Черная перепелка

Но он не слышал ее. И не слушал. Он раскрывался перед Тамарой, выворачивая перед ней всю душу, мечтая, рассказывая о своих планах, и ему ведь на самом деле не было до нее никакого дела. Он пришел к ней как к другу. А она — в корсете. Смешно…

Может, захохотать?

— Хочу выпить за вас, — Тамара вдруг резко поднялась, налила шампанское. — За вас, мои дорогие влюбленные! Так рада, что ты встретил наконец свою любовь, Макс! Ну, на самом деле, сколько можно уже шляться по бабам?

— Нет, Томочка, я не бабник, как может показаться… Просто мне нравятся женщины, я жалею их…

Она захотела, чтобы он ушел. Прямо с тарелкой, с фужером, встал и ушел.

— Я, собственно говоря, чего пришел-то к тебе… У тебя подружка есть, Соней зовут, она маникюрша. Одна немка, Марта Круль, перед тем как эмигрировать в Германию, поручила ей присматривать за ее загородным домом. Дом, кстати говоря, отапливается, мне рассказывали, кто там был… Там можно жить. Я сначала пришел к твоей Соне в парикмахерскую, хотел поговорить с ней по-человечески, чтобы она пустила туда Милу. Я заплатил бы ей! Но она почему-то отказалась со мной говорить и вообще странно себя повела… Типа, она очень занята и все такое. И тогда я подумал, а что, если ты возьмешь ключи от этого дома, незаметно так, сделаешь копии…

Из-за пальмы показалась цветная тряпка, она, как живая, задвигалась, заставляя подрагивать, позванивать и подпрыгивать иглы, шила, острейшие заточки…

Тамара тряхнула головой, и сразу все стихло. Видение исчезло.

…




— Зачем вы купили заточку на рынке у этого бомжа?

Она оглянулась. Макс, сытый и разомлевший от вкусной еды и квартирного теплого уюта, достал сигареты и закурил.

Кто же тогда произнес этот вопрос? Невидимая журналистка или прокурор?

— Я достану для тебя ключи, Макс. Я для тебя все сделаю.