Чернокнижник

– Не потонем, – мотнул головой маг. – Лодка глазастая, сама рифы и мели отыщет и обойдет, на капитана и команду заговорена, а они саткехи. Знаешь про таких?

Я кивнула. Про морской народ читала. Вон один из команды сматывает канат, или как там по-морскому веревка называется. Морской человек не походил на сказочную русалку. Кожа бледно-серая, фигура тощая, жилистая, волосы, вернее мягкие иглы на голове, черные, блестящие, в пол-ладони длиной, ушей не видно. Этакий морской еж с человеческим лицом.

– Глаза у лодки не только на носу, но и по всему днищу, – продолжал просвещать меня Апофис. – На мачте и реях тоже есть. И капитан с командой в любой момент могут ими посмотреть. Это древняя магия морских обитателей.

– Жуть, – поддакнула я. – Где наши каюты?



Шторм начался ближе к закату. Налетел без предупреждений, вцепился в кораблик, принялся швырять из стороны в сторону. Признаться, я летать меньше боюсь, чем плавать, поэтому забилась в каюту, пристегнулась к диванчику (да-да, у них, оказывается, на такой случай ремни безопасности есть, как в машине), укуталась в плед. И принялась жалеть себя. Чем еще заняться, пока ждешь – пойдешь ко дну или выживешь в этом мокром безобразии?

Вообще-то я трусиха. Твердо убеждена, что любое путешествие должно быть продуманным и безопасным. Поэтому даже в турпоходы от университета ни разу не ходила. А перед первой и пока последней поездкой на теплое море придирчиво высчитывала звезды у отеля, вчитывалась в отзывы. Да что там поездки? Единственная «животность», с которой я имела дело, – монстры в компьютерных играх. А теперь угодила в реальное приключение. Да какое!

Чернокнижник вошел ко мне за миг до того, как в последний раз мигнул и погас магический светильник на стене. Я охнула от неожиданности и сжалась в комок.

– Не скули, заячье сердце, – приободрил он меня, усаживаясь рядом. – Уж тонуть, так вместе. В горе и в радости… – Он подмигнул. Выпендрежник!

В частых вспышках молний я видела его профиль, жутковатый блеск глаз.

– Давай руку, трусиха. Самое время для очередной порции моей истории.

– Товарищ душегуб, и время ты выбираешь, и обстановочку, – проворчала я скорее для успокоения собственных нервов. – Хорошо, что пришел, все не так страшно будет, – нехотя признала, вкладывая свою ладонь в его ледяные пальцы.

Немедленно перестало мотать и мутить. Чернокнижник не спешил погружать меня в увлекательное забытье, просто начал рассказ:

– Мы обучались в Ири – я, Тарес и Радесса. Вначале у наших наставников, потом, с пятнадцати лет – в магической академии на курсе самого главы Светлого совета Ири – Лица Анверо. Отношения в нашей боевой тройке были не самыми спокойными. – Он вздохнул то ли печально, то ли разочарованно. – Мы с Таресом оба боролись за внимание Радессы, она наслаждалась этим, поддразнивала, давала надежду то одному, то другому, пока к окончанию обучения не выбрала Тареса. И я отступил, смирился, не пожелал ссориться с другом. Он был красивее, умнее, талантливей. А главное для нее, он был принцем, пусть не прямым наследником, пятым или шестым в очереди на престол, и имел право самостоятельного выбора спутницы жизни.

К возвращению домой мы прочно сдружились, стали единой командой, вместе развлекались, проказничали и колдовали. Но однажды наша вольница в Ири закончилась.

Он со всех сил сжал мои пальцы, дунул в ухо, и я… Я очнулась в его прошлом. В нос ударил запах сена.



Рассказ Лиорсара Желлеса, герцога иль’Харса

Сквозь неплотно пригнанные доски стен внутрь сеновала пробивались неровные полоски света. С украшенных свежей паутиной потолочных балок свисала упряжь. В углу под грудой хлама доживала свой срок поломанная телега. Лиорсар вывалился из портала прямо на нее, скатился вниз на земляной пол и теперь вытаскивал солому из длинных каштановых волос. Тарес – кудрявый красавец в темно-зеленой эльфийской куртке с вышивкой в виде дубовых листьев, в черных кожаных штанах – как всегда, выглядел идеально, умудрившись ни во что не вляпаться. Он первым делом бросился помогать обманчиво-хрупкой эльфиечке, угодившей на самую верхушку стога.

Радесса не была ни слабой, ни, упаси боги, беспомощной. Даже безоружной дочь клана наемных убийц и непобедимых интриганов, столетиями оттачивавших мастерство во взаимной грызне, могла быть смертоносней и беспощадней отборного орочьего отряда. Но в присутствии Тареса порой принималась играть роль наивной глуповатой провинциалки, воспитанной на дешевых любовных романах.

– Сними меня отсюда, дорогой, – томно вздыхала она с двухметрового стога сена. – У меня кружится голова от высоты.

– Я поймаю тебя, любимая, прыгай, – галантно кланялся стогу принц.

Лиорсар отвернулся от парочки и осторожно подобрался к двери, выглянул наружу. Похоже, вышло так, как планировал Тарес. По дороге в Зиирин принц хотел заехать к дядьке, заручиться его поддержкой. И бусина телепорта отправила молодых людей в деревеньку на границе эльфийских земель. Неизвестно, как отреагирует король на просьбу о свадьбе с эльфийкой. А дядька какая-никакая поддержка.

Юный некромант домой не торопился. Наоборот мечтал еще ненадолго продлить общение с Радессой. Он оглянулся через плечо на воркующую парочку и снова высунул голову из сарая.

Деревенька располагалась на краю цветущего луга. Неподалеку шелестел листьями лес или роща, отсюда не понять. У деревьев стоял добротный бревенчатый домик с пристроенным сараем, поскрипывала на ветру распахнутая калитка. Тут же паслись коровы. Тощие какие-то они, – отметил про себя юный маг. – Шкура да кости, когда вокруг столько сочной травы. Хотя наставники утверждали, в Сиарнэ не голодают, даже не воюют последние полтора года, что крайняя редкость, учитывая характер короля.

– Ваше высочество, вы представите меня, скромную эльфийку, вашему венценосному батюшке? – щебетала за спиной Радесса. – Мой отец отправит к вам посольство, и тогда…

На Лиорсара из травы прыгнуло нечто. Юноша едва успел захлопнуть хлипкую дверцу сарая. В нее немедля заскреблись, подвывая и рыча.

– Гнилые деревяшки! – прошипела магичка, разом растеряв придворную жеманность. – Беда! Стыдно, некромант, – укорила она Лиорсара. – Вокруг мертвяки!

Тарес не растерялся, подтолкнул телегу к закрытой на крючок двери. В стены уже ломились голодные твари: зомби или более опасные умертвия – предстояло понять.

– Многовато их, – неуверенно сообщил некромант, перебирая в памяти заклинания. Как назло ничего по-настоящему сильного не вспоминалось.

Радесса подпрыгнула, ухватилась за потолочную балку, подтянулась, выглянула в широкую щель под потолком.

– Штук двенадцать. Промедлим, подойдет подкрепление.

Доски под напором зомби затрещали. Пара ударов – и стена рухнет.

– Прорываемся, – решил Тарес, выставив вперед руки для заклинания.

Некромант тоже определился с атакующим арсеналом. Пальцы затанцевали в воздухе, складываясь в упокаивающее заклинание.

– Я поведу, – решила эльфийка. – Чую текущую воду.

Парни согласно кивнули.

– Бьем! – скомандовал принц.


Кисти его рук охватило пламя, загудело и рванулось вперед, снося стену на своем пути и раскидывая мертвяков. Вслед огненному тарану полетело заклинание упокоения. Ни один из двенадцати зомби не поднялся с земли, все остались догорать.

– Бежим!

Радесса первой рванула наружу. Парни бросились следом. Позади кто-то завыл, горестно и обреченно замычали коровы. Звуки подстегнули Радессу. Она почти полетела над землей, ускоряя себя магией, перепрыгивая через высокие плетни и заборчики мертвой деревни.

К ней кинулось нечто темное, невнятное. Не сбавляя темпа, девушка рубанула нападавшего кривой саблей и помчалась дальше. Когда только клинок достать успела?

Парням повезло меньше. Четверо когтистых тварей, некогда бывших людьми, выскочили из травы им наперерез. Тарес окатил врагов волной пламени. Лиорсар, выкрикивая заклинания против нежити, кинулся на них с мечом. Рубанул самого шустрого, едва не обжегся и кинулся вслед за принцем. Не время устраивать поединки с мертвяками. Судя по шевелению в траве, к тем спешила подмога.

На холме юный некромант притормозил, обернулся, чтобы замереть от ужаса и омерзения. Теперь от недавно казавшихся живыми домов веяло смертью и разложением. Но от домика на отшибе у самого леса несло запредельной, леденящей жутью. Впрочем, он уже не был домиком в привычном смысле этого слова. Доски посветлели, вспучились, выпустили узловатые корни, которые слепо рыскали по земле, натужившись, старались оторвать деревянный сруб от прочного каменного фундамента. Коровник рядом просел, одна из стен рассыпалась в щепу, выпуская на волю коров. Вернее то, что от них осталось. Давно неживой скот сбивался в кучу, жался друг к дружке, чтобы срастись боками, спинами, превращаясь в неповоротливого многоногого монстра – стража просыпающейся в доме куколки.

Травы и кустарники вокруг чахли, сморщивались, деревья теряли чернеющую листву, а через окна жуткого дома на замершего на холме парня глянула смерть – изучая, запоминая, примеряясь, как нанести удар.

Уже на бегу не на шутку струхнувший Лиорсар вспомнил урок в магической академии. Сам глава Светлого совета Ири, знаменитый маг Лиц Анверо, приводил примеры губительных смертельных заклинаний. Он лично в составе экспедиции в другой мир наткнулся на опустевшие земли, отыскал усохшие останки куколки тысячи бедствий.

«Рождалась» такая гадость в результате жестокого обряда. Целый лунный цикл она вызревала, двигаясь за назначенной жертвой. Потом обретала разум и вместе с жертвой могла уничтожить целый континент, выкосить все живое и погибнуть от бескормицы. Анверо рассказывал, что найденная им куколка даже пыталась соорудить мост до ближайшего острова, сгоняя на отмель своих неживых слуг. Но ей, к счастью, не хватило строительного материала.

Увиденное Лиорсаром чудище было именно тем, о чем рассказывал мудрый эльф, – симптомы налицо. И ощущения те же – боль в суставах, жжение в глазах, страх, сковывающий горло, мешающий дышать. И темная аура с алыми и грязно-желтыми всполохами над проклятым местом. И гибель всего живого поблизости. Команда Анверо дотошно собирала материал, беседовала с выжившими, благополучно сбежавшими на иные континенты от прожорливой заразы. А маги-сновидцы подробно изучили историю развития куколки и записали для библиотеки Светлого совета Ири.

Лиорсар перепрыгнул последний хилый заборчик и выбежал на дорогу, спиной ощущая, как приближается гибельное порождение злой магии. Друзья махали ему с другого берега реки. Если обрушить мост, уничтожить коровью многоножку, удастся выиграть время. Куколка слаба, в воду не полезет. Ее дом пока не зарастил окна, не обзавелся броней.

«Лишь бы река ее остановила!» – мысленно попросил высшие силы юноша.

Мост он преодолел в три прыжка. Едва некромант оказался на другом берегу, деревянные опоры рухнули в воду. Лиорсар не стал мешкать, заговоренным кинжалом торопливо начертил на земле и в воздухе знаки изгнания, щедро напоил их силой. И ударил в мертвое стадо. То успело срастись в клубок размером с приличную хату зажиточного крестьянина.

Под чарами восемнадцатилетнего мага неживые коровы на том берегу превращались в неспособные более ожить кости. Съеживались и лопались шкуры, рвались мышцы, отваливалась полуистлевшая плоть. Мертвяки рыскали по берегу, скребли когтями землю, надрывно завывали. Под действием заклинания с них слезали остатки плоти, крошились кости. Воняло так, что Радессе сделалось дурно.

– Только одна гадина была? – хрипло спросила эльфийка, отплевываясь и шаря в сумке в поисках фляги.

– Пока да, – прислушался к своим чувствам некромант. – Жителей деревни куколка выпила, пока созревала. Возможно, за одну ночь. Материала для новых уродцев не нашла.

Он посмотрел из-под руки, щурясь от яркого солнца. Обретший корни-лапки дом утюжил сельские улочки, сминая заборы и грядки, но к реке не спешил.

– Почему мы очутились именно здесь? – не могла успокоиться эльфийка.

– Место сильной магии сбивает портал. Помнишь, что Салье рассказывал? Если в момент перемещения недалеко от места наведения творятся сильные чары, есть вероятность, что они притянут к себе путешественника, – напомнил Тарес.

– Нужно в столицу, оповестить магов, – вздохнул Лиорсар. – Они что-нибудь придумают.

– Лес ближе, – закрыв нос платком, ответила Радесса. – Вы как хотите, а я домой – предупредить родню. Спорим на мою косу, эта тварюга первым делом в их сторону поползет.

Никто не спорил – коса у Радессы Фае из клана Алавиль опускалась ниже колен и была в мужскую руку толщиной. Сейчас цвета закатного солнечного золота, она меняла цвет по настроению хозяйки – от платины до пламени – чем приводила мужчин в восторженное оцепенение.

– Одну не отпущу! – испугался за любимую Тарес и умоляюще обернулся к товарищу.

Лиорсар плотно сжал губы. Хватит заглядываться на чужую невесту. Выбрала она не его, безземельного чародея, так что теперь собачонкой бегать? Но сердце болело и за нее, и за друга: от зависти к чужому счастью (что таить, от эльфийки глаз не отвести) и от желания, чтобы у этих двоих все сложилось, раз ему не повезло.

– Идите, все сделаю. И власти близлежащих поселков и деревень поставлю в известность, и письмо срочной почтой в столицу отправлю, – скупо кивнул некромант.

Дорога в Зиирин ровным полотном расстилалась перед ним. На постоялом дворе к вечеру того же дня он купил коня, всполошил селян новостью о притаившейся под боком беде, два часа ругался со стареньким чародеем, не желавшим верить в «бред молокососа».

– Отродясь такого не встречал! – талдычил дед, кутаясь в застиранную мантию водного мага. – Век почти служу, дождями пять деревень поливаю. Всех ведуний наперечет знаю. Некому страшные чары накладывать!

Лиорсар едва ли не силой заставил деда послать магического вестника в столицу и сам отправился в путь. Через шесть с половиной дней безустанной скачки молодой маг прибыл на место – в стольный город Зиирин – шумный, грязный, но родной и долгожданный по детским воспоминаниям.

Спешившись, некромант шел по мощенным серым камнем улицам – узким, мрачным, с серыми трехэтажными домами, с такими же серыми храмами, отделанными по фасаду белым мрамором.

Казавшийся в детстве громадным и поражающим воображение фонтан Великих деяний королей Сиарнэ выглядел игрушечным. Просто лестница с бегущей по ней водой. Пусть статуи в три ряда по каждому краю. Пусть арка из самоцветов… Но после чудес далекой теперь Ири он не впечатлял.

Люди лениво шевелились, ходили по своим делам, вытирали пот со лба, жаловались на жару, сетовали, как бы в селах не погорел урожай, а по лесам не прокатилась огненная смерть, обращая в пепел мелкие деревушки…

Столица полнилась слухами о спорах с эльфами. И правда, остроухих на улицах было мало. Судя по одежде, все местные. Орки, гномы, саффы и даже марлы юрко сновали среди разморенных жарой людей. Один радр потянул было длинную лапу к сумке мага, но молодой человек не зевал, легко схватил наглеца за шерстяной загривок и отшвырнул прочь.

Зиирин оставлял на языке горчащий привкус разочарования. Лиорсар убеждал себя в том, что сказка ученичества не повторится. В Ири его не оставили бы – там своих талантов не перечесть. В академию магии юноша угодил лишь потому, что был в числе заложников – гарантов ненападения. Значит, нужно принимать окружающее как данность – единственную и неповторимую, учиться ее понимать и любить.

Вон и резиденция магов, где обитают столичные чароплеты: высокое, облицованное черным блестящим камнем здание с широкими окнами и белоснежными статуями знаменитых чародеев, побеждающих врагов, усмиряющих невиданных тварей.

Здание занимало целый квартал и лишь немногим уступало по красоте и мощи дворцу его величества. Двенадцать черно-белых витых колонн венчали вход. Высоченные металлические двери блестели позолотой и инкрустацией из сапфиров. Восемь башен короной поднимались к небу, вырастая из общей махины строения. Каждую венчал один из символов магической власти: управления водой, огнем, воздухом, землей, жизнью, смертью, разумом и словом.

Без особого труда миновав невидимых магических стражей на входе, Лиорсар Желлес поднялся по широкой центральной лестнице в Башню смерти – прохладную и на удивление светлую. Но не нашел там никого из высших магов, лишь шумных учеников и нескольких слабосильных чародейчиков. В Башни огня и воздуха его даже не допустили, спросили имя и послали подальше. В Башне словесной магии был траур – все чародеи отправились на похороны отравленного мэтра, о чем сообщил привратник у входа.

В Башне разума Лиорсара выслушал худощавый чародей второго круга, пожаловался на грядущие реформы магического сообщества, задуманные королем, рост налогов на занятие магической практикой и посоветовал обратиться к единственному на сегодняшний день в столице мэтру – Панайду из Башни земляной магии.