Черная Ведьма
Часть 71 из 103 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не бойся, солнышко, всё будет хорошо, – утешает её Лисбет. – Посмотри, сколько здесь гарднерийских солдат. Мы под надёжной защитой. А когда Маркус Фогель станет верховным магом, храбрые воины, как твой папа, навсегда избавят Эртию от ликанов. И больше мы о них никогда не услышим.
Так и хочется добавить: и станем жить-поживать да добра наживать. У меня уже нет сил молчать и слушать, однако придётся. Если мы хоть как-то возразим, сёстры Айслин наверняка нажалуются отцу.
– Этот ликан… ничуть мне не мешает, – находит в себе силы выговорить Айслин. – Он всегда ходит вместе с сестрой. Они никого не трогают.
– И всё же, – не унимается Лисбет, искусно подхватывая малыша, который бегал вокруг неё. – Скорее бы ты обручилась с Рэндаллом. Ликаны считают свободных женщин лёгкой добычей. А когда ты обручишься и выйдешь замуж, мы станем видеться гораздо чаще.
– Мы очень по тебе скучаем, Линни, – жалобно вздыхает Аурелия.
– Я тоже соскучилась, – печально признаётся Айслин. Она смотрит на сестёр, как опоздавший пассажир смотрит с берега на уходящий в море корабль.
– Тётя Линни! Помнишь, ты обещала со мной поиграть, когда мы приедем? – спрашивает девочка, капризно надув губки. – Я привезла новые шарики!
– Да, Эрин! Покажи тёте Айслин шарики! – кивает дочке Лисбет. – Это из магазина, который держит отец Тьерни. Он лучший стеклодув в Валгарде!
Крошка Эрин развязывает алый шнурок, который стягивает чёрную бархатную сумочку, и достаёт большие стеклянные шарики. Мы по очереди подносим их к глазам, поворачивая, чтобы поймать солнечный свет.
Айслин долго рассматривает один из шариков и наконец протягивает его мне.
– Взгляни, Эллорен. Какая красота! – вздыхает она. – Этот цвет мне что-то напоминает… Вот только не могу вспомнить что.
Сдвинув головы, мы вместе смотрим на свет сквозь янтарный шарик.
– Вспомнила! – вдруг улыбается Айслин. – Это же… – Она резко обрывает себя и умолкает, медленно заливаясь румянцем.
Я пристально разглядываю переливающийся на моей ладони шарик. Действительно очень красиво. Айслин права.
Янтарный цвет. Как глаза ликана.
Глава 5. Вой
Через несколько дней я вдруг слышу вой.
Мы с Айслин обедаем, как обычно, в столовой, и я поднимаю голову, чтобы выяснить, откуда доносятся эти странные завывания.
Оказывается, что воют гарднерийцы – военные стажёры с белыми повязками на рукавах. Среди них, в самом центре, и Фэллон Бэйн с неизменным военным эскортом.
К стажёрам вскоре присоединяются другие гарднерийцы, и вот уже создаётся впечатление, что в столовую набилась целая волчья стая.
В самом центре рычащих и воющих гарднерийцев стоит Диана Ульрих. Заметив нас, она с высоко поднятой головой направляется к нашему столику, крепко держа переполненную тарелку и забросив за спину сумку с книгами.
Гарднерийцы кричат и смеются ей вслед:
– Эй, волчица!
– Скинь свои тряпки!
– Раздевайся!
Парни бесстыдно свистят и улюлюкают. Гарднерийки, которых в этот час в столовой немного, отворачиваются и делают вид, что ничего не замечают. Из всех женщин со стажёрами хохочет только Фэллон.
Диана перебрасывает за спину свои длинные шелковистые пряди и идёт как богиня, уставшая от недостойных её взгляда смертных.
– Привет, Эллорен! Привет, Айслин! – здоровается она и, ослепительно улыбаясь, садится рядом с нами, тут же вгрызаясь в кусок курицы.
Да, Диана себе в мясных блюдах не отказывает. У неё на тарелке чуть ли не целый жареный цыплёнок!
Завывания понемногу стихают, только парочка весельчаков поглядывает в нашу сторону, выкрикивая непристойности.
– Они тебя не раздражают? – обращаюсь я к Диане, которая с хрустом грызёт куриные хрящи.
Фэллон отвратительно хохочет, наслаждаясь вниманием стажёров. Воображает себя центром гарднерийской вселенной, не иначе.
Диана пожимает плечами, удивлённо оглянувшись на гарднерийцев.
– А что такого? – спрашивает она с набитым ртом. – Подумаешь, кучка идиотов, ещё тупее этой Фэллон Бэйн.
– Они свистели тебе вслед… выли и рычали.
– Что поделаешь! – Диана закатывает глаза. – Не могут удержаться. Они все хотят спариться со мной. Что здесь удивительного? – самодовольно спрашивает она, выпрямляясь и перебрасывая гриву волос на спину. – Взгляните на меня и убедитесь сами – я просто подарок судьбы! Передо мной не устоит ни один мужчина. – Она хватает куриную грудку и рвёт её жемчужно-белыми зубами, пока мы с Айслин остолбенело смотрим на неё разинув рты.
– Они меня не интересуют, – надменно заявляет ликанка. – Это слабые и глупые самцы. Не понимаю, как вы их терпите. Взять хоть Рэндалла… Айслин, зачем он тебе? – Обсосав куриную косточку, Диана указывает ею на Айслин. – Джаред говорит, что твой Рэндалл идиот и тебя недостоин.
Айслин ошеломлённо смотрит на неё, не в силах выдавить ни звука.
Не обращая внимания на потерянный взгляд Айслин, Диана звучно жуёт, похрустывая куриными костями. Вдруг её глаза зажигаются – на неё нисходит озарение.
– Айслин! Тебе надо стать ликанкой! Тогда ты выберешь себе самца из нашей стаи. Они гораздо сильнее и мужественнее, чем эти ваши недоразумения. К тому же ликаны великолепные любовники. Ваши бесчувственные гарднерийцы наверняка не знают, как подступиться к женщине. Понятно, почему они сбегают к шелки. Собственные жёны отказывают им в близости – и я их вполне понимаю. – Диана ухмыляется своим мыслям и вдруг направляет куриную кость и на меня: – Эллорен, тебе тоже лучше стать ликанкой. Ты подумай…
Чуть не подавившись от такого заявления, я тянусь за стаканом воды и торопливо смахиваю выступившие от кашля слёзы.
Айслин всё ещё молча смотрит на Диану, ошарашенная бестактными заявлениями.
– Диана, – хрипло выдавливаю я и делаю глоток воды. – Так ты наживёшь себе много врагов!
– Как – так? – переспрашивает Диана, громко чавкая.
– Ты походя оскорбила всех мужчин Гарднерии. А у меня, между прочим, два брата, и они тоже гарднерийцы.
– Рейф не такой, как другие, – задумчиво помахивает косточкой Диана. – Ему стоит поскорее стать ликаном. Здесь он явно не на месте.
С ней невозможно разговаривать! Ещё немного – и я лопну от ярости! Таких высокомерных нахалок мне встречать не приходилось.
– Ты, кажется, проводишь с моим братом много времени, – ощетинившись, интересуюсь я под громкий треск куриных костей.
– Мы оба любим лес, – бесстрастно отвечает ликанка, глядя в тарелку.
– Диана, – не отстаю я. – Скажи, что вы с Рейфом делаете в лесу?
Она удивлённо смотрит на меня, запихивая в рот огромный кусок курицы.
– Гуляем, – неразборчиво отвечает ликанка.
– Тебя что, не учили сначала прожевать, а потом говорить? – едко интересуюсь я. Как она меня бесит!
– Зачем?
– Потому что разговаривать с набитым ртом неприлично! – почти кричу я.
Диана опускает кусок курицы на тарелку, жуёт, глотает и с показным смирением складывает перед собой узкие, перепачканные куриным жиром ладони, терпеливо улыбаясь мне как ребёнку.
– Правила у вас дурацкие!
– Знаешь, без мяса во рту тебя гораздо лучше слышно.
– Я хочу есть! И разговор этот глупый!
– Оставь моего брата в покое! – взрываюсь я. – Ты ему нравишься…
– Рейф мне тоже нравится, и будь я проклята, если понимаю, с чего ты вдруг взбеленилась!
– Ты влюблена в моего брата? – Я тоже умею задавать бестактные вопросы.
– Конечно нет! – высокомерно хмыкает Диана. – Он же не ликан.
– Тогда почему ты всё время с ним?
– Ему хорошо в лесу. Мне хорошо в лесу. Мы оба любим охоту. Мы любим бродить по лесу, – сердится Диана. – Мы просто гуляем!
– И всё?
– Что ты хочешь узнать? Я пытаюсь тебе объяснить, а ты…
– Ты бегаешь перед ним без одежды?
– Нет, – яростно уставившись на меня, выпаливает Диана. – Я ни разу не ходила нагишом с того дня, как вы меня просветили, – оказывается, гарднерийцам больно видеть моё великолепное тело.
– Ты его целовала?
– Поцелуи – часть ритуала спаривания. Твой брат не ликан. – Диана говорит коротко, как с трёхлетним ребёнком. – Спариваться я стану только с ликаном. Поэтому мой ответ – нет! Я не целовала твоего брата! Можно мне теперь поесть? Или я нарушу ещё какое-нибудь глупое правило?
– Давай! Ешь!
Так и хочется добавить: и станем жить-поживать да добра наживать. У меня уже нет сил молчать и слушать, однако придётся. Если мы хоть как-то возразим, сёстры Айслин наверняка нажалуются отцу.
– Этот ликан… ничуть мне не мешает, – находит в себе силы выговорить Айслин. – Он всегда ходит вместе с сестрой. Они никого не трогают.
– И всё же, – не унимается Лисбет, искусно подхватывая малыша, который бегал вокруг неё. – Скорее бы ты обручилась с Рэндаллом. Ликаны считают свободных женщин лёгкой добычей. А когда ты обручишься и выйдешь замуж, мы станем видеться гораздо чаще.
– Мы очень по тебе скучаем, Линни, – жалобно вздыхает Аурелия.
– Я тоже соскучилась, – печально признаётся Айслин. Она смотрит на сестёр, как опоздавший пассажир смотрит с берега на уходящий в море корабль.
– Тётя Линни! Помнишь, ты обещала со мной поиграть, когда мы приедем? – спрашивает девочка, капризно надув губки. – Я привезла новые шарики!
– Да, Эрин! Покажи тёте Айслин шарики! – кивает дочке Лисбет. – Это из магазина, который держит отец Тьерни. Он лучший стеклодув в Валгарде!
Крошка Эрин развязывает алый шнурок, который стягивает чёрную бархатную сумочку, и достаёт большие стеклянные шарики. Мы по очереди подносим их к глазам, поворачивая, чтобы поймать солнечный свет.
Айслин долго рассматривает один из шариков и наконец протягивает его мне.
– Взгляни, Эллорен. Какая красота! – вздыхает она. – Этот цвет мне что-то напоминает… Вот только не могу вспомнить что.
Сдвинув головы, мы вместе смотрим на свет сквозь янтарный шарик.
– Вспомнила! – вдруг улыбается Айслин. – Это же… – Она резко обрывает себя и умолкает, медленно заливаясь румянцем.
Я пристально разглядываю переливающийся на моей ладони шарик. Действительно очень красиво. Айслин права.
Янтарный цвет. Как глаза ликана.
Глава 5. Вой
Через несколько дней я вдруг слышу вой.
Мы с Айслин обедаем, как обычно, в столовой, и я поднимаю голову, чтобы выяснить, откуда доносятся эти странные завывания.
Оказывается, что воют гарднерийцы – военные стажёры с белыми повязками на рукавах. Среди них, в самом центре, и Фэллон Бэйн с неизменным военным эскортом.
К стажёрам вскоре присоединяются другие гарднерийцы, и вот уже создаётся впечатление, что в столовую набилась целая волчья стая.
В самом центре рычащих и воющих гарднерийцев стоит Диана Ульрих. Заметив нас, она с высоко поднятой головой направляется к нашему столику, крепко держа переполненную тарелку и забросив за спину сумку с книгами.
Гарднерийцы кричат и смеются ей вслед:
– Эй, волчица!
– Скинь свои тряпки!
– Раздевайся!
Парни бесстыдно свистят и улюлюкают. Гарднерийки, которых в этот час в столовой немного, отворачиваются и делают вид, что ничего не замечают. Из всех женщин со стажёрами хохочет только Фэллон.
Диана перебрасывает за спину свои длинные шелковистые пряди и идёт как богиня, уставшая от недостойных её взгляда смертных.
– Привет, Эллорен! Привет, Айслин! – здоровается она и, ослепительно улыбаясь, садится рядом с нами, тут же вгрызаясь в кусок курицы.
Да, Диана себе в мясных блюдах не отказывает. У неё на тарелке чуть ли не целый жареный цыплёнок!
Завывания понемногу стихают, только парочка весельчаков поглядывает в нашу сторону, выкрикивая непристойности.
– Они тебя не раздражают? – обращаюсь я к Диане, которая с хрустом грызёт куриные хрящи.
Фэллон отвратительно хохочет, наслаждаясь вниманием стажёров. Воображает себя центром гарднерийской вселенной, не иначе.
Диана пожимает плечами, удивлённо оглянувшись на гарднерийцев.
– А что такого? – спрашивает она с набитым ртом. – Подумаешь, кучка идиотов, ещё тупее этой Фэллон Бэйн.
– Они свистели тебе вслед… выли и рычали.
– Что поделаешь! – Диана закатывает глаза. – Не могут удержаться. Они все хотят спариться со мной. Что здесь удивительного? – самодовольно спрашивает она, выпрямляясь и перебрасывая гриву волос на спину. – Взгляните на меня и убедитесь сами – я просто подарок судьбы! Передо мной не устоит ни один мужчина. – Она хватает куриную грудку и рвёт её жемчужно-белыми зубами, пока мы с Айслин остолбенело смотрим на неё разинув рты.
– Они меня не интересуют, – надменно заявляет ликанка. – Это слабые и глупые самцы. Не понимаю, как вы их терпите. Взять хоть Рэндалла… Айслин, зачем он тебе? – Обсосав куриную косточку, Диана указывает ею на Айслин. – Джаред говорит, что твой Рэндалл идиот и тебя недостоин.
Айслин ошеломлённо смотрит на неё, не в силах выдавить ни звука.
Не обращая внимания на потерянный взгляд Айслин, Диана звучно жуёт, похрустывая куриными костями. Вдруг её глаза зажигаются – на неё нисходит озарение.
– Айслин! Тебе надо стать ликанкой! Тогда ты выберешь себе самца из нашей стаи. Они гораздо сильнее и мужественнее, чем эти ваши недоразумения. К тому же ликаны великолепные любовники. Ваши бесчувственные гарднерийцы наверняка не знают, как подступиться к женщине. Понятно, почему они сбегают к шелки. Собственные жёны отказывают им в близости – и я их вполне понимаю. – Диана ухмыляется своим мыслям и вдруг направляет куриную кость и на меня: – Эллорен, тебе тоже лучше стать ликанкой. Ты подумай…
Чуть не подавившись от такого заявления, я тянусь за стаканом воды и торопливо смахиваю выступившие от кашля слёзы.
Айслин всё ещё молча смотрит на Диану, ошарашенная бестактными заявлениями.
– Диана, – хрипло выдавливаю я и делаю глоток воды. – Так ты наживёшь себе много врагов!
– Как – так? – переспрашивает Диана, громко чавкая.
– Ты походя оскорбила всех мужчин Гарднерии. А у меня, между прочим, два брата, и они тоже гарднерийцы.
– Рейф не такой, как другие, – задумчиво помахивает косточкой Диана. – Ему стоит поскорее стать ликаном. Здесь он явно не на месте.
С ней невозможно разговаривать! Ещё немного – и я лопну от ярости! Таких высокомерных нахалок мне встречать не приходилось.
– Ты, кажется, проводишь с моим братом много времени, – ощетинившись, интересуюсь я под громкий треск куриных костей.
– Мы оба любим лес, – бесстрастно отвечает ликанка, глядя в тарелку.
– Диана, – не отстаю я. – Скажи, что вы с Рейфом делаете в лесу?
Она удивлённо смотрит на меня, запихивая в рот огромный кусок курицы.
– Гуляем, – неразборчиво отвечает ликанка.
– Тебя что, не учили сначала прожевать, а потом говорить? – едко интересуюсь я. Как она меня бесит!
– Зачем?
– Потому что разговаривать с набитым ртом неприлично! – почти кричу я.
Диана опускает кусок курицы на тарелку, жуёт, глотает и с показным смирением складывает перед собой узкие, перепачканные куриным жиром ладони, терпеливо улыбаясь мне как ребёнку.
– Правила у вас дурацкие!
– Знаешь, без мяса во рту тебя гораздо лучше слышно.
– Я хочу есть! И разговор этот глупый!
– Оставь моего брата в покое! – взрываюсь я. – Ты ему нравишься…
– Рейф мне тоже нравится, и будь я проклята, если понимаю, с чего ты вдруг взбеленилась!
– Ты влюблена в моего брата? – Я тоже умею задавать бестактные вопросы.
– Конечно нет! – высокомерно хмыкает Диана. – Он же не ликан.
– Тогда почему ты всё время с ним?
– Ему хорошо в лесу. Мне хорошо в лесу. Мы оба любим охоту. Мы любим бродить по лесу, – сердится Диана. – Мы просто гуляем!
– И всё?
– Что ты хочешь узнать? Я пытаюсь тебе объяснить, а ты…
– Ты бегаешь перед ним без одежды?
– Нет, – яростно уставившись на меня, выпаливает Диана. – Я ни разу не ходила нагишом с того дня, как вы меня просветили, – оказывается, гарднерийцам больно видеть моё великолепное тело.
– Ты его целовала?
– Поцелуи – часть ритуала спаривания. Твой брат не ликан. – Диана говорит коротко, как с трёхлетним ребёнком. – Спариваться я стану только с ликаном. Поэтому мой ответ – нет! Я не целовала твоего брата! Можно мне теперь поесть? Или я нарушу ещё какое-нибудь глупое правило?
– Давай! Ешь!