Чужой муж

У крыльца, в теплой шапке, меховой безрукавке и в теплых рукавицах стоит мужчина. Близоруко щурясь, смотрит, как мы приближаемся.

— Здорово! — говорит Олег, протягивая ему руку.

— Привет, — улыбается он, — здравствуй, Саша.

— Здравствуйте, — отвечаю осипшим голосом.

— Почти не изменилась…

— Ты, наверное, не помнишь, это мой отец, Сергей Николаевич.

— Помню немного, — зеркалю его улыбку.

Совсем чуть — чуть. Он и его жена Мария Родионовна были здесь нечастыми гостями. Мама рассказывала, что бизнес в городе не позволял его родителям надолго оставлять его.

Но один эпизод все же отпечатался в моей памяти.

Я помню, как однажды летом из города приехала большая машина, на которой Антонине Петровне привезли новый диван. Следом приехал папа Олега, и они все вместе заносили тяжелую ношу в дом.

Мама чем-то занималась в огороде, а я, как обычно, крутилась под ногами, смакуя каждый момент этого важного для меня на тот момент события.

Потом мне самой первой разрешили на нем посидеть.

— А это Арина, — проговаривает он негромко, и благоговение в его голосе слышится.

Дочка, засмущавшись, прячет лицо на плече отца. У меня сердце от этой картины сжимается — так органично и естественно это выглядит.

Дед касается ее курточки, и будто сам смущается.

— Она привыкнет, — шепчет Олег.

Тот, кивнув, в дом нас ведет.

Я ничего вокруг не вижу и не слышу от волнения. В ушах гул нарастает, вокруг куча незнакомых лиц. Все они улыбаются, трогают нас с Ариной, что-то спрашивают.

— Ну какая же красавица, Олеж! — выбивается из общего гама голос Полины, — мам, ну посмотри!

Аришка мнется только первые пару минут, а затем, увидев малыша на руках Марка, мужа Поли, тут же направляет на него всю силу своего обаяния. Я вынимаю купленные для него подарок и протягиваю дочери.

— Саша, вот это ты нас осчастливила! — восклицает мама Олега, — вот так сюрприз.

— Мы уж думали, не дождемся от него, — подхватывает Полина.

Олег стоит рядом, касаясь меня плечом. Я чувствую исходящее от его тела тепло и мощную моральную поддержку. В этом доме меня точно никто не обидит.

Стягивающие мои нервы узелки один за другим начинают развязываться.

— Где бабуля? — спрашивает он, обнимая рукой мои плечи.

— Там, — указывает сестра в сторону широкого дверного проема.

Антонина Петровна сидит у зажженного камина. Чуть склонив голову, рассматривает мою Арину. В светлых глазах неприкрытый интерес, на тонких губах загадочная улыбка.

Совсем старенькая… маленькая, худенькая. Господи, она ведь, действительно, могла так и не узнать о правнучке!

— Здравствуйте, — произношу, прочистив горло.

— Здравствуй, Сашенька, — отвечает неожиданно сильным голосом, — дождалась!.. Теперь и помереть не страшно…

— Ба!..

— Не бакай!.. — отмахивается от него, — а семью свою береги!.. Отгулял ты свое, Олежа!

Глава 57

Арина, уставшая и вымотанная впечатлениями, сладко спит в своем кресле. Я, устроив голову на регулируемом подголовнике, тоже прикрываю глаза.

— Устала? — спрашивает Олег негромко.

Не физически — морально. Голова пухнет от обилия новой информации, горло, грудная клетка забиты эмоциями и чувствами.

— Нет… просто… непривычно.


— Привыкнешь.

Его родные приняли меня безоговорочно, как нечто, само собой разумеющееся. Как невестку. К такому я точно не готовилась.

Родители и бабушка поглядывали на нас с ним с затаенными улыбками. Будто знают что-то, но держут при себе.

— Полинка от тебя не отходила, ты ей понравилась.

— Думаешь? — поднимаю голову.

— Конечно. О чем шептались?..

То, о чем мы шептались, крутится в голове красной лентой. Его сестра сказала, что Олег любит меня. Якобы, сам ей сказал, что никогда такого еще не чувствовал.

Теперь я сама не знаю, что чувствовать по этому поводу. Зачем он ей это сказал? Ладно, мне!.. Но ей-то зачем?! Что он им всем про нас сказал?

— Ты сказал Полине, что любишь меня, — проговариваю на одной ноте, — зачем?

— Затем, что это правда. Я тебе уже говорил.

Скопившееся внутри напряжение вырывается наружу нервной дрожью. Не в силах сидеть неподвижно, растираю руками лоб и вплетаюсь пальцами в волосы.

— Ты сказал им, что мы вместе?

— Нет. Сказал, что хочу, чтобы мы были вместе.

— И как они отреагировали?

— Ты сегодня сама все видела, — усмехается, бросая на меня взгляд.

— А как же твоя жена? — решаюсь озвучить то, о чем даже думать себе запретила.

— Ира?.. При чем тут она?

— Ну… она очень долго была членом твоей семьи, и тут ты приводишь меня, — тараторю я, — они, наверняка, расстроились.

Вижу в отражении, как брови Олега взлетают вверх, а следом до моего слуха доносится его тихий смех.

— Не расстроились, Саша. Они же видели, как мы жили. Разве Поля не шепнула тебе, что она Иру на дух не переносила?

Шепнула. Сказала, наконец-то у брата настоящая семья, а не то, что было раньше.

Я давала себе слово, что никогда, ни при каких обстоятельствах не полезу на территорию личной жизни Олега. Я не адреналинщица и не экстремалка, чтобы от нечего делать разгуливать по минному полю. Но держать в себе вопросы без ответов, самостоятельно строить домыслы и перебирать версии становится невыносимо тяжелым занятием.

— А как вы жили?.. Видимо, не плохо, учитывая, что развелись совсем недавно.

— Жили… — задерживается на мне взглядом, — я просто пытался жить, Саша… хорошо или плохо… как получалось.

— И как получалось?

— Не очень, — хмыкает невесело, — крепкий дом без фундамента не построишь.

Машина сворачивает на знакомую улицу, минует два квартала и въезжает во двор нашего дома.

— Ты про чувства? — спрашиваю, опасаясь, что не успею узнать все, что меня интересует, а продолжить сеанс откровений в следующий раз не хватит духу.

— Про них, — паркует Мерседес и гасит фары, — и про доверие. Не было никакой беременности, из-за которой мы поженились.

Я непонимающе на него пялюсь. В голове эта информация не укладывается.

— Что значит, не было?

— Она ее придумала.

Все равно не верится. Я такое только в сериалах видела.

— Как ты узнал?

— Она сама сказала.

— О, Господи… вы из-за этого развелись?

— Нет, конечно, — поворачивается ко мне, — если бы не развод, она бы так и не решилась признаться.

— Это ужасно…