Человек-тень

– Вы делали свою работу, – возразила Конни. – Никто из нас не может сделать больше. Спасибо, доктор Росс.

Положив трубку, Конни уставилась на адрес, записанный на листке бумаги, лежащем перед ней. Ее телефон загудел. Она забыла дописать свое сообщение Барде, и он требовал ответа. Нажав на «Отправить», чтобы ответить инспектору касательно Фарзаны, Конни тут же отправила ему еще одно сообщение: «Интересная зацепка от врача. Собираюсь проверить информацию. Еду в Ниддри-Мейнз. Позвоните мне».

Оказалось, что немногочисленные полицейские, оставшиеся в других комнатах, заняты расследованием исчезновения Фарзаны и обработкой других звонков на номер 999. Схватив за рукав полицейского, шедшего мимо, Конни сунула ему в руки листок бумаги со своими записями.

– Проверьте эти имена, – попросила она. – Мне надо знать, какие контакты человек, называвшийся этими именами, имел с полицией, а также есть ли у него другие адреса.

– Хорошо, мэм, – кивнул полицейский.

– Как только у вас появится какая-то информация, позвоните на мой сотовый, мой номер записан внизу. И да, что собой представляет Ниддри-Мейнз? Там высокий уровень преступности?

– Ниддри-Мейнз? Нет, преступлений там совершается немного. Оттуда можно быстро доехать до побережья. Там довольно тихо.

– Ну конечно, – пробормотала Конни себе под нос, беря свой плащ. – Тихое место – это как раз то, что ему нужно.

Сбежав по лестнице, она выбежала из здания и, сев в такси, отправилась в Ниддри-Мейнз.





Глава 36




Зевьер был в тупике. Пока что он находился в безопасности, но что потом? Пока Фергюс связывал Элспит и Мэгги, он принял решение. Он не станет торчать на полу в гостиной, ожидая, пока маньяк явится за ним. Рано или поздно тот откроет заблокированную входную дверь. Надо хотя бы как можно больше затруднить ему дело, чтобы этому психу оказалось не так уж легко убить его.

Это было непросто. Отсутствие света в комнате внизу помогло Зевьеру не привлечь к себе внимание маньяка, но успех его затеи висел на волоске. Если бы его друзья не приставали к нему каждую неделю, уговаривая проводить по нескольку часов в спортзале, чтобы сохранить силу в руках, если бы они не убеждали его при каждом удобном случае играть в баскетбол на инвалидных креслах, он бы ни за что не осилил такое.

Подползя в дыре, зияющей над Элспит и Мэгги, парень спустил в нее ноги. Он старался двигаться бесшумно, пока Фергюс входил и выходил, принося веревки и кляпы и бормоча какие-то имена. Призвав на помощь силу, о наличии которой у себя Зевьер даже не подозревал, и молясь о том, чтобы его расчеты оказались верными, парень, опираясь на руки, опустился в дыру.

– Зевьер, – сказал вдруг Фергюс и обернулся, словно ожидая увидеть кого-то, кто стоял бы за его спиной.

Зевьер застыл.

– Кто это был? Он тоже оставил меня? – Фергюс говорил сам с собой, явно не понимая, что к чему и переходя от одной несвязной тирады к другой.

Затем он проверил узлы на веревках, после чего подошел к намалеванному на стене окну и сделал вид, будто задергивает намалеванные шторы. Зевьер смотрел на маньяка в щелку, не веря своим глазам.

Заставив себя продолжать до тех пор, пока руки смогут выдержать его вес, Зевьер поискал в темноте провала между двумя этажами ближайшую балку. Поле его зрения было ограничено, что нельзя списывать со счетов. Ему придется схватиться за эту балку одним движением, повторить его он не сможет. Ему не за что держаться на третьем этаже, и он начнет падать, едва сдвинется с места.

Опустившись так, чтобы его предплечья прижимались к полу по всей длине, Зевьер дал себе больше пространства для маневра, но сделал свою задачу еще труднее. Ближайшая балка находилась слева от него, о чем можно было только сожалеть, поскольку парень был правшой, а несколько секунд ему придется висеть на левой руке. Впрочем, выбора у Зевьера не было. Если его голова и торс не пролезут в эту дыру, он застрянет здесь, ожидая либо спасения, либо смерти от руки маньяка, который сейчас разговаривал сам с собой, явно полагая, что он беседует с несколькими людьми.

Зевьер сделал два-три глубоких вдоха, постаравшись закачать в легкие как можно больше воздуха. И представил себе, как бы он чувствовал себя, выполняя этот маневр, если бы его ноги были в порядке. Со здоровыми ногами он бы мог согнуть их в коленях или сделать мах вбок. А еще он мог бы спуститься вниз вперед ногами и, зацепившись ими за балку, повиснуть. Однако сейчас не было смысла думать об этом.

Не стоит жалеть о том, чего не вернешь, сказал Зевьер себе. Он такой, какой есть. На выходе из спортивного центра он сопротивлялся не так активно, как следовало бы. Отчасти это объяснялось шоком, который парень испытал, увидев, как был убит его друг, но отчасти дело было в его страхе. Проще было сдаться в надежде на то, что потом в ситуацию по воле судьбы вмешается кто-то и спасет его. Но никто так и не пришел на помощь. Элспит, Мэгги и его самого никто не спасет. Теперь Зевьер это знал. Надо выбираться самостоятельно, иначе их всех ждет страшный конец.

Парень прыгнул и ухватился за балку левой рукой, а через несколько секунд и правой. Зазубренный край расколотой половицы оцарапал ему шею, впился в тело. Зевьер закусил губу, чтобы не вскрикнуть от боли, но теперь за балку он держался уже обеими руками, и как бы ни болело его тело, это было все-таки лучше, чем ощущение падения на второй этаж.

Следующая балка находилась слишком далеко, чтобы просто дотянуться до нее. Зевьер повернул голову набок, чтобы пробираться стало легче, и дюйм за дюймом забрался в провал. Обвив балку одной рукой, он обрел бо́льшую устойчивость.

Фергюс исчез. Внизу царила тишина. Кажется, Элспит была без сознания, а связанная Мэгги лежала так, что Зевьер не мог видеть ее лицо.

– Не теряйте надежды, – прошептал он, обращаясь к ним. – Если я смогу прятаться тут до тех пор, пока Фергюс не уйдет опять, то, возможно, сумею привести помощь. Будь сильной, Мэгги, и заботься об Элспит.

Девочка кивнула и всхлипнула. Конечно, с какой стати ей верить ему? Его некому спустить вниз, некому привести помощь, и, вылезши обратно наверх, Зевьер не сможет выбраться наружу. Он просто дал Мэгги ложную надежду.

Наконец Зевьер забрался в полость между этажами целиком, больно оцарапав руки. При этом он не разрешал себе думать о зловонии, окутавшем его.

Сверху послышались шаги, потом крики, заскрипели рассохшиеся половицы. И Фергюс оказался прямо над головой Зевьера. Парень отполз в сторону, отворачивая лицо от тусклого света, льющегося сверху, поскольку знал – заглянув внутрь, маньяк мог бы заметить его. На нем были темно-синие джинсы и черная фуфайка. Надо только отползти в дальний угол, где было совсем темно.

Вдруг Зевьер наткнулся на что-то. Труп! Парень почувствовал, как к горлу подступает тошнота. У него совсем не осталось времени, и спрятаться здесь негде. Пришлось спрятаться за трупом. Ну, разве это не трусость? Прикрываться мертвой женщиной.





* * *


Фергюс остановился у края дыры. Зевьер рискнул оглянуться, когда в дыру просунулась рука, начала шарить и, схватив какой-то предмет, вытянула его наверх. Парень не дышал. Фергюс, что-то бормоча, пошел прочь, затем остановился и опять начал топать и кричать. А потом вернулся и засунул голову в дыру.

Зевьер был уверен, что маньяк заметит его, но тут Фергюс заговорил с несчастной женщиной, за чьим бездыханным телом прятался Зевьер. Однако вскоре парня охватило блаженное облегчение – шаги маньяка постепенно удалялись, и в какой-то момент наступила тишина. Зевьер сделал глубокий вдох, вдохнув пыль, но сейчас она показалась ему нектаром.


– Черт, – пробормотал Зевьер и уткнулся лицом в балку.

Каким-то образом, несмотря на стресс и прилив адреналина, он начал засыпать в темноте. Так дело не пойдет. Ему надо приготовиться к тому, чтобы выбраться отсюда, как только представится случай. Пока что он сумел не попасться на глаза Фергюсу. Миссия выполнена. Но что делать дальше? Этого парень не знал. Когда твоя единственная цель заключается в том, чтобы пережить ближайший час, логическое мышление отступает.

Зевьер ухитрился согнуться в поясе, затем подвинул ноги к заднему углу межэтажного пространства. И, только попытавшись опять проползти вперед, обнаружил, что что-то не пускает его. Парень попробовал передвинуть одну ногу, затем другую, и ему стало не по себе. Наконец сдавшись, он провел пальцами по своей правой ноге, пока не нащупал лодыжку. Она застряла между двумя балками и была ужасно вывернута. Зевьер не мог дотянуться до нее, чтобы вытащить.

– Черт, черт, черт! – Парень ударил кулаком по ближайшей балке, и к остальным его проблемам добавились разбитые костяшки.

Снизу донесся голос Фергюса, он выкрикивал команды, жаловался, ругался. Затем начал перемещать какие-то тяжелые предметы. Элспит вскрикнула, Мэгги заплакала, и Зевьеру стало еще более тошно. Он находился в нескольких футах от края дыры, но у него не было никакой надежды добраться до нее и посмотреть, что происходит внизу. Ему хотелось позвать Элспит и Мэгги, но это бы напомнило Фергюсу о его существовании, а маньяк, похоже, совершенно забыл об этом.

Если бы Зевьер мог чем-то помочь своим товарищам по несчастью, он бы обязательно помог. Его осторожность диктовалась соображениями целесообразности – он был обязан привести людей на помощь, – а не страхом за свою собственную безопасность: за себя парень боялся не больше, чем любой другой. Пока все были живы, еще оставалась надежда. Пока Элспит и Мэгги плачут, кричат, они продолжают дышать. Мэгги была круче, чем думала она сама, а Элспит… Элспит нужна медицинская помощь, и Зевьер это знал. Но если Фергюс перетаскивает их куда-то, то, возможно, ситуация круто изменилась. Зевьер подумал, что женщину и девочку с куда большей долей вероятности обнаружат снаружи дома, а не внутри. Право же, они сейчас находятся в лучшем положении, чем он сам. При условии, что Фергюс не затаскивает их наверх. Правда, в таком случае спасение может прийти и к нему.

Зевьер сосредоточился на своем дыхании и напряг слух. Было слышно, как по водопроводным трубам в стенах течет горячая вода. Внизу послышались шаги человека, спускающегося по лестнице, сопровождающиеся звуками волочения. Фергюс волочил тела своих пленниц на первый этаж. А ведь у Элспит вывихнуто плечо, и, судя по ее мокрым хрипам, у нее также почти наверняка повреждены легкие или горло, а раз так, то у женщины может случиться внутреннее кровотечение.

Внизу закрылась одна дверь, потом другая.

Что этот урод делает с Элспит и Мэгги? Если он собирается их убить, то почему бы ему не сделать это прямо в той комнате? Но тогда было бы слишком много крови, слишком много улик. Может быть, он хочет перенести их в ванну, чтобы потом смыть кровь в слив. Или завернуть в пластиковую пленку, чтобы положить в багажник.

Перестань, мысленно завопил Зевьер. Ты ничем не лучше его. Ты уже их похоронил.

Опять послышались шаги, затем звуки передвигаемой мебели. Затем наступила тишина, а потом опять шаги, на сей раз куда более медленные. Тихо и осторожно закрылась дверь, и Зевьеру показалось, что он услышал щелчок замка.

Снизу донесся какой-то новый, незнакомый звук, похожий на звук волн, накатывающих на берег в дождливый день. Затем треск и ощущение, что воздух ожил…

Затем в нос Зевьеру ударил запах. Он вспомнил, как они с отцом сжигали по вечерам обрезки веток из сада. Но этот запах не был древесным и приятным. Фергюс жег синтетические волокна, бумагу и ковролин. Шум стал громче, словно огонь что-то пожирал.

Стащив с себя фуфайку, Зевьер обернул ее вокруг головы. Жара еще не было, но в дыру в потолке уже проникали струйки дыма. Дым убьет его еще до того, как до него доберется пламя. Эта мысль одновременно и ужаснула, и успокоила парня.

Зевьер изо всех сил дернул себя за ногу, зная, что обманывает себя. Даже если он сумеет добраться до дыры в потолке, то что потом? На данном этапе пол второго этажа может обвалиться, и тогда он упадет в огонь, разведенный на нижнем этаже. А если он вылезет наверх, то окажется перед запертой дверью, где его будет ждать более медленная смерть. Становилось все жарче, и межэтажное пространство казалось теперь еще более тесным и темным. Глаза парня слезились.

– Помогите! – завопил Зевьер. – Кто-нибудь, помогите!

Где-то внизу разбилось окно. Значит, на первом этаже все-таки есть настоящее стекло. Громкий стук – возможно, это упало что-то из мебели, возможно, кто-то выломал дверь. Хоть бы это был не газ, подумал Зевьер. Если тут есть центральное газоснабжение, то ему осталось жить секунды, а не минуты.

– Спасите! – закричал парень, чувствуя сухость в горле и ощущая, как в его организм попадают продукты горения химических предметов. – Спасите! Я заперт тут. Спасите!

Он закашлялся. Воздух стал гуще, посерел.

Зевьер кричал, кашлял и плакал до тех пор, пока не начал задыхаться.





Глава 37




Конни услышала вой сирен еще до того, как увидела пожарные машины. Две такие машины обогнали их по дороге, и водитель такси съехал на обочину, чтобы дать им проехать. В результате дорога, по которой они хотели проехать, оказалась перекрытой.

– Я туда не поеду, дорогуша, – сказал таксист. – Как, думаю, и вы сами. Может, я могу отвезти вас куда-то еще? Если двинуться в объезд и подъезжать туда с другого конца дороги, то это несколько миль.

– Просто выпустите меня, и все. – Конни сунула таксисту в руки деньги и выскочила из машины.

Они отъехали от города всего несколько миль, но пейзаж здесь был уже сельским. По сторонам дороги росли деревья, простирались поля, вдали кое-где виделись фермерские дома. Тамар-хаус – дом, имеющий не номер, а название, – не значился на картах в ее мобильном телефоне. Радуясь тому, что на ногах у нее кроссовки, Конни поднырнула под трепещущую под ветром ленту, мешающую автомобилям повернуть на перекресток. Из-за ее спины выехала полицейская машина, оттуда вышел полицейский и убрал ленту, чтобы можно было проехать.

Конни ощутила тошноту. Впереди за деревьями в небо поднимался дым, но и без него все было ясно. Запах гари образовал в ее воображении ярко-оранжевое пятно. Если это и есть тот дом, который ей нужен, то, возможно, все они находятся там.

Конни бросилась бежать к мигающим огням машин экстренных служб.

Неподалеку виднелась немощеная подъездная дорога и за ней хаотично выстроенный трехэтажный дом с полуразвалившимся самодельным крыльцом и гаражом, открытая дверь которого висела на одной петле. Ни в гараже, ни рядом не было видно частных машин, никто не свисал с окон, зовя на помощь. Из окон первого этажа валил дым.

Конни решила, что не стоит тратить время на спор с полицейским. Добежав до того конца подъездной дороги, где не было полицейских, она проскользнула между пожарными машинами, держа перед собой удостоверение личности, выданное ей Отделом особо важных расследований, словно крест в ужастике, на тот случай если к ней подойдет кто-то из полицейских.

Но никто к ней не подошел. Взоры всех собравшихся были устремлены на дом.

Схватив за рукав одного из пожарных, Конни не стала терять ни секунды.

– Горящий дом – это Тамар-хаус? – спросила она.

Пожарный кивнул.

– Послушайте, этот дом принадлежит человеку, которому около тридцати лет, но я думаю, там находятся и другие люди. Они могут быть заперты в подвале или на чердаке, возможно, они спрятаны в шкафах. Вероятно, они каким-то образом обездвижены, не могут выбраться и, возможно, даже не могут позвать на помощь.