Чужая игра для Сиротки. Том первый
Часть 20 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я верчусь перед зеркалом, пожимаю плечами и, не задумываюсь, отвечаю:
— Errat en’no araer’r ae dosh[2].
Мы оба замолкаем.
Смотрим друг на друга, не решаясь произнести закономерный вопрос.
— Прелестная Матильда… - Сайфер наклоняет голову и витиеватые жилки на его рогах начинают наполнятся искристым светом, - откуда вам так хорошо знаком язык Бездны, которым никто, кроме в ней рожденных или ею наполненных, знать не может?
— Я… Я… - Обхватываю плечи руками, вспоминая, что Бездна – это то, чем нас пугали настоятельницы.
Самое страшное место по ту сторону Жизни.
Рассадник скверны и разрушения.
Напиленный пороком, алчностью и злобой.
И существами, которые однажды чуть не поработили наш мир.
Слава богам, ныне накрепко запечатанное.
— Я бы сказал, ваше произношение безупречно, - продолжает мастер Соул. – А ведь я -химер, и во мне, пожалуй, более всего черной крови демонов, чем даже в нашем милом… гммм… герцоге.
[1] «Это совершенно безвкусно…»
[2] «Лучше, чем то, в чем невозможно дышать»
Глава 21
Откуда я могу знать язык Бездны?!
Плачущий, помоги, откуда мне знать, как говорят порочные твари с обратной стороны мира, если их испорченные земли были запечатаны задолго до моего рождения?!
Если все книги о демонах, Бездне и крови Хаоса сожгли еще до того, как моя мать повстречала моего отца?!
Если… все, что я вообще об этом знаю – так это постоянные угрозы настоятельниц, что если мы не будем достаточно набожны и потерям чистоту душ, печати падут и вся эта скверна хлынет в мир людей, чтобы утолить свой вековой голод и жажду мести!
И кто такой химер, боги всевидящие?!
— Ты очень побледнела, моя крошка, - мастер Соул участливо треплет меня по голове и чуть не силой усаживает на скамейку. Что-то ищет в свободных складках своих странных штанов и достает маленький пузырек из перламутрового стекла. Капает пару капель на тонкий как паутинка платок и протягивает мне, показывая, что нужно прижать его к носу.
Я так и делаю и практически сразу в мои ноздри заходит сладковатый нежный аромат, от которого немного кружится голова.
Минуту – не больше.
А потом желание бежать с покаянием к первому же встречному инквизитору, улетучивается, как ни бывало.
— Лучше, правда? – подмигивает химер. – Мое маленькое изобретение. Жемчужина коллекции всего, что создано этими натруженными руками.
Вряд ли его руки можно назвать натруженными, но было бы странно, если бы у мастер а красоты и законодателя моды, были мозоли.
— Наверное, стоит очень дорого, - говорю со странной улыбкой.
Немного шумит в ушах.
Когда-то, когда я была еще маленькой, меня мучала страшная жажда после лихорадки, и я случайно выпила вместо отвара. Забытую на столике около кровати виноградную настойку, которую монахиня давала мне по глотку для облегчения боли и крепкого сна.
Сейчас я чувствую себя точно так же, как и после целой бутыли той настойки.
— О нет-нет-нет, - отмахивает Сайфер. – Это исключительно для личного использования, маленькая герцогиня. И еще потому, что имеет очень специфическое воздействие на… простых людей.
Я киваю.
— Чувствую себя очень уставшей, -чтобы не сказать «пьяной».
Химер загадочно улыбается, усаживается, скрестив ноги, на пол прямо передо мной и складывает ладони «домиком». Изучает мое лицо, наклоняя голову то влево, то вправо. Улыбается еще шире и, наконец, говорит:
— Правда в том, маленькая герцогиня, что простые люди от этой настойки как правило… гммм… теряют себя.
— Что? – не очень понимаю этот намек.
— Одна юная невинная прелестница, например, провела со мной несколько страстных дней и ночей. Не выбираясь и не выпуская меня из постели. А была невинной. Один старый скупердяй подарил мне двести тысяч золотом. Просто так. Без процентов по займу. Ну и еще пара историй, о которых я умолчу, дабы не смущать эти прелестные ушки.
— Благодарю, - кое-как выдавливаю из себя.
Даже то, что я услышала, повергло в ужас.
То есть, если бы я была простым_человеком, то могла бы… делать разные… непотребные… вещи?! И, зная об этом, этот странный человек все равно позволил мне дышать его… особенной настойкой?!
— Понимаю, понимаю… - кивает рогатой головой Сайфер, как будто прочел мои мысли. – Но в данном случае, малышка Матильда, я полагаю, тебе лучше сосредоточиться на мысли о том, почему эта настойка на тебя не подействовала.
В самом деле – почему?
Наверное, если бы не «чудесная настойка», от моей перепуганной тряски подпрыгивала бы и эта уютная уборная, и весь салон целиком.
Я испуганно смотрю на мастера Сайфера и даже не знаю, что сказать, чтобы попросить его держатьв се эти откровения в секрете. По законам Артании все, что может быть подернуто скверной Хаоса, должно быть немедленно передано в руки инквизиции.
И я все-таки нервно комкаю платье на коленях, вспоминая тот единственный случай, когда мне довелось столкнуться с цепными псами порядка и веры.
Лучше бы не приходилось вовсе, чем теперь всю жизнь бояться лишний раз случайно помянуть черта. Даже если в сердцах. Даже если на ногу упала одна из тех неподъемных банок, в которые сестра Агнеса складывает камни «со знамением от Плачущего».
— Теперь вы… расскажете обо мне? – спрашиваю очень тихо, украдкой поглядывая за колыхнувшийся полог.
Там кто-то стоит и подслушивает? Или мне со страху показалось?
— Я? Рассказывать? О тебе, маленькая герцогиня? – Его красивые глаза наполняются смехом, и улыбка немного успокаивает. – Все эти… странности – что же в них ужасного? В этом пресном одноцветом мире так мало чего-то… спонтанного, что было бы кощунством собственными руками уничтожать то, что может наполнить его весьма интересными красками. Кроме того, - он поднимает палец, и переходит на тон заговорщика, - сделаю тебе подарок.
— Подарок?
— Дам совет. Тебе не следует бояться того, что где-то далеко. Будь внимательная и осторожна с тем, что совсем рядом.
— О да, - киваю, на миг забываясь, что я – герцогиня, - все эти милые леди явно не стоят в очереди чтобы полюбезничать с бедной сироткой.
Спохватываюсь.
Закрываю рот рукой.
И лишь потом вспоминаю, что герцогиня тоже сирота.
Единственное, что химер делает в ответ на мои слова – пожимает плечами. И во всем этом мне чудится намек на то, что я не совсем поняла – или, вернее, совсем не поняла – что он имел ввиду.
В любом случае, когда меня перестает трясти, он встает и галантно подает руку, одновременно настойчиво отнимая платок, который вместе с пузырьком тут же снова прячет куда-то в бездонные складки своих странных брюк.
— Милая герцогиня, поверьте, - говорит химер, - я последний человек, кто мог бы выдать вашу тайну – намеренно или случайно. Да и вообще – я не человек.
Мне становится немного спокойнее.
Ровно настолько, чтобы выйти из маленького будуара на своих ровных и не трясущихся ногах.
Глава 22
— Надеюсь, мой любимый леденец, теперь ты доволен, - морщит нос Сайфер, когда девушки выстраиваются в ряд. – Теперь это что-то… абсолютно безобразное.
— Леденец? – приподнимаю бровь. – Сайфер, тебе не кажется, что иногда нужно… помалкивать?
Мы с этим рукотворным чудом сумасшедшего ученого, знакомы так давно, что наша первая встреча отложилась у меня в памяти еще примерно в тот промежуток времени, когда я был счастлив просыпаться по утрам и не хвататься за бритву. Сайфер был взрослым всегда, потому что его, как странный букет, собрали и сложили по кусочкам. И в итоге получилось вот это – сначала страшное и убогое, вечно дрожащее и с облезлым хвостом, а потом – откуда что берется? – настоящий бриллиант.
С весьма… гмм… сомнительными пристрастиями.
В чем я лично «имел честь» убедиться, когда мы с ним, пьяные в дым, проводили время в компании пяти… нет, семи красоток из веселого дома мадам Ли.
— Errat en’no araer’r ae dosh[2].
Мы оба замолкаем.
Смотрим друг на друга, не решаясь произнести закономерный вопрос.
— Прелестная Матильда… - Сайфер наклоняет голову и витиеватые жилки на его рогах начинают наполнятся искристым светом, - откуда вам так хорошо знаком язык Бездны, которым никто, кроме в ней рожденных или ею наполненных, знать не может?
— Я… Я… - Обхватываю плечи руками, вспоминая, что Бездна – это то, чем нас пугали настоятельницы.
Самое страшное место по ту сторону Жизни.
Рассадник скверны и разрушения.
Напиленный пороком, алчностью и злобой.
И существами, которые однажды чуть не поработили наш мир.
Слава богам, ныне накрепко запечатанное.
— Я бы сказал, ваше произношение безупречно, - продолжает мастер Соул. – А ведь я -химер, и во мне, пожалуй, более всего черной крови демонов, чем даже в нашем милом… гммм… герцоге.
[1] «Это совершенно безвкусно…»
[2] «Лучше, чем то, в чем невозможно дышать»
Глава 21
Откуда я могу знать язык Бездны?!
Плачущий, помоги, откуда мне знать, как говорят порочные твари с обратной стороны мира, если их испорченные земли были запечатаны задолго до моего рождения?!
Если все книги о демонах, Бездне и крови Хаоса сожгли еще до того, как моя мать повстречала моего отца?!
Если… все, что я вообще об этом знаю – так это постоянные угрозы настоятельниц, что если мы не будем достаточно набожны и потерям чистоту душ, печати падут и вся эта скверна хлынет в мир людей, чтобы утолить свой вековой голод и жажду мести!
И кто такой химер, боги всевидящие?!
— Ты очень побледнела, моя крошка, - мастер Соул участливо треплет меня по голове и чуть не силой усаживает на скамейку. Что-то ищет в свободных складках своих странных штанов и достает маленький пузырек из перламутрового стекла. Капает пару капель на тонкий как паутинка платок и протягивает мне, показывая, что нужно прижать его к носу.
Я так и делаю и практически сразу в мои ноздри заходит сладковатый нежный аромат, от которого немного кружится голова.
Минуту – не больше.
А потом желание бежать с покаянием к первому же встречному инквизитору, улетучивается, как ни бывало.
— Лучше, правда? – подмигивает химер. – Мое маленькое изобретение. Жемчужина коллекции всего, что создано этими натруженными руками.
Вряд ли его руки можно назвать натруженными, но было бы странно, если бы у мастер а красоты и законодателя моды, были мозоли.
— Наверное, стоит очень дорого, - говорю со странной улыбкой.
Немного шумит в ушах.
Когда-то, когда я была еще маленькой, меня мучала страшная жажда после лихорадки, и я случайно выпила вместо отвара. Забытую на столике около кровати виноградную настойку, которую монахиня давала мне по глотку для облегчения боли и крепкого сна.
Сейчас я чувствую себя точно так же, как и после целой бутыли той настойки.
— О нет-нет-нет, - отмахивает Сайфер. – Это исключительно для личного использования, маленькая герцогиня. И еще потому, что имеет очень специфическое воздействие на… простых людей.
Я киваю.
— Чувствую себя очень уставшей, -чтобы не сказать «пьяной».
Химер загадочно улыбается, усаживается, скрестив ноги, на пол прямо передо мной и складывает ладони «домиком». Изучает мое лицо, наклоняя голову то влево, то вправо. Улыбается еще шире и, наконец, говорит:
— Правда в том, маленькая герцогиня, что простые люди от этой настойки как правило… гммм… теряют себя.
— Что? – не очень понимаю этот намек.
— Одна юная невинная прелестница, например, провела со мной несколько страстных дней и ночей. Не выбираясь и не выпуская меня из постели. А была невинной. Один старый скупердяй подарил мне двести тысяч золотом. Просто так. Без процентов по займу. Ну и еще пара историй, о которых я умолчу, дабы не смущать эти прелестные ушки.
— Благодарю, - кое-как выдавливаю из себя.
Даже то, что я услышала, повергло в ужас.
То есть, если бы я была простым_человеком, то могла бы… делать разные… непотребные… вещи?! И, зная об этом, этот странный человек все равно позволил мне дышать его… особенной настойкой?!
— Понимаю, понимаю… - кивает рогатой головой Сайфер, как будто прочел мои мысли. – Но в данном случае, малышка Матильда, я полагаю, тебе лучше сосредоточиться на мысли о том, почему эта настойка на тебя не подействовала.
В самом деле – почему?
Наверное, если бы не «чудесная настойка», от моей перепуганной тряски подпрыгивала бы и эта уютная уборная, и весь салон целиком.
Я испуганно смотрю на мастера Сайфера и даже не знаю, что сказать, чтобы попросить его держатьв се эти откровения в секрете. По законам Артании все, что может быть подернуто скверной Хаоса, должно быть немедленно передано в руки инквизиции.
И я все-таки нервно комкаю платье на коленях, вспоминая тот единственный случай, когда мне довелось столкнуться с цепными псами порядка и веры.
Лучше бы не приходилось вовсе, чем теперь всю жизнь бояться лишний раз случайно помянуть черта. Даже если в сердцах. Даже если на ногу упала одна из тех неподъемных банок, в которые сестра Агнеса складывает камни «со знамением от Плачущего».
— Теперь вы… расскажете обо мне? – спрашиваю очень тихо, украдкой поглядывая за колыхнувшийся полог.
Там кто-то стоит и подслушивает? Или мне со страху показалось?
— Я? Рассказывать? О тебе, маленькая герцогиня? – Его красивые глаза наполняются смехом, и улыбка немного успокаивает. – Все эти… странности – что же в них ужасного? В этом пресном одноцветом мире так мало чего-то… спонтанного, что было бы кощунством собственными руками уничтожать то, что может наполнить его весьма интересными красками. Кроме того, - он поднимает палец, и переходит на тон заговорщика, - сделаю тебе подарок.
— Подарок?
— Дам совет. Тебе не следует бояться того, что где-то далеко. Будь внимательная и осторожна с тем, что совсем рядом.
— О да, - киваю, на миг забываясь, что я – герцогиня, - все эти милые леди явно не стоят в очереди чтобы полюбезничать с бедной сироткой.
Спохватываюсь.
Закрываю рот рукой.
И лишь потом вспоминаю, что герцогиня тоже сирота.
Единственное, что химер делает в ответ на мои слова – пожимает плечами. И во всем этом мне чудится намек на то, что я не совсем поняла – или, вернее, совсем не поняла – что он имел ввиду.
В любом случае, когда меня перестает трясти, он встает и галантно подает руку, одновременно настойчиво отнимая платок, который вместе с пузырьком тут же снова прячет куда-то в бездонные складки своих странных брюк.
— Милая герцогиня, поверьте, - говорит химер, - я последний человек, кто мог бы выдать вашу тайну – намеренно или случайно. Да и вообще – я не человек.
Мне становится немного спокойнее.
Ровно настолько, чтобы выйти из маленького будуара на своих ровных и не трясущихся ногах.
Глава 22
— Надеюсь, мой любимый леденец, теперь ты доволен, - морщит нос Сайфер, когда девушки выстраиваются в ряд. – Теперь это что-то… абсолютно безобразное.
— Леденец? – приподнимаю бровь. – Сайфер, тебе не кажется, что иногда нужно… помалкивать?
Мы с этим рукотворным чудом сумасшедшего ученого, знакомы так давно, что наша первая встреча отложилась у меня в памяти еще примерно в тот промежуток времени, когда я был счастлив просыпаться по утрам и не хвататься за бритву. Сайфер был взрослым всегда, потому что его, как странный букет, собрали и сложили по кусочкам. И в итоге получилось вот это – сначала страшное и убогое, вечно дрожащее и с облезлым хвостом, а потом – откуда что берется? – настоящий бриллиант.
С весьма… гмм… сомнительными пристрастиями.
В чем я лично «имел честь» убедиться, когда мы с ним, пьяные в дым, проводили время в компании пяти… нет, семи красоток из веселого дома мадам Ли.