Чернокнижник

А неплохо он подстраховался, приставив к магу кроме меня неуклюжего Мишку, который не выглядел ни великим бойцом, ни опасным плутом. Спектакль с горящим кораблем и «чудесным» спасением певца из бурных вод меня впечатлил. Я видела, как капитан-саткех переглядывался с нашим менестрелем за спиной некроманта. И промолчала, понимая – объяснять придется слишком много, а я не сумею. Потом я несколько раз пыталась предупредить Апофиса, но каждый раз что-то мешало беседе. И я решила – будь что будет.

Вначале я боялась Мишки, всячески отвлекала его от мага. Потом успокоилась. Угрозы от музыканта не чувствовалось. Наоборот, Мишка оказался на редкость приятным в общении парнем, от которого не ждешь зла. О таком друге или старшем брате я мечтала с детства. Жаль, что все оборачивается столь погано! Еще и убийство королевской семьи впереди! Как мне справиться с этим и уберечь чернокнижника?

– Что тебя гнетет, Ангелина? – пристал Рэй.

– Исповедовать тянет, светоч? – огрызнулся маг. – Мы не в храме.

– Храм – весь мир. А тайны тяготят душу. Но не настаиваю. – Жрец остановился, помолчал пару секунд и обрадовал нас: – Сегодня в городе есть дела, а завтра нужно быстро добраться до Вайормона, потом до столицы. Понадобятся орре. Они редкие пройдохи, но зафрахтовать парус проще, чем снова искать корабль, а после ползти через всю страну на автомобиле или по железной дороге.

Орре? Кто это в местном бестиарии? У них что, ядерная война в древности случилась, если столько рас образовалось?

– Хоть на драконе, хоть на метле, – сквозь зубы процедил чернокнижник.

Интересно, его компания Рэя раздражает? Но он же сам согласился на службу!

Через пять минут мы погрузились в местное такси-кабриолет, надо сказать, очень мягко скользящее по зеленому асфальту. Жаль, зарядка на телефоне села. Сделала бы несколько фото на случай, если когда-нибудь домой вернусь. Узкие улочки неожиданно распахивались просторными площадями с дворцами и фонтанами. Простая и в то же время непривычная взгляду архитектура привлекала строгостью линий, стройностью геометрических решений. Но больше всего меня удивляли горожане.

Многие мужчины здесь носили нечто вроде килта поверх узких брюк. Женщины закутывали шеи разноцветными шарфами, концы которых свисали почти до земли. Я засматривалась на выражения лиц людей и нелюдей, их мимику и жесты, пыталась разгадать характер и пристрастия прохожих за те короткие секунды, пока наша машина проезжала мимо.

Дети столпилась возле лавки сладостей. Разворачивали пестрые бумажки, доставали из них какие-то булочки или фрукты (мне отсюда не видно, что именно), уплетали за обе щеки так, что рот наполняется слюной.

Женщина в годах выгуливала на длинном поводке дракончика размером с пекинеса – белого с красным гребнем вдоль гибкого длинного тела. Дракончик кружится над головой, перебирал в воздухе лапками, шевелил усами, натягивал поводок, мечтая вырваться на волю.

Мужчина-эльф с короткой стрижкой, в сером строгом костюме, ехал на старинном по меркам моего мира трехколесном велосипеде. Под мышкой держал папку с бумагами. Едва взглянув на выражение его лица, могла поспорить на что угодно – типичный офисный планктон, мечтающий поскорее свалить с работы. Я на таких насмотрелась. Это коллекционеры корочек об образовании, повышении квалификации, мало что знающие по работе, но умеющие рассказывать анекдоты в курилке, флиртовать с секретаршами и льстить начальству. Поэтому абсолютно незаменимые сотрудники. Я недолюбливала их, потихоньку завидовала таланту все время быть в центре внимания. А может, я ошибаюсь и психология местных клерков для меня непостижимей квантовой физики.

Я заметила, что народ здесь при оружии. Шпаги у бедер некоторых мужчин разглядела. Кобуры пистолетов тоже опознала. Ага, долговязый дядька с белым посохом – точно маг. На куртке красовался орел, лысую голову охватывал белый обруч с синим камнем. А на физиономии жалкое, расстроенное выражение. Так и хотелось подбодрить дядю, пожурить за несоответствие образу.

Мы двигались все дальше от моря, куда-то на западную окраину города. Апофис в мою сторону не смотрел. Когда я спросила о каком-то пустяке, недовольно поморщился и отвернулся.

Рэй привез нас в гостиницу на окраине – трехэтажное здание, облицованное агатово-черным камнем. Оно приютилось в конце длинной торговой улочки. Пока светоч договаривался о комнатах и обеде, упрямо торговался, я изучила прилавок с местными сувенирами – фигурками, детскими свистульками, браслетиками, подвесками, брелоками с символикой Тальверии – переполненной рыбным уловом сетью и скрещенными над ней якорем и молотом. Некромант пролистал путеводитель по городу, задержал взгляд на одной из картинок и возмущенно фыркнул. Да что это с ним? Я было подкралась поближе, да злыдень захлопнул книжечку, резко обернулся ко мне.

– Тебе придется пару часов провести в номере, не высовываться. Гостиница почти пуста, торговая неделя закончилась, тебя не побеспокоят. Останется время, сходим на прогулку.

– Как прикажешь, твое могущество, – изобразила я покорную жену.

– И ты не высовывайся, – окончательно раскомандовался он, хватая Мишку за рукав. – Я твой труп из ближайшей канавы поднимать не намерен.

Мишка никуда не торопился, степенно кивнул, поправил гитару за плечом.

Потом мы заселялись, обедали. Спровадив мага в компании жреца, я спустилась в холл и купила тот самый путеводитель. Что могло разозлить Апофиса? Я долго разглядывала объемные иллюстрации площадей, замков, дворцов, вчитывалась в карту. Читала я кое-как, но ничего странного не нашла. Город как город, достаточно современный, красивый. Может, все дело в местах, памятных моему магу? Как бы спросить, не обидев и не разозлив?

Я взяла с собой книжицу и подалась к Мишке. Что еще прикажете делать, раз обещанные два часа постепенно превращаются в три-четыре-пять, а прогулка по городу откладывается?

– Рассказывай. – Я вошла в Мишкин номер, по-хозяйски подхватила пару подушек с пола, устроилась в кресле. – Обо всем, что знаешь. Об обычаях, культуре, экономике Сиарнэ и других стран мира Аффы.

– Вот дикая! – поддразнил меня менестрель.

– К тебе, культурному, пришла за помощью. Сверкни интеллектом.

Так мы просидели до вечера, пока на закате не явились оба прогульщика. Светоч освещал дорогу довольной улыбкой. Апофис соответствовал избранному имени бога зла и мрака. Разглядев нахмуренный лоб, прищуренные глаза и плотно сжатые губы, я поспешила в нашу комнату. Интересно же, что творится с моим названым муженьком.

– Мы отлучали от веры, – на мой вопрос буркнул маг. – По списку. Ровно одиннадцать фамилий. Неприятное зрелище, и ощущения при обряде премерзкие. Меня пару раз зацепило.

– Расскажи, – упорствовала я. Надо же, какие интересные вещи прошли мимо!

– Обойдешься. – Он не пожелал общаться.

– Злыдень, – сообщила я ему. – Гулять пойдем?

– Обойдешься, – повторил он.

Мне пришлось ужинать в компании менестреля и неразговорчивого эльфа. Да что же, они развлекаются, а я день под замком просидела?

Я не пошла в номер, выбралась из гостиницы, осмотрелась. Вечерняя заря окрасила светло-коричневый кирпич ближайших домов в алый цвет, бросила тревожные отблески на черную блестящую облицовку здания гостинцы. Не заблужусь же я, если пройду пару кварталов.

– Побег задумала? – нагнал меня Мишка, стоило отойти от двери на пару десятков метров.

– Вроде того. – Я вертела головой, изучая резные деревянные ставни на первых этажах домов, пышную сосну в конце квартала.

– Я здесь тоже проездом был, ничего не видел, – признался менестрель. – Не злись на мужа, он очень устал. Обряд отлучения от веры вытягивает из окружающих людей радость и жизненные силы. Если он держал тех, кого отлучали, его задело как следует. Выспится, восстановится.

Я не злилась. Просто невыносимо хотелось хоть небольшого внимания со стороны некроманта. Пусть не нежности, не любовных признаний. Хотя бы поддержки. Я эгоистка, знаю. Ему тоже непросто. Да что там, ему погано. Человек вернулся домой после полутора веков отсутствия! Представить страшно. А я его тереблю, мешаю сосредоточиться на печалях. Но пусть лучше на меня сердится, чем в депрессию впадает.

– Смотри, там река. – Миша свернул в проулок, повел меня мимо закрывавшихся на ночь магазинчиков. – Пошли, посмотрим!


– Тебе не опасно разгуливать без охраны? – Я замедлила шаг.

– Нет, больше одного покушения за день еще не было, – беспечно отозвался певун, беря меня под руку. – О, подвесной мост!

Мы вышли к реке, скорее широкому ручью, через который протянулся веревочный мостик. Какое-то время оба любовались наползающим с того берега туманом. Он стелился от леска или рощи по пашням, мимо одиноких домиков, влажным покрывалом подбирался к городу. Но преодолеть границу ручья не решался. Лишь робко льнул к доскам моста. И мне казалось, будущее столь же неясно, как противоположный берег.

Миша отыскал на набережной лавочку, пристроился на краешке, принялся болтать ногами. А мне вспомнились прогулки по берегу Невы три года назад. В восемнадцать лет я впервые вырвалась в большой город, поступила в университет, легко поддавалась соблазнам новой жизни. Мой соблазн оказался на два курса старше. Вадим – высокий блондин, широкоплечий, даже могучий, будто былинный богатырь. Он блистал в КВН, участвовал в университетской жизни. И, конечно, кружил голову девчонкам. Но выбрал меня. Я отступила под напором невероятно красивых ухаживаний. Мне льстило его внимание, его популярность. Как же, звезда факультета! Он пел мне серенады под окном общежития, заказывал ужин из лучших ресторанов, нанимал музыкантов и катал по вечерам на лодочке на глазах всего города.

Я сдалась под его напором, расслабилась, всерьез задумалась о свадьбе. Вадим очаровал родителей, друзей. Один Максим невзлюбил жениха. Не зря. Переехав к Вадиму, я поняла, что полностью лишилась свободы. У меня не стало ни карманных денег (даже тех, которые присылали родители), ни своих вещей. Он контролировал все – что я ем, говорю, куда хожу, с кем общаюсь. Нет, он меня не бил. Но находил тысячу других способов сделать больно.

А потом я застала его с…да не важно. Наверное, мне полагалось заплакать, устроить скандал. Я же была счастлива собрать вещи и уйти в свободное плавание: снять квартиру, заняться собой. Я вдруг поняла, что никогда его не любила. И два последующих года была уверена, что вообще не способна к любви. А потом встретила Гвардейца, то есть Апофиса, и задумалась: вдруг то, что я чувствую к нему, и есть любовь?

Он не ухаживает за мной, он грустит о своей Радессе. Но он рядом. Он поддерживает, помогает, ничего не требуя взамен. Рядом с ним спокойно, уютно, надежно. Даже здесь, в чужом для меня мире.



К гостинице мы возвращались в темноте. Фонари тут не горели, и Мишка зажег магических светляков, часть пустил вперед, частью окружил нас. Яркие огоньки мельтешили у ног, вспыхивали, взмывали в небо и снова припадали к земле.

Здание гостиницы подернула легкая мерцающая дымка, точно к картинке применили фильтр. Мишка нахмурился, потушил светляков и указал на крышу. Я вскинула голову, но ничего не обнаружила. Звезды складывались в яркий непривычный узор созвездий. В небе вычерчивал круги силуэт то ли орла, то ли еще какой крупной птицы.

– Не видишь, – вздохнул Миша. – Поспешим. Плохо дело, кто-то чары плетет. То ли светоч веры, чтоб у него на лбу от поклонов рог вырос, то ли некромант твой любезный. И чары эти… – Он многозначительно кашлянул.

– Стоять! – скомандовала я. – Колись, что творится!

– Эх, долго объяснять. – Мишка оказался за спиной. Горячие ладони легли мне на глаза. – Покажу лучше. Часов на семь поделюсь магическим зрением, – пообещал он и трижды повторил: – Ты видишь так же, как и я!

Под веками закололо. Но я сдержалась, хоть коленки дрогнули. Что делать, раз я одна бездарная среди великих магов?

– Не заори с перепугу, – предупредил он, отнимая ладони.

Ох, вот это да! Над озаренным сине-зелеными всполохами кварталом разворачивалась сияющая золотым и черным воронка с эпицентром над гостиницей. Из нее во все стороны выстреливали искры, разлетались далеко отсюда.

– Что начнется в городе с рассветом, даже у меня, менестреля, вообразить – фантазии не хватит. Пора вмешаться.

Мы влетели в гостиницу, бесшумно пробежали по мягким коврам, притормозили перед нашим с некромантом номером. Из него полыхало почти настоящим огнем. Казалось, распахнем дверь и мигом обуглимся.

– Если сюда уже едет магический патруль? – прошептала я, отступая назад.

– Не все знают, как смотреть. – Мишка тоже колебался. – У меня дар Храма Пути. Светоч тоже должен разглядеть.

– Разглядел, вы входить будете или как?

Жрец подкрался незаметно, обошел нас и пинком ноги распахнул дверь. Пламя навстречу ему не хлынуло. Даже как-то померкло, стыдливо сменило цвет с оранжево-золотого на бледно-желтый.

Мы втроем пробрались внутрь. На кровати стонал, метался во сне вспотевший чернокнижник. А из головы и из груди его вырывалось сияющее пламя, закручивалось в спирали, било фонтанами, чтобы под потолком собраться в основание воронки. На стенах проступали и меркли одухотворенные лики и тошнотворные хари. Скомканное одеяло проросло шипами и чешуей. Это не тот самый момент, о котором говорил Карло, правда?

Рэй не церемонился, с размаху впечатал Апофису пощечину. Одну, другую. После метнул зеленую молнию. Благословил. Без толку.

– Менестрель! – гаркнул эльф на Мишку. – В чем сила твоего слова?

– Пробудись, открой глаза! Миллион чудес назвать я могу тебе, мой друг. Посмотри, они вокруг! Просыпайся ото сна! Будет цель твоя ясна! – пропел вполголоса Миша.

Да-а, таким тоном хорошо петь, когда в вечную спячку укладываешь. Конечно, маг не проснулся.

– Часто с ним такое? – Эльф вытянул перед собой руку и прищелкнул пальцами.

– Впервые, – ответила я.

В протянутую ладонь Рэя шлепнулся кинжал. Жрец выудил его из ножен и направился к магу. Я преградила ему дорогу.

– Не тронь! Сам виноват! Скольких ты отлучил сегодня от церкви? Ты его зацепил! А он не справился! Он еще слаб! – затараторила я, упираясь ладонями в эльфийскую грудь.

– Я пущу ему кровь. Он ослабнет, и заклинание прекратится! – Рэй отпихнул меня.

– Не поможет! Стой, говорю!

– Что ты знаешь? – взъярился длинноухий. – Отвечай немедля, человечка!

– Расист! – завизжала я.

– Не лезь к ней! – вступился Миша. – Пусть она попробует! Она его жена. Она найдет к нему подход!

Жрец ругнулся и отступил. До чего же гадкое создание! Сидел бы на ветке в своем лесу, не лез к приличным людям!