Черная Весна
Часть 18 из 46 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Заголяйся, – потребовал он.
– В смысле? – выпучил глаза я. – Это… Не надо только всякого такого, хорошо?
– Какого «такого»? – нахмурился Унс. – Грудь мне свою покажи.
Я понял. Он хочет увидеть печать подмастерья.
Как только она показалась из-под ворота рубахи, Унс припечатал к ней свою ладонь, оказавшуюся на редкость холодной.
– И в самом деле, подмастерье Ворона, – удивленно сообщил он. – Добрые боги, это что такое происходит в мире, если безрассудному Герхарду дают возможность набирать учеников?
Уж кто бы говорил. Нет, я никогда не считал нашего наставника нормальным, скорее наоборот, но тут-то вовсе беда. Куда нашему Ворону вот до этого дива дивного.
– Наклонись ко мне, – попросил он. – Ниже. Вот так.
Буммм! Мою щеку обожгла пощёчина, причем достаточно увесистая.
– За что? – возмутился я.
– За вранье, – невозмутимо объяснил мне Унс. – Врать – грех, боги этого не любят. Хотя, с другой стороны, они тебя и так не очень-то жалуют. Твой наставник – отступник, так что ни тебе, ни твоим приятелям рассчитывать особо не на что.
– Мы рассчитываем на самих себя, – не без гордости сообщил ему я. – Тоже, знаете ли, неплохо.
– Ну-ну, – саркастически отозвался Унс и отпил вина. – Ладно, к делу. Что тебе от меня надо?
– Как я говорил, мой наставник Герхард… – начал я с начала и тут же замолчал, повинуясь взмаху руки мага.
– Так, – он поставил бокал на стол. – Тебя как зовут?
– Лютер, – без запинки ответил я, и не подумав назвать ему свое подлинное имя. Во избежание.
– Как-как? – прищурился маг и поманил меня пальцем. – Еще раз скажи.
Я сделал пару шагов и чуть склонился к нему.
Бумммм! И вторая щека аж зазвенела от удара.
– В третий раз вылетишь из окна, – пообещал Унс. – Я сам присочинить мастак, но не люблю, когда врут мне. Особенно всякие щенки, которые еще даже не бреются.
– Эраст, – пробурчал я, потирая щеку. – Фон Рут.
– Хорошо, Эраст фон Рут – милостиво кивнул маг, хитро блеснув глазами. – Продолжай.
– Когда мы направились в Силистрию, то наставник сказал, что в случае особой нужды мы можем обратиться к вам за помощью, – выпалил я на одном дыхании. – Вот я и пришел.
– Совсем другое дело, – одобрительно сказал Два Серебряка. – Правду говорить легко и приятно.
И он отсалютовал мне бокалом вина.
Я облегченно вздохнул, решив, что этот странноватый маг сменил гнев на милость, и уселся на табурет, стоящий у стола.
Просидел я на нем секунды три, не больше. После меня что-то сильно ударило в грудь, потом приподняло и изрядно шваркнуло о стенку, рядом с книжным шкафом. Так шваркнуло, что на меня еще и три изрядной толщины тома свалились.
Ну как «что-то»? Заклинание из арсенала «воздушников», можно даже не гадать.
– Разве я тебе разрешал что-то делать? – очень спокойно, а потому немного пугающе спросил у меня Унс. – Ты – никто, ты подмастерье, причем даже не мой. И ты осмеливаешься без приглашения садиться за один стол с магом? Когда вернешься к своему наставнику, передашь ему, что Унс Два Серебряка просил поучить тебя хорошим манерам.
– Хорошо, – пообещал я, силясь подняться на ноги. – Уффф… Передам.
– Передам, мастер, – требовательно произнес Унс.
– Передам, мастер, – послушно повторил я, закипая внутри.
Если бы он не был моей последней надеждой… Хотя, может, лучше совсем без надежды, чем с такой.
– А теперь рассказывай, – потребовал Унс. – Только помни – я ложь распознаю всегда. Есть у меня такой врожденный талант. Кстати, именно за него Ворон меня всегда и не любил. Как, впрочем, и все остальные. Я по молодости часто людей на чистую воду выводил. Дурак был, верил, что мы призваны сделать этот мир лучше.
– А разве не так? – спросил я у него. – Мне думалось, что предназначение магов именно в этом.
– Будем считать, что сейчас ты мне не соврал, – растянул красные губы в улыбке Унс. – Будем считать, что ты иронизируешь. Итак – рассказывай, в какую переделку ты попал.
Глава десятая
– Вернее сказать – мы, – застенчиво отведя глаза в сторону, произнес я.
– «Мы» – кто? – сразу же спросил Унс. – Мы, Эраст Первый?
– Нет, мы – это я и мой соученик.
Про еще троих наших спутников я пока решил умолчать. Нет у меня привычки выкладывать все сразу не очень знакомым людям. Тем более таким, как этот.
– Знаешь, я, наверное, тебя все-таки выкину в окно, – задумчиво сообщил мне Унс. – И потом уплачу штраф за нарушение общественного спокойствия. Оно того стоит.
– Просто мой друг, он… – я замялся. – Он из Силистрии. И не из очень простой семьи. Точнее – совсем непростой.
Губы мага шевельнулись, меня подбросило к потолку, так, словно кто-то сильно дернул меня за воротник. Ну очень сильно. Я пребольно стукнулся затылком о потолок, потом еще раз и еще. После пятого удара невидимая рука, державшая меня, исчезла, и я вдобавок брякнулся всем телом о пол, причем очень болезненно.
– Еще? – по-отечески поинтересовался маг. – Или хватит?
– Хватит, – моментально выпалил я.
– Тогда или говори, или убирайся.
– Мой друг Гарольд Монброн, – не вставая с полу выложил я правду. – Из тех самых Монбронов. И сейчас он умирает в одном из домов, что стоят на берегу моря. Их еще «летними» называют.
– Монброн? – Унс сложил губы гузкой. – А вот это уже интересно.
Внизу скрипнула дверь, по лестнице простучали чьи-то каблуки, и в дверном проеме появился плотного телосложения мужчина в довольно дорогих одеждах и с лицом, которое Агнесс де Прюльи назвала бы «порочным». Она это слово иногда употребляла. Я не очень понимал его значения, но, как мне думается, здесь оно было бы уместным. Его лицо было набелено еще больше, чем у Унса, и «мушек» было три, а не одна. Да еще и губы у него были напомажены.
– Вот и я, – проворковал визитер и тут заметил меня. – Унсик, а это кто? Что здесь делает этот молодой человек, а? Для чего он тут? Объясни!
Последнее слово он практически провизжал, как видно, его не очень устраивало мое присутствие здесь.
А я-то все гадал, чего это Два Серебряка при полном параде за столом сидит. Думал, может, он собрался куда? Обычно дома люди всегда по-простому ходят, в халатах там, или какой другой незамысловатой одежде. И лица белилами не мажут.
Не-а. У него свидание было назначено. С вот этим вот… Господином. Тьфу ты, пропасть. Все-таки какие интересные нравы тут, в Силистрии. У нас, в Центральных Королевствах, такие как Унс и его приятель стараются свои отношения особо не демонстрировать, и в подобном виде по улицам не шастают. Не жалуют у нас подобное. Что они есть, я знал, но даже в нашем не слишком приличном уличном раймилльском обществе о подобном разговаривать считалось непристойным.
– Я тебе надоел? – тем временем все сильнее себя накручивал визитер. – Надоел, да? Молоденького мальчика захотел? Так ты бы мне сразу об этом сказал, я понятливый. Да-да-да!
Как там Два Серебряка говорил? «Выкину в окно»? Еще пара минут, и я сам в него выскочу!
– Борн, мой милый Борн. – Унс встал из-за стола и укоризненно посмотрел на гостя. – Как ты только мог про меня так подумать? Чтобы я предал наши чувства, наши отношения, которые мне так дороги? Никогда.
– А он? – обиженно спросил Борн и ткнул в мою сторону пальцем, на котором яркой искрой сверкнул перстень с рубином. – Кто это?
– Племянник моего старинного друга, – мягко сказал маг, подходя к визитеру и беря его за руки. – Старина Герхард отправил его в Силистрию по делам своего торгового дома и приказал зайти ко мне. Чтобы засвидетельствовать почтение, ты же знаешь, что я достаточно уважаемый человек. Этот юноша выполнил волю дяди, но держался при этом слишком дерзко. Настолько, что мне пришлось его проучить.
– Ты мне не врешь? – глаза Борна налились слезами. – Это правда?
– Чистейшая, – проникновенно заверил его Унс. – Да вот, хоть бы даже и у Лютера спроси. Ведь все так, юноша?
Ему, значит, не соври, чуть что, так сразу по роже бьет, а сам может творить что угодно. И где в этом мире справедливость?
– Истинно так, – покивал я. – Дядюшка послал к мастеру Унсу, велел ему кланяться.
– Я верю вам, – губы Борна трогательно задрожали.
– И правильно, – полушепотом сказал ему Два Серебряка, погладив по щеке.
– Я верю вам, – повторил его друг и глубоко вздохнул. – Ну, раз так, то, может, пойдем куда-то пообедаем, все втроем? Я угощаю. Да, Лютер, голубчик, ты можешь звать меня дядя Борн.
– Хорошо, – только и смог пробормотать я. – Как скажете.
– Увы, увы, – отпустил руки Борна Унс. – Сейчас с обедом никак. Старина Герхард просил меня помочь Лютеру с урегулированием кое-каких вопросов – таможня, торговые старшины, то-се… Ты же знаешь, у меня широкие связи. Дело прежде всего – так у них на Западе заведено.
– Тогда – ужин, – требовательно заявил Борн, поправляя волосы. – И это не обсуждается. Жду вас к восьми часам в «Старом Городе». И если ты не придешь, коварный Унс, то между нами все будет кончено! Лютер, мальчик мой, ты все понял?
– Да, – я шмыгнул носом и, пересилив себя, добавил: – Дядя Борн.
– Унсик, если твоих связей будет недостаточно, то я всегда готов помочь этому славному мальчугану. – Борн подошел ко мне, так и сидящему на полу, и потрепал по голове. – Твои друзья – мои друзья.
И, помахав нам на прощанье пухлой ладонью, приятель Унса покинул комнату, а через полминуты внизу хлопнула дверь.
– В смысле? – выпучил глаза я. – Это… Не надо только всякого такого, хорошо?
– Какого «такого»? – нахмурился Унс. – Грудь мне свою покажи.
Я понял. Он хочет увидеть печать подмастерья.
Как только она показалась из-под ворота рубахи, Унс припечатал к ней свою ладонь, оказавшуюся на редкость холодной.
– И в самом деле, подмастерье Ворона, – удивленно сообщил он. – Добрые боги, это что такое происходит в мире, если безрассудному Герхарду дают возможность набирать учеников?
Уж кто бы говорил. Нет, я никогда не считал нашего наставника нормальным, скорее наоборот, но тут-то вовсе беда. Куда нашему Ворону вот до этого дива дивного.
– Наклонись ко мне, – попросил он. – Ниже. Вот так.
Буммм! Мою щеку обожгла пощёчина, причем достаточно увесистая.
– За что? – возмутился я.
– За вранье, – невозмутимо объяснил мне Унс. – Врать – грех, боги этого не любят. Хотя, с другой стороны, они тебя и так не очень-то жалуют. Твой наставник – отступник, так что ни тебе, ни твоим приятелям рассчитывать особо не на что.
– Мы рассчитываем на самих себя, – не без гордости сообщил ему я. – Тоже, знаете ли, неплохо.
– Ну-ну, – саркастически отозвался Унс и отпил вина. – Ладно, к делу. Что тебе от меня надо?
– Как я говорил, мой наставник Герхард… – начал я с начала и тут же замолчал, повинуясь взмаху руки мага.
– Так, – он поставил бокал на стол. – Тебя как зовут?
– Лютер, – без запинки ответил я, и не подумав назвать ему свое подлинное имя. Во избежание.
– Как-как? – прищурился маг и поманил меня пальцем. – Еще раз скажи.
Я сделал пару шагов и чуть склонился к нему.
Бумммм! И вторая щека аж зазвенела от удара.
– В третий раз вылетишь из окна, – пообещал Унс. – Я сам присочинить мастак, но не люблю, когда врут мне. Особенно всякие щенки, которые еще даже не бреются.
– Эраст, – пробурчал я, потирая щеку. – Фон Рут.
– Хорошо, Эраст фон Рут – милостиво кивнул маг, хитро блеснув глазами. – Продолжай.
– Когда мы направились в Силистрию, то наставник сказал, что в случае особой нужды мы можем обратиться к вам за помощью, – выпалил я на одном дыхании. – Вот я и пришел.
– Совсем другое дело, – одобрительно сказал Два Серебряка. – Правду говорить легко и приятно.
И он отсалютовал мне бокалом вина.
Я облегченно вздохнул, решив, что этот странноватый маг сменил гнев на милость, и уселся на табурет, стоящий у стола.
Просидел я на нем секунды три, не больше. После меня что-то сильно ударило в грудь, потом приподняло и изрядно шваркнуло о стенку, рядом с книжным шкафом. Так шваркнуло, что на меня еще и три изрядной толщины тома свалились.
Ну как «что-то»? Заклинание из арсенала «воздушников», можно даже не гадать.
– Разве я тебе разрешал что-то делать? – очень спокойно, а потому немного пугающе спросил у меня Унс. – Ты – никто, ты подмастерье, причем даже не мой. И ты осмеливаешься без приглашения садиться за один стол с магом? Когда вернешься к своему наставнику, передашь ему, что Унс Два Серебряка просил поучить тебя хорошим манерам.
– Хорошо, – пообещал я, силясь подняться на ноги. – Уффф… Передам.
– Передам, мастер, – требовательно произнес Унс.
– Передам, мастер, – послушно повторил я, закипая внутри.
Если бы он не был моей последней надеждой… Хотя, может, лучше совсем без надежды, чем с такой.
– А теперь рассказывай, – потребовал Унс. – Только помни – я ложь распознаю всегда. Есть у меня такой врожденный талант. Кстати, именно за него Ворон меня всегда и не любил. Как, впрочем, и все остальные. Я по молодости часто людей на чистую воду выводил. Дурак был, верил, что мы призваны сделать этот мир лучше.
– А разве не так? – спросил я у него. – Мне думалось, что предназначение магов именно в этом.
– Будем считать, что сейчас ты мне не соврал, – растянул красные губы в улыбке Унс. – Будем считать, что ты иронизируешь. Итак – рассказывай, в какую переделку ты попал.
Глава десятая
– Вернее сказать – мы, – застенчиво отведя глаза в сторону, произнес я.
– «Мы» – кто? – сразу же спросил Унс. – Мы, Эраст Первый?
– Нет, мы – это я и мой соученик.
Про еще троих наших спутников я пока решил умолчать. Нет у меня привычки выкладывать все сразу не очень знакомым людям. Тем более таким, как этот.
– Знаешь, я, наверное, тебя все-таки выкину в окно, – задумчиво сообщил мне Унс. – И потом уплачу штраф за нарушение общественного спокойствия. Оно того стоит.
– Просто мой друг, он… – я замялся. – Он из Силистрии. И не из очень простой семьи. Точнее – совсем непростой.
Губы мага шевельнулись, меня подбросило к потолку, так, словно кто-то сильно дернул меня за воротник. Ну очень сильно. Я пребольно стукнулся затылком о потолок, потом еще раз и еще. После пятого удара невидимая рука, державшая меня, исчезла, и я вдобавок брякнулся всем телом о пол, причем очень болезненно.
– Еще? – по-отечески поинтересовался маг. – Или хватит?
– Хватит, – моментально выпалил я.
– Тогда или говори, или убирайся.
– Мой друг Гарольд Монброн, – не вставая с полу выложил я правду. – Из тех самых Монбронов. И сейчас он умирает в одном из домов, что стоят на берегу моря. Их еще «летними» называют.
– Монброн? – Унс сложил губы гузкой. – А вот это уже интересно.
Внизу скрипнула дверь, по лестнице простучали чьи-то каблуки, и в дверном проеме появился плотного телосложения мужчина в довольно дорогих одеждах и с лицом, которое Агнесс де Прюльи назвала бы «порочным». Она это слово иногда употребляла. Я не очень понимал его значения, но, как мне думается, здесь оно было бы уместным. Его лицо было набелено еще больше, чем у Унса, и «мушек» было три, а не одна. Да еще и губы у него были напомажены.
– Вот и я, – проворковал визитер и тут заметил меня. – Унсик, а это кто? Что здесь делает этот молодой человек, а? Для чего он тут? Объясни!
Последнее слово он практически провизжал, как видно, его не очень устраивало мое присутствие здесь.
А я-то все гадал, чего это Два Серебряка при полном параде за столом сидит. Думал, может, он собрался куда? Обычно дома люди всегда по-простому ходят, в халатах там, или какой другой незамысловатой одежде. И лица белилами не мажут.
Не-а. У него свидание было назначено. С вот этим вот… Господином. Тьфу ты, пропасть. Все-таки какие интересные нравы тут, в Силистрии. У нас, в Центральных Королевствах, такие как Унс и его приятель стараются свои отношения особо не демонстрировать, и в подобном виде по улицам не шастают. Не жалуют у нас подобное. Что они есть, я знал, но даже в нашем не слишком приличном уличном раймилльском обществе о подобном разговаривать считалось непристойным.
– Я тебе надоел? – тем временем все сильнее себя накручивал визитер. – Надоел, да? Молоденького мальчика захотел? Так ты бы мне сразу об этом сказал, я понятливый. Да-да-да!
Как там Два Серебряка говорил? «Выкину в окно»? Еще пара минут, и я сам в него выскочу!
– Борн, мой милый Борн. – Унс встал из-за стола и укоризненно посмотрел на гостя. – Как ты только мог про меня так подумать? Чтобы я предал наши чувства, наши отношения, которые мне так дороги? Никогда.
– А он? – обиженно спросил Борн и ткнул в мою сторону пальцем, на котором яркой искрой сверкнул перстень с рубином. – Кто это?
– Племянник моего старинного друга, – мягко сказал маг, подходя к визитеру и беря его за руки. – Старина Герхард отправил его в Силистрию по делам своего торгового дома и приказал зайти ко мне. Чтобы засвидетельствовать почтение, ты же знаешь, что я достаточно уважаемый человек. Этот юноша выполнил волю дяди, но держался при этом слишком дерзко. Настолько, что мне пришлось его проучить.
– Ты мне не врешь? – глаза Борна налились слезами. – Это правда?
– Чистейшая, – проникновенно заверил его Унс. – Да вот, хоть бы даже и у Лютера спроси. Ведь все так, юноша?
Ему, значит, не соври, чуть что, так сразу по роже бьет, а сам может творить что угодно. И где в этом мире справедливость?
– Истинно так, – покивал я. – Дядюшка послал к мастеру Унсу, велел ему кланяться.
– Я верю вам, – губы Борна трогательно задрожали.
– И правильно, – полушепотом сказал ему Два Серебряка, погладив по щеке.
– Я верю вам, – повторил его друг и глубоко вздохнул. – Ну, раз так, то, может, пойдем куда-то пообедаем, все втроем? Я угощаю. Да, Лютер, голубчик, ты можешь звать меня дядя Борн.
– Хорошо, – только и смог пробормотать я. – Как скажете.
– Увы, увы, – отпустил руки Борна Унс. – Сейчас с обедом никак. Старина Герхард просил меня помочь Лютеру с урегулированием кое-каких вопросов – таможня, торговые старшины, то-се… Ты же знаешь, у меня широкие связи. Дело прежде всего – так у них на Западе заведено.
– Тогда – ужин, – требовательно заявил Борн, поправляя волосы. – И это не обсуждается. Жду вас к восьми часам в «Старом Городе». И если ты не придешь, коварный Унс, то между нами все будет кончено! Лютер, мальчик мой, ты все понял?
– Да, – я шмыгнул носом и, пересилив себя, добавил: – Дядя Борн.
– Унсик, если твоих связей будет недостаточно, то я всегда готов помочь этому славному мальчугану. – Борн подошел ко мне, так и сидящему на полу, и потрепал по голове. – Твои друзья – мои друзья.
И, помахав нам на прощанье пухлой ладонью, приятель Унса покинул комнату, а через полминуты внизу хлопнула дверь.