Чернокнижник

Я неуверенно приблизилась к Апофису, склонилась над ним. Как же тебя разбудить? Не в губы целовать – это точно. А, может…

Я опасливо оглянулась на замерших в стороне жреца с менестрелем. Не услышат? Да какая теперь разница? Я придержала мотающуюся по подушке голову, склонилась к уху мага и тихо-тихо позвала:

– Лиорсар Желлес иль’Харса, проснись! Лиорсар! Радесса ждет, – вспомнила я имя эльфийки. – Лиорсар! Апофис! Сашка! Гвардеец! Мне в Питер надо вернуться, – продолжила я по-русски.

О чудо, маг замер, не делая попытки вырваться у меня из рук, а после вскрикнул, выгнулся дугой, замолотил ногами по кровати и резко затих, чтобы открыть глаза.

– Вот истинная любовь, достойная поэмы. Нет, мюзикла, – прокомментировал происходящее Мишка.

– Что ты ему сказала? – подозрительно всматривался в меня светоч.

– Тебе-то какое дело? Что забыл в моей спальне? – недружелюбно поприветствовал его Апофис.

– Очнулся, болезный! – обрадовалась я.

– Одевайся, идем город спасать, если еще не поздно, – скомандовал эльф. – К утру твои творения обретут плоть, и сюда перебросят регулярную армию – вычищать город. Правых и виноватых искать не станут, выжгут все до подвалов.

– Даже так. – Апофис сел на кровати, прикрыл глаза, прислушиваясь к окружающему миру. – Вот крысиная икота! Это все я натворил?

Он вскочил на ноги, без стеснения принялся переодеваться.

– Ты что, население пары островов в жертву принес или горящих вод хлебнул? Откуда в тебе столько силы? – допытывался эльф.

– Семейное, – отмахнулся от него маг. – Мне нужны ингредиенты для ритуала. Некромантский набор номер четырнадцать, а лучше девятнадцать. Коза или свинья, кого поймаете.

– Кошка или собака сгодятся? – деловито уточнил Мишка, сию секунду готовый к подвигам.

– Имей совесть, певун, с нами дама. Она тебе за замученных щенков и котят глаза выцарапает. Тащи козу.

Эльф и менестрель убрались из комнаты. Огненное сияние почти сошло на нет, лишь изредка по стенам пробегали всполохи да вращалось под потолком основание воронки. Я стояла почти под ней и ничего не чувствовала, кроме возрастающего страха.

Апофис рылся в чемоданах, собирал сумку, запихивая туда книгу, кинжал, банки-склянки.

– Что значит «некромантский набор номер девятнадцать»? – не выдержала я тишины.

– Вытяжка из жира упыря. Костная мука упокоенного умертвия. Жабры саткеха, настоянные в горящей воде. Шкура змеи, выведенной из яйца на могиле свежего покойника. Продолжать?

– Не надо, – поморщилась я. Охота ему с такой пакостью возиться? С другой стороны, в его мире это необходимость. Не так важно, из чего сделано средство, если оно помогает спасать чужие жизни? – Сколько их всего, этих наборов?

– Популярных двадцать шесть. А так более семидесяти.

Он повесил сумку на плечо, оглядел комнату, будто пытаясь сообразить – все ли взял. Вроде адекватный: разговаривает, на вопросы отвечает. А от последствий его снов мы город как-нибудь убережем, так ведь?

– Ты пойдешь со мной. На роль прекрасной девы сгодишься.

Я обиделась.

– Что значит «сгодишься»?

Он легонько вытолкнул меня из комнаты, схватил за руку и повел к лестнице, не потрудившись закрыть дверь.

– Ты меня в жертву принести задумал? Сожрать, змей ползучий?

– Всего надкушу пару раз. Делов-то. Для обряда мне нужно особое состояние духа.

– То есть я тебя, хм, вдохновляю? – уточнила я, едва не скатившись с лестницы, так быстро он спускался, прыгая через две ступеньки.

– Когда без подготовки с минимумом подручных средств должен закрывать огромный портал в Запредельное и вылавливать расползшихся по городу тварей Хаоса, все способы сгодятся.

– Ах так, я способ?

В холе я попыталась затормозить, выдернуть свою руку из его. Как бы не так!

– Не заводись. – Злыдень не думал оборачиваться. – В моей компании тебе все равно безопасней, чем в одиночку в эпицентре портала.

Он распахнул двери гостиницы и выбрался на улицу. Там нос к носу столкнулся с Мишкой.

– Нашел! – радостно сообщил менестрель, протягивая магу черную коробку с вычерченной на ней ажурной цифрой «19».

– Учебная. Не профессиональная версия, – буркнул маг. – Сгодится.

Он выпустил мою руку, бережно погрузил коробку в сумку.

– В городе Творец знает, что творится! – Эльф вынырнул из-за угла черно-зеленой тенью, прекрасный и грозный. – Идемте, я добыл машину и козу.


За углом мы действительно обнаружили фермерский фургон, в котором, явно предчувствуя свою незавидную участь, звало на помощь бедное животное.

– Ничего нет романтичнее прогулки под звездами под козье пение, – сообщил мне Мишка, распахивая дверь. – Куда везти? – обратился он уже к магу.

– За город, подальше от любого кладбища. Я их чую, так что укажу направление.

В итоге мне пришлось ехать с эльфом, пока маг и менестрель выбирали дорогу. Скажу вам, поездка под «козье пение» в столь странной компании казалась сплошным сюрреализмом, странным сном.

Я поглядывала на некроманта. Его бил озноб, Апофис постоянно сглатывал, вытирал пот со лба. Неужели мой маг сходит с ума? Нет-нет, не надо! Одна я отсюда точно не выберусь! А с ним… с ним даже тут готова остаться. Это я сейчас по-настоящему поняла. И от этого понимания стало еще страшнее.

Навстречу нам от дома отделилась двуглавая фигура великана в три этажа ростом, прошествовала по улице мимо нашей машины, раскинула руки и воспарила в воздух. Тени людей без лиц, зато в пышных париках, с усами или бородами расхаживали по тротуарам. Мелкие уродцы, рыча, пища и хихикая, кувыркались вдоль обочин, дрались или танцевали – поди разбери. Все разные, достойные картин Босха, Дали или Магритта.

– Хаос хлынул на улицы. На моей памяти ни разу такого не было. – Светоч брезгливо рассматривал разгуливающих по улицам созданий, осеняя то их, то нас благословенным кругом – знаком Творца.

– Давно магией не занимался, сорвался, – в тон ему вздыхал Апофис, то ли соглашаясь, то ли дразня.

– Да ну, тут лет пятьдесят от чар воздерживаться придется! – вторил им Мишка. – Разве кто столько выдержит?

Менестрель выехал на набережную и вел машину к большому мосту.

– Почему так хорошо ориентируешься? – не унимался эльф.

– Путеводитель смотрел и тебе бы посоветовал.

Из-под местного варианта асфальта колосилась под луной ярко-алая трава. Распахивали пасти хищные цветы, тянули к машине колосья из когтистых лапок опасные злаки. По берегу ручья ползали крупные крабы с человеческими ногами. А на крыше крайнего дома у моста восседало создание, напоминающее сфинкса, и играло на флейте. Музыка едва угадывалась, но от ее звука хотелось то плакать, то смеяться.

Мы пересекли мост, прокатились по туманному морю другого берега и остановились по команде некроманта минут через десять скакания по кочкам.

– Ждите сигнала. Позову.

Он подхватил сумку с инвентарем и зашагал, по плечи погрузившись в колышущиеся белые волны. Маг удалялся, я же сжимала кулаки и мысленно просила Творца этого мира быть снисходительной к чернокнижнику и удержать его от непоправимого.

– Рассвет через три часа, – ерзал на сиденье светоч. – Тогда все призванные бестии обретут плоть и город превратится в зачумленное место.

В ответ жалобно заблеяла коза. Стукнули, распахнулись дверцы фургона, и несчастная скотинка побрела на слышимый лишь ей зов некроманта.

Наверное, прошло минут десять. Никто из нас не произнес ни слова, сосредоточившись на собственных страхах. Временами туман приходил в движение. В нем бродили странные, немыслимые фигуры существ, пробегали волны синего мерцающего света или непроглядной тьмы. И вдруг он исчез: резко припал к земле и словно впитался в нее, оставив запах гниющих яблок и полыни. А в сотне шагов от машины, на холме, в центре пылающей призрачным огнем фигуры, возвышался некромант.

– Выходим!

Мишка первым понял, что от нас требуется, и вприпрыжку помчался по полю, неуклюжий и смешной, словно медвежонок из детской сказки. Жрец наоборот никуда не торопился, вышагивал чинно и с достоинством. И распущенные золотые пряди до пояса сияли в лунном свете.

Я решила идти с ним в ногу. «Пора учиться себя уважать перед лицом мага. А то окончательно зазнается и обнаглеет», – мысленно повторяла я, тщетно пытаясь успокоиться. Как же, от страха сердце было готово пробить дыру в грудной клетке.

На полпути я обернулась. Охваченный бледно-розовым сиянием город тянул к небу отравленный золотой цветок воронки. Среди домов, высоченные и удивительные, двигались силуэты чудовищ, вышагивали на ногах-ходулях, взмывали в небо. И тогда сквозь них просвечивали неестественно яркие звезды. Я вздохнула, отвернулась и поспешила нагнать жреца.

– Встаньте в круги на концах фигуры. Мне понадобится ваша помощь!

Маг стал чужим, серьезным. Его кожа излучала слепящий белый свет. Порой казалось, сквозь знакомое лицо тренера по фехтованию проступали черты полусказочного для меня Лиорсара.

Мы послушно заняли указанные места. И немедля воздух наполнился звоном, писком, будто миллион комаров звонил в миллион колокольчиков. Захотелось зажать уши, зажмурить защипавшие глаза. Звук нарастал и пульсировал, отдавался дрожью и болью в теле. Не земле наливались светом линии фигуры – алые, синие, золотые, лиловые. Они самостоятельно меняли место, переплетались и разбегались по траве. Их мельтешение погружало в трансовое состояние. Казалось, я одновременно стою на луче фигуры и парю над ней.

«Может, стоит проснуться в своей питерской квартире, навсегда покинув сказочный мир?» – прошептал на ухо некто, будто призванные силы испытывали меня на прочность. Хочу ли я этого? Я не знала. Но рядом был человек (человек ли?), без которого дома стало бы очень тоскливо и одиноко. И что-то внутри меня согласилось пройти приключение до конца.

Ощущение парения над полем оборвалось под испуганное блеяние козы. Объятый пламенем маг занес руку над несчастной тварью. Думала, заколет ее. Но нет, ладонь прошла рядом с рогатой головой, и коза взмыла в воздух, чтобы с немыслимой скоростью понестись к городу – точнехонько в воронку. Вот бросок, достойный настоящего баскетболиста! Вслед козе из центра фигуры полился поток белого слепящего света.

А потом моя голова закружилась, ноги подкосились, лицо ткнулось в колючую, покрытую изморозью траву.



Кто-то поднял меня с земли, укутал в кофту или куртку и понес. Я пришла в себя в машине в объятиях Апофиса. Маг снова играл роль примерного муженька, согревал собой, гладил женушку по волосам, шептал успокаивающие слова. Хорошо, уютно, надежно. Пока злыдень-некромант шепотом не посетовал:

– Все хорошо, только в магии ты абсолютный балласт!

Я вздохнула и прикрыла глаза, чтобы немедленно уснуть. Потом отомщу.

Из гостиницы мы выезжали ближе к полудню. Светоч без присущего ему пафоса благословил пожилую пару в холле и выбрался на солнышко. На время позабывший о магии Апофис сам тащил чемоданы, бессовестно зевал. Он кутался в ветровку, не в силах унять озноб. Один неугомонный Мишка умудрился с утра пораньше пробежаться по лавкам и приодеться, разжиться кульком местных сладостей, пофлиртовать с девицей на стойке регистрации. Конечно, его, такого бодрого, усадили за руль… точнее, за рули фермерского фургона. В костюме бруснично-лимонного цвета, в соломенной шляпе с пушистым алым пером менестрель походил на пирожное. Едва машина тронулась, он что-то замурлыкал себе под нос.

Я тоже чувствовала себя вполне бодрой, проспав пять часов. Хорошо, оказывается, быть на правах балласта в компании великих магов! Жертвой моей жизнерадостности стал, конечно, Апофис.

– Милый муженек, чем там торгуют? Давайте заглянем в лавку. Вон Миша нарядный, а я без красивого платья! Что значит, оно модное? Оно у меня одно! Ладно, не одно, но уже не новое! Расскажи мне про того ушастого зверя, которого ведут на поводке. Ты заведешь мне такого же, когда приедем в столицу! Ой, какие туфельки на витрине! И сумочка! Шарфик! Купи мне такой же! Немедленно! Ну, Апо-о-офисушка!

– Лина, сразу скажи, в чем я виноват? – прошипел маг. – Не истери над ухом. Голова трещит.