Чайная роза

Идя за ночной сорочкой, она поймала свое отражение в зеркале. Фиона остановилась, поправила камисоль, одернула нижнюю юбку. Потом вынула заколки и распустила по плечам длинные черные волосы. Уилл называл ее красивой. А красива ли она на самом деле?

Фиона смотрела на себя оценивающим взглядом, пытаясь увидеть то, что увидел в ней Уилл и что заставило его целовать ее и жаждать близости. Она обхватила талию, затем приподняла и сомкнула груди. Потом сбросила с себя всю одежду и застенчиво посмотрела на свое нагое тело. Ее кожа была гладкой и упругой, мягко сияя молодостью и здоровьем. Ее руки и ноги были сильными и стройными. Фиона провела ладонью по плоскому животу, пытаясь представить его круглым и выпирающим. Уилл сказал, что хочет детей от нее. Сразу. Весной будущего года ей исполнится девятнадцать. В этом возрасте многие ее сверстницы уже замужем, а некоторые успели стать матерями. Это ждет и ее, если она выйдет замуж за Уилла. Наверное, это прекрасно, когда у тебя есть муж. Когда ты держишь на руках младенца.

Фиона закрыла глаза и попыталась представить себя в постели с Уиллом. Вообразила его лицо, вызвала ощущения его губ и рук, целующих и ласкающих ее. Но вместо карих глаз она видела небесно-синие. Спутанные, чересчур длинные волосы были светлыми. И губы, шепчущие ее имя, принадлежали не Уиллу. «Я люблю тебя, – говорили они. – И всегда буду любить». Это благодаря ему вставало и садилось солнце и пели птицы. Это без него она не могла жить.

– Нет! – лихорадочно прошептала Фиона. – Уходи. Пожалуйста, уходи!

Фиона давно запретила себе думать о Джо. Давно не позволяла себе вспоминать его лицо и голос. Она попыталась затолкать эти картины поглубже. До сих пор ей это удавалось, но сейчас воспоминания и образы вырвались из темницы сознания и наводнили мозг. Непрошеные, нежеланные… миллионы воспоминаний о Джо. Он щурится от солнца, глядя на нее, а рядом плещется Темза. Фиона слышала его смех. Улавливала его запах: потный после целого дня работы на рынке или свежий после воскресной бани. Ладонь ощущала биение его сердца. Фиону поражала яркость и реальность этих картин. Казалось, Джо находится в одной комнате с ней. Протяни руку – и коснешься его. Но Фиона знала: стоит открыть глаза – и рядом не окажется никого. В комнате она одна… Из-под ресниц хлынули слезы. Фиона тихо плакала, страдая от тоски и одиночества.

Она заставляла себя думать об Уилле и его прекрасных качествах; убеждала себя, что теперь любит его, а не Джо. Но ее сердце не слышало. Оно было закрытым и отгороженным. Свой выбор ее сердце сделало давным-давно, однако его отвергли. И теперь ее сердце болело: сокрушенное, опустевшее и холодное, как камень.

Фиона открыла глаза и снова взглянула на отражение в зеркале. Она увидела заплаканное лицо, изборожденное печалью и гневом. Увидела молодое и крепкое тело, которое с годами начнет увядать. Женщина, смотрящая на нее, постепенно состарится и превратится в жесткую, раздражительную, одинокую старуху. Фиона знала: если она раз и навсегда не прогонит Джо из своего сердца, если не примет любовь Уилла, ее ждет участь мисс Николсон. Жизнь, потраченная впустую, сколько бы чайных салонов у нее ни было. Вечная внутренняя скорбь по тому, что так и не произошло.

Она быстро оделась, затем вытащила коробочку и надела кольцо. Подойдя к двери, она прислушалась. Тихо. Мэри ушла наверх. Майкл улегся спать. Фиона взяла сумочку, тихо вышла из комнаты и из квартиры, полная решимости навсегда похоронить прошлое и раскрыться навстречу будущему.



– Там нельзя прокладывать туннель. Хью, я вам это уже говорил. – Уилл стоял в небольшой гостиной, примыкающей к спальне, и сжимал стойку высокого черного телефонного аппарата так, словно хотел ее задушить. – Как вы собираетесь взрывать? Да вы же опрокинете Центральный вокзал прямо в Ист-ривер! Мы применим открытый метод проходки. Делаем выемку, укладываем рельсы, укрепляем своды и снова засыпаем… Я вас не слышу… не вешайте трубку.

Уилл постучал наушником по столу, поклявшись себе, что недавно созданная компания «Макклейн комьюникейшенс» вскоре даст коленкой под зад «Американ Белл». Когда связь возобновилась, он продолжил разговор с мэром. Неужели у этого человека не было в субботнюю полночь иных забот, кроме подземки? Сам Уилл уже переоделся в халат и собирался улечься с бокалом вина и книгой, когда телефон зазвонил.

Мэр втянул его в обсуждение технических особенностей сооружения подземной железной дороги, тогда как Уиллу хотелось удалиться в спальню и зализывать раны уязвленной гордости. Несколько часов назад он сделал Фионе предложение. Уилл надеялся, что она бросится ему на шею и скажет «да», но вместо этого она попросила время подумать. Правда, она его поцеловала и сказала, что польщена и тронута его предложением. Уилл верил ее словам о любви. Однако, держа ее в объятиях, он чувствовал скованность и хорошо знакомую ему сдержанность. Она всегда отступала, стоило ему подойти слишком близко.

– Теперь меня хорошо слышно? Отлично! Как вы сказали? Разрушительно для города? Да, и я этого не скрывал. Попробуйте спрятать под городом целую железную дорогу и нигде ничего не разрушить. Такое просто невозможно.

В дверях вырос дворецкий. Уилл думал, что тот давным-давно лег спать.

– Сэр, вас желают видеть, – шепотом сообщил дворецкий.

– Кто? – тоже шепотом спросил Уилл.

Сначала звонок мэра, теперь еще и посетитель. Так поздно? Что стряслось с людьми?

– Мисс Финнеган, сэр.

Уилл поднял палец, удерживая дворецкого. Иногда паршивая связь телефонной компании Белла оказывалась как нельзя кстати.

– Хью! – крикнул в трубку Уилл. – Хью, вы опять куда-то исчезаете… опять помехи на линии. Что? Я вас не слышу… – Уилл повесил наушник на крючок стойки. – Если зазвонит, не отвечайте, – коротко распорядился он и бросился вниз по лестнице в холл первого этажа.

Фиона стояла там, вся всклокоченная, с незаколотыми волосами. Лицо раскраснелось и блестело от пота.

– Что случилось? – насторожился Уилл. – С кем-то беда? Ты же вся запыхалась!

– Я… бежала, – сказала она, продолжая ловить воздух ртом.

– Бежала? Откуда?

– От самого дома.

– Как ты сказала? От Восьмой авеню? Фиона, ты с ума сошла? В такое время на улицах полно черт-те кого. С тобой могло приключиться что угодно!

– Не ругай меня, Уилл. Мне не попалось ни одного кеба. Я должна была прийти… Я… – Сбившееся дыхание помешало ей договорить. – Уилл… – выдохнула она, после чего запустила руки ему в волосы, притянула к себе и поцеловала. – Я хотела сказать тебе «да». Да, я выйду за тебя!

Уилл был удивлен появлением Фионы в его доме, а неожиданный поворот событий его и вовсе ошеломил.

– Фиона, я… даже не знаю, что́ сказать. Я рад… но ты уверена? Я думал, тебе нужно время.

– Я тоже думала. Но оказалось… Словом, я приняла решение. Я хочу быть твоей женой… если ты еще хочешь жениться на мне.

– Разумеется, хочу. Больше всего на свете.

Уилл крепко прижал Фиону к себе, растроганный ее порывом. Бежать сюда ночью, чтобы сказать ему заветное «да»… Когда она попросила время подумать, Уилл не сомневался: ее раздумья будут направлены на то, как бы найти способ учтиво с ним проститься. И вот она здесь, в его объятиях. Зримое подтверждение того, что его самое большое желание исполнилось.

– Ну что мы здесь стоим, – сказал он со смущенной хрипотцой в голосе. – Ты взмылена, как лошадь на скачках. Хочешь выпить вина? Я только-только открыл бутылку у себя в спальне. Идем посидим в гостиной. Я принесу вино туда. А может, ты хочешь чего-нибудь прохладительного?

– Больше всего мне хочется принять ванну, – ответила Фиона, игнорируя предложение Уилла посидеть в гостиной, и пошла следом за ним к лестнице.

– Ванну? – переспросил он, подумывая, не подействовала ли эта пробежка на разум Фионы. – Я думал, мы немного посидим, ты чего-нибудь выпьешь, а потом я отправлю тебя домой. Время совсем позднее.

– Я не поеду домой, – тихо произнесла Фиона. – Я останусь здесь на ночь. С тобой.

Уилл со стуком поставил бутылку на стол.

– Понятно, – пробормотал он. – Ты в этом уверена?


– Да.

Подойдя к Уиллу, Фиона еще раз поцеловала его. Сладостно. Глубоко. Потом расстегнула и сбросила блузку, вылезла из юбки, разулась и оказалась перед ним в белом нижнем белье. Промокшая от пота камисоль прилипла к ее телу. Уиллу были видны очертания ее грудей и темные кружки сосков. Ему захотелось отнести Фиону на кровать и войти в нее. Сейчас. В эту самую секунду, даже не снимая халата. Но он этого не сделал. Он не позволит себе торопливости. Ему хватит выдержки не овладеть ею там, где она стоит.

– Уилл, я неслась сюда квартал за кварталом. От меня разит по́том, как от землекопа. Согласись, что мне просто необходима ванна. Кстати, в твоем дворце есть ванные комнаты? Или мне придется брать обычный таз и греть воду?

– Ни в коем случае не придется, – засмеялся он. – Идем в ванную.

Он провел Фиону через свою спальню – мужское обиталище – в примыкающую ванную комнату.

Внушительное помещение было целиком отделано белым каррарским мрамором. На полу лежал восточный ковер. Две раковины, на стене зеркала в массивных рамах, а в центре – громадная мраморная ванна.

Уилл открыл краны и принялся рыться в шкафчиках в поисках чего-нибудь душистого. Кроме лайма и лавровишневой воды, у него имелось лишь сандаловое масло. Ничего с цветочным ароматом. Посчитав сандаловое масло самым подходящим, Уилл плеснул из бутылки в воду. Вода сразу запенилась. Вытащив несколько полотенец, Уилл пожелал ей приятного мытья и вышел. Но через несколько минут, боясь, не забыл ли чего, он постучал в дверь и спросил:

– Как ты там? Тебе больше ничего не нужно?

– Ванна замечательная. Только немного одиноко.

– Составить тебе компанию? Я не буду смотреть.

– Сквозь такую пену все равно ничего не увидишь, – засмеялась Фиона. – Столько пузырьков. Кажется, что я сижу в меренге. Сколько ж масла ты плюхнул?

– Наверное, больше, чем следует, – признался Уилл, осторожно входя в ванную. – Прошу прощения. Этим обычно занимается слуга. Хочешь глотнуть вина, пока моешься?

Уилл пододвинул к ванне стул, сел и протянул Фионе свой бокал. Она сделала глоток, закрыла глаза и вздохнула от удовольствия. Разыскав мочалку, Уилл стал тереть ей шею и плечи.

– Так приятно, – призналась она.

Уилл потер ей и щеки, в шутку сказав, что мытье завершено.

Фиона сделала еще глоток.

– Уилл, я ощущаю себя принцессой в замке. Защищенной от внешнего мира и всех, кто в нем.

– Со мной, Фиона, ты всегда будешь защищена. Никто и никогда не причинит тебе вреда. Никогда. Клянусь! – Он наклонился и поцеловал ее в губы, и Фиона вздрогнула; вода начинала остывать. – Ты замерзла. Сейчас принесу полотенце.

Уилл прошел в дальний конец ванной, где всю стену занимал массивный ореховый шкаф. Открывая и закрывая дверцы, он недоумевал, где у него хранятся банные полотенца.

– Нашел. Вот они.

Фиона встала спиной к нему. Изящная линия спины переходила в узкую талию и круглые ягодицы, порозовевшие от пребывания в ванне.

– Самообладание, Уилл, – шепнул он себе. – Самообладание.

Обойдя ванну, он подал Фионе полотенце. Она стояла, скрестив руки на груди. Мокрые пряди прилипли к коже. Вода стекала по ее гладкому животу, бедрам и ляжкам, капала с черного треугольника волос между ног. Уилл пытался не смотреть, но не мог удержаться.

– Ты только посмотри на себя. Ты такая красивая, Фиона. Такая красивая.

– Правда? – спросила она.

Голосок у нее был совсем тихий и робкий. Сердце Уилла зашлось. Он заглянул в ее глаза: огромные, подвижные и очень неуверенные.

– Сущая правда. Если не вылезешь, я займусь с тобой любовью прямо в ванне.

Фиона со смехом вылезла. Уилл завернул ее в большое махровое полотенце и усадил на стул. Вторым полотенцем он стал вытирать ей волосы. Немного обсохнув, Фиона встала, и Уилл подал ей халат.

– Не надо, – решительно сказала она, сбрасывая с себя полотенца.

Из ее взгляда исчезла прежняя нерешительность. Фиона потянула за кушак на халате Уилла, развязала его и стащила с Уилла халат, надетый на голое тело. Фиона прижалась к нему. Это прикосновение почти мгновенно вызвало у него эрекцию. Фиона водила пальцами по завиткам волос на его груди. Целовала их.

– Уилл, я хочу тебя, – прошептала она. – Займись со мной любовью.

Он подвел ее к своей просторной кровати под балдахином. Покрывало и занавески балдахина были из плотного темно-синего шелка. На их фоне Фиона выглядела Венерой, вырезанной из мрамора.

Поначалу ее руки были застенчивы и осторожны. Она водила пальцами по груди Уилла, по спине, опустившись до ягодиц. Это оказалось больше, чем он был способен выдержать. Уилл отвел ее руки, сел, открыл дверцу ночного столика и чем-то зашуршал, потом снова лег и обнял ее. Он гладил и целовал Фиону, пока хватало самообладания. Ее недавние слова, ее запах и вкус свели его с ума. Он больше не мог сдерживаться. Он еще пытался, стараясь быть нежным и деликатным, но… он находился в ней. Это ощущение поглотило его, и все произошло слишком быстро.

– Уилл… ты уже вытащил?

– Что – вытащил?

– Тебе подсказать?

В ее голосе он почувствовал тревогу.