Честь и кровь

– Был тут один пришлый. Вышел на нас и уговорился девчонку выкрасть. Дочку полковника, что при штабе местном. Обещал за нее золотом по весу отдать. Треть вперед уплатил. Вот вчера и умыкнули. А тут ты.

– Когда с остальными деньгами придет? – быстро спросил Елисей, лихорадочно проигрывая в уме возможные комбинации.

– Утром должен быть, – мрачно вздохнул мужик.

– Как выглядит?

– Обычно. Одет не по-нашему, но гуторит правильно. Сразу видно, образованный.

– Что, средь бела дня сюда припрется? – не поверил Елисей.

– С рассветом быть должен, – глухо отозвался мужик.

– Сам во двор войдет, или кто встретить должен? – последовал новый вопрос.

– Сам все. Сразу уговор такой был. Войдет, на девку глянет и уйдет сразу.

– Потом что?

– Потом мы ее должны будем из города вывезти. Он нас на тракте ждать станет. А там уж его дела.

– Ладно. Полежи покуда, – подумав, вздохнул Елисей и заткнул ему рот кляпом. – Ежели соврал хоть в чем, о смерти молить заставлю, – пообещал он, выпрямляясь и протягивая руку к памятному гвоздю.

Открыв дверь в схрон, парень встал так, чтобы не нарваться на выстрел, и, убедившись, что стрелять никто не торопится, толкнул дверцу, отворяя ее пошире. Осветив схрон фонарем, он увидел в дальнем углу соломенный матрац, на котором лежала связанная девочка лет двенадцати. Тихо зашипев сквозь зубы, Елисей быстро проскользнул в схрон и, присев, одним движением перерезал веревки, стягивавшие руки девочки.

– Как вас зовут, сударыня? – спросил парень, стараясь держаться так, чтобы не напугать ребенка еще больше.

– Катерина, – еле слышно ответил ребенок.

– У вас что-то болит?

– Нет. Только руки затекли, и спать все время хочется, – пожаловалась девочка. – Вы отвезете меня к папе?

– Обязательно отвезу. Но чуть позже. Сейчас на улице еще ночь. Так что придется нам с вами дождаться рассвета здесь. Сейчас мы с вами поднимемся наверх, и я устрою вас спать в более приличной постели. Вы готовы еще немножко потерпеть, сударыня?

– А вы дадите мне воды. Пить очень хочется, – кивнув, попросила девочка.

– Как только мы с вами поднимемся наверх, – заверил Елисей и, плюнув на все условности, подхватил ребенка на руки.

Выскочив из подпола, он быстрым шагом перенес девочку в горницу, где ночевал главарь, и, усадив ее на кровать, метнулся на кухню. Зачерпнув деревянным ковшиком воды из ведра, он принялся поить ребенка, мысленно матерясь так, что на окне занавески в жгуты сворачивались. Девочку явно чем-то опоили, чтобы заставить сидеть тихо, но чем именно, парень даже не пытался угадать. Достаточно вспомнить, что в аптеке в это время можно было купить любую гадость под видом лекарств.

Напившись, Катерина зевнула и, прикрыв глаза, мягко завалилась на бок. Уложив девочку поудобнее, Елисей накрыл ее одеялом и, растерянно покрутив головой, метнулся обратно в подпол. До рассвета оставалось примерно часа полтора, так что нужно было собрать все, что можно спокойно унести, с учетом нежданного груза. Недолго думая, парень устроил в доме и подполе натуральный обыск с погромом. В итоге его добычей стали два сидора, набитые купюрами, и кожаный саквояж с золотыми и серебряными монетами.

Сложив добычу в сенях и прибавив туда же роскошный кавказский кинжал дамасской стали, он старательно прикрыл все двери и задернул все занавески в комнаты, где оставил трупы. Подумав, он пробежался по хозяйственным пристройкам, решив подыскать хоть какой-то транспорт. В конюшне нашелся великолепный караковый жеребец. Увидев холеного сильного зверя, Елисей удивленно присвистнул и, растерянно почесав в затылке, проворчал:

– Или я дурак, или жопа с двумя «п» пишется. Не иначе эти уроды кого-то серьезного ограбить умудрились.

Быстро осмотрев конюшню, парень нашел простое казацкое седло и принялся седлать жеребца. Увозить отсюда девочку было нужно, а сделать это на себе проблематично. Управившись с конем, Елисей вернулся в дом и, едва успев попить воды, услышал, как во двор кто-то вошел. Гостя он встретил на пороге. Мужчина неприметной внешности, окинув парня настороженным взглядом, негромко буркнул:

– Для меня должен быть приготовлен товар.

Кивнув, Елисей молча посторонился, пропуская неизвестного в дом. Жестом указав ему на дверь в горницу, он держался в шаге за спиной от него. Подойдя к кровати, мужчина наклонился и, заглянув девочке в лицо, зло усмехнулся. Потом, выпрямившись, удовлетворено кивнул и бросил через плечо:

– Это она. Что делать дальше, вы знаете. Полный расчет будет на месте.

– Будет, – хмыкнул Елисей, резким ударом рукояти кинжала по голове отправляя его в беспамятство.





* * *


– Рассказывай, как было. Все! – потребовал полковник, закуривая очередную папиросу.

– Так рассказал уже все. С базара шел, гляжу, в коляске три морды каторжные и девочка. Ну, никак она с ними быть не должна была. Интересно стало, я за коляской и пошел, – ответил Елисей, сократив свою легенду до нескольких слов.

– С базара? – с мрачной иронией уточнил полковник.

– Угу, с гостинцами, – вздохнув, кивнул парень.

– Вот чую, что врешь, а придраться не к чему.


– А к чему мне врать? – развел Елисей руками. – Девочку эту я никогда в глаза не видел. Рожи эти тем более. Так в чем резон?

– Вот в том-то и дело, – покрутил полковник головой. – Только зачем ты там такую резню устроил? Стрелять почему не стал?

– Ребенка перепугать? Соседей всполошить? – иронично поинтересовался Елисей. – Да и не уверен я был, что там что-то не так. Сами знаете, как это бывает. Вроде видишь, что не все ладно, а что к чему, не понять никак. Вот тут так и было. Потому и решил темна дождаться да проверить все. Ну, а там уж вышло, как вышло. А чья это дочка-то?

– Начальника штаба, полковника Корецкого, – со вздохом сообщил контрразведчик. – Ее вчера днем схватили, когда с няней гулять ходила. Няню кистенем по голове стукнули. В вечер померла, в себя не приходя. У полковника трое детей. Екатерина старшая. Супруга здоровьем слаба. Он в дочке души не чает. А тут такое…

– А чего ж розыск не учинили? – удивился парень.

– По всем полицейским и жандармским участкам описание разослали. На заставы городские тоже сообщили. А шума поднимать не стали, чтобы похитителей раньше времени не всполошить. А тут ты влез.

– А шо, не надо было? – ернически поинтересовался Елисей.

– Да иди ты к лешему, – вдруг вызверился полковник. – Я теперь и не знаю, как со всем этим к генерал-губернатору идти. Ты ж опальный. А тут едва только недовольство высказано, ребенка спасаешь. Как? Ведь решат, подлецы, что сам все и придумал.

– Так и не сообщайте, – отмахнулся Елисей. – Мне с того дела навару никакого, а вашей службе, глядишь, и прок какой выйдет. Забирайте девочку да прямо к отцу и везите. Заодно и розыск учините, чей конь и кинжал. Сразу видно, что все от одного хозяина.

– Две недели тому назад пропал старший сын князя Георгадзе, – помолчав, медленно начал рассказывать полковник. – В описании сказано, что был он на караковом жеребце аргамаке.

– Вот и еще одна гирька на чашу вашей службы, – развел парень руками. – А я, пожалуй, завтра домой поеду. Надоело даром время терять. Да и по семье соскучился. Сын, небось, уже вставать начал, а я его толком и не вижу.

– Задержись еще на денек, – подумав, попросил контрразведчик. – Мне надо с генерал-губернатором поговорить. А там посмотрим, что из всего этого получится.

– А что это за иностранец, что заказал ребенка похитить? – не сдержал любопытства Елисей.

– Выясняем, – мрачно скривился Тимофеев.

– Он что, без документов был? – удивился Елисей.

– Есть бумаги, да только по ним он вообще литвин из Риги, а не иностранец. Вот теперь и ждем, когда ответ на наши запросы придет.

– А бумаги-то настоящие?

– В том-то и дело, что настоящие, да только есть там несколько мелких неточностей. Сразу и не приметишь, а мои люди их только что не обнюхали, потому и нашли.

– Ну, теперь это только ваши дела. Я свое сделал. Головной боли вам прибавил, можно и домой, – усмехнулся Елисей, пытаясь поднять ему настроение.

– Ступай уж, чертова болячка, – фыркнул полковник. – Из дому ни ногой. Моего возвращения дождись.

Пообещав никуда не уходить, Елисей отправился в свою комнату. Протащить в дом добычу удалось без всяких проблем. Увидев его с ребенком на руках и коня, поперек седла которого было перекинуто тело связанного иностранца, слуги даже внимания не обратили на вещмешки и саквояж, привязанные к тому же седлу. Тем более что парень несколько раз повторил, что покупал на базаре гостинцы своим домашним.

В общем, пришло время разобрать добытое и избавиться от всего приметного. Правда, отвертеться от нападения на разбойничье гнездо теперь не получится. Что ни говори, а ребенок и пленник ему не с неба в руки свалились. Именно поэтому он и старался прикрыться службой полковника Тимофеева. Ссориться с контрразведкой дурных мало. Особенно во время войны. Так что, если полковник согласится сохранить тайну, то все может прокатить тихо.

Рассортировав и пересчитав добычу, Елисей удивленно хмыкнул и, почесав в затылке, растерянно проворчал:

– Ассигнациями без малого две сотни тысяч. Блин, они что, банк обнесли? Да еще монетами почти сотня. Откуда столько, даже если отбросить то, что они за девочку получили? Нет, тут точно без серьезной «крыши» не обошлось.

Его размышления прервал осторожный стук в дверь. Заглянувший слуга сообщил, что хозяин дома вернулся с каким-то гостем и просит князя спуститься в гостиную. Быстро переодевшись в парадную черкеску, Елисей спустился на первый этаж и, войдя в названную залу, с ходу принялся настороженно рассматривать крепкого, моложавого полковника с усталым, словно изможденным лицом.

– Извольте, Максим Алексеевич. Это и есть князь Халзанов. Тот самый, что приметил и освободил вашу Катеньку, – отрекомендовал Тимофеев, указывая полковнику на парня.

– Сударь, не знаю, как вас и благодарить, – с жаром пожимая парню руку, высказался полковник. – Вы всем нам жизни спасли. И мне, и жене, и дочке.

– Господь с вами, Максим Алексеевич, – принялся отговариваться Елисей. – Знал бы сразу, что девочку украли, прямо на улице бы и отбил.

– Я ваш должник, князь. По гроб жизни. Если только чем-то смогу, только скажите, – не унимался полковник.

– Да будет вам, сударь, – едва ли не силой усаживая его на стул, отозвался Елисей. – Я людоловов всегда терпеть не мог. Только об одном попрошу. Никому обо мне не рассказывайте.

– Но почему? – тут же вскинулся полковник.

– После дуэли, опальный я, – смутился парень.

– Ах да. Дуэль, – понимающе закивал полковник. – Но ежели позволите, я бы попробовал ходатайствовать перед его высокопревосходительством за вас. Такое дело не должно остаться забытым.

– Уж поверьте, не останется, – рассмеялся Тимофеев.

– Это точно. В нашем богоспасаемом государстве ни одно благое дело безнаказанным не остается, – съехидничал в ответ Елисей.

– Князь! Язык ваш, враг ваш, – укоризненно покачал контрразведчик головой.

– Простите, князь, вы это серьезно, насчет сохранения вашего инкогнито в данном деле? – растерянно уточнил полковник.

– Более чем, Максим Алексеевич. Более чем, – вступил в разговор Тимофеев. – Я пошел навстречу вашему желанию пожать руку человеку, спасшему вашу дочь, и в свою очередь надеюсь на ваше честное слово о молчании о том, кто именно это сделал. Поясню. Князь давно и плодотворно оказывает помощь моей службе, как и мы в свою очередь поддерживаем его школу. К тому же во время освобождения Катеньки в руки князю попал иностранный лазутчик. Дело, как вы понимаете, еще только начинается, и для пущего толку нам требуется сохранение инкогнито главных действующих лиц данной акции. Надеюсь, я могу рассчитывать на вас?