Что, если мы утонем

Увидев в дверях медбрата с пакетом льда и медицинским лотком в руках, я вздохнула с облегчением.

– Хизер сейчас подойдет, – шепнул он мне, отдавая лед и лоток. – А ты почему не ляжешь? – строгим голосом обратился он к Сэму. – Не строй из себя героя, Эверет!

– Да потому что тогда это все вниз потечет! – с трудом произнес Сэм. Заметно было, что он еле сдерживает приступ рвоты, и от этого у меня по спине прокатился холодок. Ужасно было видеть его таким, и хотя я знала, что как врач должна оставаться беспристрастной, во мне росла злость на пациента.

– Мерфи сейчас спустится и посмотрит твой нос. Как думаешь, сломан?

– Без понятия, – пожал он плечами. – Ну и дела, чувак…

– Парень, ты все сделал правильно. Просто не повезло, – медбрат посмотрел на Сэма. – Что хочешь из обезболивающего?

– Фред, не паясничай!

– Я тут тебе оставлю, а ты возьмешь что хочешь.

– Ха-ха.

Медбрат всхлипнул.

– И как они смеют избивать наше драгоценное подрастающее поколение! Пойду-ка я посмотрю, нужна ли там помощь.

– Пусть Лори идет с тобой.

– Нет, Лори лучше побыть тут и последить за тобой. Сам понимаешь, ты сейчас под воздействием адреналина и тебе лучше не оставаться одному, когда через пару минут состояние поменяется.

Сэм кинул на него уничтожающий взгляд.

– Тебе прямо хоть лекции по медицине катастроф читать.

– Я знаю, док! – ухмыльнулся медбрат, выходя из кабинета.

– Дай их мне, – с этими словами я забрала у Сэма кровавые салфетки и передала ему новые. Он издал тихий стон, когда я положила лед ему на затылок.

– Извини, – прошептала я.

Пару секунд мы молчали. Кровь продолжала капать в медицинский лоток, который он поставил себе на колени. Мне показалось, что крови стало меньше. За дверью раздавались громкие голоса.

– Нехило так у тебя практика начинается, – Сэм говорил тихо, но я хорошо его поняла. Я положила руку ему на спину. Сэм слегка съежился, пока я гладила его по плечам.

– Ты делаешь все возможное, чтобы я не заскучала.

– Спасибо, что оценила мои старания.

Несмотря на жалкий вид Сэма, эта фраза меня рассмешила.

– Привет, я пришла! – с порога сообщила Хизер и быстрым шагом направилась к нам. – Ох, Сэм, выглядит неважно!

– Тебе нужно посмотреть пациен…

– Доктор Эндрюс о нем позаботится, не переживай, – Хизер натянула резиновые перчатки. – А теперь посмотри-ка сюда.

Сэм поднял голову, а я не стала убирать руку с его спины.

– Он терял сознание? – обратилась ко мне Хизер.

– Нет, но у него кружится голова.

– У меня не…

– Сэм, я не тупая, – отрезала я, и Сэм умолк, – так что не неси чепухи.

В уголках рта Хизер появилась короткая ухмылка, но как профессионал она ее умело скрыла.

– Ты ее слышал. Рассказывай.

– В глазах ненадолго потемнело. Я пропустил несколько секунд и не помню, как сюда попал, – тихо произнес Сэм.

– Хорошо, – Хизер положила обе руки ему на голову, – болит?

Она осторожно надавила большими пальцами ему на лоб и скулы. Одновременно с этим Хизер не сводила с Сэма глаз, чтобы не пропустить малейшее вздрагивание. Когда она прикоснулась к носу Сэма, он тихо ругнулся.

– Извини, – пробормотала Хизер, ощупывая переносицу. – На первый взгляд кажется, что ты легко отделался. Но на всякий случай все равно отправим тебя на рентген.

– Вперед и с песней, – пробормотал Сэм, опустив глаза.


– Посмотри на меня, – строго сказала Хизер. Она щелкнула фонариком и поочередно посветила Сэму в оба глаза, чтобы посмотреть реакцию зрачка.

Я знала наизусть каждый этап неврологического осмотра, и у меня свело живот оттого, что Сэм внезапно оказался в роли пациента, а не наставника. Хизер попросила его взглядом проследить за движением ее пальца, и он слегка покачнулся, хотя сидел. При виде этого я стиснула зубы.

– Голова болит, в глазах двоится? Мне же тебе не нужно перечислять симптомы черепно-мозговой травмы?

Сэм покачал головой и прикрыл глаза.

– Повышенная светочувствительность сюда тоже, кстати, относится, – произнесла Хизер, критически осмотрев Сэма. – Зрачки у тебя в порядке. Но КТ головы мы тебе все равно сделаем. Лучше перестраховаться. Еще и двух зайцев одним выстрелом убьем. Я запишу тебя в отделение радиологии.

Вопреки моим ожиданиям, Сэм больше не возражал. Казалось, что напряжение покидает его тело. А вот я расслабиться не могла.

– А потом пусть тебя отвезут домой. Как минимум до завтрашнего вечера тебе нельзя оставаться одному, понятно?

– Но мне в этом семестре больше нельзя пропускать занятия, а еще мне нужна подпись, что я…

Хизер покачала головой.

– Об этом не переживай. У тебя производственная травма. Если будет нужно, я выпишу тебе больничный на неделю.

– Хорошо, – вздохнул Сэм.

– Сейчас спрошу в отделении КТ, смогут ли тебя принять прямо сейчас.

– Спасибо, Хизер.

– Не за что, – она коротко улыбнулась и вышла из кабинета.

Сэм тихо вздохнул и слегка откинулся назад. Кровотечение остановилось, но в области носа появился отек.

– Ты в порядке? – спросил он.

Сначала я посмотрела на Сэма с недоумением, а потом поняла, что он имел в виду. Хоть я и не пострадала физически, это еще не означает, что ситуация никак меня не затронула. Я пожала плечами и кивнула.

– Было жестко, – выдавила я из себя.

– Пациенты под воздействием алкоголя, к сожалению, быстро выходят из себя.

Ко мне вернулась злость, и я сжала кулаки. Злость на отраву, которая творит такое с людьми. Снимает внутренние барьеры и вызывает агрессию.

– Ничего страшного не произошло, – попытался успокоить меня Сэм.

– Ничего страшного? – я с трудом удерживалась от того, чтобы не начать теребить свои волосы. – Ты это так называешь? Черт, да этот мужик тебе, возможно, нос сломал!

– Лори, это несчастный случай. Пациент не отдавал себе отчета, это все алкоголь…

– Может быть! Но он же отдавал себе отчет, когда начал пить?! – Я ничего не могла поделать с бурлящими во мне эмоциями. Это была чистая злость. Злость на пациента, злость на людей, принимающих решения, которые губят их самих и их близких. На людей, которые начинают принимать наркотики, вместо того чтобы попросить о помощи.

– Лори, – тихо сказал Сэм, – ты что-то слишком завелась.

– Да, черт возьми, завелась! Почему? Почему люди такие? Почему они так себя распускают? Зачем подвергают себя опасности и рискуют своей гребаной жизнью? Почему им опьянение дороже всего на свете?

– Потому что у них нет выбора. Зависимость непредсказуема, – дрожащим голосом ответил Сэм.

– Как ты это выдерживаешь? Как можешь за этим наблюдать, не имея возможности что-то сделать?

– Я выдерживаю, потому что знаю, что я делаю все, что в моих силах. Даже если этого недостаточно. Я ненавижу это и с трудом смотрю, как люди играют со своими жизнями. Но я знаю, что я могу попытаться помочь. Каждый человек заслуживает помощи, даже если сам виноват в том, что с ним произошло. Даже если его довели до такого собственные решения.

Несколько секунд я молча смотрела на Сэма, пока до меня не начал доходить смысл его слов. Он прав. Сэм, черт возьми, прав. Он день за днем делает все, что в человеческих силах, чтобы помочь другим.

В этот момент мое первое впечатление о нем показалось мне таким глупым и неправильным. Как я вообще могла подумать, что он мог оставить Остина валяться на земле, как мусор?

Собственная глупость будто врезала мне кулаком под дых.

Сэм – лучший человек из всех, кого я знаю, а я в нем сомневалась. Я считала его чудовищем и обманщиком. А ведь это я ему солгала.

– Зависимость – это не рациональный выбор, – сказал он, но мне хотелось к чему-то прицепиться.

– Да, но замкнуться в себе и никого не просить о помощи – решение как раз рациональное.

– Нет, это не так. И ты это знаешь. Сейчас ты расстроена и напугана, но ты не права…

– Это он был не прав! – внезапно закричала я, имея в виду Остина. К счастью, я не успела произнести его имя.