Четвертый лишний
Часть 36 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— И часто ты его посещаешь?
— Регулярно. Ты же видишь, что со мной. Я его постоянный пациент.
— А ненависть ко мне?
— Да нет никакой ненависти!.. Нет осмысленной ненависти, — поправилась Тая.
— Пока бесы не нашепчут?
— И бесов никаких нет… Это болезнь душевная… Я дам тебе доверенность, поезжай куда хочешь! — грустно проговорила Тая, она уже мысленно расставалась с Трофимом навсегда.
— Если это болезнь, то болеть будем вместе! — окончательно решился Крупицын. Виноват он перед Таей, да и любовь свою к ней нужно проверить, в общем, она остается с ним. Если хочет.
— Не надо болеть, — качнула головой Тая. — Нужно просто не пропускать прием лекарства.
— И регулярно посещать профессора.
— Не вижу ничего в том плохого.
Тая встала с кровати, глядя Трофиму в глаза, вплотную подошла к нему и мягко провела рукой по его груди. Он напрягся так, будто она приставила нож к его горлу. А ведь она действительно могла его убить. Не сейчас, чуть позже, когда вдруг останется без лекарства или с лекарством, но по злому умыслу…
Трофим сжал челюсти, возмущаясь собственной беспомощностью. И Тая не в себе, и Робик такой же ненормальный, как же так получилось, что эти сумасшедшие водят его за нос, как маленького ребенка? Определенно, кто-то из них пытается его убить, а он даже не знает, как подступиться к ним, не говоря уже о том, чтобы вывести на чистую воду.
— Ты меня боишься? — спросила Тая, угадав причину, по которой напряглись его нервы.
— Как бы там ни было, я все равно люблю только тебя, — совершенно серьезно, хотя и не без доли иронии сказал он.
— И все равно…
— И если вдруг ты меня убьешь…
— Я не смогу тебя убить! — Тая приложила палец к его губам.
Взгляд ее вдруг затуманился, затянулся поволокой, но если ее накрывало сумасшествие, то вовсе не душевной природы. И действительно, она сняла с него футболку, спустила с плеч бретельки своей ночной рубашки, обнажая грудь, а потом и все остальное.
— Нам надо ехать! — качнул головой Трофим.
Она кивнула, соглашаясь ехать с ним хоть на край света, но не сейчас. Тая прильнула к нему, ее возбуждение передалось и Трофиму. И закрутилось, и понеслось…
Когда они пришли в себя, Трофим сказал:
— Надо собираться.
— Конечно! — согласилась Тая, но смогла поднять лишь руку, которая тут же обессиленно опустилась на кровать. Секс ее вымотал. Да и ему, если честно, не хотелось шевелиться. Лежать бы и лежать, потихоньку засыпая. У них отпуск, где они, никто не знает, кроме Шевелева.
Трофима хоть и тянуло в сон, но все же он смог спустить с кровати одну ногу, поставить ее на пол, даже нащупать тапочку. На этом и остановился. А действительно, куда спешить? Сам по себе Шевелев не опасен, а пока информация от него дальше пойдет, много воды утечет…
Глава 16
Дверь в дом закрылась тихонько. На ветру она бы хлопнула, а тут как будто кто-то потянул ее за собой. Может быть, Коля решил гостей проведать, а может, и убийца пожаловал. Трофим не помнил, закрывал ли он дверь на замок. Но если закрывал, киллер мог воспользоваться отмычкой, а Коля — своим ключом.
Тая все еще спала, свернувшись калачиком, часы показывали половину третьего пополудни, обедать давно пора, а они все спят. Ружье на месте, Трофим оперся на него как на посох, чтобы кровать не скрипнула. Тихонько поднялся, тапочки надевать не стал, так, босиком, подошел к двери. Одной рукой он держал ружье, другой открыл дверь. Все-таки он больше ожидал увидеть Колю или его жену, даже приготовился улыбнуться, давая понять, что ружье у него шутки ради. Но увидел он Шевелева и даже вздрогнул от неожиданности. Но ружье из рук не выпустил.
Шевелев не был вооружен, в одной руке он держал портфель, в другой — летнюю шляпу. Белая рубаха навыпуск, черные наглаженные брюки, до блеска начищенные туфли. И ни капли смущения на лице, взгляд строгий, даже немного суровый. Примерно так и должен выглядеть профессор психиатрии в момент, когда его берут за задницу.
— И что вы здесь делаете? — угрожающе спросил Трофим.
— Дверь была открыта.
— Это не дает вам права… Что в портфеле?
— Документы.
— Покажите!
Тая проснулась и, закутавшись в простыню, подошла к Трофиму, одной рукой оперлась на его плечо.
— Здравствуйте, Станислав Сергеевич!
Столь подозрительное появление профессора ее ничуть, казалось, не удивило. Может, она нарочно задержала Трофима до его приезда. Еще и дверь убийце открыла.
— Я смотрю, Таисия, чувствуешь ты себя хорошо.
— Портфель откройте! — потребовал Трофим.
— Ну что ты! — легонько толкнула Крупицына Тая.
— Ну, хорошо. — Шевелев прошел на кухню, поставил портфель на стиральную машинку, открыл его.
Трофим не держал его на прицеле, но ружье из рук не выпускал, если что, рубанет прикладом.
В портфеле оказались не только документы. Чистое белье в пакете, носки, тапочки, полотенце.
— Это вы к нам с ночевкой? — спросил Трофим.
— Нет, нет, я уже в гостинице номер забронировал, — складывая вещи обратно в портфель, сказал Шевелев. Он все старался казаться невозмутимым, но чувствовалось, что нервы его напряжены.
— А здесь есть гостиница?
— В городе гостиница. Завтра меня ждут в медицинской академии, будет лекция на кафедре психиатрии. Незапланированная. Решил совместить одно с другим.
— Приятное с полезным?
— Приятное с опасным… Боюсь, что мы имеем дело с опасным неконтролируемым процессом.
— Мы имеем?
— Боюсь, что этот процесс затронул и меня.
— А конкретней можно?
— Конкретней сказать не могу, пока только подозрения. Но в Москве мне оставаться опасно.
— И все-таки? — настаивал Трофим.
— Может, сначала чаю? — спросила Тая.
Шевелев посмотрел ей в глаза как врач, оценивающий состояние пациента. А Тая уже пришла в чувство, выглядела как нормальный человек, взгляд не блуждал, выражение лица вполне осмысленное.
— Да, конечно, чаю, — согласился профессор.
— И все-таки, кто вам угрожает?
— Нам угрожает.
— Кто?
— А кто мог отравить вашего друга? — нервно спросил Шевелев. Трофим мотал его душу, и это ему не нравилось.
— Робик?
— Я был твердо убежден, что сам Роберт поднять руку на своих обидчиков не мог, — сказал профессор. — И это мое мнение осталось неизменным.
— Тогда кто?
— А как вы оказались в больнице с черепно-мозговой травмой?
— У меня такое ощущение, что я из нее не выписывался, — мрачно усмехнулся Трофим. — Просто перевели в другое отделение. В психиатрию…
— Извините!.. — Шевелев смотрел Трофиму в глаза, будто видел в них признаки безумия.
— У вас никогда не возникало ощущения, что вы находитесь не в кабинете, а в палате для умалишенных?
— Не переживайте, вы с ума не сойдете. Ваша психика надежно защищена.
— Чем?
— В случае сильного негативного на нее воздействия ваш мозг переключается на отвлеченную тему, абстрагируется от стресса.
— Абстрагируется, — усмехнулся Трофим.
— Регулярно. Ты же видишь, что со мной. Я его постоянный пациент.
— А ненависть ко мне?
— Да нет никакой ненависти!.. Нет осмысленной ненависти, — поправилась Тая.
— Пока бесы не нашепчут?
— И бесов никаких нет… Это болезнь душевная… Я дам тебе доверенность, поезжай куда хочешь! — грустно проговорила Тая, она уже мысленно расставалась с Трофимом навсегда.
— Если это болезнь, то болеть будем вместе! — окончательно решился Крупицын. Виноват он перед Таей, да и любовь свою к ней нужно проверить, в общем, она остается с ним. Если хочет.
— Не надо болеть, — качнула головой Тая. — Нужно просто не пропускать прием лекарства.
— И регулярно посещать профессора.
— Не вижу ничего в том плохого.
Тая встала с кровати, глядя Трофиму в глаза, вплотную подошла к нему и мягко провела рукой по его груди. Он напрягся так, будто она приставила нож к его горлу. А ведь она действительно могла его убить. Не сейчас, чуть позже, когда вдруг останется без лекарства или с лекарством, но по злому умыслу…
Трофим сжал челюсти, возмущаясь собственной беспомощностью. И Тая не в себе, и Робик такой же ненормальный, как же так получилось, что эти сумасшедшие водят его за нос, как маленького ребенка? Определенно, кто-то из них пытается его убить, а он даже не знает, как подступиться к ним, не говоря уже о том, чтобы вывести на чистую воду.
— Ты меня боишься? — спросила Тая, угадав причину, по которой напряглись его нервы.
— Как бы там ни было, я все равно люблю только тебя, — совершенно серьезно, хотя и не без доли иронии сказал он.
— И все равно…
— И если вдруг ты меня убьешь…
— Я не смогу тебя убить! — Тая приложила палец к его губам.
Взгляд ее вдруг затуманился, затянулся поволокой, но если ее накрывало сумасшествие, то вовсе не душевной природы. И действительно, она сняла с него футболку, спустила с плеч бретельки своей ночной рубашки, обнажая грудь, а потом и все остальное.
— Нам надо ехать! — качнул головой Трофим.
Она кивнула, соглашаясь ехать с ним хоть на край света, но не сейчас. Тая прильнула к нему, ее возбуждение передалось и Трофиму. И закрутилось, и понеслось…
Когда они пришли в себя, Трофим сказал:
— Надо собираться.
— Конечно! — согласилась Тая, но смогла поднять лишь руку, которая тут же обессиленно опустилась на кровать. Секс ее вымотал. Да и ему, если честно, не хотелось шевелиться. Лежать бы и лежать, потихоньку засыпая. У них отпуск, где они, никто не знает, кроме Шевелева.
Трофима хоть и тянуло в сон, но все же он смог спустить с кровати одну ногу, поставить ее на пол, даже нащупать тапочку. На этом и остановился. А действительно, куда спешить? Сам по себе Шевелев не опасен, а пока информация от него дальше пойдет, много воды утечет…
Глава 16
Дверь в дом закрылась тихонько. На ветру она бы хлопнула, а тут как будто кто-то потянул ее за собой. Может быть, Коля решил гостей проведать, а может, и убийца пожаловал. Трофим не помнил, закрывал ли он дверь на замок. Но если закрывал, киллер мог воспользоваться отмычкой, а Коля — своим ключом.
Тая все еще спала, свернувшись калачиком, часы показывали половину третьего пополудни, обедать давно пора, а они все спят. Ружье на месте, Трофим оперся на него как на посох, чтобы кровать не скрипнула. Тихонько поднялся, тапочки надевать не стал, так, босиком, подошел к двери. Одной рукой он держал ружье, другой открыл дверь. Все-таки он больше ожидал увидеть Колю или его жену, даже приготовился улыбнуться, давая понять, что ружье у него шутки ради. Но увидел он Шевелева и даже вздрогнул от неожиданности. Но ружье из рук не выпустил.
Шевелев не был вооружен, в одной руке он держал портфель, в другой — летнюю шляпу. Белая рубаха навыпуск, черные наглаженные брюки, до блеска начищенные туфли. И ни капли смущения на лице, взгляд строгий, даже немного суровый. Примерно так и должен выглядеть профессор психиатрии в момент, когда его берут за задницу.
— И что вы здесь делаете? — угрожающе спросил Трофим.
— Дверь была открыта.
— Это не дает вам права… Что в портфеле?
— Документы.
— Покажите!
Тая проснулась и, закутавшись в простыню, подошла к Трофиму, одной рукой оперлась на его плечо.
— Здравствуйте, Станислав Сергеевич!
Столь подозрительное появление профессора ее ничуть, казалось, не удивило. Может, она нарочно задержала Трофима до его приезда. Еще и дверь убийце открыла.
— Я смотрю, Таисия, чувствуешь ты себя хорошо.
— Портфель откройте! — потребовал Трофим.
— Ну что ты! — легонько толкнула Крупицына Тая.
— Ну, хорошо. — Шевелев прошел на кухню, поставил портфель на стиральную машинку, открыл его.
Трофим не держал его на прицеле, но ружье из рук не выпускал, если что, рубанет прикладом.
В портфеле оказались не только документы. Чистое белье в пакете, носки, тапочки, полотенце.
— Это вы к нам с ночевкой? — спросил Трофим.
— Нет, нет, я уже в гостинице номер забронировал, — складывая вещи обратно в портфель, сказал Шевелев. Он все старался казаться невозмутимым, но чувствовалось, что нервы его напряжены.
— А здесь есть гостиница?
— В городе гостиница. Завтра меня ждут в медицинской академии, будет лекция на кафедре психиатрии. Незапланированная. Решил совместить одно с другим.
— Приятное с полезным?
— Приятное с опасным… Боюсь, что мы имеем дело с опасным неконтролируемым процессом.
— Мы имеем?
— Боюсь, что этот процесс затронул и меня.
— А конкретней можно?
— Конкретней сказать не могу, пока только подозрения. Но в Москве мне оставаться опасно.
— И все-таки? — настаивал Трофим.
— Может, сначала чаю? — спросила Тая.
Шевелев посмотрел ей в глаза как врач, оценивающий состояние пациента. А Тая уже пришла в чувство, выглядела как нормальный человек, взгляд не блуждал, выражение лица вполне осмысленное.
— Да, конечно, чаю, — согласился профессор.
— И все-таки, кто вам угрожает?
— Нам угрожает.
— Кто?
— А кто мог отравить вашего друга? — нервно спросил Шевелев. Трофим мотал его душу, и это ему не нравилось.
— Робик?
— Я был твердо убежден, что сам Роберт поднять руку на своих обидчиков не мог, — сказал профессор. — И это мое мнение осталось неизменным.
— Тогда кто?
— А как вы оказались в больнице с черепно-мозговой травмой?
— У меня такое ощущение, что я из нее не выписывался, — мрачно усмехнулся Трофим. — Просто перевели в другое отделение. В психиатрию…
— Извините!.. — Шевелев смотрел Трофиму в глаза, будто видел в них признаки безумия.
— У вас никогда не возникало ощущения, что вы находитесь не в кабинете, а в палате для умалишенных?
— Не переживайте, вы с ума не сойдете. Ваша психика надежно защищена.
— Чем?
— В случае сильного негативного на нее воздействия ваш мозг переключается на отвлеченную тему, абстрагируется от стресса.
— Абстрагируется, — усмехнулся Трофим.