Что, если мы утонем

– Низкий сезон, тыковка.

– Как ты меня назвал?!

Он усмехнулся. Мне хотелось гневно сверкнуть на Сэма глазами, но я была слишком поражена, так что просто пошла за ним к массивной деревянной двери. Сэм ввел код со своего смартфона в электронный замок, через секунду дверь распахнулась и у меня пропал дар речи.

– Офигеть!

Глаза разбегались, я не знала, куда смотреть. Из стеклянных фасадов открывался отличный вид на густой тропический лес и заброшенную тихоокеанскую бухту, где волны бились о широкий пляж. Обстановка дома состояла лишь из огромной кровати, дизайнерского дивана и нескольких предметов мебели из натурального дерева. Никакого телевизора, никакого декора. Этому месту не нужны дополнительные украшения. Все вокруг было приглушенным и минималистичным. И я понимала почему, ведь я ни на секунду не могла отвести взгляд от пейзажа за окном.

Вечерний свет придавал морю волшебный оттенок. Светлый серо-голубой. Это цвет глаз Сэма, когда он смотрит на меня и забывает, о чем хотел сказать. Я молча подошла к окну.

Узкая лесенка, по обе стороны которой росли кедры и ели, вела от террасы напрямую к заливу. На черном дереве сверкали капельки росы, повсюду росли нереальных размеров папоротники, диаметр их кроны достигал нескольких метров. С могучих веток деревьев свисал мох, и казалось, что дерево словно парит. Это место выглядело настолько мистическим, что у меня аж дух захватило. Я много слышала об острове Ванкувер и северо-западе Тихоокеанского побережья, но реальность превзошла все мои ожидания.

Я вздрогнула от неожиданности, когда Сэм подошел сзади и обхватил меня за бедра.

– Ну как тебе?

– Мне же не обязательно отвечать?

Я повернулась к нему. Вообще-то нам нужно было разложить вещи. Сообщить о нашем приезде остальным и договориться об ужине. Но мы могли просто остаться тут и продолжать смотреть друг на друга так, что у меня начало тянуть внизу живота.

Я инстинктивно подняла руку и поправила Сэму прядь волос на лбу. Его глаза-океаны все еще смотрели на мое лицо. Он был так прекрасен.

Сэм наклонился, наши губы встретились, и я улыбнулась. Его нежные поцелуи заставляли меня забыть обо всех проблемах и сомнениях, а еще лишали меня рассудка. Я могла дышать, только когда в них тонула. И лишь затем я поняла, как это было абсурдно.





* * *


Температура Тихого океана упала до двенадцати градусов, так что даже в теплом гидрокостюме с длинными рукавами в воде невозможно было долго находиться. Но все равно для этого времени года нам невероятно повезло с погодой. Солнце подарило нам последние, практически августовские солнечные лучи и ярко-голубое небо всего с парой облачков. В любое время дня у нас был отличный ветер. Уже с утра порывы ветра нагоняли к берегу волны, так что мы еще до завтрака выходили с досками.

Компания подобралась разношерстная: тут были и кайтбордеры, и серферы, и такие люди, как Киана, предпочитающие тепло укутаться и долго бродить по бесконечному побережью в надежде увидеть китов или тюленей.

Было заметно, что я долго не занималась кайтбордингом, к тому же сказывался мороз, так что руки немели уже спустя пару минут, но я не обращала внимания на боль в мышцах. Единственное, что я хотела чувствовать, – это простор в груди. А еще соленую воду в глазах, кусачий ветер, от которого у меня леденели суставы и немела кожа. Все мысли испарились.

Мы вышли на берег после третьей тренировки за день и начали развешивать снаряжение, чтобы оно просохло, и тут я осознала, что совершенно не думала о результатах промежуточной аттестации. Небо затянулось тучами, ветер постепенно стихал, и мы пошли греться под горячим душем, чтобы затем переодеться в худи и джинсы и присоединиться к остальным ребятам на пляже. Несколько старшекурсников уже разводили перед домиками костер. Так как пляж был частный и находился в стороне от национального парка, там разрешалось разводить огонь и в умеренных количествах распивать спиртные напитки – смотрители парка закрывали на это глаза во время периодических проверок.

Мы с Сэмом спросили у нашей банды, кто что будет есть на ужин, записали пожелания и поехали на его машине в сторону Тофино. За пару километров до рыбацкого поселка мы остановились у полностью заклеенного стикерами фургончика со стритфудом. По словам Сэма, именно в Tacofino продавали лучшие тако и буррито на всем побережье. Мы заказали столько еды, что можно было накормить целую футбольную команду.

Ребята встретили нас веселым улюлюканьем и тут же накинулись на еду. Не знаю, было ли это связано с тем, что я едва держалась на ногах от голода, но тако с тунцом и тортильи с курицей были однозначно лучше всех, что я когда-либо пробовала. Сытая и довольная, я прижалась к Сэму, чтобы вместе сидеть под клетчатым пледом перед потрескивающим костром.

Вся эта картина была чуть ли не смехотворно идиллической. Потрескивание поленьев, то и дело вылетающие в вечернее небо искорки. Несколько человек подкатили бревна, чтобы сидеть у костра, кто-то принес гитару.

Я немного поболтала со студентами с четвертого курса, и, хотя общий уровень алкогольного опьянения заметно повышался, у меня еще не возникало нехорошего предчувствия. Я отлично проводила время, мне было хорошо – не в последнюю очередь оттого, что Сэм периодически смотрел на меня, будто пытаясь безмолвно удостовериться, что этот вечер меня не слишком напрягает.

Тедди и Киана утром затарились не только напитками, но и купили маршмеллоу, песочное печенье и годовой запас шоколада Hershey’s, чтобы на костре приготовить сморы – сэндвичи из печенья с шоколадно-зефирной начинкой. До отвала наевшись сахара и растопленного шоколада, я пошла к морю, чтобы отмыть склеившиеся пальцы, а потом вернулась к ребятам.

Кто-то уже отправился спать, а Сэм удобно устроился на пледе и прислонился к одному из бревен. Я села на дерево и обхватила Сэма ногами. Он откинул голову и посмотрел на меня. Я увидела в его глазах приятную усталость и наклонилась, чтобы поцеловать. От Сэма пахло маршмеллоу и шоколадом, дымом костра и соленой морской водой. Сэм стащил меня с бревна, прижал к себе и накинул плед нам на плечи.

– Все хорошо? – тихо спросил он.

– Да, – я на секунду закрыла глаза, – просто чудесно. Все кажется таким далеким. Универ, экзамены…

– Ты справилась со своей первой промежуточной аттестацией, – сказал Сэм.

– Точно, – кивнула я.

– Было так же сложно, как ты предполагала?

– Не знаю, – ответила я, глядя на пламя костра до тех пор, пока могла выносить жар, а потом опустила глаза. – На самом деле я знала, к чему готовиться. К тому, что придется сталкиваться со смертью постоянно. Не знаю, действительно ли я хочу заниматься этим всю жизнь.

– Понимаю.

– Но для тебя же это не проблема?

Сэм не спешил с ответом. Но когда он начал говорить, то избегал смотреть мне в глаза.

– Еще какая. Это вечный вопрос. Даже если я буду спасать многие жизни, чью-то одну это уже не вернет. – Сэм тяжело вздохнул, и я положила руку ему на колено. – Моя жизнь так изменилась с того дня. Я понимал, что возможность помогать – это, черт возьми, привилегия. Иногда я даже думаю, что это моя обязанность. Смерть всегда будет напоминать мне о моей неудаче, но одновременно с этим она меня подстегивает. Мне кажется правильным делать все, что от меня зависит. Это придает всему смысл, по крайней мере так я себя успокаиваю.

– Да, правда придает.


– Я думаю, тебе важно прислушиваться к своим чувствам. И принять то, что не все тебе подходит. Это никак не связано со слабостью.

Он смотрел на меня, а я впервые с начала учебы позволила себе довести мысль до конца.

– Но я воспринимаю это именно как слабость.

– Слабость – это не заниматься тем, что тебе больше всего нравится. А делать что-то в угоду кому-то.

Наверняка он даже не догадывался как, черт возьми, был прав.

– Но я тоже хочу помогать людям, – добавила я. Это была правда, и от одной мысли о том, что мне чего-то не хватало, у меня чуть не брызнули слезы. – Я правда этого хочу.

– И ты сможешь! – посмотрел на меня Сэм. – Можно я кое-что скажу?

– Не надо у меня спрашивать разрешения.

Его взгляд смягчился.

– Ты одна из самых умных людей, кого я знаю. А я студент медицинского факультета, так что знаком со многими умными людьми. Но знаешь, некоторым не хватает определенной разновидности интеллекта. Эмоционального интеллекта. А у тебя он есть. Это дар и профессиональный навык.

– Больше всего мне нравится слушать людей. Я хочу помогать, но скорее словами, а не лекарствами или хирургическим путем.

– Вот видишь, – улыбнулся Сэм. – Это тоже медицина.

– Не все так считают.

– Я так считаю.

Я не смогла сдержать улыбку.

– А все, кто пытается это оспорить, увы, не поняли одну из самых главных вещей в человеческой жизни, – смотря на меня, продолжил Сэм. – На втором курсе начнутся лекции по психиатрии. Думаю, эта специальность тебе очень подходит.

По моему телу разлилось приятное тепло. Возможно, Сэм прав и у меня действительно есть шанс найти профессию мечты. Я впервые рискнула вновь порадоваться предстоящему семестру и занятиям.

Слова Сэма долго звучали у меня в голове. Даже когда Коул отобрал у кого-то гитару и начал наигрывать тихие мелодии, сливающиеся со смехом и шумом голосов. Вечер был идеальный, прямо как в фильме про типичную студенческую жизнь. В какой-то момент Сэм положил голову мне на плечо, а руку под одеялом – на внутреннюю сторону моего бедра. От чистого воздуха меня начало клонить в сон, но я все равно надеялась, что по возвращении в дом мы не отрубимся в первую же секунду, а найдем немного сил на то, чтобы заняться кое-чем еще. Но чем дольше мы сидели у согревающего наши лица костра, тем тяжелее становилась голова Сэма на моем плече, так что я уже особо ни на что не рассчитывала.

Народ постепенно расходился, все чаще слышались пожелания спокойной ночи, но веселье еще не заканчивалось. Киана и в дрова пьяная Тедди уже давно куда-то испарились, но точно были не у себя в домике. Я не знала, где они, но догадывалась, что они не особо обрадуются, если я сейчас начну их искать.

Я потеряла счет времени. Телефон лежал вместе со всеми вещами в машине у Сэма, стояла глубокая ночь, и лишь полная луна, то и дело показывающаяся из-за облаков, проливала на нас свой бледный свет. Мне хотелось всю жизнь вот так сидеть и смотреть на тлеющие угольки костра, но в то же время меня тянуло в нашу мягкую, теплую постельку. Вот только уж очень не хотелось пешком идти по морозу до машины. Но хотя у костра и было хорошо, нам все же пора было отправляться спать.

Я поняла, что пора уходить, когда голова Сэма начала скатываться с моего плеча, потому что он уснул. Я инстинктивно подхватила его щеку рукой, но он вздрогнул и неразборчиво забормотал.

Я уже открыла рот, чтобы спросить его, не пора ли нам уходить, но тут я услышала какой-то звук. Сперва я подумала, что мне показалось, но тут же увидела, что Сэм тоже напрягся.

Это были крики. Тихие и далекие, но все же тут не могло быть ошибки. Голоса вокруг нас стихли, и Сэм тут же подскочил. По его лицу была заметна сильная усталость, но взгляд был собранным и уверенным. Сэм вглядывался в сторону воды, а меня охватило мрачное предчувствие и подступила паника.

– Что там? – беззвучно спросил он. Пару секунд все молчали. Тишину заполнял лишь далекий звук приближающейся волны. А затем вновь раздался крик.

– Киана, – прошептала я и меня захлестнул ледяной страх. – Это наверняка Киана.

Я начала суетиться и попыталась избавиться от дурацкого пледа, чтобы встать. Сэм тоже вскочил на ноги, а у меня резко участился пульс.

– Черт, они там спятили? Они в воде! – раздался откуда-то крик.

– Фак! – беззвучно пробормотал Сэм.

И мы побежали.





Глава 27




Я не обращала внимания на жжение в легких и сдавленное чувство в горле. Я еще не осознавала, что происходит, но мое тело уже давало ясный сигнал: опасность!

Беги со всех ног.

Это действительно оказалась Киана. Она по пояс стояла в ледяной воде. У меня екнуло сердце, когда я увидела, что на ней гидрокостюм.

Она совсем с ума сошла?!