Честь и кровь

– Затем, что, когда человек напуган, он начинает суетиться и делать ошибки. А их ошибки могут вывести нас на тех, кто помогал этим людям устроить все то, что они сделали.

– Ты хочешь добраться до их покровителей? – уточнил княжич.

– Да. Родичи купца в этой истории только исполнители. Кто-то очень ловко использовал их в своих целях. И я хочу знать, кто это.

– Только знать? – не понял молодой человек.

– Знать – это уже половина дела. Узнав, кто все это устроил, я буду знать, о ком именно мне собирать знания и искать доказательства.

– А зачем что-то доказывать? – не унимался княжич. – Раз ты знаешь, что это они, зачем еще что-то доказывать? Или ты хочешь подать на них в суд?

– Нет. Но эти люди явно сидят не здесь. Не на Кавказе. Скорее всего, их надо искать в столице. И потому я не должен допустить ошибки. Я должен не просто знать, а быть точно уверен, что буду уничтожать именно тех, кто во всем виноват.

– В столице?! – изумлению княжича не было предела. – Тебя же на каторгу отправят. Там наши обычаи не принимают.

– А я и не собираюсь никому рассказывать о своих делах. Приехал, сделал все тихо и незаметно и уехал. А ежели спросил кто, зачем приезжал, причину всегда придумать можно. К тому же в столице всегда найдется, чем заняться для отвода глаз. К примеру, проведать княжича Ильико. Давно с ним не виделся.

– Умный ты, – помолчав, протянул княжич. – Кажется, отец снова прав оказался, когда сказал, что нас всех нужно к тебе в ученье отдавать, чтобы мы научились правильно воевать.

– Это он погорячился, – тихо рассмеялся Елисей. – Я пластун, а не полководец, и воюю не в строю, а так, чтобы никто во вражеском лагере не понял, что их убивают.





* * *


До озера они добрались спустя пять дней. Что ни говори, а по горным дорогам особо не разгонишься. Так что молодые люди запаслись терпением и двигались размеренным, ровным шагом, чтобы лошадям ноги не переломать. Но добравшись до места, мстители с удивлением узнали, что искомый человек за день до их приезда снялся с места и отправился куда-то в сторону грузинской границы.

Понятно, что граница эта была весьма условной, но то, что он вдруг сорвался с места, говорило о многом. Похоже, уничтожение фигурантов дела всполошило многих, и кто-то не пожалел времени, чтобы отправить известие сбежавшему затворнику. Узнав, в каком именно направлении и по какой дороге отправился беглец, Елисей велел напарнику запастись провизией и уселся изучать карту.

Дорог и троп в горах не много, так что нагнать беглеца он планировал уже через пару суток. Едва только княжич сообщил, что к переходу все готово, парень скомандовал выход. Встречавший их человек от такой оперативности даже растерялся. Ну не принято было в этом времени с такой скоростью принимать решения, а тем более перемещаться. Но Елисей и не думал обращать внимания на его изумление.

Княжич, сообразив, что любые возражения в данном случае просто лишние, молча уселся в седло и, тяжело вздохнув, разобрал поводья. Чуть усмехнувшись, Елисей тронул коня и, оглянувшись, сказал:

– Закончим дело, отдохнем. А пока у нас есть дело, которое мы должны сделать.

Кони пошли легкой рысью. Зная, что беглец шел одвуконь, а с заводным конем особо не разгонишься, Елисей то и дело поторапливал напарника. Расспрашивая встречавшихся им по дороге крестьян, парень понял, что беглеца они нагоняют. Не так много хорошо одетых людей с двумя лошадьми путешествовали по местным дорогам. Спустя двое с половиной суток за очередным поворотом Елисей приметил едущего впереди всадника с заводной лошадью.

– Вот он, – зло выдохнул Елисей.

– Что делать станем? – моментально подобравшись, спросил княжич.

– Ночью возьмем. Есть у меня несколько вопросов. Готов из него правду выбить? – повернулся парень к напарнику.

– Пытать его станешь? – помрачнев, глухо поинтересовался молодой человек, явно не одобрявший подобного подхода.

– Если упорствовать станет, – не стал кокетничать Елисей. – Мне его покровители нужны. Или ты против? Если так, скажи сейчас. Тогда я все сам сделаю.

– Нет, – решительно тряхнув головой, заявил княжич. – Я с тобой. Кровь брата я им не прощу.

– Молодец. Правильно решил, воин, – подлил ему бальзама на душу Елисей.

Приосанившись, княжич пришпорил коня. Чуть усмехнувшись, Елисей поравнялся с ним и, всматриваясь в едущего впереди человека, посоветовал:

– Не спеши. Наше время – ночь.

– А если он в деревне ночевать останется?

– Ну и пусть. Проедем вперед и станем его караулить на дороге. Никуда не денется.

– Думаешь, он что-то знает? – с сомнением протянул княжич.

– Что-то да знает. И то, что знает он, должны знать мы, – отрезал Елисей.

– А почему ты раньше не пытался кого-то живьем взять? – не унимался молодой человек.

– Забыл, что мы в городе орудовали? Там в любое время может случайный видак появиться. А лишняя кровь мне не нужна. Я уже много раз тебе это повторял. А видаков в таком деле живыми оставлять нельзя.

– Да уж. Умеешь ты напугать, – вдруг хмыкнул княжич. – Весь Эривань гудит. Полный дом народу, а человека зарезали, да еще и ограбили. К слову, зачем тебе его грабить вздумалось?

– А кто сказал, что я его грабил? – иронично усмехнулся Елисей. – Я в их комнатах бумаги искал. Письма, которые помогли бы мне до покровителя добраться. И узнать, кто с ними еще в деле. А что перевернул все, так это специально. Пусть думают, что именно грабить и приходили.


– Я что-то не понял. Ты мстишь или виноватых ищешь? – растерянно протянул княжич.

– Мщу. Но только этих мне мало. Не успокоюсь, пока до главного в этом деле не доберусь, – зловеще пообещал парень.

– А слухи про ограбление тебе зачем? – снова не понял молодой человек.

– Затем, что чем больше непонятного, тем страшнее. Пусть суетятся, пусть боятся. Дергаются. Чем страшнее, тем лучше. Чаще ошибаться станут.

– Не понимаю, – с мрачным огорчением признался княжич. – Они боятся, ошибаются, и что? Как ты про их ошибки узнаешь?

– Отец твой и князь Дато все их семейство как волков обложили. За каждым шагом их люди следят. Письма все добывают и читают.

– Отец?! Письма?! – изумленно охнул молодой человек. – Это же подло!

– Подло читать письма простых людей. Друзей, близких, если они не тебе написаны. А письма врагов нужно обязательно читать. Или ты думаешь, что на войне по-другому? А это война. Настоящая. Где убивают даже женщин. Или ты уже про своего брата забыл?

– Ничего я не забыл, – насупился княжич. – Но все равно это подло.

– Хочешь сказать, что я подлец? – развернулся к нему Елисей всем телом в седле. – Говори, не бойся.

– Ничего я не боюсь. Но письма не ты читаешь, – попытался вывернуться молодой человек.

– Дурак ты, княжич. Еще раз повторю. Это война. И чтобы отомстить за кровь своей жены, я все это стадо под нож пущу. А уж про письма и вспоминать не стану. Читал, и далее читать стану. Мне б еще найти того, кто банде знак подал, что мой караван из крепости вышел. Ничего. Придет время, и до него доберусь.

От тона Елисея княжич побледнел и поспешно отвел коня в сторону. Заметив его реакцию, парень взял себя в руки и, усевшись прямо, толкнул каблуками коня. Говоря с напарником, Елисей использовал один из приемов джигитовки, усевшись в седле боком. Караковый ко всем этим фокусам отнесся с философским спокойствием, продолжая идти короткой рысью. Такая реакция коня ясно говорила о его выучке, чему казак молча порадовался.

– Ты все время повторяешь: война, война. Выходит, каждый, кто объявил кровную месть, воюет? – спросил княжич через пару минут.

– А сам как думаешь? – иронично хмыкнул Елисей. – Самая настоящая война. И такие войны в этих горах уже века идут. Не хочу тебя обижать, но все рассказы о чести и правилах хороши только в романах для экзальтированных дамочек. А на самом деле война это кровь и грязь. Потому я и повторяю все время, что лишней крови не хочу.

Княжич замолчал, задумчиво хмуря брови. Елисей же, бросив на него быстрый взгляд, в очередной раз чуть усмехнулся и снова поторопил коня. В таком темпе они двигались до самого вечера. К беглецу они не приближались, и тот, не увидев опасности, продолжал двигаться с одинаковой скоростью, что преследователей вполне устраивало. Но как только начало темнеть, беглец проявил первые признаки беспокойства.

Устраивать лагерь нужно было рядом с источником воды, а за все это время ничего похожего на ручей или родник им так и не попалось. Помня об этом, Елисей заранее погрузил на заводных лошадей четыре бурдюка с водой. И самим попить, и коней напоить. А у беглеца, судя по его суете, такого запаса не было. Уже почти стемнело, когда Елисей в бинокль разглядел, что беглец остановил свой цуг и, отведя коней с тропы в сторону, принялся разбивать лагерь.

– Стой, – скомандовал парень, придерживая коня и быстро оглядываясь.

– Что случилось? – моментально вскинувшись и хватаясь за оружие, спросил княжич.

– Он на ночлег встает. Значит, пора и нам лагерь разбить. Коней обиходим, перекусим, чем бог послал, и будем собачьей вахты ждать. В то время сон самый сладкий. Вот тогда и возьму его.

– Сам? – снова насупился княжич.

– Ты мне в таком деле только помешаешь. Было б их двое, другое дело. А так мне и одному недолго управиться.

В ответ молодой человек только тяжело вздохнул. Спрыгнув с коня, Елисей принялся расседлывать Карабаира, попутно думая, как бы смягчить свой ответ.

– Ну не учили тебя противника живым брать, приятель, – вздохнул он. – Ты пойми меня правильно. Я ведь не в смелости твоей или в силе сомневаюсь. Я в умения твои не верю. Таким вещам специально учиться надо. Долго. Знаешь, как в моей школе учеников натаскивают живьем врага брать?

– И как же? – заинтересовался княжич.

– А их ночью отправляют караульного с поста скрасть. А у того караульного все оружие заряжено и клинки наточены.

– Так ведь он убить может, – растерялся молодой человек.

– Может. Но на то и учеба, – развел Елисей руками. – А теперь представь, ежели мои мальчишки так учатся, то как меня учили? А теперь сравни это с тем, что сам умеешь.

Княжич только головой растерянно покачал. Расседлав коней, они отерли их кусками ветоши, которые специально везли с собой, и, отведя в сторону, дали немного остыть. Елисей, выбрав небольшую площадку в стороне от тропы, принялся устраивать себе место для ночлега. Напоив остывших коней, они перекусили всухомятку и устроились на расстеленных бурках. Глянув в ночное небо, Елисей вздохнул и, указывая княжичу на луну, велел:

– Дежуришь, пока луна вон над той скалой не встанет. Потом меня буди.

– А он? – тут же спросил молодой человек, кивая в сторону, где находился беглец.

– А как время придет, я туда и пойду, – хищно усмехнулся Елисей, устраиваясь поудобнее. – Главное, сам не усни.

– Не беспокойся, – обиженно буркнул княжич, пересаживаясь на седло.

Приказав себе проснуться через три часа, Елисей закрыл глаза и просто отключился. Проснулся он за мгновение до того, как княжич ухватил его за плечо, чтобы разбудить. Перехватив его руку, парень зевнул и тихо усмехнулся:

– Я уже не сплю. Ложись, отдохни. Сегодня трудный день будет.

Кивнув, княжич улегся на свое место и, накрывшись буркой, моментально уснул, тихо захрапев. Одобрительно усмехнувшись, Елисей поднялся и, прогулявшись на другую сторону тропы, за валун, принялся осматривать лагерь. Уставшие кони спокойно спали, опустив головы к земле. Убедившись, что все в порядке, парень бросил быстрый взгляд в небо и, прикинув, что до нужного времени осталось примерно часа полтора, принялся проверять оружие.

Особой необходимости в этом не было, но для опытного бойца это было чем-то сродни медитации. Проверить магазины, стереть дорожную пыль, проверить заточку клинков. В общем, время пролетело незаметно. В очередной раз глянув в небо, парень поднялся и, убедившись, что на тропе никого нет и княжичу ничего не грозит, быстрым шагом направился в сторону, где находился лагерь беглеца.

Учуявшие его лошади негромко зафыркали, и Елисей замер, прижавшись к валуну и давая лошадям привыкнуть к его запаху. Беглец заворочался, но вскоре снова задышал ровно. Вытащив из кармана мешочек с песком, Елисей плавно, шаг за шагом начал приближаться к нему. Оказавшись над беглецом, он опустился на одно колено и принялся прикидывать, как бы половчее приложить его по башке. Спавший, очевидно слегка замерзнув ночью, накрылся буркой с головой.