Цирк семьи Пайло

Взглянул на часы – час дня. Он вспомнил, что сейчас Йети приступит к поеданию стекла. В одних свободных трусах Джей-Джей ринулся мимо простецов и карнавальных крыс, подавляя сильное желание врезать им и оплевать их. В шатре Паноптикума толпа обступила Йети, который грустно сидел на полу в окружении стоявших перед ним украшений из стекла. Рядом стоял Стив со шприцом и полотенцем в руке, он приветственно кивнул, когда Джей-Джей протиснулся сквозь толпу зрителей. Стив выглядел внимательным и гордившимся своей ролью в представлении – и Джей-Джею пришлось отдать ему должное, этот парень оказался не таким бесхребетным, как Джейми.

Спустя мгновение Йети медленно поднес ко рту синего стеклянного пингвина, закрыл глаза и принялся жевать, издавая стоны, когда у него по подбородку хлынула кровь. Джей-Джей расхохотался.

Стив нахмурился, глядя на него, и вытер кровь полотенцем. Зрители что-то забормотали, некоторые съежились и отвернулись от этого зрелища. Из глаз Йети текли слезы, когда он потянулся за ярко-зеленым стеклянным тигром.

– Жуй! – самодовольно выкрикнул Джей-Джей. – Приятного аппетита, ты, волосатый хрен!

Йети уставился на него печальным взглядом, потом лицо его исказилось от гнева, когда он заметил, что над ним измывается артист, а не проходимец. Он оскалил зубы и с рычанием поднялся на ноги.

– Что?! – вскричал Джей-Джей, глядя на Стива, качавшего головой. Джей-Джей обернулся к зрителям. – Это же его работа, верно? Это представление, и я могу говорить, черт подери, что хочу! Вы думаете, надо мной не издеваются, когда я на сцене показываю клоунаду?

Йети неуклюже шагнул к нему. Чья-то рука схватила Джей-Джея за плечо и выдернула из толпы. Уинстон и Фишбой вывели его за дверь.

– Секундочку! – заупрямился Джей-Джей. – Я хочу досмотреть представление до конца.

– Не думаю, – резко возразил Фишбой.

Джей-Джей недоуменно вздернул брови.

– Ой, да ладно вам! – протянул он.

– Нет. Полагаю, Уинстон с готовностью проводит вас обратно в шатер.

– Пошли, Джей-Джей, – Уинстон проталкивался сквозь толпу проходимцев. – Это представление Фишбоя. И тут его правила. Идем.

– А что за проблемы-то? – спросил Джей-Джей, когда они с Уинстоном шагали к клоунскому шатру.

– Тебе нужно понять, что Фишбой действительно заботится о своих уродах, – ответил Уинстон. – Он тебе не Гонко. У Фишбоя есть сострадание. По-моему, ты его обидел, когда смеялся над этим беднягой.

– Беднягой?! – вскричал Джей-Джей. – А как же я? А как же мои права?

Уинстон схватил его за плечо, заставив замолчать.

– Бедняга – верное слово. Подумай о нем хоть чуть-чуть. Он был нормальным человеком. А теперь он каждый день должен жевать стекляшки. Понимаешь? Каждый день многие годы. Тебе чертовски повезло, что я тебя от него оттащил: он бы тебе, не раздумывая, башку оторвал.

Уинстон отпустил его и зашагал дальше. Джей-Джей пытался понять, о чем он говорил, посочувствовать, но просто не мог. Все казалось ему смешным – а теперь еще больше. Думая об этом, он с трудом сдерживал смех. Уинстон искоса смотрел на него полным отвращения взглядом.

Они подошли к клоунскому шатру, и Уинстон остановился, чтобы поглядеть на разгром. Он присвистнул и сказал:

– Не хотел бы я оказаться на месте того, кто стащил у него штаны.

– Я тоже, – поддакнул Джей-Джей, подпустив в голос невинности, как прожженный профессионал. И тут же добавил: – Погодите. Что? Что вы имеете в виду?

Уинстон зашагал прочь. Джей-Джей рванулся вперед и преградил ему путь.

– Что вы хотите сказать эти тоном, Уинстон? Что за намеки «я-знаю-секрет»?

Старый клоун пару секунд пристально смотрел на него, потом кивнул в сторону комнаты Джей-Джея. Они вошли. Джей-Джей сел на постель, стараясь разгадать выражение лица Уинстона.

– Ты начнешь разбираться в характерах клоунов, – начал Уинстон. – И в характерах людей. Я-то их всех уже видел. С некоторыми опасно связываться, вроде Гонко. С некоторыми знаться не опасно, но им опасно доверять. – Уинстон посмотрел ему в глаза. – Я не отношусь ни к тем, ни к другим, чтобы ты знал. Хотя о тебе пока ничего не могу сказать, Джей-Джей.

«Это Уинстон подложил сюда штаны, – с внезапной уверенностью подумал Джей-Джей. – Этот УБЛЮДОК подложил сюда штаны. Нарочно».

– Клоуны вроде тебя были здесь и прежде, – продолжал Уинстон. – Я тут всякое повидал, уж ты мне поверь. Я знаю, что случается, когда типы вроде тебя распоясываются, если их вовремя не одернуть. Ты можешь кое-что заметить, кое-что во мне и в тех, с кем я связан. И это «кое-что», если о нем узнают, может обернуться для меня большими неприятностями. Я ни секунды не сомневаюсь в том, что ты, Джей-Джей, разболтаешь обо всем, если тебе это будет выгодно. Поэтому… осторожность никогда не помешает. И человеку никогда не мешает подстраховаться.

Уинстон встал и повернулся к двери.

– Я с тобой говорил напрямую, – произнес он. – А это значит, что можешь мне доверять.

Он ушел. Джей-Джей сидел с раскрытым от изумления ртом, глядя вслед старику.

Весь следующий час он напряженно размышлял. Уинстон был прав: Джей-Джей вонзил бы ему в спину нож просто так, потехи ради, и, на самом деле, искал способ это совершить. Он полагал, что старик был втянут во что-то запрещенное, чем бы он ни занимался в свободное время.

Разумеется, Джей-Джей приложит все усилия к тому, чтобы разузнать, чем именно он занимается.





Глава 13. Вечер представления





День сменился вечером, и цирк погрузился во тьму, тут и там разрываемую вспышками огней с Аллеи Развлечений. Самые яркие из них проникали в шатер клоунов.

Около семи вечера клоунов охватила паника, и они стали переживать из-за предстоявшего шоу. Дупи жаловался на все и вся. Рафшод, похоже, соревновался с Дупи в игре на чужих нервах. Гоши слонялся туда-сюда с выражением рассеянной тревоги на лице, посвистывая, словно волнистый попугайчик. Уинстон молча сидел в сторонке, разминая колени и старательно отводя глаза, когда их взгляды с Джей-Джеем пересекались.

В гостиной Джей-Джей впервые увидел Гонко после утреннего буйства. Главный клоун пребывал в отвратительном настроении. Он схватил Дупи за шкирку и принялся грозить расправой за всякие мелкие провинности. На спине рубахи Гонко красовалась огромная подпалина с прожженными дырами, сквозь которые проглядывали жуткие лиловые волдыри.

Гонко повернулся и заметил его.

– Джей-Джей! – рявкнул он. – Где ты, черт подери, шлялся целый день?

Джей-Джей испуганно поднял руки и втянул голову в плечи, как бы умоляя: «Не бейте меня». На этот раз он разыграл все вполне искренне.

– Хватит кривляться! – заорал Гонко. – До представления остался всего час. Ты станешь его смотреть, ты будешь им восхищаться и за одно многому научишься. Перестань увиливать! Или я тебе за яйца к полу приколочу. Где Рафшод?

Рафшод влетел в гостиную, решительно подошел к Гонко и сказал:

– Это я взял твои штаны, босс. Я.

Гонко посмотрел на него, состроив кислую мину.

– Ударь меня! – Рафшод упал на колени. – Пожалуйста…

Гонко отвернулся, негодующе покачивая головой. Дупи принял на себя честь исполнить наказание. Он сжал пальцы в пухлый кулак и нанес неуклюжий удар. Наверное, так выглядит хук справа в исполнении английской королевы, но этого оказалось достаточно: Рафшод упал на пол, а из носа у него хлынула кровь.

– Ой, ты уж прости меня, Раф, – заныл Дупи. – Я не хотел, честно, я просто, я…

– Слушать всем! – заорал Гонко.

Клоуны слушали. Гонко оглядел каждого из них с нескрываемым отвращением.

– Значит, так. Сегодня вечером все должно пройти просто идеально, иначе кое-кому из вас крепко достанется – от меня лично. У меня сейчас управленческий стресс. И я с великой радостью выбью из любого из вас дух пополам с дерьмом. С превеликим удовольствием. Хорошенько это вкурите, прежде чем снова облажаетесь. А теперь пошли.

Дупи подковылял к Гонко и что-то прошептал ему на ухо. Гонко кивнул и сказал:

– Да, вот что еще. Поздравляем Гоши, который скоро женится. И не дай женитьбе себя испортить, Гоши.

Остальные клоуны принялись хлопать Гоши по спине, а тот смотрел на каждого из них удивленным взглядом, словно впервые видел. В мрачной решимости клоуны направились в сторону сцены.

Они прошли мимо шатра для шоу акробатов, куда днем принесли дополнительные ряды стульев, взятые из их шатра. По лицу Гонко было понятно, что тот с трудом сдерживает ярость. Выступление уже началось, и они слышала «охи» и «ахи» публики, когда акробаты под самым куполом бросали вызов смерти.

Оказавшись за кулисами в своем шатре, клоуны наткнулись на Джорджа Пайло. Джей-Джей впервые увидел его вблизи, и он испытал к нему инстинктивную неприязнь, которой было далеко до того благоговейного страха, что он чувствовал при виде Курта. С высоты пупка Дупи глаза Джорджа метали молнии, хотя рот его улыбался. Гонко замер, передернул плечами, однако тон его был мягким и любезным:

– О, здравствуй, Джордж. Пришел на нас посмотреть? Посмеяться разок-другой?

– Нет, – ответил Джордж, и его голос был одновременно высокомерным, визгливым и презрительным. – Пришел напомнить вам, что вы по-прежнему на карандаше, и сегодня мы ждем великолепное шоу. Никак не меньше. Ты заметил, что произошло с сиденьями? С количеством сидений?

– Да, Джордж, мы заметили.

– Я забрал из вашего шатра три ряда стульев и поставил их в шатер акробатов, – все равно сообщил Джордж. – У них больше зрителей. И они это заслужили.

– Спасибо, Джордж, что обратил на это мое внимание, – кивнул Гонко. – Скажи мне, Джордж…

– Более того, – Джордж с явным удовольствием перебил Гонко, – я тебя целый день разыскивал. Я на другом конце цирка слышал твой припадок. Ты расстроил проходимцев. Ты отвлек их.

– Джордж, там вышел инцидент с фокусником…

– Если мне придется лично присматривать за тобой, не думай, что я этого не сделаю. Я знаю, что ты якшаешься с Куртом, но мне ты не нравишься, Гонко.

– Я понятия не имел, Джордж.

– Вы мне все не нравитесь! – завопил Джордж, размахивая рукой, как шимпанзе лапой.

Он подошел поближе к Гонко, так близко, что лицо его уперлось клоуну в живот, и голос стал приглушенным. Гонко уставился на пару слезящихся белесых глаз, яростно и не мигая смотревших на него снизу вверх.

– Здесь все меняется, – продолжил Джордж. – Меняется. Слышишь меня? Для некоторых из нас веселье закончилось. Для некоторых.

– Спасибо за совет, Джордж, – прошептал Гонко.

Пару секунд Джордж продолжал сверлить его испепеляющим взглядом, затем вдруг вылетел вон, задевая руками все, что попадалось у него на пути.

– Мне не нравится Джордж, Гонко. Он мне не нравится!

– Заткни хлебальник! – рявкнул Гонко.

Из шатра акробатов по соседству раздался бурный всплеск аплодисментов.