Чистая река
Часть 20 из 66 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не стоило, Джек. Потому что…
– Я знаю, потому что ты не можешь остаться. Я слышал это как минимум сто раз за последнюю пару недель. Отлично. Делай, что считаешь нужным. Но тебе обещали этот дом, и я подумал, что у тебя должен быть выбор.
Прямо перед ней возвышался маленький уютный домик с двускатной крышей, с новым, прочным и широким крыльцом, выкрашенным в красный цвет. На веранде расположились два белых кресла, а на перилах крыльца по углам стояло четыре белых горшка с красной геранью. Это было прекрасно. Она боялась зайти внутрь. Означает ли это, что если там все окажется таким же чудесным, как и снаружи, она будет вынуждена остаться? Поскольку Мэл чувствовала: да, там все будет выглядеть не менее волшебно.
Не говоря ни слова, она вышла из машины. Медленно поднялась по ступенькам, зная, что Джек остался в автомобиле. Он давал ей возможность зайти туда одной. Она толкнула дверь, которая теперь не заедала. Внутри блестели деревянные полы и сверкали отполированные столешницы. Окна, которые раньше были такими грязными, что сквозь них ничего не было видно, оказались настолько чистыми, что казалось, будто стекол в них вообще нет. Стекло в том окне, которое когда-то было забито досками, сейчас оказалось заменено. Техника была в безупречном состоянии, мебель так тщательно пропылесосили или вычистили, что теперь она заиграла яркими цветами, избавившись от толстого слоя пыли. На полу лежал новый ковер.
Она прошла в спальню. Старое одеяло заменили на новое, и она могла уверенно сказать, даже не заглядывая под него, что там лежал толстый плотный матрас, а старый и грязный куда-то исчез. Яркие цвета простыней указали на то, что это было свежекупленное белье, а не старые вещи Хоуп. На полу у кровати лежал широкий коврик из толстого ворса. В ванной нашлись новые полотенца и душевые аксессуары. Стекло в душевой кабине заменили, а плитку отмыли до такого блеска, что даже швы в ней казались безупречными. В воздухе стоял слабый запах отбеливателя; нигде не было видно ни пятнышка, ни соринки. Ей понравились яркие полотенца, чередующиеся красным и белым цветами. Коврики на полу лежали белые; мусорный бак, стаканчик и диспенсер для салфеток были красными.
Внизу располагались две спальни, и еще одна наверху – на маленьком чердаке под самым верхом двускатной крыши; места там хватало лишь для кровати и, возможно, небольшого комода. Все комнаты сверкали чистотой, правда, мебели там не оказалось.
Вернувшись в гостиную, она увидела, что огонь в камине уже горит, а рядом лежит новая груда дров. Книги в книжных шкафах очистили от пыли, а сундук, который можно было использовать как журнальный столик, оказался отполирован лимонным маслом. Шкафы тоже блестели от масла. Она открыла один из них и увидела внутри новую керамическую посуду, которая заменила грязный мелмаковский[29] набор, который стоял там раньше. Старый серый пластик заменили на стекло. В винном шкафу обнаружились четыре неоткупоренные бутылки.
Внутри холодильника, тоже вычищенного до блеска, хранился целый запас продуктов. Бутылка холодного белого вина и упаковка с шестью банками хорошего пива. Были там молоко, апельсиновый сок, масло, хлеб, салат латук и другая зелень. Бекон и яйца. Ингредиенты для бутербродов: мясная нарезка, сыр, майонез, горчица. На кухонном столе, накрытом совершенно новой скатертью, стояла праздничная керамическая ваза со свежими фруктами. В углу кухонной стойки она увидела набор из четырех толстых круглых белых свечей. Наклонившись, Мэл вдохнула их запах. Ваниль.
Она вышла из дома, закрыла за собой дверь и вернулась к пикапу. Его поступок погрузил ее в состояние меланхолии. И этого она тоже совершенно не ожидала. Мэл смирилась с осознанием того, что совершила ошибку. Теперь, приняв это как факт, она была готова двигаться дальше. Как только Док и остальные смогут обходиться без ее помощи.
– Зачем ты это сделал?
– Тебе это обещали, – ответил Джек. – Это не влечет для тебя никаких обязательств.
– На что ты надеялся? – напирала она.
– Ты необходима городу. Док нуждается в помощи, это очевидно. Я надеялся, что ты дашь этому городу шанс. Может быть, останешься еще на несколько недель. Просто чтобы определиться, подходит ли это для тебя. Мне кажется, жители Вирджин-Ривер уже однозначно дали понять – ты-то им точно подходишь.
– Ты сделал все это в надежде заставить меня выполнить условия годового контракта с Хоуп? – продолжала допытываться Мэл. – Потому что в том виде, в каком этот дом был раньше, жить в нем было совершенно невозможно, и это ставило нас с Хоуп перед неразрешимой дилеммой. Она не могла меня здесь удержать, поскольку не выполнила условия.
– Она не будет принуждать тебя к исполнению этого контракта, – категорично заявил он.
– Нет, будет.
– Нет. Она не будет принуждать тебя следовать контракту. Гарантированно. Я позабочусь об этом. Все сделано ради тебя, а не для Хоуп.
Она печально покачала головой.
– Ты же сам видишь, что мне здесь не место, – мягко сказала она.
– Хм. Я не знаю, Мэл. Люди прикипают к тем местам, где им хорошо. И это может быть множество самых разных мест. По разным причинам.
– Нет, Джек. Посмотри на меня. Я не люблю ходить в походы, мне нравится тусоваться в торговых центрах. Я действительно совсем не похожа на простую и неприхотливую деревенскую акушерку. Я настолько типичный городской житель, что даже самой страшно. Чувствую себя здесь не в своей тарелке. Словно я белая ворона. Люди никак мне этого не показывают, но я ничего не могу с собой поделать. Меня вообще не должно здесь быть, мое место в торговых залах «Нордстром»[30].
– Да ладно тебе, – засмеялся он.
Она закрыла лицо руками, массируя веки.
– Ты просто не понимаешь. Это сложно, Джек. Тут есть кое-что серьезное, о чем ты не в курсе.
– Так расскажи. Мне можно доверять.
– Дело именно в этом – одна из причин, по которой я согласилась сюда приехать, заключалась в том, что мне не хотелось больше никому об этом рассказывать. Допустим, я приняла в корне неверное решение. Безумное решение. Ошибочное решение. Это все не для меня.
– Дело не просто в профессиональном выгорании, да?
– Я избавилась от всего, что связывало меня с Лос-Анджелесом, спасаясь бегством. Это было паническое, безумное, иррациональное решение, – покачала головой Мэл. – Мне было очень больно.
– Я так и предполагал. Наверное, какой-то мужчина. Душевная рана или что-то подобное.
– Ты недалек от правды, – устало улыбнулась она.
– Поверь мне, Мэл. Если ты хочешь исцелиться от душевной боли – лучше места не найти.
– Ты тоже приехал сюда ради этого? – спросила Мэл.
– Да, можно и так сказать. Но я приехал сюда осознанно, приступов паники у меня не было. Просто я искал именно такое место, удаленное от цивилизации. Чтобы можно было хорошо порыбачить и поохотиться. Простая обстановка. Чистый воздух, достойные жизненные ценности, трудолюбивые люди, помогающие друг другу. Это все действительно работает.
Она глубоко вздохнула.
– Я сомневаюсь, что для меня это сработает в долгосрочной перспективе.
– Ничего страшного. Никто и не просит тебя брать на себя долгосрочные обязательства. Ну, кроме Хоуп, конечно, но здесь никто не воспринимает ее всерьез. Однако не стоит бежать отсюда, поддавшись тому же приступу паники, в котором ты сюда примчалась. Это здоровый край. И заботливый. Кто знает, возможно, здесь ты найдешь то, что поможет тебе справиться с… с чем угодно.
– Мне жаль. Иногда я впадаю в очень подавленное состояние. Я должна быть тебе безмерно благодарна. И вместо того, чтобы…
– Эй, полегче, – улыбнулся он, заводя машину, чтобы отвезти ее обратно в город. – Я тебя вроде как слегка огорошил. Ты ведь думала, что можешь оправдаться тем, что у тебя нет приличного жилья. И Хлоя теперь тебя здесь не держит. Но я подумал, что тебе больше не нужно оставаться жить у Дока, тем более если кто-то собирается рожать в твоей спальне. Возможно, тебе пора обзавестись собственным домом. Если ты этого хочешь, конечно.
– А медведи здесь бродят? – слабо улыбнулась она.
– Лучше, если ты будешь хранить мусор дома и потом отвозить его в город, чтобы выбросить там в мусорный бак. Медведи обожают мусор.
– Господи боже!
– Нам уже много лет не досаждают медведи. – Потянувшись через приборную панель, он сжал ее ладонь. – Просто дай себе возможность немного передохнуть. Поработай над тем, чтобы залечить свои душевные раны. А пока будешь этим заниматься, время от времени измеряй у пациентов температуру. Давай им изредка таблетки. Никто не собирается держать тебя здесь в заложниках.
Пока он вел машину, она искоса за ним наблюдала. «Какой же у него сильный профиль», – подумала Мэл. У Джека было мужественное лицо с квадратным подбородком, прямой нос, высокие скулы, щетина на щеках. Он отличался изрядной волосатостью; она обратила внимание, что Джек брил шею почти до груди, и ей стало интересно, что скрывается у него под рубашкой. Мэл вспомнила, как Марк жаловался на залысины, которые, впрочем, нисколько не умаляли его мальчишеской внешности. Но этот парень, Джек, точно не походил на мальчишку. Скорее, у него была суровая внешность лесника. И хотя его волосы были коротко острижены по военной моде, они были настолько густыми, что казалось, будто их, наоборот, нужно слегка проредить. На больших ладонях, сжимающих руль, виднелись мозоли – он много работал. Этот парень просто фонтанировал тестостероном.
Что такой великолепный мужчина делал в маленьком городке с шестью сотнями населения, где для него не могло найтись достойной женщины? Ее мучила мысль, не посчитал ли Джек ее черствой и бесчувственной особой. Он так много для нее сделал, а ей абсолютно нечего было дать ему взамен. Совсем ничего. Она ощущала у себя внутри всепоглощающую пустоту. В противном случае ей, конечно, понравился бы такой мужчина, как Джек.
«Это худшее, что есть в душевных терзаниях», – думала Мэл, возвращаясь к дому Дока. Они тебя опустошают. Предполагалось, что она будет польщена и довольна тем, что для нее сделали с лесным домиком. Она должна быть в восторге от того, что такой человек, как Джек, проявляет к ней интерес, поскольку очевидно, что он ею увлечен. Но вместо этого ее накрыла пелена грусти. Мэл словно потеряла способность реагировать на добрые поступки. Она чувствовала себя подавленной и одинокой, не ощущая в себе готовности принимать чьи-то подарки и добрые дела. Она даже не могла ответить на интерес к ней красивого мужчины. Она больше не могла быть счастлива. Иногда спрашивала себя, не отдает ли таким образом некую дань памяти Марку, цепляясь за ставшее привычным для нее чувство утраты.
______
Рики работал в баре каждый день после школы, а иногда и по выходным, если Джек его об этом просил. После школы он высадил Лиз возле магазина, а затем припарковался за баром рядом с машинами Джека и Проповедника. В тот момент, когда он собирался войти внутрь, вышел Джек.
– Давай, хватай свои снасти, – бросил он. – Проедемся к реке, попробуем что-нибудь выловить.
– Но там же сейчас нет клева, – удивился Рики. Хороший улов приходился на осень и зиму, к весне он становился скромнее, а летом снова начинал расти.
– Ничего, порыбачим немного, – сказал Джек. – Проверь пока, что там у тебя есть.
– Проповедник поедет? – спросил Рики, отправляясь в кладовую на кухне за удочкой, катушкой и комбинезоном.
– Не-а. Он занят.
Джек вспомнил самый первый день, когда он встретил Рики. Парню в то время исполнилось тринадцать, он подогнал свой велосипед к развалюхе, которой еще только предстояло превратиться в бар. Был он тогда худым и конопатым, с обаятельной улыбкой и добрым нравом. Джек позволил ему слоняться вокруг, разрешив помогать плотничать, пока шел ремонт, если получалось уделить этому мальцу время.
Узнав, что у Рики не осталось никого, кроме его бабушка Лидии, он вроде как взял его под свое крыло. Джек наблюдал, как мальчик растет, становясь выше и сильнее; научил его рыбачить и стрелять. Теперь парнишка подошел чертовски близко к тому, чтобы превратиться в настоящего мужчину. Физически он уже практически сформировался, но в моральном и эмоциональном плане… шестнадцать лет это всего лишь шестнадцать.
На берегу реки они несколько раз закинули удочки, и затем наступило подходящее время. Ради которого они приехали на рыбалку, хотя рыбы было всего ничего.
– Думаю, нам надо немного поговорить, – сказал Джек.
– О чем?
Джек даже не посмотрел на него. В этот момент он, начертив в воздухе красивую дугу, закидывал леску подальше. Затем продолжил:
– О тех местах, куда можно совать свой член, не создавая себе проблем с законом.
Рики резко обернулся и недоуменно уставился на Джека. Тот повернул голову и встретился взглядом с мальчиком.
– Ей четырнадцать, – размеренно произнес Джек. Рики молча перевел взгляд обратно на гладь реки. – Я знаю, что она выглядит старше. Но все же ей только четырнадцать.
– Я ничего такого не сделал, – выдавил из себя Рики.
Джек рассмеялся.
– Ой, да ладно тебе. Я засек твою тачку у дома Конни в первый же вечер пятницы, когда Лиззи появилась в городе, – ты резво тогда ее объезжал. Неужели тебе так хочется вляпаться с ней в историю? – Повернувшись, он наклонился к Рики. – Послушай, сынок, ты должен включить мозги. Слышишь меня, Рик? Потому что сейчас ты ступил на опасную дорожку. Она, конечно, красивая малышка…
– Она очень хорошая девушка, – запротестовал Рики.
– Тебя уже захомутали, – вздохнул Джек, надеясь, однако, что еще не все потеряно. – Вопрос лишь, насколько сильно?
Рики пожал плечами.
– Лиззи мне нравится. Я знаю, что она еще очень молода, но внешне это незаметно, и она мне нравится.
– Ладно, – буркнул Джек, переводя дыхание. – Хорошо, может быть, нам тогда стоит обсудить, что можно сделать, чтобы твои шестнадцатилетние головастики не имели ни малейшего шанса добраться до ее четырнадцатилетних яйцеклеток. А?
– Ты не обязан этого делать, – пробормотал Рики, вновь забрасывая удочку. Надо признать, крайне неуклюже.
– Ой, боже ты мой. У вас ведь уже все случилось. Я имею в виду, в сексуальном плане, ведь так?
Рик не ответил, и Джек задумался – кто его знает, чем они там балуются. Он слишком хорошо помнил, на что способны экспериментирующие детишки, чтобы получить немного удовольствия, не заходя при этом слишком далеко. Это было чертовски сложное искусство. Проблема в том, что длится это обычно недолго, и чем больше вы сближаетесь, тем сильнее вероятность совершить ошибку. Иногда разумнее решить, что раз у вас есть надежные контрацептивы, то лучше использовать их, чем продолжать рисковать дальше. Но для этого надо быть слегка постарше. Взрослее.
– А-а-а, черт! – выдохнул Джек. Затем полез внутрь прорезиненного комбинезона, в карман джинсов. Порывшись немного, он вытащил полную пригоршню презервативов. – Тут такая закавыка, Рик: мне бы не хотелось, чтобы ты их с ней использовал, и в то же время я не хочу, чтобы ты их не использовал. Сложный выбор. Поможешь мне, ладно?
– Все в порядке, Джек. Я не собираюсь ничего с ней делать. Ей всего четырнадцать.