Что случилось с Маргарет?

И тут до меня дошло. Сложились все кусочки пазла. Он — ее брат. Та самая запретная любовь, о которой она писала в дневнике. Не Себастьян — другой брат, а он, Имир, лишил Маргарет невинности в особняке Валерио. Они были любовниками уже давно. И мессир Рональдо на самом деле такая же наивная пешка, как и я.

Я осторожно отдалилась от двери и тихо пошла дальше. Пусть разбираются в этом треугольнике сами. А я не собираюсь больше быть марионеткой.

До самого подземелья мне никто не встретился. Замок спал. В темнице храпел на весь коридор стражник. Я подошла к нему вплотную, хладнокровно перерезала горло и забрала ключи. Пусть льется кровь моих врагов. Я перешагну через все их трупы. Теперь моя рука не дрогнет.

По памяти я дошла до камеры, где сидели Альфонс и Лючия.

— Не бойтесь, это я, — шепотом предупредила я, осторожно повернув ключ в замке. Не хотела будить никого из заключенных. Не хватало еще переполоха.

— Элиза… — У Лючии был встревоженный голос. — Что происходит?

— Мы бежим отсюда, — ответила я, отстегивая магиню от оков.

Я кое-как смастерила из одежды Альфонса подобие рюкзака и прикрепила младенца на спину Лючии. Она задавала вопросы, но я вежливо попросила ее заткнуться. И она послушно замолчала. Лючия полностью доверяла мне, я чувствовала это по тому, как она трогательно повторяла крадущийся шаг и прижималась ко мне, пока я выглядывала из-за углов, чтобы проверить дорогу.

В голове выстраивался дальнейший план действий. Надо добраться до выхода из замка. Служебная часть отпадает, там уже наверняка готовят еду для хозяев. Остается официальный выход. По дороге я заглядывала во все комнаты, пока наконец не наткнулась на складское помещение. Мы вошли в него, я плотно закрыла дверь и зажгла свечу.

— Там снаружи все завалено снегом. Мы никуда не уйдем, просто провалимся, и все. И на лошадях сложно проехать, да и воровать их — только поднимем шум.

При свете свечи Лючия внимательно меня слушала. Потом я повернулась и стала копаться в вещах. Просто обязаны быть здесь лыжи или еще какая-нибудь альтернатива…

Но ничего не находилось. Зато я нашла четыре фанерных легких узких щита с ручками, в которые пролезал мой сапог. Чем не снегоступы?

— Держи. Пошли.

И мы двинулись дальше.



У выхода нас ждал сюрприз: пятеро охранников играли в какую-то настольную игру с деревянной доской и круглыми фишками. Я снова спряталась за угол.

— Слушай меня внимательно. — Я взяла Лючию за плечи. — Стой здесь тихо, пока не вернусь. Не вопи, ни кричи, просто стой, хорошо?

— Ты же не справишься… — Лючия в ужасе смотрела на меня.

— Справлюсь. Просто верь мне.

Я дождалась ее кивка и осторожно повернула за угол.

Удалось подойти к стражам достаточно близко, они были слишком увлечены игрой.

— Привет, красавчики, — сказала я, ломая шею одному. Тут же воткнула нож в глотку второму, ногой врезала вскочившему рядом солдату и потом перехватила его, перерезала горло, бросив на одного из охранников, который успел обнажить меч, меч вошел в тело как в сливочное масло, я смогла приблизиться и ударом в темечко вырубила ошарашенного убийцу поневоле. Оставался один, и он явно собрался бежать. Я догнала беглеца и, до того, как он смог завопить, отрубила ему голову.

Окинув взглядом пять трупов, я вывела Лючию из укрытия и поставила около двери.

— Стой здесь!

Она дрожала, окидывая взглядом поле битвы.

— Лючия! — Я заставила ее посмотреть на меня. — Просто доверься мне.

Она кивнула. Оставалось самое сложное. Улица.

Еще вчера я заметила, что охрана в замке поставлена чисто символическая. Но кто его знает. Может, все поменялось, или во дворе будет народ. Я осторожно открыла дверь и выглянула наружу. Никого. Только двое часовых на башне у огня.

— Слушай меня. Я поднимусь на стену и вырублю их. Как только увидишь, что я внизу у ворот, выходи. Ясно?

Лючия кивнула. Бедная девочка была белее снега. Я старалась не думать о том, что убиваю. Я убивала ради того, чтобы спасти ее и короля. Возможно, они были нужнее мне, чем себе самим. Кто знает. Но я цеплялась за их жизни, как за то единственное, еще нормальное, знакомое, что оставалось. Мой мир перевернулся вверх тормашками. Мне нужно было ощутить центр. И этим центром была дрожащая от страха юная магиня с ребенком-королем.

Мне орать хотелось от ярости, но я всю свою боль и мерзость, накопившуюся в душе, выплескивала в драку. Причинять боль в тот момент было не совестно. Не страшно. Это было чертовски необходимо.

Я поднялась по лестнице на стену. Я плохо метаю ножи. И не стала этого делать. Вместо этого я просто подошла к ним, они заметили меня издалека. Но я шла без оружия в руках. И не вызвала у них беспокойства.

Одного вырубила ударом ноги в челюсть. Второго пришлось придушить. Я позаимствовала у них еду, оружие для короля и кинжал для Лючии. И спустилась к воротам.



Мы вышли наружу, я помогла Лючии надеть снегоступы.

— Когда устанешь, я возьму короля. Но мы не можем останавливаться. Нас скоро хватятся.

Она дрожала мелкой нервной дрожью.


— Лючия, послушай меня. Имир и Рональдо убьют нас. Ясно? Убьют для какого-то ритуала. Я не для того спасала тебя и Альфонса, чтобы просто отдать им. Мы сможем. Понимаешь?

Она кивала. Я не очень верила в то, что она не рухнет в снег через сто метров. Но Лючия боролась. Шла упрямо, стараясь дышать ровно, как я показывала. Снегоступы были отличные, я надеялась, что нам удастся уйти далеко в лес, но следы конечно же нас выдадут.

Нужно было просто не останавливаться и идти. Идти вперед. Надеяться на смену измерения, на чудо, на что угодно.

В какой-то момент я вспомнила о драконе. Все те несколько часов, что мы шли по лесу, я посылала и посылала один и тот же мысленный сигнал:

«Я в Лысых горах. Мне срочно нужна твоя помощь. Ответь».

Я повторяла это про себя, а вслух подбадривала Лючию. Когда король стал расти, я взяла его на себя. Потом он смог идти. Мы одели его кое-как, я связала еловые ветки в подобие снегоступов, и он пошел рядом с нами.

Я понимала, что, если не наступит смена измерения, мы погибли. Найти нас не составит труда. Поэтому звала дракона не переставая. Очную ставку с Имиром я бы не пережила.



Еще через пару часов лес стал редеть. День был серым и облачным, но по моим подсчетам было уже часов десять утра. Я валилась с ног от усталости. Холодный воздух раздирал легкие. Впереди была белоснежная равнина. И в этот момент мы услышали звуки погони.

Король Альфонс, которому было уже десять лет, подгонял нас теперь, а мы еле двигали ногами. Лючия упала, потеряв равновесие, я помогла ей встать. Мы выбрались из леса и оказались наверху холма, дальше был спуск, потом впадина и начинался другой холм. На склоне противоположного холма стояла неподвижно армия. Отсюда прекрасно было видно идеально ровные ряды и разнообразие в одежде. Мое сердце ухнуло вниз. Это были умертвия.

Я услышала рыдания Лючии за спиной и поняла, что мы проиграли. Оглянулась. Позади, среди редких стволов, уже было видно догонявших нас воинов. Они улюлюкали и смеялись, загоняя нас, как дичь.

Мы оказались между двумя опасными противниками. И повсюду нас ждала смерть. Оставалось только решить, как умереть: в ритуале от руки Имира или отдать себя на растерзание умертвиям. Выбор был очевиден.



Мы двинулись было вперед, но приближающийся на белом жеребце Имир заставил меня обернуться. Как же хорош был маг! И на лице его четко читалась уверенность, что нам уже не сбежать. Лючия, присев на корточки, крепко обнялась с королем. Она плакала от бессилия и усталости. Я встала между ней и Имиром. Все еще защищала ее.

— Колючка! — Имир спешился и хотел подойти ко мне.

Я достала меч, и он остановился.

— Не подходи!

— Что с тобой? Почему ты сбежала?

Он по-прежнему был тем викингом, которого я знала. Веселый, немного удивленный взгляд. Гордая осанка и движения уверенного в себе мужчины. Подлецы в моем воображении всегда выглядели иначе.

— Поехали в замок. — Он сделал еще один шаг вперед, миролюбиво подняв руки. — Я не причиню вам вреда.

— Я не поеду с тобой.

— Предпочитаешь познакомиться поближе с ними? — Имир кивнул на умертвий. — Они все-таки догнали нас. И могут атаковать в любой момент. Лучше поспешить. Лючия, будь добра, садись на моего коня, ты устала, бедняжка.

— Она никуда не поедет с тобой! — рявкнула я.

— Колючка, Колючка, — покачал головой Имир. — Ну что опять не так?

Он был такой искренний, что на мгновение я усомнилась, не было ли все, увиденное и услышанное мной, просто ночным кошмаром.

— Все не так. Начиная с того, что ты кувыркался с Маргарет, и заканчивая тем, что она твоя сестра!

Последние слова я выкрикнула ему в лицо. Имир побледнел.

— Чья сестра? — раздался голос мессира Рональдо.

Я повернула голову. Он и Маргарет на крупных черных скакунах приближались к нам.

— Ваша невеста сегодня ночью… — начала я, но внезапная боль пронзила все мое тело как иглой от макушки до пят. Я повернулась к Имиру: он выставил ладонь вперед, и воздух между мной и его рукой колебался прозрачными волнами. Я почувствовала, как моя ладонь расслабляется и рукоять меча вот-вот выпадет из руки. Я сжала руки сильнее и закричала от боли, которая вонзилась в меня снова.

— Дай ей сказать! — Огненная вспышка, и боль ушла. Имиру пришлось отскочить в сторону и прервать заклинание: там, где он стоял, в снегу образовалась дыра, а снег с шипением превращался в пар.

Мессир Рональдо рявкнул:

— Говори!

— Они любовники, мессир Рональдо, а вы — такая же пешка, как и я! — выпалила я.

Мессир Рональдо повернулся к Маргарет:

— Что она мелет?

Девушка улыбнулась так искренне и чисто, что у меня коленки затряслись от страха.

— Лжет, конечно, я люблю тебя.