проверяли.

– Ну конечно. – Арон с благодарностью подумал о замечательной книге в черном переплете, где прежний Тонгил предусмотрительно описал подобный случай.

– Конечно, тебя проверяли, но прежде кто-то успел запечатать твой Дар. Ты можешь и не помнить, ведь это делают даже с младенцами. Вероятно, твои родители не желали иметь в своей семье Темного.

– Это невозможно! – Младший ар-Корм осмелился вскинуть голову и посмотреть магу прямо в глаза. – Если бы у меня был Темный Дар, его не стали бы запечатывать! Отец бы меня просто… – Голос юноши прервался, а глаза испуганно округлились.

– Что-то вспомнил? – мягко поинтересовался Арон, удерживая взгляд пажа.

– Мне исполнилось… Я не помню сколько… – Юноша сглотнул и попытался отвести глаза, но отчего-то не получилось, а неожиданно обретенное воспоминание рвалось наружу. – Мама… графиня… повезла меня в столицу. В странной комнате сидел незнакомый старик. Он делал что-то… что-то непонятное. А потом я заснул. И забыл об этом.

– Своей матушке ты обязан жизнью дважды, – сделал вывод Арон.

– Но это… это все равно невозможно! – с отчаянием проговорил паж.

– Почему? – догадываясь, что именно услышит, спросил Арон. И действительно услышал.

– Я не могу оказаться Темным! Я ведь не чудовище!

В голосе ар-Корма звучала мольба, словно юноша действительно ждал, будто маг согласится с ним и признает: Риен никак не может оказаться отвратительным носителем Темного Дара, ведь у него для этого слишком чистая, светлая и потому непригодная душа.

Ничего такого Арон не сказал, только молча покачал головой. Он прекрасно понимал, что испытывает сейчас парень.

– Не попади ты ко мне в замок, – произнес северянин, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно, – твой Дар еще долго бы не проснулся. Может, и никогда.

– А его нельзя снова усыпить? – с отчаянной надеждой спросил младший ар-Корм.

– Шансов не больше, чем вернуть вылупившегося птенца в скорлупу. И от твоего желания здесь ничего не зависит… Значит, любящий отец убьет тебя, если узнает о Темном Даре? – уточнил Арон, вспомнив вырвавшуюся у Риена фразу.

Тот вздрогнул, но ответил:

– Я не знаю. Других наследников у отца нет. Но…

– Но лучше ему не знать столь шокирующую новость, – заключил Арон. Устало вздохнул, поймав взгляд мальчишки, полный отчаяния.

– Что я должен делать, чтобы отец не узнал? – спросил тот обреченно. Должно быть, живое воображение уже подсказало юноше некоторые варианты.

– Ничего. – Арон пожал плечами. – Будешь жить в замке, как прежде. – И добавил, прекрасно понимая, какие именно мысли больше всего не дают юноше покоя: – Для постельных утех ты мне не нужен – не в моем вкусе. Ступай! – Арон махнул рукой в направлении двери. – И старайся реже попадаться мне на глаза.

Мальчишка вскочил на ноги, но любезным разрешением воспользоваться не поспешил.

– Вы возьмете меня в ученики?

– Что? – В этот раз пажу удалось по-настоящему удивить Арона.

– Раз я Темный…

– Делать мне нечего – учеников брать, – буркнул Арон. – Да и возраст у тебя неподходящий. До пятнадцати лет ученик или не доживает, или становится подмастерьем.

– Тогда что со мной будет? – жалобно спросил Риен.

– Не знаю, – раздраженно произнес Арон, действительно не представляя, как ему поступить с заложником, у которого обнаружился Темный Дар. – Боги подскажут. Когда-нибудь. А теперь иди.

– Да, господин. – Юноша поклонился и пошел к выходу, но в дверях вновь замер. То ли потрясение стало тому виной, то ли сегодняшнее доброжелательное поведение Тонгила, но страх Риена перед грозным Темным магом изрядно уменьшился. Либо же младший ар-Корм вспомнил: отношения между носителями Темного Дара определялись жестким набором условий и убийство одним другого из прихоти считалось неприемлемым. К своим Темные всегда относились лояльнее, чем к простым людям, и уж тем более чем к Светлым. Кроме того, Риена заметно мучил некий вопрос. – А если я начну магичить? – В голосе юноши прозвучал ужас.

– Если подобное произойдет, немедленно приходи ко мне. – Арон вздохнул. – Найду тебе какого-нибудь учителя. Но вряд ли это случится в ближайшие два месяца.


И про себя понадеялся, что пример, описанный прежним Тонгилом, где у «распечатанного» мага врожденная сила начала искать выход только через полгода, подойдет и Риену. У Арона без того хватало забот.

Сразу заняться проблемой любопытного Ресана не удалось – встреченный стражник оказался посланцем Арона. Мэа-таэля желали видеть.

– Допрос проведешь ты, но в моем присутствии. – Арон выглядел таким усталым, словно случилось что-то более серьезное, чем эти глупые покушения. Но как полуэльф ни напрягал память, никакой крупной неприятности припомнить не мог.

Когда они вошли в первую камеру, Вольный, уже в человеческом обличье, сидел на полу, обхватив голову руками. На их приход оборотень не отреагировал, даже не пошевелился, словно не услышал.

Арон остановился в некотором отдалении от пленника, кивнул Мэа-таэлю.

– Поговорим по-хорошему? – поинтересовался у оборотня полуэльф, встав на таком расстоянии, чтобы при рывке тот не смог его достать.

– Поговорим. – Оборотень поднял голову и встретился с Мэа-таэлем взглядом. – Теперь без разницы.

Рассказ оборотня оказался прост и краток. Слуги Гиты вырезали его родной клан не полностью, многих захватили живыми. Под угрозой казни его семьи Волк принял имя раба Гиты и принес богине клятву верности. Он был не первым, кому это предложили, и видел, как поступили с семьями отказавшихся.

Вместе с еще двумя Волками, кто тоже поставил спасение родных выше чести, оборотень присоединился к отряду. Жрецы Гиты наложили на них заклятия, обязавшие оборотней напасть на Тонгила сразу, как увидят. Жрецы опасались – если промедлить, маг почует угрозу.

Приди Тонгил к Вольным после восхода луны, как предполагалось, у оборотней на пике их силы, увеличенной жрецами, был бы шанс. Тогда остались бы живы их семьи. Но теперь, узнав о провале плана, слуги Гиты уничтожат всех.

– И ты поверил, что они не сделали бы этого в любом случае? – поинтересовался Мэа-таэль.

– Они поклялись именем богини, – устало ответил оборотень.

– Гита – самая вероломная из богинь, – впервые за все время заговорил маг. – Дословно выполняя клятву, она обязательно находит способ ее нарушить. Как именно звучало обещание жрецов?

Оборотень посмотрел на человека, которого несколько часов назад пытался уничтожить.

– Они поклялись не убивать мою семью и отпустить всех на свободу, как только ты умрешь.

– Вот как? – Арон криво усмехнулся. – Они действительно могли бы отпустить твою семью на свободу – в глубину пропасти или посреди соленого океана. Ты ведь никак не оговорил безопасность родных? Нет? А еще жрецы Гиты любят накладывать заклинания, не убивающие прямо, но способные привести к медленной смерти от вполне естественных причин. Например, в сотни раз ускорив старение.

– Откуда тебе знать? – недоверчиво спросил оборотень.

– Так умер мой отец, – после паузы ответил маг.



– Ты никогда прежде не рассказывал о своих родителях, – неуверенно начал Мэа-таэль, когда, закончив обход новых заключенных, они поднялись на башню. Маг пожал плечами, не глядя на него.

– Не самая приятная тема.

– Ты говорил, что осиротел рано и детство у тебя было не из легких. И никогда не упоминал ни об отце, ни о матери, рассказывал только об учителе, который подобрал тебя в Киретском княжестве во время Синей чумы…

– Что еще я говорил о своем детстве? – пустым голосом спросил маг.

– Да почти ничего. – Полуэльф вздохнул и, решившись, добавил: – Арон, ты последние дни на себя не похож. Что случилось?

Маг молчал очень долго, и Мэа-таэлю уже стало казаться, вовсе не ответит. Но тот отозвался, словно бы через силу, все так же глядя куда-то в сторону, будто разговаривая с проемом окна:

– Случился неудачный эксперимент. Очень неудачный.

– И?.. – Полукровка даже боялся представить, что именно Арон мог счесть неудачным экспериментом, слишком уж разнились понятия «неудачности» у мага и нормальных людей. Стоило только вспомнить событие полугодовой давности, когда вышедшая из-под контроля эмеаль Земли до основания разрушила южную башню, а Арон лишь пожал плечами и назвал это досадным побочным эффектом. Башню, кстати, закончили отстраивать совсем недавно.

– Ты ведь не умираешь? – не выдержал Мэль.

– Нет, – хмыкнул маг. – С чего ты взял? У меня всего лишь провалы в памяти.





Глава 14




– Провалы в памяти, – повторил Мэа-таэль, чувствуя, как становятся на место разрозненные части мозаики. – Почему ты не сказал раньше?

Маг тихо и совсем на себя не похоже вздохнул.

– Откуда я знал, можно ли тебе доверять? Я и сейчас…

– Ты меня три раза спасал, – сказал Мэль, понимая, что на человека, забывшего о прошлом, обижаться нельзя, но жгучую обиду все равно ощутив. – А еще я тебе должен жизнь брата. Арон, духами предков клянусь, я тебя не предам!