Чужой муж

— Надежда! Она летом приходила, когда я у тебя на каникулах был.

— Не помню.

— Да, помнишь, девочка с ней всегда была. Дочка… Саша…

— А!.. Темненькая с глазищами огромными!

— Да, она! — едва не срываюсь с места, чтобы бабулю расцеловать, но замираю, опасаясь оборвать ниточку воспоминаний.

— Помню, ага!.. Хорошая женщина, трудолюбивая, ответственная, — начинает говорить, — ни одной травинки на грядке не оставит, ни одной соринки на тропинке… А девчонка у нее до чего славная была!.. Чистенькая вся, улыбчивая!..

Так и есть, ба… Она такая. Ничего не изменилось.

— Адрес их знаешь?

— Адрес? — переспрашивает удивленно, — да откуда? Надя ведь за лесоруба какого-то замуж вышла, они и уехали.

— Куда?

Пожимая плечами, бабушка разводит руки в стороны.

— В какую деревню уехали, ба?.. Телефон ее есть?

Не вижу в ее глазах даже попытки вспомнить. Не знает.

И я не помню! Не помню, бля!.. Знаю, что Сашка название мне говорила, а какое — убей, не помню!

Дурацкое какое-то, смешное, а какое именно, не могу вспомнить!

Корчагино, Курагино, Кочетково, Кретельниково…

Вчера в Кочетково ездил. 400 км от города. Нет там никаких Загорских и не было никогда.

— А фамилия у них какая была?

— Не помню, — мотает головой, — даже не спрашивай.

— Загорские?

— Да, кажется…

Бл*дь.

А если мать Сашина после замужества фамилию свою поменяла, а дочке нет? Может, их теперь все по фамилии отчима знают?..

Растирая лоб ладонью, тяжело вздыхаю.

Просто гребаный пздц.

У меня на работе заказ горит. Рус и Глеб матерятся, думая, что я в загул ушел. А я тупо бегаю и ищу Сашку. Два дня ушло на то, чтобы проверить, не уезжала ли она из города автобусом или поездом. Билет не покупала. Значит, либо у родственников, с которыми из деревни тогда ее привезли, либо попутчиком уехала.

Где ее искать, понятия не имею. Из вариантов — прошерстить все 1488 населенных пункта области, из которых больше трехсот начинаются на букву «К», и осаждать головной офис Он Медикал на предмет ее прописки. И хотя мне сказали, что не уволилась она, а отпуск взяла, эти две недели ровно на жопе сидеть не буду.

— И фамилию мужа Надежды ты, конечно, не знаешь…

— Откуда?..

Пройдясь пятерней по волосам, поднимаюсь на ноги и подхожу к бабушке, чтобы поцеловать в морщинистую щеку.

— Олежка, — хватает за рукав, — ты зачем ищешь их?

Застываю на полусогнутых ногах, вскинув взгляд, в прозрачные глаза смотрю.

— Надо, ба… надо.

— Зачем надо? Девчонку ее ищешь?

Паузу держу, оставляя за собой право не отвечать.

— Ох, Олежа… доиграешься. Лучше бы жену свою обхаживал.

— Спасибо за совет, бабуль… но я уже мальчик большой, сам разберусь.


— Ага, ты разберешься! Уйдет от тебя Ирка, и правнуков не увижу.

— Ладно… поехал я. Дела, ба…

— Дела — дела!.. Деловые все!

Расцеловав ее в обе щеки, дожидаюсь, когда возвращаются родители и сваливаю обратно в город. Почти пачку сигарет по дороге скуриваю.

Голова трещит, глаза слипаются от усталости. Привычное уже чувство тревоги за горло держит.

Телефон непривычно молчит. С утра были звонки по работе, и больше ничего. Будто в раз все обо мне забыли. Даже Ира, обещавшая на развод и раздел имущества подать, не отписалась и не отзвонилась.

До съемной квартиры к ночи добираюсь. Убалтываю продавщицу в магазине у дома бутылку вискаря продать. Закуски немного покупаю, сигарет.

Пью в тишине и темноте. Полной грудью только никотином дышу.

Ругаю ее. Себя. Иногда вслух. Снова курю.

Потом вырубаюсь в одежде на диване. Просыпаюсь от звонка Лебедя.

Орет про сроки что-то, материт меня. Про проблемы с серверами рассказывает.

А мне так хреново, что сдохнуть охота. Скидываю, не дослушав, и телефон вырубаю. Закрываю глаза и лежу, копаясь в мыслях безрадостных. Пробивающиеся сквозь густое похмелье вспышки ярости глушу усилием воли.

Не понимаю ее, дурочку. Какой-то детский максимализм в действии. Неужели сложно было позвонить и предупредить, что на две недели к родителям едет? Дескать, время на подумать нужно. Приеду — поговорим.

Пфф…

Мучаюсь головной болью еще с полчаса и поднимаюсь. Принимаю душ и, пока варится кофе, вбиваю в навигатор еще одну деревню. Триста километров и по пути еще в две заехать можно. Но перед этим еще раз в головной офис наведаюсь.

Взломаю, на*уй, базу, если адрес не скажут.

— Нет адреса! — орут мне через час в отделе кадров, — нету! Адрес фактического проживания указан!

— Копию паспорта мне просто покажите и все! — ору в ответ, травя сотрудников своим выхлопом.

— А больше вам ничего не показать?

Со второго этажа спускается какая-то особо злобная тетка. Едва в лицо мне не вцепляется, когда я адрес Сашки просить начинаю.

— Я полицию сейчас вызову! Маньяк!..

Меняю тактику и включаю природное обаяние на максимум, деньги предлагать начинаю, подарки. Тетка та еще больше злится. Угрожать начинает.

Сваливаю несолоно хлебавши. Заправляю полный бак бензина и еду в очередную деревню. По пути жратвой из фастфуда закидываюсь и бутылированной водой запиваю.

В этот раз уходит часов шесть, а результата снова ноль.

Выезжаю на трассу, останавливаюсь на обочине и, положив голову на сложенные на руле руки, закрываю глаза и пытаюсь залезть в самую глубину своего сознания.

Она же говорила, как деревня называется. Всего один раз, но говорила! Но я тогда с жесткого бодуна был, свое-то имя через раз помнил.

Бл*дь! Бля-а-а-адь!..

Подняв голову, слежу за снующими по трассе туда — сюда машинами.

Может, действительно, дать Сашке эти две недели?

Ну, тяжело ей, не спорю. Она ж сразу параллель между мной и своим биологическим отцом провела и выводы сделала.

А я, долбоящер, должен был заранее об этом подумать. Должен же был понимать, как ранит ее моя неприглядная правда.

Глава 42

Выхожу за ограду и делаю вдох полной грудью. Столько дней провела в своей комнате, что уже и забыла, как пахнет улица. Я бы и не выходила, потому что нет ни сил, ни желания, но вчера вечером мама приступила к манипуляциям — сидела на кровати около меня и тихонько плакала. Теперь вот, придется изображать беспечность и хорошее настроение.

Надеваю перчатки на руки и шагаю вдоль дороги. Дается непросто, дыхание быстро сбивается, в ногах слабость. Словно за несколько дней бездействия атрофировались все мышцы.

— Сашка! Ты что ль?

— Я, теть Вера! Здравствуйте!

Нисколько не сомневалась, что встречу соседку. Она из тех людей, мимо чьего дома муха незамеченной не пролетит. Всегда знает, кто во сколько из дома уехал и во сколько приехал, во сколько в магазин хлеб принесли и когда постальонка приходила.

— Ой, а Надежда говорила, что ты приехала, а я спрашиваю, да где?.. Что-то не видно вашей Александры!