Человек-тень

Мэгги свисала с потолка. Тело ее начинало болеть, и сверху до нее доносилось дыхание Зевьера, становящееся все более тяжелым. Фергюс стоял внизу и ухмылялся. Он был невменяем. Девочке доводилось слышать это слово, но за свои двенадцать лет она никогда еще не сталкивалась с людьми, которые подходили бы под это описание. Ей казалось, что глаза Фергюса могут в любой момент отделиться от его головы на стебельках и потянуться вверх, чтобы лучше вглядеться в нее. Его кисти подергивались, на лице блестел пот, и Мэгги казалось, будто он только что встал из гроба. Он был таким тощим, но девочка знала, что он очень силен.

Она оценивала его по критериям школьной игровой площадки, но это не делало ее оценку менее точной. В школе были крупные ребята, от которых, однако, не исходила угроза. Они двигались медленно, и большинству из них была присуща мягкость, которую они не могли скрыть от более худых и низкорослых задир. Эти последние были шустрыми и вредными, и их злобный нрав был заметен в косых взглядах, которые они бросали на других учеников. Смотрите и играйте свою роль, словно говорил такой взгляд, хихикайте над моими жестокими проделками, насмехайтесь над моей жертвой и боготворите меня, не то следующими на очереди будете вы сами. Но и задиры не были самыми страшными из учеников. У них имелось слабое место. Достаточно было кому-то посмеяться над ними хотя бы одну секунду, и с ними случалось то же самое, что со Злой ведьмой Запада, когда Дороти окатила ее водой из ведра в книжке и фильме «Удивительный волшебник из страны Оз».

Куда опаснее обычных задир были настоящие монстры, те, кто не боялся последствий, те, кому их старшие братья или сестры показали, какой жуткой может быть жестокость. Они были молчаливы и смертоносны. Так, Митч МакКоннот однажды прознал, что другой мальчик рассказывает своим друзьям, что Митч нравится ему. Митч поймал его после уроков в переулке и с помощью зажигалки подпалил его волосы, после чего несчастному пришлось пересаживать кожу. А Триша Ли, еще одно молчаливое чудовище, которое все старались обходить стороной, решила, что слово «странная», брошенное в ее адрес другой девочкой, это достаточное основание для того, чтобы разбить бутылку и всадить получившуюся «розочку» той в лоб. Никакие пластические операции не смогут теперь изгладить эти шрамы. Такие уроды подолгу ждут и наблюдают, и на них не действуют никакие мольбы. Им не нужны ни зрители, ни лесть, а только безлюдное место, относительная темнота и возможность насладиться страданием свой жертвы. Мэгги посмотрела на Фергюса и приняла решение, которое ей продиктовал страх.

– Я не стану спускаться, – сказала она, – а здесь тебе меня не достать.

– Вот и ладушки, – ответил псих. – Все равно ты никуда отсюда не денешься. Как у тебя дела, Зевьер? – весело заорал он.

Зевьер молчал.

– Ты уже начал уставать или ты просто привязал эту простыню? Рано или поздно девчонка упадет и что-нибудь сломает себе. Может быть, бедро. А может, малышка Мэгги даже сломает позвоночник, да так, что станет такой же, как ты.

– Не слушай его, – сказала Мэгги Зевьеру.

– Давай сюда, – прошептал Зевьер. – Я не могу тебя поднять. Тебе придется взобраться самой.

Мэгги посмотрела на потолок.

– Что, в твоих руках не осталось силы? – зашипел Фергюс. – Сколько времени ты тут висишь? Не так долго, как Элспит лежит на холодном полу, ожидая помощи. – Он поднял ногу и поставил ее на вывихнутое плечо Элспит. – Возможно, я смогу убедить тебя присоединиться к нам.

Он надавил ногой, и Элспит издала нечеловеческий крик, напомнивший Мэгги поездку в сафари-парк, где она слышала, как воют волки, дерясь из-за еды.

Веревка дернулась вверх – это Зевьер попытался втянуть девочку обратно.

– Вот именно, отправляйся наверх, – засмеялся Фергюс. – Вы двое, бегите и прячьтесь. Скоро я за вами приду.

– Ты дебил! – завопила Мэгги. – Гребаный сраный дебил!

– Мэгги, давай сюда. Дверь заблокирована. Тут ты будешь в безопасности, – закричал Зевьер.

Мэгги смотрела то вверх, то вниз.

Фергюс захихикал и погрозил ей пальцем:

– Ты плохая девочка.

Элспит зарычала, повернуула голову и вцепилась зубами в лодыжку той ноги Фергюса, которую он поставил на ее вывихнутое плечо.

– Сука! – заорал Фергюсс. – Ах ты, мерзкая сука, пусти меня!

Элспит схватила вторую ногу своего мучителя здоровой рукой.

Фергюс нагнулся и принялся молотить кулаками по ее голове и лицу, пытаясь освободиться.

– Спусти меня! – крикнуула Мэгги Зевьеру.

– Ни за что! – ответил онн..

– Он убьет ее! – сказалаа девочка, пытаясь развязать узел, который она завязала на своей талии.

– Он убьет и тебя. – Зевьер еще крепче сжал импровизированный жгут. – Ради бога, Мэгги, давай сюда, ко мне!

– Я очень хочу к тебе, – всхлипнула девочка, – но этот псих отрезал Элспит палец из-за меня. Это была моя вина. Она вступилась за меня, не дала ему сделать мне больно. Прости.

Тяжело дыша, Мэгги наконец развязала узел и полетела вниз.

В этот миг храбрость изменила девочке. Она хотела грохнуться на Фергюса, прямо на его голову, вытянув ноги, чтобы причинить ему максимальный вред, но руки не послушались ее и принялись молотить воздух, пытаясь схватиться за что-то с целью замедлить скорость падения. Единственным таким предметом между Мэгги и полом оказался светильник, висящий на длинном шнуре. Ладонь Мэгги скользнула по этому шнуру к лампочке и выдернула светильник из потолка.

Лампочка раздавилась в руке девочки, и комната погрузилась в темноту. Последние футы падения Мэгги была окружена чернотой, она летела в неизвестность. Девочка чувствовала осколки стекла в своей руке и успела пожалеть о своем решении, и тут ее согнутые колени врезались в плечи Фергюса. Он сложился пополам под весом девочки и, падая, заорал, и лоб Мэгги ударился о его затылок. Послышался еще один вопль, на этот раз закричала Элспит, поскольку они свалились на нее. Сверху упал светильник – стекло, длинный шнур и металлическая рама.

Элспит начала задыхаться, и, чтобы дать ей возможность дышать, Мэгги торопливо сползла вниз, уворачиваясь от кулаков Фергюса.

– Ты покойница, – проговорил он, и это прозвучало нечленораздельно.

Она смогла нанести ему ущерб. Эта мысль была как лучик света во тьме.

Мэгги ползала прочь на четвереньках, чтобы не упасть. Одна ее коленка горела, и на голове чувствовалась липкая жидкость, о которой она старалась не думать. Пытаясь дышать как можно тише, она забилась в угол. Света тут не было совсем. Значит, здесь Фергюс тоже заделал окна, как и на третьем этаже.

Элспит плакала и стонала. Фергюс что-то бормотал и кидался предметами. Мэгги, пригнувшись, вытянула руки вперед. Ей нужно оружие. Один хороший удар – и дело будет сделано. Если она разобьет этому придурку голову, то сможет добежать до двери и позвать на помощь.


– О, Мэгги, что ты натворила? – зарычал Фергюс.

Девочка закрыла рот рукой, стараясь не выдать свое местонахождение, и, стоя на коленях, ощупывала все вокруг в поисках предмета, который мог бы ей помочь.

– Ты хочешь знать, что я пущу в ход, чтобы убить Элспит? – спросил Фергюс.

Его язык заплетался, как будто он только что побывал у стоматолога и обезболивающее все еще действовало в полную силу.

Не обращай на него внимания, сказала себе Мэгги. Он блефует. Он одержим Элспит. Он притворится, что причиняет ей вред, но не посмеет сделать что-то реальное.

Послышался свист, как при ударе хлыста, электрический шнур обжег левый локоть Мэгги, и она вскрикнула.

– Что, больно? Я бы никогда об этом не подумал, если бы ты не свалила потолочный светильник, но теперь это самое оно. Хочешь послушать, как я стану душить ее этим шнуром? Должен тебя предупредить, что это будет неприятно. Это занимает куда больше времени, чем ты можешь подумать. Иногда на это уходит несколько минут, пока человек пытается бороться с отсутствием воздуха. И это больно. Элспит не вырубится до самого конца. И, скорее всего, ногтями раздерет свою шею в клочья, пытаясь избавиться от петли.

Мэгги услышала, как Фергюс движется. Элспит издала какой-то звук, и Мэгги представила себе, что этот псих сел на нее верхом и обвивает шнур вокруг ее шеи.

– Не надо, – услышала Мэгги свой голос. – Пожалуйста, не надо.

– Теперь уже поздно. Ты сделала мне больно. А я сделаю больно ей.

– Простите, – закричала Мэгги. – Я не хотела говорить то, что сказала. Вы можете побить меня или… сделать со мной все, что хотите. Не убивайте Элспит. Она мне нужна. Пожалуйста.

Послышались трение пластика о пластик, полузадушенный выдох и удовлетворенное шипение Фергюса.

Затем стук ног по полу.

– Пожалуйста, что? – прорычал Фергюс.

– Пожалуйста, пожалуйста. Я сделаю все, что вы скажете. Простите, простите, простите.

Послышались какие-то звуки. Это Элспит тщетно пытается стащить со своей шеи шнур, поняла Мэгги.

– Пожалуйста, папа, – сказал Фергюс.

– Ладно, ладно, пожалуйста, папа, – закричала Мэгги.

– Пожалуйста, папа, хотя я этого и не заслуживаю.

Мэгги завыла.

– Пожалуйста, папа, хотя я этого и не заслуживаю, – истошно завопила она.

Последовала пауза, затем послышались судорожные вдохи и выдохи.

– Элспит, – зарыдала Мэгги, она вытянула руки вперед и, бросившись туда, откуда доносились эти звуки, упала на колени возле Элспит и уткнулась лицом в ее грудь. – Не умирай, не умирай.

– Скажи: «Спасибо, папа», – прошипел Фергюс девочке в ухо.

Мэгги молчала. Она была побеждена. Они все были побеждены.

– Спасибо, папа, – прошептала она наконец.

Элспит судорожно втягивала в себя воздух. Фергюс завел руки Мэгги за спину и, найдя для электрического шнура другое применение, связал им вместе ее запястья и лодыжки.

– Я не забыл про тебя, Зевьер, – крикнул он. – Думаю, уже пора. Это тело продержится недолго, а нам еще многое надо сделать. Я поднимусь к тебе через несколько минут. Сначала мне надо заняться моими девочками. Я могу простить Элспит. Она достаточно страдала или будет достаточно страдать. Члены семей приносят жертвы ради друг друга. В конце концов, все это будет оправданным.





Глава 33




– О чем вы? Как это они не хотят принимать мой профиль? – резко спросила Конни.

Барда сел на край стола в штабе расследования и, пристально взглянув на нескольких других полицейских, сверлил их взглядом до тех пор, пока они не сочли за лучшее удалиться.

– Суперинтенданту пришлось показать ваш профиль другим специалистам. Одним из них был психиатр, который регулярно работает с полицией. Он провел какие-то изыскания и пришел к выводу, что синдром Котара – это не более чем фикция, поскольку он не фигурирует в перечне международной классификации болезней, который составляет Всемирная организация здравоохранения.

– Это вовсе не значит, что сведений о нем нет в других источниках.

– Он также не упомянут в «Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам», являющемся справочно-информационным ресурсом, которым пользуются многие фармацевтические компании и законодательные органы. Есть мнение, что если суд не примет во внимание сведения о таком расстройстве, то основывать на нем профиль – это пустая трата времени и ресурсов, которые и так очень ограничены.