Чужой муж

— Хороший хоть? Работает?

— Хороший. Работает.

Та, кивая головой, вздыхает.

— Ладно, иди тогда, раз хороший.

— До завтра! — кричу вслед.

Она уходит, а я ускоряюсь. Быстро-быстро натягиваю джинсы, тонкий свитер. Рассчесываю волосы и собираю их в хвост на затылке. Шагая через холл, надеваю куртку на ходу и со всеми прощаюсь.

Вылетев на улицу, резко торможу на крыльце. Машина Олега во втором автомобильном ряду. Заметив меня, моргает фарами.

В груди случается горячая вспышка. Мне приходится сдерживать себя, чтобы не подпрыгнуть на месте от восторга и не пуститься к нему со всех ног. Махнув рукой, я спускаюсь со ступеней и, закусив обе губы изнутри, иду к Мерседесу.

— Привет, — говорю тихо, опускась на теплое сидение.

Салон прогрет, негромко играет музыка, воздух пахнет кожей, легким ароматизатором, самим Олегом и неожиданно свежими цветами.

— Долго ждал?.. — спрашиваю, глядя в его расслабленное лицо.

— Нет, ты быстро.

В следующую секунду он подается ко мне и, положив ладонь на плечо у основания шеи, прижимается губами к моему рту. Целует без языка. Нежно и неторопливо.

От места соединения наших губ и по всему телу пробегает волна электрических зарядов и оседает теплом в самом низу живота.

Спустя еще несколько мгновений Олег отстраняется и, заведя руку назад, достает с заднего сидения букет цветов и кладет их на мои колени.

— Что это?!

— Я не знаю всех названий… — со смехом качает головой, — но мне показалось, что они похожи на тебя.

— Это мне?.. — шепчу, чувствуя, как горло стягивает обручем, а глаза наполняются слезами.

— Не нравится?

— Господи!.. Нравится, конечно!.. Просто…

Просто таких цветов мне никто никогда не дарил. Белые, похожие на нежных бабочек, альстромерии и нежно-розовые крупные герберы.

Олег смотрит на меня, озадаченно хмурясь.

— Просто… я не ожидала… и они такие красивые!..

— Тебе нравятся?

— Да! Мне до этого только отчим цветы дарил. Тюльпаны на Восьмое марта.

Опустив взгляд на букет, он какое-то время молчит. А я пользуюсь заминкой, чтобы сделать передышку и загнать подступающие к глазам слезы обратно.

— Даня, что?.. Разве не дарил?..

— Нет, — отрицательно кручу головой.

— Почему?

— Не знаю.

Я, действительно, не знаю. Никогда не задумывалась об этом. Да и откуда в нашей деревне такие цветы? Есть там один цветочный магазинчик, но в нем, кроме кактусов, фиалок в горшках и тюльпанов и мимоз на Международный женский день больше ничего не бывает.

— Странная любовь у вас была, мышонок, — проговаривает Олег негромко.

Любовь?..

Что я знала о любви до него?

Не зная, что сказать, обнимаю букет двумя руками и зарываюсь в него носом.

— Спасибо!

— Не за что, — бомочет, трогая машину с места.


Мы приезжаем в тот же самый отель, где были в прошлый раз. Олег оформляет номер у стойки ресепш, я стою у лифта с цветами в руках. Оставить их умирать в холодной машине для меня показалось кощунством.

Через три минуты мы оказываемся в том же номере. Нервная дрожь, гуляющая по телу со вчерашнего вечера, превращается в неконтролируемый колотун.

Не зная, куда себя деть, вышагиваю по номеру с цветами в обнимку.

— Надо было вазу попросить.

— Здесь должна быть…

Открыв боковую дверцу шкафа, Олег вынимает ее и едет в ванную, чтобы набрать в нее воды.

— Давай их сюда.

Устанавливает букет в воду и разворачивается ко мне. Вспыхнувшее между нами напряжение обволакивает меня с ног до головы. Покалывая крохотными иголками, сковывает все тело и сбивает дыхание.

Меня продолжает трясти, но вместе с тем под кожей разливаются жар и странное томление.

— Я в душ… можно? — выдавливаю осипло, растирая ладонью шею.

— Конечно, — мягко понимающе улыбается.

Крутанувшись на пятках, влетаю в ванную и припадаю спиной к кафельной стене. Прохлада обжигает воспаленные рецепторы и пускает по телу новую волну дрожи.

Черт!.. Нормально все будет. С прошлого раза я не изменилась, значит, все еще нравлюсь ему.

Включаю воду в душевой и раздеваюсь. Аккуратно повесив одежду на крючки, переступаю через бортик и закрываю дверцу.

По привычке умываю сначала лицо, а потом намыливаю тело душистым гелем. Покрываю пеной плечи и грудь и вдруг замечаю за матовым стеклом мужской силуэт.

Замираю.

Сердце, ухнув вниз, отпружинивает и подскакивает к горлу. Шум крови в ушах оглушает.

Обняв плечи руками, наблюдаю, как он раздевается. Расстегивает манжеты на рукавах, затем саму рубашку. Сняв ее, вешает на край ванны. Бряцание металлической пряжки ремня отдается сладким уколом в животе ниже пупка.

Еще через пару мгновений дверцы кабины открываются, и Олег входит внутрь. Абсолютно голый.

Встает рядом со мной под теплые струи и, подцепив мой подбородок костяшкой пальца, целует в губы.

— Решил не терять времени даром, — говорит еле слышно и толкается языком в мой рот.

Я отвечаю, конечно. Чувствуя, как в мой живот упирается эрегированный член, пытаюсь обнять его за плечи, но Олег перехватывает мои запястья и, толкнув меня к стенке, фиксирует их над моей головой.

Глухо вскрикиваю от неожиданности. Каменею, глядя в почерневшие глаза и встречаю следующее вторжение его языка.

Все, что происходит дальше, превращается для меня в непрекращающуюся пытку. Жаркие поцелуи, его жадные пальцы на моей груди, вдоль ребер, по коже в низу живота и… там.

— Расставь ножки.

Расслабляю бедра, немного развожу их и чувствую, как его ладонь накрывает мой лобок.

Прижимается плотно, а потом один палец проникает между складок и принимается медленно водить вверх и вниз.

Язык его у меня во рту. Палец — между ног.

Мне не хватает воздуха, кости плавятся от жара, по венам огонь бежит, и от ласки не увернуться.

Распятая у стены сгораю заживо.

— Нравится?.. Приятно тебе, Саша?..

— О, Боже… д-да…

Прогибаюсь инстинктивно в пояснице и чувствую, как палец проникает в меня. Двигается во мне осторожно, а затем к нему присоединяется второй. Ощущения становятся острее.

Из горла вырывается хрип.

— Как?.. Не больно?..

— Нет. Это… Это так…

— Как?

— Хорошо…