Что мы знаем друг о друге

— Сын набил тебе татуировки?

— Нет, их набить в тату-салоне.

— Не понял.

— Смотри. — Иван закатал рукава и положил покрытые рисунками руки на стол. — Как-то раз после работы я очень устать. Заснул прямо в кресле. Проснулся — смотрю, Юрий ручкой рисовать на мне. На руках и даже лице. Он был очень маленький, пять или шесть лет, и так ему было весело, что я его не остановить и притвориться спать, пока он не закончил. Когда я открыл глаза, то понял: это самое красивое, что я видел. Мне так понравилось! Я в тот же день пойти к тату-мастер и оставить это навсегда.

— Не подумай ничего плохого: это, возможно, самое милое, что я слышал, но… ты не мог, ну, например, просто фото сделать?

— Зачем? Хранить в телефоне? Поставить в рамку? Телефон можно потерять. Фото можно потерять. Но их… — он похлопал себя по рукам, — нельзя потерять.

— Ну, технически это не так…

— Конечно, так! Как я потерять руку? Ее не уронишь за диван. Не оставить в тележке в супермаркете и не забыть в такси. Невозможно.

— Ты прав, — кивнул Дэнни. Пожалуй, обсуждать нюансы расчленения сейчас было бы некстати.

— Они, — продолжил Иван, с улыбкой проводя пальцем по неразборчивым каракулям сына, — со мной навсегда.

— Мне немного неловко, — признался Дэнни. — Я всегда думал, ты… ну… убил кого-нибудь.

— Я сказал: татуировки от Юрия. — Иван поднял голову. — Я не говорить, что никого не убивал.

И подмигнул; тут Дэнни окончательно запутался, где шутка, а где правда.

— Думаю, мне пора. — Дэнни решительно поднялся и направился к двери.

— Минуту. Надо сделать кое-что на кухне. Для Иваны.

— Тебе помочь? — предложил Дэнни. Он знал ответ заранее, но хотел посмотреть на реакцию друга.

— Нет! — воскликнул Иван неожиданно тонким голосом, затем откашлялся. — Я хочу сказать, нет. Порядок.

Он открыл дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в кухню — то есть практически настежь.

— Иван, — окликнул его Дэнни. Друг обернулся. — Спасибо.

— За что?

— Сам знаешь.

— Нет.

— Ну, просто… спасибо.

Иван нахмурился и покачал головой.

— Ты вести себя нелепо. — С этими словами он исчез в кухне.

Стройку окружал высокий проволочный забор. Зайти или выйти можно было только через огромные железные створки ворот, преграждающих вход. Рядом стояла будка: там резались в карты двое охранников. Всю территорию заливал свет огромных фонарей. Их лучи пересекались в самом центре, где находились бараки с кабинетами, прямо под которыми света почти не было; никто не заметил прячущихся в темноте Дэнни с Иваном.

— Это обязательно? — спросил Дэнни, разворачивая ткань: у него в руках оказалась черная маска с прорезями. — Мы доски воруем, а не нападаем на посольство Ирана.

— Камеры. — Иван покрутил пальцем над головой.

Дэнни натянул маску на голову и приладил прорези на места.

— Так, — огляделся Иван. — Готов?

Дэнни несколько раз глубоко вдохнул и сделал пару упражнений, растягивая мышцы бедер, как показывала Кристаль.

— Да. Пойдем.

Чтобы вскарабкаться на забор, он обеими руками ухватился за проволоку, но та только впивалась ему в пальцы, пока он искал ногами опору.

Иван сгреб его сзади за футболку и сдернул с забора:

— Что ты делаешь?

— А как, по-твоему? Пытаюсь перелезть!

Вздохнув, Иван покачал головой и поднял нижнюю часть проволоки: образовалась дыра, в которую они оба смогли бы протиснуться.


— Ну или так, — кивнул Дэнни.

Крадучись, они пересекли стройплощадку, стараясь прятаться в тени, пока не добрались до говносвалки — так называли место, где стояли большие желтые контейнеры с ненужными материалами. В первом лежала гора разбитых кирпичей и щебня, в другом — куски пластиковых труб и мешки из-под цемента; из третьего торчали выброшенные деревяшки.

— Вот. — Иван сложил руки, чтобы подсадить Дэнни. — Ищи, что надо. Я сторожить.

Дэнни старался копаться в контейнере как можно тише. Он выбирал подходящие доски и передавал Ивану, а тот осторожно укладывал их на землю. Набрав достаточно, украинец перевязывал их с обоих концов и соединял веревки посередине, чтобы можно было нести. Они почти собрали четыре штабеля, когда Иван вдруг замер и уставился вдаль.

— Что-то не так? — прошептал Дэнни.

Иван цыкнул в ответ, продолжая смотреть в темноту.

— Кто-то идет!

— Черт! Что делать? — зашипел Дэнни.

Иван вытащил из связки доску, взвесил в руке и постучал по ладони, словно это была бейсбольная бита.

— Нет, Иван! Никаких драк!

— Есть идеи получше?

Дэнни принялся судорожно оглядываться.

— Спрячь доски и полезай в контейнер! — скомандовал он.

— Что?

— Я сказал, полезай! Быстрее!

Заметив луч фонарика за углом, Иван быстро сдвинул доски в сторону и, схватив протянутую руку Дэнни, влез в контейнер, чуть не сбросив друга.

— Теперь что? — cпросил украинец. Дэнни уже окопался среди всяких деревяшек и досок. Иван поступил так же, почти зарывшись в обломки, и накрылся огромным листом фанеры.

Несколько секунд спустя из-за угла появился охранник.

— Кажется, это оттуда.

Его напарник шел следом. Когда он направил фонарик на контейнер, Иван и Дэнни зажмурились.

— Крыса, наверное, — бросил второй охранник. Выглядел он почти так же, как первый, только ниже и толще.

— Огромная должна быть крыса, чтоб навести такого шороху.

— Крысы иногда вырастают большими, — заметил тот, что пониже. — Я однажды видел крысу размером с собаку.

— Брехня.

— Правда. Ну, может, не с дога, но все равно здоровенную.

— Насколько здоровенную? — уточнил высокий.

— Не знаю. С болонку, наверное. Я ее видел на Лестер-сквер, она тащила в кусты сороку. Бедная птица была еще жива.

— Болонка не такая уж крупная, — высокий явно сомневался. — Максимум размером с кошку.

— Да пофиг. Вот такого размера.

— То есть ты хочешь сказать, что видел крысу размером с кошку.

— Нет. Размером с собаку, — поправил низенький.

— Ладно, крыса размером с собаку размером с кошку.

— Ага.

— Значит, размером с кошку, — настаивал высокий.

— Нет, размером с собаку!

— Господи боже. Смотри: если крыса такого же размера, как собака, а собака — размером с кошку, то крыса размером с собаку размером с кошку — это крыса размером с кошку размером с собаку. Так?

— Не знаю. Ты меня запутал.

— Ладно, ладно. Представь, что мой левый кулак — это кошка. А правый — собака.