Чернокнижник

– Ненавижу! Будь ты проклята!

– Уже, мальчик, – хохотнула королева. – Да… – Она остановилась на пороге камеры. – Твоего мертвого друга сдали его воины, услышав зов амулета. – Она коснулась цепочки, уходящей за ворот платья. – Его армия мертва, по моему приказу бойцы перебили друг друга. И ты их уже не поднимешь. Как и вашу эльфийскую подружку.

Едва она ушла, Лиорсара расковали и повели по коридорам, вытолкнули на балкон. Перед его тюрьмой раскинулась широкая, запруженная народом площадь. В центре возвышался обложенный дровами помост. К столбу на нем была прикована Радесса. Простоволосая, босая, с заплывшим от синяков лицом, в драном рубище.

Юноша не слышал приговора, не слышал шума толпы. Он лишь видел, как королева взмахнула платком, мэтр огненной стихии щелкнул пальцами, отдавая во власть пламени дрова и девушку на помосте.

Лиорсар кричал, бился в цепях. Но его уже волокли по коридорам обратно в темницу. Его казнь только начиналась.



– Меня пытали около года. Не могу сказать точно. Первые несколько дней я был невменяем от горя. Надо мной ставили опыты, раз за разом проверяли живучесть. Требовали раскрыть тайну – как я смог выжить после куколки и Большого Заклинания призыва мертвых. Не хочу вспоминать, Лина, – прошептал он.

Я обняла его крепко-крепко, как только могла.

– До сих пор больно. До сих пор среди ночи просыпаюсь от собственного крика. Меня «спас», если так можно сказать, Карло. Он прибыл в Нойс, потолкался среди мучителей, допросил меня. Тогда я ждал лишь одного – смерти. Терпеть больше не было сил. Помню, как он ныл без передышки, что уже не канцлер, а рядовой придворный, и все-таки пытался за меня заступиться.

Королевские палачи отчаялись что-то выяснить у жертвы и отдали ему. Он вогнал в мое сердце девять игл. Одни блокировали магию, другие глушили воспоминания, третьи требовали скрытности. Полагаю, он сказал королеве, что переусердствовал. А сам выкинул меня в другой мир. «Про запас». Он слишком экономный, чтобы разбрасываться ценными кадрами. – Маг невесело хохотнул.

Я молчала. То, что он рассказал и показал, было страшно. Он слишком многое смягчил, скрыл, щадя меня и себя. Я вздохнула и уткнулась носом ему в плечо.



Лиорсар Желлес, герцог иль’Харса, ныне Апофис дха’Гвардей

Пожалел ли я, что поддался на ее чары? Ни разу. Лина сама напросилась. Я не давал ей обязательств. Вот что странно, после минувшей ночи я перестал ее воспринимать как копию провидицы. Она обрела свой голос. Может, это неплохо. Но я не хотел сейчас увязать в отношениях. Вообще старался не привязываться к людям. Плохо получалось, но я искренне пытался.

Ангелина что-то рассказывала про университет, брата, оборвавшиеся планы на лето. Я сочувствовал ей, но не мог ничего изменить. Мысли возвращались к Радессе. Из-за нее мы с Таресом угодили в западню. Скольких она поймала во славу королевы? Вдруг то, что Тарес успел увезти ее из южной резиденции Артольда Третьего до кровавой расправы – тоже ее заслуга и она с первых дней была в курсе происходящего?

Я встряхнул головой, гоня болезненные воспоминания, оделся и, заглянув в зеркало, мысленно выругался. Мишка! Вот удружил! Из зеркала на меня смотрела физиономия мятежного герцога. Результаты дорогих пластических операций стерлись без следа. В итоге я потратил полчаса на наложение иллюзии.

Уходя, поцеловал задремавшую Ангелину и поспешил к Рэю. Сегодня эльф жаждал прогуляться по храмам, и обязательно в моей компании. За вчерашний день я наслушался песнопений, насмотрелся богослужений на годы вперед, познакомился с десятками служителей веры. Зачем, понять не мог.

Сразу после стычки светоч вцепился в меня репьем. Даже к Мишке охладел. Я где-то открылся, проговорился? Чем заинтересовал жреца рядовой некромант? Может, тогда и Радесса увидит лишнее? Слишком близко подобралась изворотливая тварь. Интересно, она способна кого-то любить? Хоть кого-нибудь? Было ли ей жаль Тареса или меня?

Я встретился с Рэем внизу, проигнорировав завтрак.

– Веди к своим. У нас три часа до отправления, – поторопил его.

В храме горели свечи: рядами на полу, в стенных нишах, на подвешенных к потолку полках. Обряженные в торжественную одежду жрецы готовились к празднику, украшали помещение белыми цветами и яблоками. Я не помнил догматов веры, никогда не испытывал религиозного трепета, и сейчас мое сердце осталось глухо к чужой суете. Я шел вслед за Рэем по длинному-длинному залу, омываемый каскадами трепещущего света. Слева за нами наблюдали статуи всех разумных рас Фардии, справа – зверей и птиц. У столиков для подношений на коленях молились юные послушники. Лысый хормейстер вполголоса ругался на чем-то не угодившего ему солиста…

Остановились мы только перед алтарем. Рэй склонил голову перед убранной цветами статуей Творца – невнятно, слишком схематично изваянной фигуры с воздетыми к небу руками. Из-за резных ширм выбрались другие жрецы, обступили нас, взволнованно шепчась и переглядываясь. Захотелось вырваться из их опасно сжавшегося кольца.

Вперед вышли эльф и человек. Эльф – светоч, как и Рэй, был стар. Слишком много боли и мудрости притаилось во взгляде. Вечно юное лицо покрывали многочисленные тонкие шрамы, от виска к середине левой скулы тянулся кривой, бугристый. Острый край левого уха был отсечен. Не эльф, а видавший виды помоечный кот.

И все же главным в этом дуэте оставался человек. Лет сорока на вид, седой, угрюмый, некрасивый, с грубыми чертами лица.

– Сын? Внук? Правнук? – шепотом уточнил у него эльф, без стеснения поглядывая в мою сторону. – Внешне не похож. Но энергия, сила…

Ха, по-моему, Карло не предусмотрел такого исхода. Я-то своей энергетики не вижу, но другие…

– Кто твой отец? – спросил человек.

– Варинар дха’Гвардей. Урожденный дха’Алис, безземельный дворянин с острова Малий, – четко, заученно ответил я.

– А его отец? – настаивал человек.

– Он не распространялся.

– Ты слышал о черном герцоге? – подключился к расспросам эльф.

– Все слышали, – зевнул я и кинул нетерпеливый взгляд на Рэя. Мол, чего они пристали к рядовому телохранителю?

– Ты унаследовал его дар. Дар пробивается из тебя, закручивается воронкой над головой. Даже сейчас она заметна.

Вот как, значит? С исчезновением игл сила Запредельного вырвалась наружу. Скоро проявятся другие интересные эффекты. Свита из призраков, например. Надо спешить с исполнением клятвы.

– Скорее всего, ты его внук, – добавил человек. – Дар слишком ярок.

– Круто, – сыграл я в дурачка. – Значит, я герцог? Тот некромант, насколько я помню историю, бедным не был.

– Будут тебе деньги и титул. В свое время, – растоптал мой энтузиазм человек. В его глазах я опустился до банального попрошайки. – Если раньше про это не проведают шпионы королевы. Радесса Фае дышит тебе в затылок.

– Да-а, папа часто говорил: его отец был законченным психом, – задумчиво протянул я. – Особенно когда я подался в некроманты.


– Когда мы можем с ним увидеться? – по-деловому спросил эльф.

– Ты – не скоро. Он… – Я кивнул на человека. – Если не воспользуется продляющим жизнь зельем, лет через тридцать – сорок. Я поклялся отцу, что его труп не потревожу. Тем более из-за предка-психопата.

– Герцог иль’Харса был великим магом! – сердито оборвал меня седой.

Ох, да тут фан-клуб. Ребята получают удовольствие, листая подгнившие страницы моего прошлого.

– Он воскресил священные ритуалы, постиг мудрость наших предков! – запричитал эльф.

Как все запущенно!

– От меня что надо?

Они напряглись. На лбу Рэя выступили капельки пота. Нехорошие предчувствия шевельнулись в душе. Седой зашуршал рясой, выудил из ее складок толстую потертую тетрадку в коричневом кожаном переплете. Слишком хорошо известную мне тетрадь. С ее помощью я обзавелся мертвой армией. Там много чего интересного написано, каждую строчку я до сих пор помню наизусть.

И как тут сохранить бесстрастное выражение физиономии? Творец, пусть мне до тебя не было дела всю жизнь, дай сил сейчас.

– Это чей робкий девичий дневник? – Я небрежно выхватил тетрадь, пролистал.

Ответом мне стали гримасы презрения на лицах святош. Седой остался бесстрастным, лишь присматривался ко мне. Зря глаза упражняешь.

– Вашего любимого герцога казнили страшной казнью. Во всех учебниках написано, – зевнул я. – Если тут его писульки, любуйтесь ими в мое отсутствие.

– Это журналы опытов сильнейших некромантов эпохи Великих войн! – негодующе топнул ногой эльф-переговорщик.

– Светоч, сразу бы сказал – музейный экспонат, им надо восторгаться через стекло.

– У тебя не возникает желания изучить великую мудрость предков? Ты же некромант, – удивился седой.

– Мой, как вы считаете, дедушка уже приложился к мудрости и сдох в муках. Лучше сразу скажите – что нужно, не соблазняйте раритетами.

Я небрежно швырнул тетрадку через головы окруживших меня жрецов. Не зря в свое время увлекался баскетболом. Тетрадка шлепнулась аккурат в центр гранитного алтарного камня у ног статуи Творца.

Как они на меня посмотрели! В других обстоятельствах прокляли бы до конца моих дней. А нет, сдержались. Видать, сильно прижало ребят.

– Через полчаса прибудет машина до столицы. – Я обернулся к непривычно тихому Рэю. – Или твои приятели говорят, что им от меня нужно, или пусть ищут другого идиота.

– Спасти страну, – вместо онемевшего светоча отозвался седой.

Ох, и они туда же! Тарес, Карло, теперь они. Может, у них эпидемия патриотизма?

– Уважаемые, я, конечно, из глубинки. Но успел убедиться – корабли тут плавают, паруса орре летают, машины ездят, дороги сносные, народ одет добротно, судя по округлым фигурам, не голодает. Кого от кого спасать-то? Все счастливы!

– Нами правит зомби! – выпалил седой, зло сверкнув глазами в сторону Рэя. – Нынешний король уже двадцать лет как мертв. Королева-чернокнижница правит от его имени.

Тут даже я завис.

– И все знают?

– Никто, кроме самых близких. И тех, кто способен видеть, – отозвался седой.

Черты его лица поплыли, волосы развеялись белым дымом. На меня смотрела змея. Нет, скорее, чешуйчатый червяк. По-другому я сказать не мог. Склизкий дождевой червяк, облаченный в рясу. Если вторая ипостась моей прабабки из расы дараль выглядела столь же отвратительно, хорошо, что я человек.

– Верю. – Я развел руками. – Что делать-то?

Кольцо жрецов вокруг меня уплотнилось. Подобрались поближе остальные: люди, эльфы, саффы, даже марл и орк затесались в ярко разряженную компанию служителей веры. Эх, не к тем ты, Карло, обратился. Прокисла твоя разведка. Здесь сочный заговор созрел – любо-дорого понаблюдать и даже почувствовать.

– Поторгуемся? – осведомился, выслушав их требования.

В итоге я остался доволен. Вспомнились тридцатые годы в Америке. В те дни я возил контрабанду, выполнял деликатные поручения мафиози и политиков. Порой умудрялся за одно и то же поручение получить оплату и с одних, и с других. Надеюсь, не растратил квалификацию. В этот раз я тоже вез опасную контрабанду, промаркированную яркими этикетками «справедливость» и «месть». Довезу ли?

Весь путь до гостиницы Рэй не проронил ни слова. Также молча он разглядывал бледно-желтый транспорт, прибывший за нами по требованию Радессы. Тот напоминал автобус без колес, парил над землей на высоте двух ладоней, пыхтел в небо закрученной змеевиком трубой. Имел шесть окон-иллюминаторов с каждой стороны и выпуклую стеклянную кабину для водителя – уродливого гнома.

– Да это же Емелина печка! – восторженно заявила Ангелина, выбравшись на порог гостиницы в компании менестреля.

Мишка безропотно погрузил в летающего монстра наши чемоданы, помог забраться внутрь Лине, вышел к нам. Из-за столика кафе рядом на него неотрывно смотрели два неприятных типа. Менестрель их заметил, но даже не попытался скрыться. Как бы бросал вызов: «Вот он я. Поймайте, если сумеете».

– Миш, я освобождаю тебя от клятвы, – сделал я благородную попытку. – Тебе нельзя в столицу.

– Я клялся не тебе, а Творцу, – упрямо ответил он. – Я еще на войне поклялся ему служить. Пока с эльфами леса делили, я пообещал: если выживу, принесу обет во имя жизни, буду ему следовать. За жизнь платить – служением, за войну – миром. Не отступлю, чем бы мне это ни грозило.

– Вот почему ты вором заделался, – усмехнулся я. – И утопил команду целого корабля!