Четвертый лишний

— Ты не должна молчать, — заявил он. — Между нами сейчас не должно быть недоговоренностей. Если сказала «а» — говори «б»!

— Шевелев не хочет, чтобы мы встречались, — тихо сказала молодая женщина.

— Та-ак!.. Он к тебе не ровно дышит? — язвительно спросил Трофим.

Тая резко развернулась к нему и с осуждением посмотрела в глаза.

— Что ты такое говоришь?

— Не такой уж он и старый!

— Не такой уж ты и умный!.. Неужели ты не понимаешь, что профессор Шевелев

— образец… Эталон… Эталон профессионализма! И профессиональной этики!..

— Ну да, хамит он этично!

— А это потому, что он тебе не верит. И считает тебя проходимцем.

— Да мне как-то все равно, что он там думает!

— Он думает, что ты используешь меня. И этот роман между нами… Или это даже не роман?! — разволновалась Тая.

— А вот это уже не все равно!.. — покачал головой Трофим.

— Так роман или не роман?

— С моей стороны — да! С моей стороны самый настоящий роман!

— И ты мною не пользуешься?

— Как я тобой могу пользоваться? Я бы и без тебя на Робика вышел… А поводом — да, я воспользовался. Может, я давно хотел тебя найти!

— Может?

— Не может, а нашел!.. И хочу быть с тобой всегда!

Трофим подошел к Тае, обнял ее, с силой прижал к себе.

— И только смерть разлучит нас? — растроганно спросил она.

В этот момент дверь открылась, и Трофим замер как статуя в ожидании выстрела. Неужели смерть разлучит их прямо сейчас?

— И что это значит? — звонко, с возмущением спросила Алла.

Трофим с облегчением выдохнул. Не убийца это, хотя и близко к тому. Стрелять Алла точно не станет, а в остальном он ее не боялся.

С невозмутимым видом Трофим развернулся к своей бывшей жене. Алла, как обычно, выглядела, что называется, лучше всех, но это не произвело на него никакого впечатления, ну, если только отталкивающее.

— А мне сказали, что ты здесь умираешь! — Алла вызывающе смотрела на Таю.

— А красота, она не только мир спасает, но и людей воскрешает, — нашелся Трофим.

— Это, что ли, красота? — скривилась Алла.

Тая смотрела на нее настороженно, с опаской, и пугливо жалась к Трофиму — он должен был ее защитить от злых жалящих слов.

— Если ты не сбавишь тон, я попрошу, чтобы тебя выставили за дверь, — пригрозил Трофим.

— А ведь я знаю, кто ты! — глядя на Таю, сказала Алла. — Полыхаев говорил!..

— Что еще говорил тебе Полыхаев? — Трофим рад был увести разговор от Таи.

— Да вот, говорит, что это ты мог убить Славу!

— Закон сточного правосудия — следствие идет по пути наименьшего сопротивления, — усмехнулся Крупицын.

А еще следствие могло идти через постель таких вот неумных дамочек, как Алла. Возможно, она действительно спелась с майором Полыхаевым, даже сошлась с ним. Может, он и посоветовал ей провести ночь с Трофимом, чтобы хитростью выманить у него признание в убийстве. Если так, то следующую ночь она могла провести с самим Полыхаевым. Или даже провела.

— Это тебе Слава четвертую стадию э-э… особой одаренности присвоил? — Алла снова переключилась на Таю.

— Диссертационный совет с этим не согласился, и присвоил Таисии ученую степень кандидата исторических наук… Ты там когда защищаешься?

— От кого? — не поняла Алла.


— От глупости!.. Хватит чушь нести, мы не дома!

— Это я чушь несу?!.. А если эта сука убила моего Славу?

— Здесь только одна сука! — Трофим схватил Аллу за руку. — И ей уже пора отсюда! — Другой рукой он открыл дверь, собираясь вытолкать ее из палаты, но Алла уперлась.

— Я знаю, ты вместе с ней убил Славу! И Мурата!..

— Это к Полыхаеву! Вы с ним — отличная пара!

Трофим сгреб Аллу в охапку, вынес из палаты, вернулся и плотно закрыл за собой дверь и подпер ее своим телом.

— Козел! — донеслось из коридора.

— Знаешь, как это называется? — спросил Трофим, стараясь держаться бодрячком. — Сжечь за собой все мосты!

— Это твоя бывшая жена!

— И я к ней точно уже не вернусь!

— Красивая.

Трофим и хотел сказать, что Тая еще красивей, но кто-то попытался открыть дверь.

— Да что это такое! — Он думал, что это Алла.

Но дверь толкнули с такой силой, что Трофим отлетел от нее метра на два, Таю чуть с ног не сбил. А в палату входила Ольга Романовна. Как будто бульдозер с маршрута сбился, не туда заехал, глаза ее светились, как ветровые стекла автомобиля на солнце, выщипанные брови были похожи на щетки дворников. Глядя на нее, Трофим испытал неуемное желание вернуться в койку, лечь и закрыть глаза. Ощущение нереальности происходящего снова навалилось на него. Сначала Шевелев, потом Алла, теперь вот госпожа Аврамова — все в одно время, но из параллельных реальностей.

— И кто здесь умирающий лебедь? — с напускным весельем спросила женщина.

Трофим кивнул, глядя на нее. И Алла, и Аврамова начали с одного и того же, а врачей не видно, и медсестры не показываются, как будто не больница это, а проходной двор. Проходной двор на перекрестке параллельных миров больного сознания.

— Шею будете скручивать или сразу топором? — спросил он.

— Ну зачем же топором? Заживо сварим!.. Шучу, конечно!.. Но если честно!.. — Ольга Романовна грозно нахмурила брови. — Если честно, ты получил то, что заслужил!

— Не трогал я вашего Роберта.

— А твои дружки?

— Мои дружки…

— И меня Трофим не обижал, — вступилась за Крупицына Тая.

— Может, он потому и жив до сих пор? — спросила Аврамова.

Трофим опустился на койку, пальцами сжал виски.

Если абсурдность ситуации способна увеличивать внутричерепное давление, то у него сейчас развалится голова. Или сама по себе развалится, или от выстрела в упор. Сейчас появится воображаемый киллер… А может, Трофим уже давно там, где все воображаемое? Может, он уже в ином мире? Крупицын вдруг понял, что сходит с ума. И еще сильней надавил на виски. Если вдруг он все-таки жив и находится в нормальном измерении, нужно держаться, не давать своему сознанию воли. Нельзя ему в психушку. Если в обычной больнице такой дурдом, не трудно представить, какой там бедлам…

— Где ваш Костя? — спросила Тая.

Трофим кивнул, передавая ей право вести разговор с Ольгой Романовной.

— Арестовали Костю… — вздохнула женщина, показав на Трофима пальцем. — Задержали! За нанесение тяжких телесных!..

— И что вам нужно? — Тая не стеснялась спрашивать в лоб.

— Чтобы ты заявление свое забрал, — сказала Аврамова, глядя на Трофима.

— А мы с вами на «ты»? — раздраженно спросил он.

— Заберете заявление? — немного подумав, спросила женщина.

— Дело не в заявлении… — пожал плечами Трофим.

На Костю он не заявлял, но дело могли завести без его участия. Наверное. Хотя вряд ли. Возможно, Костю задержали по делу об убийстве Муратова. И Кислицына. Или Волынцов подсуетился, или Полыхаев.

— Дело в том, что ваш сын мог убить моих друзей. Или ваш сын, или Костя. Скорее всего, думают на Костю.

Был еще и другой вариант. Трофим действительно мог находиться в плену бредовых видений и сейчас разговаривал не с Ольгой Романовной, а с ее галлюцинацией. Объяснение тому простое. Действительно, зачем реальной Аврамовой его о чем-то просить, когда в драке Трофим начал первым, автомобильный регистратор тому свидетель? Да и Полыхаев не станет связываться с Ольгой Романовной, когда все можно свалить на Трофима.

— Не было никакой драки с Костей, не бил он тебя… вас, — Аврамова требовательно смотрела ему в глаза.