Черная вишня

— Провожу.

Обратный путь до покоев, которые не казались мне ни тесными, ни безликими, проделали раза в два быстрее. Туфли я скинула сразу за порогом, с удовольствием пройдясь в чулочках по ковру.

— Тебе надо возвращаться? — спросила невзначай уже в дверях спальни.

Шер, прислонившись к комоду, наблюдал за мной молча и задумчиво. Вместо ответа он лишь кивнул.

— Что ж, иди… — Постаралась скрыть разочарование в голосе и все-таки ушла за дверь. На меня, как всегда, нет времени, пора привыкнуть.

Я не слышала, как он подошел, погруженная в свои невеселые мысли, поэтому вздрогнула от прикосновения теплых пальцев между лопаток. Они легко скользнули вдоль края платья и двинулись вверх. Пока вся ладонь не легла на шею, сжав ее и заставляя запрокинуть голову.

Встретилась с внимательным взглядом грозовых серых глаз. Еще одно массирующее движение — новая волна мурашек от шеи.

— Ты же спешил, — выдохнула, прикрыв глаза.

— Возникла неожиданная внештатная ситуация, — тихим, чуть охрипшим голосом поведал Шердан, извлекая длинные шпильки, удерживающие гриву в прическе.

Я с удовольствием тряхнула головой, освобожденные волосы рассыпались по плечам.

— Какая? — выдохнула уже шепотом, властная ладонь на шее заставила развернуться лицом к Шеру.

— Ты просто не справилась бы с застежкой платья, — мурлыкнул он с улыбкой. И жадным прикосновением губ прервал вдох, сделанный, чтобы возмутиться.

Рука сместилась выше, теперь Шер зарылся пальцами в волосы, не давая разорвать напористый, лишающий дыхания поцелуй. Вторая тем временем невесомо очертила край платья, безошибочно нащупывая верхний из полусотни крючков. А потом Шер продемонстрировал доведенное до совершенства искусство раздевания женщин одной левой. На несколько мгновений я даже напряглась, сообразив, что не на кошках он так натренировался, но горячие ладони легли на мои совсем уже обнаженные плечи и скользнули вниз, увлекая за собой ткань. Мысль потерялась в дрожи предвкушения.

— Как же я соскучился, — донесся едва слышный выдох.

Романтичный наряд прошелестел, признавая свое поражение, и опал у ног мягкими складками, через которые Шер тут же меня перевел, увлекая за собою к кровати. С камзолом и рубашкой я расправлялась, оседлав упавшего на постель мужчину и демонстрируя не меньшую сноровку. Когда добралась до пряжки ремня, поймала очередной лукавый взгляд Шера. Если он снова заикнется о слишком умелых девственницах, то я его укушу. Со знанием дела.

Промелькнуло сожаление, что опять мы все решаем горизонтально, вместо того чтобы поговорить наконец, но было сметено волной жара, разлившегося по телу. Губы его раздетой уже светлости прихватили горло над ключицей — мои самые чувствительные зоны он всегда находил безошибочно. А потом он едва ли не с блаженным стоном припал ртом к груди прямо через паутинной тонкости сорочку, одновременно стискивая руки на талии. Больше ни лишних мыслей, ни сожалений у меня не возникало. Только пала под натиском последняя одежда, и мы оказалась тело к телу. Кожей своей, неимоверно чувствительной сейчас, к его горячей и чуть влажной коже, которую, не стесняясь, пробовала на вкус. Упивалась можжевеловым мшистым запахом. Сначала под ним, а потом и на нем, оседлав и выгибаясь, танцевала, ведомая руками на бедрах.

Сколько-то минут или часов и одну маленькую смерть спустя мы оторвались друг от друга, чтобы, едва отдышавшись, снова сплестись телами.

Уже гораздо позже, прижатая к своему мужчине, я засыпала с мыслью, что поговорить все-таки будет нужно. Но сделать это можно и после пробуждения. Не сбежит же он.





ГЛАВА 9




Тот и сыщет, кто ищет.



Как выяснилось, очень даже сбежит. Проснулась опять не на своей стороне кровати, обнимая пахнущую Шером подушку. Только вот самого его не было, и постель уже остыла. Сквозь небрежно завешенную штору сочились в спальню солнечные лучи. Некоторое время понежилась в постели, благо будить меня никто не пришел, и отправилась приводить себя в презентабельный вид.

Когда я, уже одетая, выползла из гардеробной в гостиную, там обнаружилась Кариза. Она облегчала мой завтрак и с заметным отвращением листала внушительный «Краткий курс этикета для молодых леди».

— Доброе утро! — Книга полетела на диван. — Выглядишь…

Она замолчала, прищурилась, становясь сейчас неуловимо похожей на брата.

— Доброе! Договаривай уже. — Я не удержалась, зевнула, тоже устраиваясь за столиком и отвоевывая ароматный кусочек сдобы, — тот благословенный человек, что заботился о еде для нас, к счастью, не учитывал строгую диету леди.

— Помирившейся. — Кари хитро улыбнулась. — Как и Шер.

Я даже зависла, не донеся до рта очередной кусочек. Могли ли мы помириться, если в целом и не ссорились, просто не встречались, а еще считать ли примирением потрясающую ночь, во время которой нам было вообще не до разговоров?

— Ты видела Шера?

— Пару часов назад. Кайтар уехал в общину, а я заскучала и подалась во дворец. Тут и свиделись, он предложил мне составить тебе сегодня компанию.

— У тебя совсем нет тут друзей?

— Особо близко ни с кем не общаюсь, а многочисленные знакомые заняты чисткой перьев перед балом. Кстати, Шер рекомендовал заняться тем же и просил передать, что к какому-то хранилищу сегодня доступа не будет, потому что он не у себя. Что за тайны и секреты?

— Никаких тайн. — Я поморщилась. Вот зачем было давать мне доступ к целой куче артефактов, если уже на следующий день его лишаешь. — Просто кое-кто пытается меня пристроить к делу, чтобы под ногами не путалась.

— Кажется, он считает, что вместе мы убережем друг друга от неприятностей.


Мы обе явно вспомнили, как в первый же выход в город попали к оборотням, и понимающе улыбнулись.

— Между прочим, лорд Максимилиан приглашал нас в ваше родовое гнездо.

— Отлично! Мы с мамой в любом случае собирались туда переехать после бала. К моменту коронации во дворце станет слишком людно.

На том и решили. В коридорах и залах дворца действительно стало заметно оживленнее: гости, имевшие возможность разместиться во дворце, не стеснялись ею пользоваться. Кари периодически с кем-то здоровалась, да и я встретила нескольких знакомых по вчерашнему мероприятию людей. На выходе пришлось задержаться, без охраны нас никто отпускать не собирался. Так что знакомые уже ребята появились буквально через четверть часа. От кого нас охранять в принадлежащем семье особняке, никто не объяснил. Может, боялись, что выпадем из экипажа по дороге.

Тем не менее в предобеденное время карета прокатила нас по подъездной дорожке мрачноватого величественного дома, который мне ранее показывал Шер, качнулась и замерла. Солнце освещало парк с деревьями почти без листьев, а от входа по идеально выметенной дорожке спешил дворецкий.

Немолодого подтянутого мужчину звали Жакаром. Кари он явно узнал и был искренне рад ее видеть, называя маленькой леди. На лице, испещренном лучиками морщин, при этом расцветала совершенно преображавшая его улыбка. На правах хозяйки Кари тут же потащила меня знакомиться с домом. Меня представили невестой его светлости, после чего я подверглась самому тщательному осмотру. От ненавязчивого внимания свербело между лопаток. Дворецкий поначалу ходил с нами, отправив кого-то из прислужников сообщить о нас Максимилиану, но девушка с ролью экскурсовода справлялась вполне успешно.

Дом, выстроенный в форме широкой буквы Н, имел четыре независимых крыла, а общие помещения располагались в центральной перемычке. Именно сюда привела меня подруга, и сейчас мы брели через картинную галерею, рассматривая портреты предков.

— Это дедушка Сомер и бабушка Гардения. — Девушка замерла у парного портрета. — Я их совсем не помню, деда не стало еще до моего рождения.

На следующем полотне была та же женщина, но старше, величественнее и без мягкой улыбки. Она показалась мне смутно знакомой, наверняка ее портреты я уже видела в Катахене. Что ж, этой женщине я обязана гарантированной тошнотой, причем без всякой беременности, при поцелуях с посторонними. Кари замерла перед портретом статного мужчины на темном фоне.

— Отец? — спросила я тихонько.

— Да, он погиб во время заговора девять лет назад, тогда же погибла правящая семья. Говорят, защищал их от налетчиков до последнего. Принца Эдуарда удалось отбить, но папа не выжил.

— Тебе было восемь? — Я не договорила, но она поняла.

— Да, мне восемь, Шеру двадцать. Брат еще учился, в итоге он сменил специализацию, нашел себе наставника, книги, разрушительную магию стал изучать. Потом вообще завербовался в армию и мотался по стране, рискуя жизнью, пока лорд Когрем его к себе не сманил. Лет пять тому назад.

До конца ряда осталось всего две картины. На одной была вся семья: сидящая на подлокотнике кресла шаиса, положившая руки на плечи мужа, девчушка с косичками на коленях мужчины в кресле и темноволосый сероглазый подросток по другую сторону от него.

Это было первое изображение Шера, которое я видела, в замке шайсарата такого мне точно не попадалось, там вообще было мало портретов, все больше пейзажи и гобелены с батальными сценами. А этот неулыбчивый юноша, уже тогда похожий на отца, сейчас стал его настоящей копией, только серые глаза взял от матери. Перевела взгляд с счастливых лиц супругов на последнее в ряду полотно — парный портрет. Но разглядеть молодого, чуть полноватого мужчину рядом с тоненькой русоволосой девушкой не успела. От ближнего конца галереи к нам спешил оригинал, постаревший лет на пятнадцать и без спутницы.

— Дорогая племянница! Леди Вероника! — Благодушие буквально растеклось в воздухе.

После обмена приветствиями мы прошли в одну из гостиных. Как оказалось, у шайсара сегодня были посетители: маг, с которым я танцевала вчера, и еще один мужчина — весь какой-то серый, неприметный, но назвавшийся помощником лорда Максимилиана.

Добрый дядюшка тут же предложил всем остаться на обед. В итоге отказался только помощник, сославшись на неотложные дела.

За столом обнаружились и другие обитатели дома: несколько женщин и мужчина, что добирались в столицу вместе с нами из Катахены, — я помнила их по обозу. Кари шепнула, что это дальняя родня, поэтому и останавливаются тут. Для этих людей я ни новостью, ни диковинкой не стала, так что беседа за столом протекала мирно. Обсуждали последние события, наследника, предстоящее торжество. Хотя барон Реви, которого сам шайсар звал исключительно по имени — Ноланом, — пытался втянуть меня в какой-то светский разговор. Я кивала, восторгалась и хлопала ресницами. Так что отстал он только после прямой просьбы подать мне вон тот кусочек жаркого и призыва насладиться вкусом блюда. Всё, разумеется, с сияющей улыбкой. Куда ж без нее?

Время шло, из-за стола мы переместились на диваны в гостиную. Подали мороженое. А я все искала возможность без свидетелей добраться до местных подземелий. И пока не находила. Спрятанная в декольте зажигалка-ключ слегка царапала кожу, не позволяя забыть о маленькой, но важной миссии. Не ожидала, что столкнусь с такой проблемой, но, наверное, придется все-таки дождаться, когда мой наниматель снизойдет и проводит меня.

— Ты чего ерзаешь, как на еже? — заметила мое нетерпение Кари.

А ведь Шер не запрещал посвящать в подробности сестру.

— Проводи меня… попудрить носик.

Любопытная девушка не выдержала, едва мы вышли за дверь:

— Так в чем дело?

— Хочу все-таки осмотреть дом!

— Нормальное желание, ты, в конце концов, скоро станешь тут полноправной хозяйкой. — От напоминания о моем неясном статусе при его светлости я поморщилась. — Могла бы прямо сказать. Дядя все-таки лучше знает историю особняка и рода.

— Понимаешь, я хочу начать с подвала.

— С подвала? С погребов?

— Да! Да, именно с них!

Хм, не исключаю, что Кари подумала обо мне не лучше, чем в свое время дворецкий лорда Когрема, но взяла за руку и решительно потащила по коридору:

— Может, уже объяснишь, что ищешь?

— Как только найду — сама поймешь. — Я зажгла горошину пульсара. — Если найду.

Спустя часа полтора и немало пройденных километров мы все еще бродили по мрачным переходам и залам, составляющим подземную часть особняка рода Тарис. Кари для разнообразия пытала меня об обычаях моего мира, выспрашивала какие-то подробности про технику, моду и отсутствие магии. И я рассказывала, ощущая легкие уколы ностальгии. И пусть у меня не так много осталось там, на далекой Земле, но это был мой, родной мир. И то, что я с энтузиазмом стирала пальцы о стены подземелья, не мешало мне тихо грустить, вспоминая все хорошее, что осталось в прошлой жизни.

Фактически в особняке находилось четыре независимых подвала, и сейчас нам предстояло выбраться через кухню из третьего под недоуменными взглядами тамошних обитателей. Стоило открыть дверь и попасть в просторную, объединяющую два зала кухню, как все взоры были обращены на нас.

Через кухню мы прошли с самым независимым видом. Я даже не постеснялась ополоснуть изрядно испачканные о стены пальцы в рукомойнике у двери.

— Ты точно хочешь в четвертый? — Мы шли хозяйственным коридором до следующего крыла.