Что мы знаем друг о друге
Часть 23 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дэнни медленно вышел из комнаты и, закрывая дверь, мысленно упрекал себя за веру в то, что все будет так просто. Однако он не смог сдержать улыбку, вытаскивая ледяную лазанью из пустынной морозилки, которую давно пора было разморозить. Он продолжал улыбаться даже на следующее утро, по дороге в парк.
* * *
В тот день Дэнни танцевал для самой большой толпы, которую ему удалось собрать. Перед ним стояло как минимум тридцать человек. Никто не пришел из-за его безупречных движений — они таковыми не являлись. И не из-за его идеального чувства ритма — Дэнни не особо попадал в такт. Их привлекло то, что этот парень, пусть и не самый способный, все равно выкладывался на полную катушку. Он выступал с энергией, которой на самом деле не чувствовал, двигался с уверенностью, значительно превосходившей его навыки, и без своего извечного страха показаться смешным. Нет, смешным он все равно выглядел, но Дэнни это не волновало — только не в тот день. Он не замечал окруживших его людей. Как и Эль-Магнифико, хмуро глядевшего на него через парк. Он не видел, не слышал и не чувствовал ничего, кроме музыки. Когда трек закончился и Дэнни поклонился, он улыбался вовсе не из-за звона монет, падавших ему в контейнер. Его согрели аплодисменты — настоящие аплодисменты. Он даже не заметил деньги, пока зрители не разошлись, а затем с удивлением обнаружил: одно пятиминутное выступление принесло ему больше десяти фунтов мелочью.
К вечеру он заработал больше шестидесяти фунтов и горстку пенни, а к концу недели — почти половину своей зарплаты на стройплощадке, и получил при этом гораздо больше удовольствия. Впервые с тех пор, как он стал танцующей пандой, Дэнни почувствовал: может быть, не такая уж это безумная затея.
— Чтоб меня! — воскликнул Тим, увидев, как Дэнни пересчитывает деньги. — Сдается мне, пора начать одевать Милтона в костюм животного!
— Милтон и так животное. — Дэнни кивнул коту.
— Людям разонравились кошки. Им нравятся панды. Теперь ты главное развлечение в парке. Глянь-ка, деньги так и текут!
— Едва ли. Я все еще не могу заплатить за квартиру.
— Может, тогда тебе поможет это. — Тим вытащил из нагрудного кармана флаер и протянул Дэнни.
— Что это? — спросил тот, сжав бумажку пушистыми пальцами.
— Батл уличных артистов. Через месяц. Главный приз…
— Десять штук! — вскрикнул Дэнни. — Чтоб меня!
— Должно помочь с платой за квартиру.
— Только если я выиграю.
— Что ж, тогда постарайся.
— Погоди. — Дэнни вытащил из кармана телефон. — А сколько времени?
— Почти четыре.
— Блин! — Дэнни похлопал по флаеру тыльной стороной ладони. — Я опоздал. Регистрация закрылась в три.
— Знаю, — кивнул музыкант, — поэтому вписал тебя еще утром.
— Ты серьезно? — воскликнул Дэнни. Тим кивнул. — Я сейчас очень хочу тебя обнять. Можно тебя обнять?
— Не стоит. Милтон слегка ревнив. В общем-то именно из-за него у меня нет девушки. Из-за него и из-за моей физиономии.
— Понял. Обойдемся рукопожатием?
— Пожалуй, это лучший вариант, — ответил Тим.
Они пожали руки.
— Кстати, почему ты мне помогаешь? — поинтересовался Дэнни. — Разве мы не будем соперниками?
— Ага, но гораздо важнее, что мы будем противостоять Эль-Магнифико, а чем больше у него конкурентов, тем меньше его шансы забрать приз. Я не против проиграть тебе. Но не этому Дэвиду Попенфильду.
Дэнни уставился на флаер в полной уверенности, что ближе к призовым деньгам ему уже не подобраться. Его шансы на победу были меньше крошечной сигаретки у Тима за ухом, но он знал: попытаться нужно. А еще — если он хочет хотя бы побороться за приз, ему понадобится вся возможная помощь.
* * *
Гремела музыка, мерцали огни стробоскопа; разочарованные женщины танцевали перед шумными мужчинами с зализанными волосами и влажными от пота воротничками. Дэнни протиснулся сквозь толпу к бару, где Везувий обслуживал клиентов. Тот, заметив его, подмигнул.
— Вернулся за поцелуем?
— Приберегу его на черный день, — улыбнулся Дэнни.
— А сегодня не черный? — Везувий кивнул на влажные темные пятна на его футболке.
Дэнни опустил взгляд и поморщился: он был весь в чужом поту.
— Если бы. — Он взял со стойки бесплатную салфетку и принялся осторожно вытираться. — Кристаль здесь?
— А почему тут, по-твоему, столько народу?
Приглушенный рокот толпы нарастал по мере того, как стихала музыка.
— Ты как раз вовремя, — сказал Везувий, указывая куда-то через плечо Дэнни. Свет погас, и зал погрузился в темноту.
Дэнни обернулся. Лучи нескольких прожекторов скрестились на пустом подиуме с шестом на фоне темно-красного занавеса. Посетители отпихивали друг друга, пытаясь занять места поближе к сцене в ожидании гвоздя программы. Стены и пол задрожали от такого глубокого баса, что Дэнни почувствовал, как звук проникает ему под кожу. Пару секунд спустя из-за занавеса под свет прожекторов выскользнула Кристаль в ковбойской шляпе, сапогах и с ремнем на бедрах, на котором висела кобура. На ней было белье из таких узеньких полос коровьей шкуры, что животное, скорее всего, и не заметило пропажи.
Толпа заревела и засвистела: Кристаль подошла к шесту. Какой-то мужик попытался ухватить ее за ногу, но получил нехилый пинок в лицо.
— Молодец! — сказал Везувий с истинно отеческой гордостью.
До этого дня Дэнни был в мужском клубе лишь однажды. Вскоре после того, как он стал работать с Альфом, один из каменщиков пригласил всех на мальчишник. Изначально планировался рейд по барам, но затем самбука полилась рекой, и кто-то предложил отправиться в «Бульвар Сансет», стрип-клуб с дурной славой. Дэнни позвонил Лиз, объяснил ситуацию (он надеялся, что она запретит ему туда соваться, но, кажется, она сочла поход мужа в стрип-клуб просто уморительно смешной идеей) и неохотно поплелся вместе со всеми. Он не горел желанием совать деньги, которых у него не было, в трусы незнакомым женщинам, но проработал на стройке всего пару недель и не хотел, чтобы его запомнили как единственного, кто рано удрал с вечеринки.
Дэнни отдал свой входной билет, дававший право на один бесплатный танец, коллеге. Но тот вручил его одной из стриптизерш и указал на Дэнни, который и глазом не успел моргнуть, как у него на коленях устроилась костлявая девочка-подросток с прямыми светлыми волосами и глазами темнее, чем переулок в Уайтчепеле[14]. Ему не хотелось обижать ее просьбой слезть, да и сбросить ее он не мог — его бы отметелили клубные вышибалы, казалось, только и ждавшие, чтобы кто-нибудь нарушил запрет и прикоснулся к работнице. Пришлось пережить две минуты неловкой возни. Дэнни уставился в потолок, а девица дергалась у него на коленях, положив руки ему на плечи и устремив взгляд куда-то между ним и мрачным мужиком, следившим за ней из угла. Когда все закончилось и он робко положил чаевые — не в подставленную подвязку, а прямо ей в руки, — девушка даже не улыбнулась, а просто слезла с него и забралась на следующего клиента, которого указал мужик в углу. Эротики во всем этом было примерно столько же, сколько в поездке в «Икею». Дэнни предпочел бы «Икею», хотя вообще-то терпеть ее не мог. У стриптизерши был такой вид, будто она с большей готовностью сиганула бы с тарзанки без веревки, чем села на колени к незнакомцу. Но, наблюдая за тем, в какой восторг приводит толпу Кристаль, Дэнни не мог не заметить: ей это очень нравится. Она танцевала не для мужчин, расталкивавших друг друга локтями, чтобы бросить к ее ногам деньги, которые могли бы потратить на ипотеку или репетиторов для детей. Она танцевала для себя, и они платили ей за это.
— Красиво, правда? — подмигнул Везувий.
Дэнни прекрасно понял, что он имел в виду. Кристаль не просто выступала: она анализировала, сканировала лица, следила за языком тела, изучала личности, находила слабости, давила на запылившиеся от неиспользования кнопки и манипулировала людьми, сталкивая их лбами. Она могла заставить главного скупердяя в зале раскошелиться, просто уделив больше внимания его соседу. Могла отобрать последнюю десятку у бедняка и все равно заставить его почувствовать себя богачом. Могла сделать так, чтобы последний неудачник ощутил себя так, словно выиграл в лотерею, всего лишь вовремя подмигнув. А когда, увидев Дэнни, она послала ему мимолетную улыбку, даже он испытал неясное теплое трепетание внутри, которое не прекращалось до тех пор, пока она не закончила выступление и не присоединилась к нему у бара.
— Ты же вроде обещал оставить меня в покое. — Кристаль жадно глотнула воды из протянутой Везувием бутылки.
— Хочу показать тебе кое-что. Возможно, тебе будет интересно, — произнес Дэнни как раз тогда, когда мимо проходила Фэнни. Та бросила на него подозрительный взгляд. — И нет, Фэнни, это не то, что ты подумала.
Женщина ухмыльнулась и исчезла в подсобке.
— Вот. — Дэнни развернул флаер и положил его на стойку.
— Что это такое? — Кристаль в замешательстве вглядывалась в листок.
— Батл уличных артистов. Победитель получит десять тысяч.
— Спасибо, капитан Очевидность. Я имею в виду, почему ты мне это показываешь?
— Я буду участвовать, — ответил Дэнни.
— Поздравляю.
— И собираюсь победить.
— Так держать.
— С твоей помощью.
— Да ну? — бросила девушка. — Это как же? Мне убить остальных конкурсантов?
— Научить меня всему, что знаешь.
— За месяц?
— Ага. Ну, за три с половиной недели.
— Ты пьян? — Кристаль повернулась к Везувию. — Он пил?
Тот пожал плечами.
— Я серьезно, — продолжил Дэнни. — Думаю, мы справимся.
— Нет, Дэнни, не справимся.
— Поделим выигрыш. Пятьдесят на пятьдесят. Ровно пополам.
— Невозможно.
— Возможно. Надо просто поделить на два. Это просто!
— Нет же, тупица. Я другое имею в виду: нам не хватит времени.
— Хорошо, а если шестьдесят на сорок?
— Дэнни, дело не в деньгах, а…
* * *
В тот день Дэнни танцевал для самой большой толпы, которую ему удалось собрать. Перед ним стояло как минимум тридцать человек. Никто не пришел из-за его безупречных движений — они таковыми не являлись. И не из-за его идеального чувства ритма — Дэнни не особо попадал в такт. Их привлекло то, что этот парень, пусть и не самый способный, все равно выкладывался на полную катушку. Он выступал с энергией, которой на самом деле не чувствовал, двигался с уверенностью, значительно превосходившей его навыки, и без своего извечного страха показаться смешным. Нет, смешным он все равно выглядел, но Дэнни это не волновало — только не в тот день. Он не замечал окруживших его людей. Как и Эль-Магнифико, хмуро глядевшего на него через парк. Он не видел, не слышал и не чувствовал ничего, кроме музыки. Когда трек закончился и Дэнни поклонился, он улыбался вовсе не из-за звона монет, падавших ему в контейнер. Его согрели аплодисменты — настоящие аплодисменты. Он даже не заметил деньги, пока зрители не разошлись, а затем с удивлением обнаружил: одно пятиминутное выступление принесло ему больше десяти фунтов мелочью.
К вечеру он заработал больше шестидесяти фунтов и горстку пенни, а к концу недели — почти половину своей зарплаты на стройплощадке, и получил при этом гораздо больше удовольствия. Впервые с тех пор, как он стал танцующей пандой, Дэнни почувствовал: может быть, не такая уж это безумная затея.
— Чтоб меня! — воскликнул Тим, увидев, как Дэнни пересчитывает деньги. — Сдается мне, пора начать одевать Милтона в костюм животного!
— Милтон и так животное. — Дэнни кивнул коту.
— Людям разонравились кошки. Им нравятся панды. Теперь ты главное развлечение в парке. Глянь-ка, деньги так и текут!
— Едва ли. Я все еще не могу заплатить за квартиру.
— Может, тогда тебе поможет это. — Тим вытащил из нагрудного кармана флаер и протянул Дэнни.
— Что это? — спросил тот, сжав бумажку пушистыми пальцами.
— Батл уличных артистов. Через месяц. Главный приз…
— Десять штук! — вскрикнул Дэнни. — Чтоб меня!
— Должно помочь с платой за квартиру.
— Только если я выиграю.
— Что ж, тогда постарайся.
— Погоди. — Дэнни вытащил из кармана телефон. — А сколько времени?
— Почти четыре.
— Блин! — Дэнни похлопал по флаеру тыльной стороной ладони. — Я опоздал. Регистрация закрылась в три.
— Знаю, — кивнул музыкант, — поэтому вписал тебя еще утром.
— Ты серьезно? — воскликнул Дэнни. Тим кивнул. — Я сейчас очень хочу тебя обнять. Можно тебя обнять?
— Не стоит. Милтон слегка ревнив. В общем-то именно из-за него у меня нет девушки. Из-за него и из-за моей физиономии.
— Понял. Обойдемся рукопожатием?
— Пожалуй, это лучший вариант, — ответил Тим.
Они пожали руки.
— Кстати, почему ты мне помогаешь? — поинтересовался Дэнни. — Разве мы не будем соперниками?
— Ага, но гораздо важнее, что мы будем противостоять Эль-Магнифико, а чем больше у него конкурентов, тем меньше его шансы забрать приз. Я не против проиграть тебе. Но не этому Дэвиду Попенфильду.
Дэнни уставился на флаер в полной уверенности, что ближе к призовым деньгам ему уже не подобраться. Его шансы на победу были меньше крошечной сигаретки у Тима за ухом, но он знал: попытаться нужно. А еще — если он хочет хотя бы побороться за приз, ему понадобится вся возможная помощь.
* * *
Гремела музыка, мерцали огни стробоскопа; разочарованные женщины танцевали перед шумными мужчинами с зализанными волосами и влажными от пота воротничками. Дэнни протиснулся сквозь толпу к бару, где Везувий обслуживал клиентов. Тот, заметив его, подмигнул.
— Вернулся за поцелуем?
— Приберегу его на черный день, — улыбнулся Дэнни.
— А сегодня не черный? — Везувий кивнул на влажные темные пятна на его футболке.
Дэнни опустил взгляд и поморщился: он был весь в чужом поту.
— Если бы. — Он взял со стойки бесплатную салфетку и принялся осторожно вытираться. — Кристаль здесь?
— А почему тут, по-твоему, столько народу?
Приглушенный рокот толпы нарастал по мере того, как стихала музыка.
— Ты как раз вовремя, — сказал Везувий, указывая куда-то через плечо Дэнни. Свет погас, и зал погрузился в темноту.
Дэнни обернулся. Лучи нескольких прожекторов скрестились на пустом подиуме с шестом на фоне темно-красного занавеса. Посетители отпихивали друг друга, пытаясь занять места поближе к сцене в ожидании гвоздя программы. Стены и пол задрожали от такого глубокого баса, что Дэнни почувствовал, как звук проникает ему под кожу. Пару секунд спустя из-за занавеса под свет прожекторов выскользнула Кристаль в ковбойской шляпе, сапогах и с ремнем на бедрах, на котором висела кобура. На ней было белье из таких узеньких полос коровьей шкуры, что животное, скорее всего, и не заметило пропажи.
Толпа заревела и засвистела: Кристаль подошла к шесту. Какой-то мужик попытался ухватить ее за ногу, но получил нехилый пинок в лицо.
— Молодец! — сказал Везувий с истинно отеческой гордостью.
До этого дня Дэнни был в мужском клубе лишь однажды. Вскоре после того, как он стал работать с Альфом, один из каменщиков пригласил всех на мальчишник. Изначально планировался рейд по барам, но затем самбука полилась рекой, и кто-то предложил отправиться в «Бульвар Сансет», стрип-клуб с дурной славой. Дэнни позвонил Лиз, объяснил ситуацию (он надеялся, что она запретит ему туда соваться, но, кажется, она сочла поход мужа в стрип-клуб просто уморительно смешной идеей) и неохотно поплелся вместе со всеми. Он не горел желанием совать деньги, которых у него не было, в трусы незнакомым женщинам, но проработал на стройке всего пару недель и не хотел, чтобы его запомнили как единственного, кто рано удрал с вечеринки.
Дэнни отдал свой входной билет, дававший право на один бесплатный танец, коллеге. Но тот вручил его одной из стриптизерш и указал на Дэнни, который и глазом не успел моргнуть, как у него на коленях устроилась костлявая девочка-подросток с прямыми светлыми волосами и глазами темнее, чем переулок в Уайтчепеле[14]. Ему не хотелось обижать ее просьбой слезть, да и сбросить ее он не мог — его бы отметелили клубные вышибалы, казалось, только и ждавшие, чтобы кто-нибудь нарушил запрет и прикоснулся к работнице. Пришлось пережить две минуты неловкой возни. Дэнни уставился в потолок, а девица дергалась у него на коленях, положив руки ему на плечи и устремив взгляд куда-то между ним и мрачным мужиком, следившим за ней из угла. Когда все закончилось и он робко положил чаевые — не в подставленную подвязку, а прямо ей в руки, — девушка даже не улыбнулась, а просто слезла с него и забралась на следующего клиента, которого указал мужик в углу. Эротики во всем этом было примерно столько же, сколько в поездке в «Икею». Дэнни предпочел бы «Икею», хотя вообще-то терпеть ее не мог. У стриптизерши был такой вид, будто она с большей готовностью сиганула бы с тарзанки без веревки, чем села на колени к незнакомцу. Но, наблюдая за тем, в какой восторг приводит толпу Кристаль, Дэнни не мог не заметить: ей это очень нравится. Она танцевала не для мужчин, расталкивавших друг друга локтями, чтобы бросить к ее ногам деньги, которые могли бы потратить на ипотеку или репетиторов для детей. Она танцевала для себя, и они платили ей за это.
— Красиво, правда? — подмигнул Везувий.
Дэнни прекрасно понял, что он имел в виду. Кристаль не просто выступала: она анализировала, сканировала лица, следила за языком тела, изучала личности, находила слабости, давила на запылившиеся от неиспользования кнопки и манипулировала людьми, сталкивая их лбами. Она могла заставить главного скупердяя в зале раскошелиться, просто уделив больше внимания его соседу. Могла отобрать последнюю десятку у бедняка и все равно заставить его почувствовать себя богачом. Могла сделать так, чтобы последний неудачник ощутил себя так, словно выиграл в лотерею, всего лишь вовремя подмигнув. А когда, увидев Дэнни, она послала ему мимолетную улыбку, даже он испытал неясное теплое трепетание внутри, которое не прекращалось до тех пор, пока она не закончила выступление и не присоединилась к нему у бара.
— Ты же вроде обещал оставить меня в покое. — Кристаль жадно глотнула воды из протянутой Везувием бутылки.
— Хочу показать тебе кое-что. Возможно, тебе будет интересно, — произнес Дэнни как раз тогда, когда мимо проходила Фэнни. Та бросила на него подозрительный взгляд. — И нет, Фэнни, это не то, что ты подумала.
Женщина ухмыльнулась и исчезла в подсобке.
— Вот. — Дэнни развернул флаер и положил его на стойку.
— Что это такое? — Кристаль в замешательстве вглядывалась в листок.
— Батл уличных артистов. Победитель получит десять тысяч.
— Спасибо, капитан Очевидность. Я имею в виду, почему ты мне это показываешь?
— Я буду участвовать, — ответил Дэнни.
— Поздравляю.
— И собираюсь победить.
— Так держать.
— С твоей помощью.
— Да ну? — бросила девушка. — Это как же? Мне убить остальных конкурсантов?
— Научить меня всему, что знаешь.
— За месяц?
— Ага. Ну, за три с половиной недели.
— Ты пьян? — Кристаль повернулась к Везувию. — Он пил?
Тот пожал плечами.
— Я серьезно, — продолжил Дэнни. — Думаю, мы справимся.
— Нет, Дэнни, не справимся.
— Поделим выигрыш. Пятьдесят на пятьдесят. Ровно пополам.
— Невозможно.
— Возможно. Надо просто поделить на два. Это просто!
— Нет же, тупица. Я другое имею в виду: нам не хватит времени.
— Хорошо, а если шестьдесят на сорок?
— Дэнни, дело не в деньгах, а…