Что, если мы утонем
Часть 20 из 50 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я чувствовала, как Сэм придерживает меня за спину – крошечное свидетельство того, что он рядом. Перед входом в комнату страха сердце опять застучало как сумасшедшее.
– Ничего не случится, – сказал он. Я на секунду закрыла глаза. – Окей?
Он подождал, пока я кивну, потом прошел вперед и толкнул дверь. Мои сокурсники стояли, наклонившись над столами, лишь несколько из них обратили на меня внимание. И только те, кто был за нашим столом, повернули головы в мою сторону. Киана была в совершенной растерянности и принялась расспрашивать сначала меня, потом Сэма.
По-прежнему испытывая ужас, с бешеным сердцебиением, я подошла к столу и взглянула на законсервированное тело. Но сзади я чувствовала руку Сэма, и это успокаивало. Он придержал меня, когда я слегка отпрянула и казалось, что выдержка мне опять изменит, что я ни за что не справлюсь.
Профессор Барнетт продолжала занятие, а Сэм тем временем тихонько объяснял мне пропущенное. Я целиком сконцентрировалась на нем, на факте его присутствия. Оно успокаивало, хотя это было неправильно. Но в данный момент это не имело значения. Значение имел только Сэм. Он все время находился рядом, держал меня в поле зрения. В следующие сорок пять минут он заботился о том, чтобы я не отключалась.
* * *
Стоял конец августа, но тот день никак нельзя было назвать летним. Рейнкувер полностью оправдывал свое название.
Дворники в машине Сэма работали на полную катушку. Дождь барабанил по крыше джипа и нарушал тишину внутри салона. Я отказывалась, но Сэм настоял на том, чтобы отвезти меня домой. От той легкости, которая ощущалась во время нашей первой поездки в его машине, не осталось и следа. Над нами будто повисла свинцовая туча.
– Там впереди поворот, а за ним третий дом слева.
– Здесь? – Он включил поворотник, перед тем как свернуть на Карнарвон-стрит.
– Спасибо, – произнесла я, пока он парковался.
– Не за что.
Мотор затих. Только дождь продолжал шуметь.
– И за весь сегодняшний день тоже. – Ком стоял в горле. – Слушай… Я бы не осмелилась снова войти туда, если бы не ты.
– Ты намного сильнее, чем думаешь, – сказал Сэм. Его голос прозвучал незнакомо, и я вмиг потеряла самообладание. Я стиснула зубы, но было поздно. Закрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья. Плечи задрожали. Я прижала ладони к лицу и не смогла совладать с эмоциями.
– Прости.
На какое-то время я начисто забыла о Сэме, потом почувствовала, как он коснулся моего плеча. На мгновение мы застыли. И вдруг он положил руку мне на затылок и почти грубо притянул к себе. Ремень безопасности впился мне в бедро, когда он склонился ко мне, перегнувшись через центральную консоль, но это не имело значения. Я лбом уткнулась в его плечи. Он обнял меня обеими руками и больше не отпускал. Он напрягся всем телом, когда я ответила на объятия.
Что происходит? Как я могла такое допустить? Дождь стал тише, и я чуть отстранилась от Сэма. Совсем немного, поэтому беспокойство и боль в его глазах от меня не ускользнули. Он был слишком близко. Слишком.
Стало тянуть низ живота, кровь прилила, и я почувствовала влечение. Я не могла отвести от него взгляда. Я видела, как меняется оттенок его глаз, видела каждую тень на его лице. Я смотрела на Сэма так, как давно уже ни на кого не смотрела.
Он провел большим пальцем по моей щеке. Его губы были приоткрыты. Шли секунды, мы не двигались. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Я ощутила его теплое дыхание на моих губах.
Что мы делаем, что мы делаем?.. Я не хотела ничего знать, я хотела продолжать, пока время остановилось для нас.
Сэм отнял руку от моей головы, слегка откинулся, как будто внутренне призвал себя к порядку. Я снова притянула его к себе.
Он порывисто вдохнул, когда наши губы встретились.
Глава 14
Мы целовались как безумные, и мне было плевать. Плевать на то, что я села в машину Сэмюэла Эверета, разревелась и как маленькая рыдала у него на плече. На то, что он смотрел на меня так, будто ничего драгоценнее в жизни не видел, на то, что эти его глаза-океаны вызывали у меня одно лишь сплошное желание. Я желала его прикосновений. Пусть не останавливается, пока ко мне не вернется способность воспринимать что-то еще.
Когда наши губы сомкнулись, что-то во мне распахнулось. Горячая волна пронизала меня всю, разлилась по всему телу.
Сэм запустил пальцы мне в волосы и привлек к себе. Так настойчиво, что у меня на мгновение перехватило дыхание. У него были мягкие губы, я ощутила вкус свежей мяты и моря. Его запах окутал меня, внизу живота сжалось, и я не смогла сдержать легкий стон. Глаза закрылись сами собой. Носом он касался моего носа, рукой гладил меня по лицу.
Слезы на щеках высохли не до конца, голова еще немного кружилась. Я не понимала, что делаю. Понимала только, что все это ужасно нелепо. Но я хотела этого. С того самого момента, как впервые его увидела.
Никогда еще поцелуи не были столь несвоевременны и столь же чудесны. Принять их от Сэма было моей самой большой ошибкой и самой заветной мечтой. Поцелуи, полные беспомощного отчаяния и горько-сладкого желания – одного на двоих.
Но из нас двоих только я понимала, что это в действительности значит.
Внезапное осознание происходящего поразило меня, словно молния. В том, что мы делали, не было правды. Я целовалась с Сэмюэлом Эверетом – человеком, которого хотела ненавидеть.
Во рту у меня пересохло, кончики пальцев потеряли чувствительность. Я хотела было что-то сказать, но голос отказывался повиноваться. Он сразу почувствовал, что что-то не так. Прочистил горло. Щелчок отстегиваемого ремня безопасности нарушил тишину.
В глазах у меня слегка плыло, пока я вынимала сумку. Черт, что же мы натворили? Я распахнула дверь. Сырой прохладный воздух ворвался внутрь, оглушительный треск заполнил салон автомобиля.
– Послушай, я… – он взял меня за запястье. – Прости, я бы не… – он посмотрел на меня, в глазах читался ужас от произошедшего. Я скользнула взглядом по его губам. Пусть бы поцелуй длился вечно, и не важно, что это было неправильно.
Остатки разума заставили меня покачать головой.
– Прости.
Я вышла из машины и захлопнула дверь. В считаные секунды на мне сухой нитки не осталось. Пока я суетливо искала ключ от дома, Сэм завел мотор. Все во мне желало развернуться, побежать к машине, попросить его не уезжать. Попросить остаться. Заставить себя забыть, кто он и что это для меня значит. Побыть несколько часов в тишине, не думать, не чувствовать ничего и никого, кроме него.
Дверь дома с грохотом затворилась за моей спиной и отгородила меня от шума дождя и холодной сырости. Я стояла в прихожей, вода стекала c куртки на деревянный пол. Мокрые пряди пристали к моему лицу. Я провела рукой по глазам, чтобы смахнуть воду. В гостиной было темно и пусто, ни Эммета, ни Хоуп.
Господи… Что это было? Как я могла допустить такое? Я, которая на протяжении всего пути хотела выйти из машины. Хотела держаться от него подальше. Но совладать со своими внутренними противоречиями не могла. Я представляла его пьяного рядом с Остином, и он становился мне противен. Однако уже в следующее мгновение видела себя, рыдающую, в его объятиях и хотела в них остаться навсегда. Что такое со мной происходит? С каких пор я стала такой слабой? Мне нельзя было подпускать этого чувака и близко.
Я наследила на полу, пока тащилась до дивана. Вообще-то нужно было срочно скинуть с себя мокрую одежду, но подниматься в свою комнату не было сил. На сегодня с меня хватит. Я почти не ела. У всех на глазах свалилась в обморок в анатомической и на глазах у Сэма пришла в себя.
Думаю, Эмбер была права. Он был лишь триггером. Он служил напоминанием о моих страхах в последние годы. Но вызывал не только боль. Он будил целый сонм самых разных эмоций. Он заставлял сердце колотиться, а дыхание – останавливаться. Мне нельзя было влюбляться в него. Нам не надо было сближаться. Но мы сделали это, и я хотела большего. Даже если мое сердце разобьется вдребезги.
Взлеты и падение
Тот день, когда умер мой брат – человек, на которого я смотрела снизу вверх, которым восхищалась как никем другим, – был почти карнавально прекрасен. Пар из ливневых канализаций на улицах Торонто, клубясь, поднимался в звенящую февральскую стынь, приводившую меня в чувство с каждым глубоким вдохом. Пятница, 07.52, утро накануне начала второго семестра на бакалавриате. Худший день в моей жизни.
Случилось ужасное, и что-то абсурдное было в том, что природа не прореагировала. Небо было голубым, и мне, наверное, никогда не понять, как же так ярко могло светить солнце, когда мы с Джеком вывалились из его квартиры на Камберленд-стрит. Уже не пьяные, но и не совсем трезвые, разбитые после каких-то жалких трех часов сна. А я – оцепеневшая от паники после того, как посмотрела в мобильник. Этот момент навсегда изменил мою жизнь. Семнадцать пропущенных звонков. Мама, папа, снова мама. Несколькими часами ранее – среди ночи – три звонка от Остина.
Последнее сообщение пришло от него поздним вечером. Фотка из Dance Cave – одного из популярных среди студентов ночных клубов в деловой части города. Изображение было смазанное, нечеткое, видна только часть лица и голубой глаз, в котором так и светилась жизнь.
В тот вечер мы были в разных компаниях. Остин – со своими будущими сокурсниками с медицинского факультета, я – с Эмбер и несколькими друзьями из универа. Я была не в настроении и пошла без Джека. Днями раньше мы поссорились, и мне было грустно, ведь я даже не помню, что стало поводом. Обычно у нас было так: я выревывалась в жилетку Эмбер, а потом давала себя уговорить пойти тусоваться. Из третьего по счету бара мы отправились на элегантную городскую виллу, принадлежавшую какому-то Райану или Дэйву, которых Эмбер не знала лично. В число их знакомых входил, как выяснилось, и Джек. Он тоже оказался там, пьяный, среди веселившихся, не знакомых мне студентов.
Я не стала набирать Остину ответ, вместо этого отправила фотку, на которой были мы с Эмбер, я обнимаю ее за шею, ее подбородок на моем плече, темно-красная помада одна на двоих, хотя на каждой из нас она выглядит совершенно по-разному. Ничего не значащее Привет, веселитесь? – Ага, а ты? – обычный обмен новостями между братом и сестрой, как в любой другой день. Я никогда больше не открывала ту фотку Остина, не могла. Да и не надо было, она въелась в память до конца жизни. Половина лица, левый глаз, молодая улыбка, веснушки на носу.
У меня до сих пор в голове не укладывается. Как можно было веселиться и не подозревать, что вся жизнь летит к чертям, пока мы с Джеком выясняем отношения где-то на лестничной площадке. Разумеется, между нами все наладилось, а примирительный секс, естественно, важнее всего остального.
Я не думала об Остине ни секунды, когда уходила с вечеринки и шла с Джеком к нему домой. Для меня были важны только мы и наши неуверенные шаги в его темной квартире, пока он поцелуями снимал с моих губ темно-красную помаду. В это время на другом конце города происходило нечто ужасающее.
Я испытала три оргазма. По одному на каждую попытку Остина дозвониться, когда он, возможно, впал в панику, боясь умереть. Три раза мое тело сотрясалось в конвульсиях, три раза я не взяла трубку. Три раза мой брат рассчитывал на мою помощь, три раза у меня был шанс предотвратить трагедию, спасти жизнь.
01.04
01.06
01.12
Три взлета, а потом свободное падение.
Глава 15
– Ну что, какую возьмем? «Тыквенное пралине» или «Сладкую карамель»? – Киана в нерешительности вертела в руках оба огромных стакана с ароматическими свечами и смотрела то на меня, то на полку, заставленную десятками уцененных свечей Yankee Candles. Наконец она вздохнула.
– Слушай, скоро осень. Сколько ни покупай ароматных свечек, все мало.
Киана с удовольствием положила их в мою тележку и оглядела нашу добычу за последние полтора часа. Когда я спросила, не хочет ли она пойти со мной выбрать декор и еще кое-какие вещи для моей комнаты, она чуть с ума не сошла от восторга. И, как я вскоре выяснила, не только потому, что работала в HomeSense. На своем ютуб-канале Киана регулярно выкладывала видео в формате «было – стало», и я совсем не была против, чтобы она сделала ролик и о моей комнате. В магазине она со всем рвением приступила к выбору вещей и оказалась отличным советчиком. Кроме груботканого бежевого ковра из овечьей шерсти, льняного постельного белья и покрывала для моей кровати, мы подобрали вязаные крючком подушки, зеркало-солнце в металлической оправе, изящные фонарики и лампу в круглом плетеном абажуре. Я даже нашла подвесные кашпо из белого макраме и сразу положила в тележку аж три штуки. Насчет горшечных растений надо будет порасспрашивать Хоуп.
– Чудесно! Так… – Киана бросила профессиональный взгляд на список покупок. Перед тем как взять пикап Тедди и отправиться в магазин, я показала Киане мою все еще довольно пустую комнату, чтобы она могла составить себе представление.
– Кресло для чтения мы сейчас закажем. Теперь остается только комод, который мы с тобой видели у входа.
Киана достала карту сотрудника магазина, и я почувствовала угрызения совести.
– Ты правда не против? – спросила я. Я не хотела пользоваться скидками, которые положены Киане, тем более мы так мало были знакомы. Но она посмотрела на меня, и ее левая бровь поползла вверх.
– Лоренс Кавэль, не смеши мои тапки.
– Ничего не случится, – сказал он. Я на секунду закрыла глаза. – Окей?
Он подождал, пока я кивну, потом прошел вперед и толкнул дверь. Мои сокурсники стояли, наклонившись над столами, лишь несколько из них обратили на меня внимание. И только те, кто был за нашим столом, повернули головы в мою сторону. Киана была в совершенной растерянности и принялась расспрашивать сначала меня, потом Сэма.
По-прежнему испытывая ужас, с бешеным сердцебиением, я подошла к столу и взглянула на законсервированное тело. Но сзади я чувствовала руку Сэма, и это успокаивало. Он придержал меня, когда я слегка отпрянула и казалось, что выдержка мне опять изменит, что я ни за что не справлюсь.
Профессор Барнетт продолжала занятие, а Сэм тем временем тихонько объяснял мне пропущенное. Я целиком сконцентрировалась на нем, на факте его присутствия. Оно успокаивало, хотя это было неправильно. Но в данный момент это не имело значения. Значение имел только Сэм. Он все время находился рядом, держал меня в поле зрения. В следующие сорок пять минут он заботился о том, чтобы я не отключалась.
* * *
Стоял конец августа, но тот день никак нельзя было назвать летним. Рейнкувер полностью оправдывал свое название.
Дворники в машине Сэма работали на полную катушку. Дождь барабанил по крыше джипа и нарушал тишину внутри салона. Я отказывалась, но Сэм настоял на том, чтобы отвезти меня домой. От той легкости, которая ощущалась во время нашей первой поездки в его машине, не осталось и следа. Над нами будто повисла свинцовая туча.
– Там впереди поворот, а за ним третий дом слева.
– Здесь? – Он включил поворотник, перед тем как свернуть на Карнарвон-стрит.
– Спасибо, – произнесла я, пока он парковался.
– Не за что.
Мотор затих. Только дождь продолжал шуметь.
– И за весь сегодняшний день тоже. – Ком стоял в горле. – Слушай… Я бы не осмелилась снова войти туда, если бы не ты.
– Ты намного сильнее, чем думаешь, – сказал Сэм. Его голос прозвучал незнакомо, и я вмиг потеряла самообладание. Я стиснула зубы, но было поздно. Закрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья. Плечи задрожали. Я прижала ладони к лицу и не смогла совладать с эмоциями.
– Прости.
На какое-то время я начисто забыла о Сэме, потом почувствовала, как он коснулся моего плеча. На мгновение мы застыли. И вдруг он положил руку мне на затылок и почти грубо притянул к себе. Ремень безопасности впился мне в бедро, когда он склонился ко мне, перегнувшись через центральную консоль, но это не имело значения. Я лбом уткнулась в его плечи. Он обнял меня обеими руками и больше не отпускал. Он напрягся всем телом, когда я ответила на объятия.
Что происходит? Как я могла такое допустить? Дождь стал тише, и я чуть отстранилась от Сэма. Совсем немного, поэтому беспокойство и боль в его глазах от меня не ускользнули. Он был слишком близко. Слишком.
Стало тянуть низ живота, кровь прилила, и я почувствовала влечение. Я не могла отвести от него взгляда. Я видела, как меняется оттенок его глаз, видела каждую тень на его лице. Я смотрела на Сэма так, как давно уже ни на кого не смотрела.
Он провел большим пальцем по моей щеке. Его губы были приоткрыты. Шли секунды, мы не двигались. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Я ощутила его теплое дыхание на моих губах.
Что мы делаем, что мы делаем?.. Я не хотела ничего знать, я хотела продолжать, пока время остановилось для нас.
Сэм отнял руку от моей головы, слегка откинулся, как будто внутренне призвал себя к порядку. Я снова притянула его к себе.
Он порывисто вдохнул, когда наши губы встретились.
Глава 14
Мы целовались как безумные, и мне было плевать. Плевать на то, что я села в машину Сэмюэла Эверета, разревелась и как маленькая рыдала у него на плече. На то, что он смотрел на меня так, будто ничего драгоценнее в жизни не видел, на то, что эти его глаза-океаны вызывали у меня одно лишь сплошное желание. Я желала его прикосновений. Пусть не останавливается, пока ко мне не вернется способность воспринимать что-то еще.
Когда наши губы сомкнулись, что-то во мне распахнулось. Горячая волна пронизала меня всю, разлилась по всему телу.
Сэм запустил пальцы мне в волосы и привлек к себе. Так настойчиво, что у меня на мгновение перехватило дыхание. У него были мягкие губы, я ощутила вкус свежей мяты и моря. Его запах окутал меня, внизу живота сжалось, и я не смогла сдержать легкий стон. Глаза закрылись сами собой. Носом он касался моего носа, рукой гладил меня по лицу.
Слезы на щеках высохли не до конца, голова еще немного кружилась. Я не понимала, что делаю. Понимала только, что все это ужасно нелепо. Но я хотела этого. С того самого момента, как впервые его увидела.
Никогда еще поцелуи не были столь несвоевременны и столь же чудесны. Принять их от Сэма было моей самой большой ошибкой и самой заветной мечтой. Поцелуи, полные беспомощного отчаяния и горько-сладкого желания – одного на двоих.
Но из нас двоих только я понимала, что это в действительности значит.
Внезапное осознание происходящего поразило меня, словно молния. В том, что мы делали, не было правды. Я целовалась с Сэмюэлом Эверетом – человеком, которого хотела ненавидеть.
Во рту у меня пересохло, кончики пальцев потеряли чувствительность. Я хотела было что-то сказать, но голос отказывался повиноваться. Он сразу почувствовал, что что-то не так. Прочистил горло. Щелчок отстегиваемого ремня безопасности нарушил тишину.
В глазах у меня слегка плыло, пока я вынимала сумку. Черт, что же мы натворили? Я распахнула дверь. Сырой прохладный воздух ворвался внутрь, оглушительный треск заполнил салон автомобиля.
– Послушай, я… – он взял меня за запястье. – Прости, я бы не… – он посмотрел на меня, в глазах читался ужас от произошедшего. Я скользнула взглядом по его губам. Пусть бы поцелуй длился вечно, и не важно, что это было неправильно.
Остатки разума заставили меня покачать головой.
– Прости.
Я вышла из машины и захлопнула дверь. В считаные секунды на мне сухой нитки не осталось. Пока я суетливо искала ключ от дома, Сэм завел мотор. Все во мне желало развернуться, побежать к машине, попросить его не уезжать. Попросить остаться. Заставить себя забыть, кто он и что это для меня значит. Побыть несколько часов в тишине, не думать, не чувствовать ничего и никого, кроме него.
Дверь дома с грохотом затворилась за моей спиной и отгородила меня от шума дождя и холодной сырости. Я стояла в прихожей, вода стекала c куртки на деревянный пол. Мокрые пряди пристали к моему лицу. Я провела рукой по глазам, чтобы смахнуть воду. В гостиной было темно и пусто, ни Эммета, ни Хоуп.
Господи… Что это было? Как я могла допустить такое? Я, которая на протяжении всего пути хотела выйти из машины. Хотела держаться от него подальше. Но совладать со своими внутренними противоречиями не могла. Я представляла его пьяного рядом с Остином, и он становился мне противен. Однако уже в следующее мгновение видела себя, рыдающую, в его объятиях и хотела в них остаться навсегда. Что такое со мной происходит? С каких пор я стала такой слабой? Мне нельзя было подпускать этого чувака и близко.
Я наследила на полу, пока тащилась до дивана. Вообще-то нужно было срочно скинуть с себя мокрую одежду, но подниматься в свою комнату не было сил. На сегодня с меня хватит. Я почти не ела. У всех на глазах свалилась в обморок в анатомической и на глазах у Сэма пришла в себя.
Думаю, Эмбер была права. Он был лишь триггером. Он служил напоминанием о моих страхах в последние годы. Но вызывал не только боль. Он будил целый сонм самых разных эмоций. Он заставлял сердце колотиться, а дыхание – останавливаться. Мне нельзя было влюбляться в него. Нам не надо было сближаться. Но мы сделали это, и я хотела большего. Даже если мое сердце разобьется вдребезги.
Взлеты и падение
Тот день, когда умер мой брат – человек, на которого я смотрела снизу вверх, которым восхищалась как никем другим, – был почти карнавально прекрасен. Пар из ливневых канализаций на улицах Торонто, клубясь, поднимался в звенящую февральскую стынь, приводившую меня в чувство с каждым глубоким вдохом. Пятница, 07.52, утро накануне начала второго семестра на бакалавриате. Худший день в моей жизни.
Случилось ужасное, и что-то абсурдное было в том, что природа не прореагировала. Небо было голубым, и мне, наверное, никогда не понять, как же так ярко могло светить солнце, когда мы с Джеком вывалились из его квартиры на Камберленд-стрит. Уже не пьяные, но и не совсем трезвые, разбитые после каких-то жалких трех часов сна. А я – оцепеневшая от паники после того, как посмотрела в мобильник. Этот момент навсегда изменил мою жизнь. Семнадцать пропущенных звонков. Мама, папа, снова мама. Несколькими часами ранее – среди ночи – три звонка от Остина.
Последнее сообщение пришло от него поздним вечером. Фотка из Dance Cave – одного из популярных среди студентов ночных клубов в деловой части города. Изображение было смазанное, нечеткое, видна только часть лица и голубой глаз, в котором так и светилась жизнь.
В тот вечер мы были в разных компаниях. Остин – со своими будущими сокурсниками с медицинского факультета, я – с Эмбер и несколькими друзьями из универа. Я была не в настроении и пошла без Джека. Днями раньше мы поссорились, и мне было грустно, ведь я даже не помню, что стало поводом. Обычно у нас было так: я выревывалась в жилетку Эмбер, а потом давала себя уговорить пойти тусоваться. Из третьего по счету бара мы отправились на элегантную городскую виллу, принадлежавшую какому-то Райану или Дэйву, которых Эмбер не знала лично. В число их знакомых входил, как выяснилось, и Джек. Он тоже оказался там, пьяный, среди веселившихся, не знакомых мне студентов.
Я не стала набирать Остину ответ, вместо этого отправила фотку, на которой были мы с Эмбер, я обнимаю ее за шею, ее подбородок на моем плече, темно-красная помада одна на двоих, хотя на каждой из нас она выглядит совершенно по-разному. Ничего не значащее Привет, веселитесь? – Ага, а ты? – обычный обмен новостями между братом и сестрой, как в любой другой день. Я никогда больше не открывала ту фотку Остина, не могла. Да и не надо было, она въелась в память до конца жизни. Половина лица, левый глаз, молодая улыбка, веснушки на носу.
У меня до сих пор в голове не укладывается. Как можно было веселиться и не подозревать, что вся жизнь летит к чертям, пока мы с Джеком выясняем отношения где-то на лестничной площадке. Разумеется, между нами все наладилось, а примирительный секс, естественно, важнее всего остального.
Я не думала об Остине ни секунды, когда уходила с вечеринки и шла с Джеком к нему домой. Для меня были важны только мы и наши неуверенные шаги в его темной квартире, пока он поцелуями снимал с моих губ темно-красную помаду. В это время на другом конце города происходило нечто ужасающее.
Я испытала три оргазма. По одному на каждую попытку Остина дозвониться, когда он, возможно, впал в панику, боясь умереть. Три раза мое тело сотрясалось в конвульсиях, три раза я не взяла трубку. Три раза мой брат рассчитывал на мою помощь, три раза у меня был шанс предотвратить трагедию, спасти жизнь.
01.04
01.06
01.12
Три взлета, а потом свободное падение.
Глава 15
– Ну что, какую возьмем? «Тыквенное пралине» или «Сладкую карамель»? – Киана в нерешительности вертела в руках оба огромных стакана с ароматическими свечами и смотрела то на меня, то на полку, заставленную десятками уцененных свечей Yankee Candles. Наконец она вздохнула.
– Слушай, скоро осень. Сколько ни покупай ароматных свечек, все мало.
Киана с удовольствием положила их в мою тележку и оглядела нашу добычу за последние полтора часа. Когда я спросила, не хочет ли она пойти со мной выбрать декор и еще кое-какие вещи для моей комнаты, она чуть с ума не сошла от восторга. И, как я вскоре выяснила, не только потому, что работала в HomeSense. На своем ютуб-канале Киана регулярно выкладывала видео в формате «было – стало», и я совсем не была против, чтобы она сделала ролик и о моей комнате. В магазине она со всем рвением приступила к выбору вещей и оказалась отличным советчиком. Кроме груботканого бежевого ковра из овечьей шерсти, льняного постельного белья и покрывала для моей кровати, мы подобрали вязаные крючком подушки, зеркало-солнце в металлической оправе, изящные фонарики и лампу в круглом плетеном абажуре. Я даже нашла подвесные кашпо из белого макраме и сразу положила в тележку аж три штуки. Насчет горшечных растений надо будет порасспрашивать Хоуп.
– Чудесно! Так… – Киана бросила профессиональный взгляд на список покупок. Перед тем как взять пикап Тедди и отправиться в магазин, я показала Киане мою все еще довольно пустую комнату, чтобы она могла составить себе представление.
– Кресло для чтения мы сейчас закажем. Теперь остается только комод, который мы с тобой видели у входа.
Киана достала карту сотрудника магазина, и я почувствовала угрызения совести.
– Ты правда не против? – спросила я. Я не хотела пользоваться скидками, которые положены Киане, тем более мы так мало были знакомы. Но она посмотрела на меня, и ее левая бровь поползла вверх.
– Лоренс Кавэль, не смеши мои тапки.