Цирк семьи Пайло

Вокруг него сновали колоритно одетые цыгане, спешившие по делам.

– Карнавальные крысы, – задумчиво произнес Джей-Джей, проходя мимо пары старух. – Прочь с дороги! Клоун идет. Пшли все нахрен. Слышите?

И Джей-Джей приятно удивился, когда они отшатнулись, пропуская его. В их вытаращенных глазах читалось уважение… Конечно, там присутствовала и ненависть, ну да и черт бы с ней.

– Могли бы уже привыкнуть, – сказал Джей-Джей. – Да-да, меня уважать надо. Держитесь подальше, твари грязные!

Они и держались. «Знают, кто здесь главный, – подумал он. – Вот это отлично!» Он прошел прямо через толпу, приказывая убраться с дороги, выбивая у людей из рук коробки и наступая на ноги.

Когда ему это надоело, он принялся слоняться просто так, пока не вышел на Аллею Развлечений. Он попал туда через деревянную арку. Перед ним простиралась длинная дорога с палатками по обеим сторонам. Впереди виднелись аттракционы, включая колесо обозрения, карусель и большое сооружение, где машинки катались на чем-то похожем на огромную платформу, вращающуюся на высоте. Где-то вдалеке стоял целый городок из ветхих домишек, и он смог разглядеть цыганок, куривших у порогов и болтавших между собой. Джей-Джей с восторгом отметил, с каким рвением карнавальные крысы спешили убраться у него с дороги, когда он проходил мимо, щелкая подтяжками. Вокруг все ремонтировали и чистили палатки: подстрели утку, получи приз, накинь кольцо, жонглеры с музыкальным автоматом. Он остановился перед пятью вращающимися гипсовыми клоунскими головами с широко открытыми ртами. Пожилой карнавальный служитель с усталыми глазами протирал тряпкой стоявшую за ними полку с призами. Он обернулся и скорчил гримасу, когда Джей-Джей откашлялся, расстегнул ширинку и засунул пенис в рот средней голове.

– No, señor! – заверещал крыса. – Debo mantenereste limpio! [5]

Джей-Джей изобразил виноватую улыбку, словно не мог уже больше терпеть, оранжевая моча стекала из глотки гипсовой клоунской головы в ящик с номером. К превеликому удовольствию Джей-Джея служитель только и мог, что стонать. Он застегнул молнию, сказал: «Благослови вас бог, сэр» – и двинулся дальше по дороге, разглядывая аттракционы и служителей, которые сразу делали вид, что очень заняты. Он остановился у аттракциона «Проверь свою силу», где стоял огромный деревянный молот, прислоненный к столбу с колоколом. За ним лысый служитель с пышными усами стоял на стремянке и чистил медный колокол. Джей-Джей с прищуром поглядел на него.

– Эй! – резко крикнул он.

Служитель выронил тряпку и чуть не свалился со стремянки. Он спросил с испанским акцентом:

– Что? Что вам угодно?

– Можно мне попробовать, мистер? – жеманным тоном попросил Джей-Джей. – Хочу узнать, сколько во мне силы.

– Вы и так выглядите очень сильным, – заметил служитель. – Оставьте меня в покое.

Джей-Джей взял в руки молот. Тот показался ему тяжелым.

– Поехали! – весело прокричал он. – Готовы?

Служитель спустился по стремянке, что-то бормоча себе под нос.

– На счет три! – крикнул Джей-Джей. – Раз. Два. Три!

На счет «три» он завертелся и швырнул молот куда-то вдаль, вращаясь в воздухе, тот скрылся из виду и упал где-то за крышами. Служитель уставился на него, разинув рот.

– Что? – спросил Джей-Джей. – Разве это не так делается?

Посмеиваясь, он направился к следующему аттракциону.

Джей-Джей забавлялся подобным образом еще час, издевался над карнавальными крысами: пинал их палатки, воровал призы, плевался и требовал, чтобы кто-то поднес ему пива. Он ощущал себя полновластным хозяином, и это было лучшее развлечение, которое он только мог вообразить – пока не столкнулся с акробатами.

Впереди, в сверкающих трико, стояли три стройных тела, затянутых в блестящую белую лайкру. Они болтали со служительницей средних лет, один из них облокотился на столб у киоска по продаже хот-догов. Было что-то неприличное в том, как их гульфики выпирали из-под латекса, и Джей-Джей зарычал. Он вспомнил вчерашнюю стычку.

С решительным видом исполняющего свой долг перед клоунским племенем Джей-Джей подтянул штаны и зашагал к ним, как ковбой, поднимая башмаками пыль. Он подошел достаточно близко, чтобы расслышать их разговор. Они обменивались рецептами блинчиков, черт бы их побрал! Из лужи у ног он зачерпнул две пригоршни густой черной грязи, потом крикнул: «Джей-Джей! Клоун Джей-Джей!» После чего швырнул обе пригоршни в ближайшего акробата.

– Кхм! – откашлялся акробат, дернув головой.

Джей-Джей удачно выбрал момент – рот акробата был открыт, когда в лицо ему попала грязь. Джей-Джей оглушительно расхохотался. Забрызганный враг протирал от грязи глаза, кашляя и отплевываясь.

– Эй, это что, по-твоему, смешно? – спросил один из акробатов.

– Это, по его мнению, смешно, – ответил другой. – Он думает, что он большой весельчак. Это их новенький.

– Это тебе кто-то приказал? Или сам все это придумал?

Акробаты казались настолько шокированными этой выходкой, что задавали вопросы только затем, чтобы убедиться, что все это произошло наяву. Продолжая смеяться, Джей-Джей зачерпнул еще пригоршню вонючей грязи и снова приготовился к броску.

– Я бы не стал этого делать, – предупредил его ближе всех стоявший акробат. – Не-не.

– Вот поэтому тебе никогда не стать клоуном, – объяснил Джей-Джей и швырнул в него грязью. Та попала в цель, угодив говорившему акробату в шею. Тот с хрипом отшатнулся.

Джей-Джей закрыл глаза и взвыл от радости, поэтому не увидел, что в него прилетело. Что-то сильно треснуло его по лицу и повалило на землю. Он, слегка ошалевший, поднял глаза и увидел двух надвигавшихся на него акробатов. Третий чуть отстал, закидывая ногу выше головы, чтобы потянуть мышцы: вот откуда был удар. Словно кувалдой врезали.

Джей-Джей изумился: они дали ему отпор! Он поднялся на ноги. А драться-то он умеет? Неизвестно.

– Ах так?! – заревел он. – Я вас всех урою!

Он поднял неловкие, болтавшиеся в разные стороны кулаки.

– Вот это уже дело, – сказал один из акробатов. – Хочешь увидеть, как высоко мы достаем, клоунишка?

И он ему это продемонстрировал: его башмак просвистел у лица Джей-Джея расплывчатым белым пятном. Он почувствовал, как щеку обдало потоком воздуха.


– Неплохо, Свен?

– Неплохо, Рэндольф. Но я и так знаю, как высоко мы бьем. Должно быть что-то еще, что мы можем узнать.

– А как насчет… сколько раз мы бьем?

– О, Тускан, то, что надо! Можем рекорд поставить. Сколько там в прошлый раз было? Тысяча ударов, верно?

– Около того. В смысле – тысяча каждый.

– Вам меня не испугать! – заорал Джей-Джей, развернулся и пустился наутек.

Панически визжа, он несся через толпы служителей, которые торопливо расступались перед ним. Он слышал, как акробаты потихоньку настигают его, и его паника переросла в такой жуткий ужас, который едва его не ослепил. На бегу он швырял служителей на землю, чтобы преградить путь преследователям. Он слышал, как выругался споткнувшийся акробат, и с опаской оглянулся – двое по-прежнему не отставали. С громким воем он вылетел обратно под деревянную арку и рванул вправо, надеясь добежать до клоунского шатра, где можно надежно укрыться. Но от ужаса он потерял ориентировку и обнаружил, что добежал почти до самой Комнаты Смеха и Ужаса. Он пронесся мимо стража в погребальных одеждах, юркнул в проход между двумя лачугами и стал ждать, пытаясь отдышаться и перестать реветь. Через минуту мимо быстрым шагом прошли два акробата с пятнами от грязи на трико, они искали его. Они взглянули в его сторону, и Джей-Джей пригнулся, чтобы его не заметили, хныча от вопиющей несправедливости так громко, что едва не выдал себя. Почему никто не предупредил его о возможных опасностях? Почему карнавальные крысы не заметили, к чему все идет, и вовремя его не остановили? Это настолько поразило его своей несправедливостью, что он громко зарыдал, слишком отчаявшись, чтобы не шуметь.

Прошел целый жуткий час, пока Джей-Джей скрывался в проулке и пытался успокоиться. Когда он вышел оттуда, стало видно, что слезы оставили бороздки в белой краске, капельками падавшей ему на грудь. Он поднял голову и прислушался, но издали доносились лишь глухие удары: это репетировали дровосеки. То и дело беспокойно оглядываясь, он двинулся по главной тропе, гадая, куда ему еще податься: ведь он по-прежнему прогуливал репетицию.

Кто-то позвал его по имени.

– Джей-Джей? Джейми?

Он чуть не рухнул на полном ходу, но это оказались не акробаты. Это был Уинстон.

– Ой, слава богу! – вскричал Джей-Джей с таким облегчением, что бухнулся на колени. – Это всего лишь вы.

Уинстон трусцой подбежал к нему, пыхтя и отдуваясь.

– Да, а ты кого ожидал увидеть?

– Никого. Я отвергаю ваши обвинения. Я не швырялся грязью.

– Это объясняет, откуда у тебя на руках грязь, идиот чертов, – ответил Уинстон; потом вздохнул: – По крайней мере, теперь я знаю, что произошло. Хочешь рассказать мне свою версию?

– Нет.

Уинстон схватил его за плечо и втолкнул в ближайший шатер. Голос его стал резким.

– А теперь слушай меня. Ты впервые намазал лицо краской, так что я понимаю, что ты не совсем отдаешь отчет, что творишь, но шуточки кончились. Возьми себя в руки.

Джей-Джей снова расплакался.

– Перестань реветь! – рявкнул Уинстон. – Вот об этом я и говорю.

Он вытащил платок и принялся стирать краску с лица Джей-Джея, но тот его оттолкнул.

– Попозже, а? – попросил он. – Я все еще пытаюсь, понимаете, прочувствовать это.

– Ладно, – согласился Уинстон. – Но остаток дня от меня не прятаться, ясно тебе? А теперь рассказывай, что там произошло с акробатами. Ты швырялся в них грязью? Так?

Джей-Джей кивнул и попытался сдержать смешок, но он все-таки вырвался, хотя звучал как болезненный всхлип.

– Это была самозащита, – ответил он. – Они меня оскорбили. Я стоял на Аллее Развлечений и обсуждал рецепты блинчиков. Тут вдруг они, как из ниоткуда, взяли и окружили меня. Остальное как в тумане. Похоже, меня толкнули в спину. Два раза. Когда я упал, наверное, нечаянно угодил руками в лужу. Начал было вставать, а когда встал, начал двигать руками вот так, – он показал, – чтобы защититься от них. Может, тогда на них и попало немного грязи. Только и всего. Они гонялись за мной по всему цирку. Они полные психи, Уинстон.

Уинстон смотрел на него с каменным лицом, потом вздохнул.

– Одному могу порадоваться, и это спасло не одну жизнь, что у Дупи и Гоши совсем не осталось мозгов. У Рафшода есть половина, и с ней он причиняет столько неприятностей, что мало не покажется. У тебя все мозги присутствуют, сынок, достаточное количество для того, чтобы натворить серьезных дел. Если хочешь хорошенько нарваться, то нарывайся на здоровье. Только нас в это не впутывай. Ты сегодня заварил такую кашу, что расхлебывать ее придется всем нам.

Джей-Джей кивал головой, разыгрывая почтительного внука.

– А акробаты изложили другую версию событий? – спросил он.

– Нет. Хотя и заглянули к нам в шатер, так что мы поняли, что что-то случилось. Они к нам не приближаются, когда мы репетируем. А мы обычно тоже не беспокоим их во время репетиций. Мы заключили нечто вроде перемирия, потому что не так давно враждовали мы жутко, чуть не до смертоубийства. Но сегодня они заявились в разгар репетиции и пожелали нам удачи на следующем представлении. Вот и все.

– Звучит ужасно, – сказал Джей-Джей.

– Идиот, это было послание, что вражда возобновляется. До сих пор мы так, переругивались. Думаю, что это ты все спровоцировал. Они тебя упомянули. Сказали: «Этот ваш новичок достигнет больших высот». Говорили, что ты настоящая суперзвезда. Мы все гадали, что же ты натворил. Рафшоду просто не терпится обо всем услышать.

Неприятные мысли развеяли все остатки веселья Джей-Джея.

– А… что босс?

– Гонко к этому отнесся как-то спокойно. Просто велел мне пойти и разыскать тебя. – Уинстон провел рукой по лицу. – Ты просто швырялся грязью? И все?

– Клянусь.

– Ладно. Может, не так все и плохо. Поглядим.