Чистая река

Глава 15





Мэл приняла душ, надела чистую одежду и нацелилась ехать в бар, чтобы принять свое привычное «лекарство». Чувствовала она себя просто ужасно; сердце ныло, когда она вспоминала о печальном взгляде Джека. Он не должен был стать свидетелем этой сцены. Наверное, это его огорошило. Она могла лишь слабо надеяться, что он ее простит.

Она прихватила с собой сменную одежду и косметику для очередного рабочего дня. Если Джек не хочет возвращаться вместе с ней домой, она должна сама навязать ему свою компанию. Они должны вместе пройти через это. В случившемся была ее вина. Теперь их было уже не двое. Он хотел этого ребенка. Он хотел и ее, и ребенка. И теперь Мэл собиралась найти способ исправить сложившуюся ситуацию.

Когда она зашла в бар, внутри оказалось всего около дюжины посетителей – Бристоли и Карпентеры за столиком для четверых, Хоуп с Доком возле барной стойки, пара мужчин, игравших в криббидж, с кувшином пива, и какая-то молодая семья. Джек возвышался за стойкой бара, слегка приподняв подбородок в знак приветствия, когда она вошла. Это был очень сдержанный жест; что ж, ей предстояло покаяние.

Мэл остановилась и немного поболтала с Бристолями и Карпентерами, поделившись новостями о ребенке Гивензов, прежде чем пройти к бару. Затем присела на табурет рядом с Доком.

– Вы сегодня хоть немного отдохнули? – спросила она его.

– Я не сплю днем, – проворчал в ответ Док. Затем он выпил таблетку антацида, и Джек поставил перед ним порцию виски.

– Долгая выдалась ночь? – спросила ее Хоуп.

– Долгая ночь для Гивензов, – покачала головой Мэл. – Но с ними все в порядке.

– Хорошая работа, Мэл, – кивнула Хоуп. – Я знала, что не ошиблась, пригласив тебя сюда. – Прикурив сигарету, она покинула их, перекидываясь репликами с посетителями на пути к выходу.

Не задавая вопросов, Джек поставил перед ней колу. Она обратилась к нему с безмолвной просьбой: «Извини». Его губы слегка изогнулись, в глубине глаз продолжала мерцать боль, однако он наклонился к ней и нежно поцеловал в лоб. «О-о-о, – подумала она, – плохой знак».

Потом стало еще хуже. Они обменялись парой ничего не значащих фраз, пока Мэл выбирала себе обед, но она решила идти до конца и дождалась, пока бар не опустеет. Было уже восемь часов, когда Проповедник принялся подметать пол, а Джек – расставлять по полкам чистые стаканы.

– Мы поговорим о случившемся? – тихо спросила она Джека.

– Давай лучше просто забудем это и двинемся дальше, – предложил он.

– Джек, – прошептала она так, чтобы не услышал Проповедник, – я люблю тебя.

– Ты не должна этого говорить.

– Но это правда. Пожалуйста, поверь мне.

Он приподнял ее подбородок и легонько поцеловал в губы.

– Хорошо, – сказал он. – Я верю тебе.

– О боже, – выдохнула она со слезами на глазах.

– Не надо, Мэл, – попросил он. – Только не надо снова плакать. Боюсь, я не пойму почему, и все станет только хуже.

Она проглотила это, заставив себя ослабить натянувшиеся нервы. Ее осенила мимолетная мысль: «Боже, что мне делать, если он порвет со мной из-за этого?».

– Я иду к тебе в комнату, – твердо произнесла она. – И буду ждать там, пока ты не придешь. Я все сделаю и постараюсь убедить тебя, что мы нужны друг другу. Особенно сейчас.

Он еле заметно кивнул, поэтому Мэл встала со стула и прошла через подсобку к его жилищу. Оказавшись одна, она не смогла сдержать слез. Они ручьем хлынули по ее щекам.

«Он считает, что я потрачу остаток жизни, объясняясь с покойным мужем, извиняясь за свои чувства к Джеку. Именно этим я и занималась – что еще он мог подумать? Он не поверит мне, если я скажу ему, что это неправда, что на самом деле все совсем не так. Хотя это произошло всего раз – из-за шока, усталости и эмоционального перевозбуждения, в котором я сейчас нахожусь».

Мэл сидела в большом кресле посреди его комнаты, вспоминая ту ночь, когда она точно так же сидела здесь, промокшая насквозь под дождем, а он осторожно раздел ее, обтер полотенцем и уложил в кровать. Несомненно, именно тогда она поняла, что существует человек, с которым можно завязать отношения, пускай даже довольно долгое время она не могла себе в этом признаться. Сделав УЗИ, она была уверена, что забеременела той самой ночью. Джек сделал так, что она раскрылась и явила страсть, о существовании которой сама не подозревала, и заронил внутрь семя своего ребенка. Это было настоящее чудо – любовь, страсть, ребенок. Она даже не представляла себе, насколько сложно будет сделать шаг в новую жизнь. Начать все с чистого листа. Зажить совершенно иной жизнью.

Она просидела в этом кресле около часа. Сжавшись в ожидании.

______



Джек расставил все чистые стаканы и прочую утварь, протер барную стойку и налил себе выпить. Это был особенный, старый односолодовый виски, выдержанный «Гленливет», который он приберег для особых случаев. Или чрезвычайных ситуаций.

Проповедник отставил метлу в сторону и подошел к бару.

– Все в порядке, приятель? – спросил он.

Джек поставил стакан и плеснул своему другу порцию. Затем отсалютовал своим стаканом Проповеднику, изобразив что-то вроде тоста, и торжественно произнес:

– Мэл беременна.


Сказав это, он одним глотком осушил свой виски.

– Ого, – удивился Проповедник. – И что ты собираешься делать?

– Собираюсь стать отцом, – улыбнулся Джек. – И жениться на ней.

Проповедник взял свой стакан и осторожно поднял его, делая глоток.

– Ты уверен в этом?

– Да, уверен.

– Ты именно этого хочешь, дружище?

– Абсолютно.

Проповедник ухмыльнулся.

– И это наш сержант. Примерный семьянин, надо же. Кто бы мог подумать?

Джек снова опрокинул бутылку, плеснув виски в оба стакана.

– Ага, – пожал плечами он.

– Похоже, дела у вас сейчас обстоят не лучшим образом, – предположил Проповедник.

– Нет, – соврал Джек. – Просто я только что это узнал, – соврал он второй раз. – Все будет отлично. Просто идеально. – Затем он улыбнулся. – Ты же знаешь, я всегда делаю только то, что сам хочу. Дядюшка Проповедник. – Он осушил вторую порцию виски и поставил стакан на стойку. – Спокойной ночи.

Джек чувствовал себя виноватым из-за того, что заставил Мэл так долго ждать его в одиночестве, но им обоим нужно было время, чтобы прийти в себя. Если вновь намечались плач и слезы, в этот раз он хотел, чтобы она сама с ними справилась. Это все, что может сделать человек в подобной ситуации, поэтому он не стал сразу бежать к ней. Она собиралась ненадолго дать волю отчаянию – беременная, застигнутая с извинениями перед фотографией Марка, испугавшись, что Джек не сможет это принять. Они оба ничего не могли с этим поделать – Джек с самого начала знал, что Марк все еще владеет ее мыслями, незримо присутствуя в ее жизни и сердце. Получается, ему никогда не заполучить ее целиком. Что ж, тогда он по максимуму использует то, что у него есть. Он не собирается заставлять ее извиняться, нет – просто будет любить всей своей душой. Он справится с этим, пускай даже это будет нелегко. Со временем, возможно, Мэл оправится. Воспоминания о Марке могут настолько потускнеть, что даже если Джек по-прежнему будет не единственным мужчиной в ее жизни, то по крайней мере самым важным. Может быть, когда Мэл возьмет на руки их совместного малыша, то поймет, что нужно просто жить и радоваться жизни.

Джек вошел, бросил на нее взгляд через комнату и наклонился, чтобы снять ботинки. Вытащив рубашку из джинсов, он снял ее и повесил на вешалку в шкафу. Затем вытащил пояс и отбросил в сторону. Сделав это, он подошел к Мэл и протянул ей руку.

Она схватилась и позволила поднять ее на ноги. Прижалась головой к его груди и вновь прошептала:

– Мне очень жаль. Я люблю тебя. И хочу быть с тобой.

Джек крепко ее обнял и ответил:

– Этого мне достаточно.

А затем нежно ее поцеловал.

– Ты пропустил пару стаканов, – заметила она. – Скотч.

– Похоже, мне это было необходимо, – согласился Джек. Он начал медленно раздевать ее, бросая одежду в кучу на полу: когда ему не хватало слов, он всегда мог успешно говорить напрямую с ее телом. В этом не было никакого противоречия, поскольку стоило прикоснуться к Мэл, как она уже была готова полностью ему отдаться. Отозвавшись на движения его рук, она не собиралась ничего скрывать. Пускай даже в ее сердце оставался этот изъян, из-за которого часть ее застряла в прошлом. Но ее тело оживало под его руками и губами.

Он отнес Мэл к себе в постель, аккуратно положил на простыни и принялся за дело. Он прикасался, целовал и ласкал ее так, чтобы доставить удовольствие и радость, позволив сбросить бремя мучивших ее тягот. Она поднялась Джеку навстречу, распаленная, и обвила его руками, готовая брать и отдавать. Постанывая от наслаждения.

Господи, он даже не предполагал, что может так сильно хотеть женщину. Так страстно желать ее близости.

«Ладно, – подумал он, – вот она, реальность». По крайней мере, у него всегда останется это. Он заставлял ее тело петь так же, как она заставляла его погружаться в самые невероятные пучины безумия, какое только может испытать мужчина. Он будет обнимать ее по ночам и просыпаться по утрам, и впереди еще бессчетное количество мгновений вроде этого, когда они будут сплетаться в одно целое, отдавшись вихрю всепожирающей страсти – и что бы ни случилось, эта общая радость принадлежит только им. Только им и больше никому. И никаких призраков прошлого поблизости.

Это станет для него достаточной компенсацией. Сладким утешением.

– Джек, – сказала она, прижимаясь к нему. – Я ненавижу себя за то, что причинила тебе боль.

Он уткнулся лицом в ее волосы, вдыхая их сладкий аромат.

– Давай больше не будем об этом. Все в прошлом. У нас еще много чего впереди.

– Может, мне уехать к Джоуи ненадолго? Дать тебе немного времени? Чтобы ты мог собраться с мыслями?

Приподнявшись, он посмотрел ей в глаза.

– Не надо, Мэл. Не убегай лишь потому, что мы попали в трудную ситуацию. Мы вместе с ней справимся.

– Уверен?

– Мэл, – едва слышно прошептал он охрипшим голосом, – ты носишь моего ребенка. Я должен быть частью этого. Хватит уже…

Она еле сдерживала слезы, которые вновь угрожали пролиться ручьем.

– Наверное, трудно иметь дело с эмоциональной тряпкой вроде меня.

Он улыбнулся ей в ответ: