Черная Ведьма

По лицу Джареда пробегает облачко отвращения, и он поворачивается к огню.

– Не беспокойся, Эллорен. Я не собираюсь в ближайшее время тащить её в лес.

От его слов веет холодом, и я тут же раскаиваюсь, что вмешалась не в своё дело.

– В этом у меня нет ни малейших сомнений, Джаред, – поспешно извиняюсь я.

Ликан снова смотрит мне в глаза.

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Но мы просто друзья. – Прежде чем он отводит взгляд, в его глазах мелькает искорка горечи. – Другое… между нами невозможно.

Джаред нежно гладит по голове приникшую к нему Айслин, и от этой картины у меня разрывается сердце. У них нет будущего. Чувствуя, что к глазам подступают слёзы, я поспешно отворачиваюсь.





Глава 4. Глаза ликана




Спустя несколько дней мы с Айслин завтракаем в университетской столовой. Учебная неделя закончилась, утром столы пустуют, сквозь высокие окна льётся солнечный свет. Айслин весело рассказывает мне о своих родных, размешивая в каше мёд. Она ждёт приезда старших сестёр, которые давно обещали нагрянуть в гости.

Подняв на мгновение глаза, я встречаю пристальный взгляд Айвена. Кельт неотрывно следит за мной, расставляя на столах корзинки с хлебом. Его вид пробуждает во мне тревожное желание, на которое мне всё труднее не обращать внимания.

С того дня, как Айвен вступился за меня на кухне, между нами что-то изменилось. Я чувствую его взгляды, устремлённые на меня, мы всегда ощущаем присутствие друг друга на кухне и на лекциях. Если он кладёт дрова в печь, на которой я готовлю, и я отступаю на шаг, Айвен тут же придвигается, как в танце. Когда он совсем близко, мне невероятно трудно побороть искушение и не коснуться его руки, каштановых волос, плеча.

Не понимаю, как это случилось и что со мной происходит. Почему меня так тянет к кельту? Представляю, что сказала бы тётя Вивиан, узнай она о моих терзаниях. Воображая себе её слова, я не могу удержаться от мимолётной улыбки, когда Айвен снова поднимает на меня глаза. Сердце пускается вскачь, я усилием воли прячу улыбку, но не отворачиваюсь, чувствуя, как сгущается между нами воздух. Даже издалека присутствие Айвена обжигает, я вижу, как алеют его щёки.

Из кухни, весело покачивая подносом с копчёным мясом, выбегает Айрис, и наша призрачная связь обрывается. Айрис лукаво улыбается, подкрадываясь к Айвену боком. Сегодня она распустила свои длинные светлые волосы, и они золотистым водопадом спадают ей на плечи.

Айвен что-то ей говорит, но держится скованно, словно думая о чём-то далёком, как и я.

– Эллорен, смотри – они приехали! – восклицает Айслин, отвлекая меня от Айвена и Айрис.

Раскрасневшись от смущения, я поворачиваюсь к двери. Сёстры Айслин шумно входят в зал, у каждой на руках по малышу. Другие дети, будто весёлые пчёлки, роятся вокруг.

– Линни! – кричат вошедшие, и Айслин срывается с места.

Она подбегает к сёстрам и пропадает в водовороте объятий и поцелуев.

Я встаю и, не удержавшись, искоса бросаю взгляд на Айвена. Его уже нет – ушёл на кухню вместе с Айрис, отмечаю я, чувствуя неожиданный укол ревности.

«Хватит! – говорю я себе. Пора это прекратить. Я – гарднерийка. Он – кельт. Глупым мыслям в моей голове не место». Вздохнув, я поворачиваюсь навстречу сёстрам и племянникам Айслин.

На рукавах молодых женщин белеют знакомые повязки. К моему удивлению, точно такие же есть и у детей. Интересно, что подумают сёстры Айслин, когда заметят, что у нас фогелевских ленточек нет и в помине.

– Мы так по тебе соскучились! – восклицает та из сестёр, что выше ростом.

– Как вы выросли! – восторгается маленькими племянниками и племянницами Айслин. – Эллорен! – Она зовёт меня взглянуть на детей, разделить её радость. – Познакомься: это мои сёстры и некоторые из племянников.

Некоторые? Есть ещё? Как правило, у гарднерийцев большие семьи, но сёстры Айслин вряд ли намного её старше.

– Сколько же у тебя всего племянников и племянниц? – спрашиваю я, пытаясь не выдать изумления.

– У Аурелии ещё два сына. Они остались в Валгарде, с нашей мамой, – улыбается Айслин.

Мальчики-близнецы лет трёх держатся возле той из сестёр, что пониже ростом: один малыш вцепился ей в ногу, а второй бегает по кругу, играя в лошадку. Рядом стоит девочка лет пяти и молча улыбается Айслин, а мальчик лет четырёх тянется обнять мою подругу, и она весело ерошит ему волосы.

Обе молодые женщины похожи на Айслин, их не назовёшь красавицами. Тёмные волосы у обеих уложены в простой пучок на затылке, одеты гостьи в бесформенные платья, как полагается гарднерийкам из верующих семей. У каждой на шее на длинной цепочке поблёскивает шарик Эртии.

– Эллорен Гарднер! О святые небеса! Ты невероятно похожа на бабушку! – восклицает старшая из сестёр, Лисбет, которая уже успела сообщить мне своё имя. Она тепло обнимает меня и целует в обе щёки. – Айслин столько рассказывала нам о тебе! Как хорошо, что вы подружились!

Аурелия, та, что пониже ростом, смущённо улыбается и опускает глаза. Малыш у неё на руках беспокойно хнычет.

Как непохожи между собой эти молодые женщины! Лисбет – аккуратная, на платье ни пятнышка, из причёски не выбилась ни единая прядка, туго спелёнутый ребёнок у неё на руках довольно улыбается.

Аурелия – коренастая, плотная, с растрёпанной причёской, её взгляд чем-то напоминает мне взгляд Ариэль. Она явно здесь не в своей тарелке. Её малыш худенький и беспокойный.

Глядя на остальных детей, я без труда определяю, кто из них чей. Опрятно одетые, довольные малыши – дети Лисбет. А растрёпанные мальчики-близнецы с напряжённым взглядом – дети Аурелии.

– Мы хорошо знаем твою тётю, – с улыбкой сообщает мне Лисбет. – Она работает рука об руку с нашим отцом в Совете магов. Они поддерживают друг друга по всем вопросам.


При упоминании о тёте Вивиан я невольно мрачнею. Когда же она перестанет посылать мне письма и подарки, уговаривая обручиться? Боюсь, моя изобретательная тётушка скоро сменит тактику и застанет меня врасплох.

– Тётя Линни! – Маленькая девочка дёргает Айслин за юбку. – Когда ты приедешь в гости? У нас есть котёнок!

Обняв девочку за плечи, Айслин радостно улыбается:

– Как я рада, Эрин! Я очень люблю котят!

– Линни, я испекла твоё любимое печенье! – Лисбет снимает синюю салфетку с плетёной корзинки, которую осторожно держит в руках. – Эллорен, попробуй, не стесняйся!

При виде целой корзины печенья, которое подают к столу во всех домах Гарднерии после сбора урожая, у нас перехватывает дыхание. Сладкие полукруглые лакомства символизируют крылья икаритов. Прежде чем откусить кусочек, надо разломить печенье пополам – как давным-давно Первые Дети сломали крылья Исчадиям Зла. Я сотни раз ела это печенье и ни на секунду не задумывалась, разламывая его пополам. Теперь у меня перед глазами стоит Винтер. И Ариэль – малышка Ариэль в тюремной клетке.

Племянники и племянницы Айслин весело расхватывают печенье и с хрустом ломают его пополам.

– А я умею громче! – подшучивает над близнецами Эрин и ловко разламывает печенье на две равные части.

Айслин болезненно морщится и косится на меня. Внезапно её глаза расширяются. Она в ужасе смотрит на что-то у меня за спиной.

Я с любопытством оборачиваюсь и вижу Джареда. Он прислонился к стене и следит за каждым нашим движением.

Гостьи тут же замечают наше беспокойство и без труда выясняют, на кого смотрит Айслин.

– Это что… – шепчет перепуганная Лисбет, – это и есть ликан?

Аурелия ахает, сёстры Айслин касаются головы, сердца и бормочут молитву:



О Древнейший, да пребудет чистота в наших умах, в наших сердцах и всюду в Эртии. Защити нас от скверны Исчадий Зла.



Нахмурившись, Лисбет обращается к Айслин:

– Линни, он что, тебе докучает?

– Нет, – упрямо сдвинув брови, качает головой Айслин. – Никогда. Он ко мне даже близко не подходит.

– Вы с ним всё ещё вместе слушаете лекции? – с беспокойством выспрашивает Лисбет. – Я помню, как ты его боялась.

– Он ко мне и близко не подходит, – настойчиво повторяет Айслин каким-то чужим, напряжённым голосом. – И даже не смотрит в мою сторону.

– Какой у него дикий вид! – охает Аурелия, разглядывая неподвижного Джареда.

– А глаза! – восклицает Лисбет. – Безжалостные, бесчувственные глаза!

Айслин в панике поворачивается ко мне. Джаред сейчас слышит каждое слово, сказанное нами и сёстрами Айслин, хоть и отвернулся с безразличным выражением лица.

– Будь осторожна, Линни, – предупреждает сестру Аурелия. – Ликаны… совершенно не уважают женщин. Отец говорит, что они не лучше животных. Только и думают, как бы затащить в лес и…

Джаред стремительно выходит из столовой.

– Ох, наконец-то! Пусть уходит, – с облегчением вздыхает Аурелия и успокаивающе похлопывает сестру по плечу. – Ну всё, Линни. Он ушёл. Успокойся.

– Благодарение Древнейшему! – вздыхает и Лисбет.

– Мама, а кто был тот дядя со странными глазами? – спрашивает малышка.

– Это был очень плохой дядя, – обнимает дочку Лисбет. – Он уже ушёл, солнышко, не беспокойся.

– У меня есть такая игрушка, да, мама? – вдруг спрашивает мальчик, простодушно улыбаясь, и достаёт из мешка деревянную фигурку ликана с ярко-жёлтыми глазами, страшными клыками и волчьими лапами вместо рук.

– Да, это он, – кивает Аурелия.

Малыш переворачивает мешок над соседним столом и высыпает знакомые мне с детства деревянные игрушки. Здесь и злые икариты с огненными шарами в руках, и жестокие чародейки ву трин, и безжалостная королева фей, и конечно же отважные гарднерийские солдаты, некоторые даже на лошадях.

– Я позову солдат, и они его убьют! – объявляет мальчик, выстраивая фигурки на столе. В центр он помещает ликана, а вокруг – дюжину гарднерийских солдат.

– Отлично придумано! – подбадривает его Лисбет.

Эрин тревожно оглядывается на дверь.

– А он не вернётся? – спрашивает она, вцепившись матери в юбку.