Чайная роза
Часть 53 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да. Десятки разных сортов.
– Только представь: два десятка сортов чая и все продаются под маркой «Тэс-Ти». Скромные чайные салоны, которые ты собираешься открыть, вскоре превращаются в модные заведения. Не успеешь оглянуться, как у тебя уже целая сеть! Представь: твоими чайными салонами и магазинами покрыт весь Нью-Йорк и Бруклин, Бостон, Филадельфия…
– …а потом все Восточное побережье… наконец, вся страна! – воскликнула Фиона.
– Ты ведешь оптовую продажу чая гостиницам, – продолжал Нейт.
– И универсальным магазинам, – подхватила Фиона.
– Железным дорогам и пассажирским кораблям, – добавила Мэдди.
– А вы оба будете заниматься исключительно рекламами «Тэс-Ти», придумывая все новые картинки для газет и этикеток. И…
– Это будет невероятный успех, – сказала сияющая Мэдди. – Для всех нас!
Смеясь, Фиона взяла подругу за руку, и они принялись кружиться в вальсе по залу магазина… пока Нейт не остановил их танец, опасаясь, как бы они не рухнули на пол. Все трое видели только грядущие перспективы, поэтому никто не заметил мальчишку лет десяти. Тот остановился у самой двери и мял в руках шапку, терпеливо дожидаясь, пока эти странные взрослые обратят на него внимание. Потом, не дождавшись, подошел и подергал Нейта за куртку.
– Прошу прощения, сэр, – сказал он.
– Прости, сынок, – спохватился Нейт. – Я тебя и не увидел. Магазин уже закрыт, но, думаю, хозяйка сделает для тебя исключение. Что ты хочешь?
– А Фиона Финнеган здесь живет?
– Да. Это я, – ответила Фиона, которая не могла отдышаться после вальса.
– Вам нужно пойти со мной, мисс. Прямо сейчас. Медлить нельзя, – сказал мальчишка, направляясь к двери.
– Мальчик, постой. Куда я должна пойти? И кто тебя послал?
– Меня зовут Стиви Мэкки. Моя ма велела идти к вам. Она сказала, что мистер Сомс, наш жилец, умирает.
Фиона неслась по лестнице дома номер двадцать четыре на Шестнадцатой улице, перепрыгивая через две ступеньки. Все мысли о чае и чайных салонах начисто выветрились из ее головы. Сейчас ею владела только одна пугающая мысль. Мысль о том, что ей суждено потерять еще одного близкого человека. Ее лучшего друга.
Они взяли кеб. Пока ехали, Стиви рассказал ей, что мать узнала о болезни Ника только сегодня. Подошло время платы за следующий месяц. Днем она спустилась вниз и постучала в дверь. Когда никто не ответил, она открыла дверь запасным ключом и вошла. Ник лежал в спальне и, по словам мальчишки, был очень болен.
– Чем он болен, Стиви? – спросила Фиона, страшась услышать ответ.
– Не знаю. Ма не сказала. Даже в его квартиру не пустила. Она ужасно боится холеры. Ма нашла у мистера Сомса на столе его записную книжку. Там был ваш адрес и адрес его доктора. Меня ма послала к вам, а моего брата – за доктором.
«Напрасно я верила его отговоркам, – думала Фиона, одолевая последние ступеньки. – Он уже тогда плохо себя чувствовал. Я же видела. Нельзя было верить его дурацким объяснениям». Вместе со Стиви они подбежали к двери квартиры. Фиона дернула ручку. Дверь не открывалась.
– Стиви, мне нужен ключ, – дрожащим голосом произнесла Фиона. – Где ключ?
Мальчишка подошел к лестничному проему, задрал голову и крикнул:
– Ма, я привел мисс Финнеган! Ей нужен ключ.
Послышались шаги, и вскоре Фиона увидела высокую костлявую женщину лет сорока с лишним, в выцветшем ситцевом платье. Лицо женщины было совершенно заурядным.
– У вас есть ключ? – нетерпеливо спросила Фиона.
– Так вы мисс Финнеган?
– Да.
– Я миссис Мэкки…
– Мне нужен ключ! – повысила голос Фиона.
– Да-да, конечно, – ответила миссис Мэкки, явно нервничая, и полезла в один карман, затем в другой. – Он просил вас найти. Уж не знаю, сколько времени он находится в таком состоянии. Похоже, несколько дней.
– Ключ! – крикнула Фиона.
– Держите, – сказала хозяйка и протянула ключ Фионе.
Фиона торопливо вставила ключ в замочную скважину.
– Мисс, он в очень плохом состоянии, – продолжала мисс Мэкки, все более нервничая. – На вашем месте я бы вообще туда не входила. Такое зрелище не для молодой леди. Одному Богу известно, что у него.
Фиона открыла дверь и влетела внутрь, оставив миссис Мэкки на площадке. В квартире было темно, шторы опущены, но Фиона знала дорогу, поскольку уже бывала здесь.
– Ник! – крикнула она.
Миновав прихожую, она побежала по коридору мимо кухни, очутилась в гостиной, а оттуда бросилась в другой коридор, куда выходили двери ванной и спальни Ника.
– Ник! – снова позвала она и опять не получила ответа. – Боже, только бы с ним все было в порядке! – прошептала она. – Пожалуйста.
Она дернула дверь спальни, и в нос ударило удушающее зловоние, соединившее в себе запах пота, болезни и еще чего-то черного и пугающе знакомого – запах отчаяния.
– Ник, – прошептала она, подбегая к нему. – Это я, Фиона.
Он лежал на громадной кровати черного дерева со столбиками и балдахином. Из одежды – только брюки, мокрые от мочи. Ник не шевелился. Бледное, бескровное лицо было под цвет простыней, густо пропитавшихся по́том. Красивый молодой человек, которого она встретила в Саутгемптоне, исчез. Вместо него лежал измученный призрак. Фиона дотронулась до его щек. Они были липкими от пота, но теплыми. Фиона облегченно всхлипнула. Отведя со лба влажные пряди, она поцеловала Ника.
– Ник, это я, Фиона. Ты меня слышишь? Ник, ответь мне. Пожалуйста, ответь!
Его веки дрогнули. Кадык напрягся от глотаемой слюны.
– Фи, – прохрипел он, – уходи отсюда.
Его губы потрескались. Во рту было совсем сухо. Фиона сбегала в ванную за водой, приподняла голову Ника и поднесла к губам стакан. Он стал жадно пить, потом закашлялся. Его вырвало. Вместе со рвотой выплеснулась и почти вся выпитая вода. Фиона перевернула Ника на бок, чтобы он не захлебнулся собственной рвотой, затем снова поднесла стакан, уговаривая пить маленькими глотками.
– Не торопись. Воды полным-полно. Пей помедленнее… Вот так.
Когда он выпил всю воду, Фиона осторожно уложила его на подушку.
– Фиона, пожалуйста, уходи, – прошептал Ник. – Не хочу, чтобы ты оставалась здесь и заботилась обо мне.
Его затрясло. Пальцы заскребли по простыне. Фиона подхватила сброшенное одеяло и накрыла Ника.
– Вижу, ты хорошо потрудился, чтобы себя угробить.
У него застучали зубы. Фиона легла рядом, крепко обняла его, пытаясь согреть.
– Клянусь, Ник: как только тебе полегчает, я тебя убью за все это наплевательство.
– Мне не полегчает.
– Полегчает. Скажи, что с тобой?
Он покачал головой. Фиона решила выведать у него, но в это время из коридора донеслось звучное:
– Где тут больной?
– Сюда! – крикнула она.
В спальню вошел лысый человек в очках и с аккуратной седой бородкой.
– Я доктор Вернер Экхарт. Отойдите, пожалуйста. Мне нужно осмотреть больного.
Фиона встала у изножья кровати. Врач расспрашивал Ника, заглядывал ему в глаза, массировал шею и выслушивал грудную клетку.
– А это зачем? – насторожилась она, увидев в руках врача шприц.
– Для стабилизации сердцебиения, – ответил доктор Экхарт. – Как давно он находится в таком состоянии?
– Я… не знаю. В последний раз мы виделись в прошлое воскресенье. Сегодня суббота…
Доктор брезгливо поморщился:
– Я говорил ему, что этим кончится. Предписывал отдых и надлежащую диету. – Он достал второй шприц. – Нужно остановить обезвоживание организма. Сейчас мне понадобится таз с горячей водой и мыло, а также мочалки и полотенца. От всего этого мокрого безобразия у него появились пролежни. Нужно их устранить, пока не началось воспаление.
Фиона безропотно выполнила требования доктора Экхарта. Принеся в спальню все, что ему было нужно, она, невзирая на вялые протесты Ника, помогла врачу раздеть и вымыть больного. Она поменяла грязное постельное белье и переодела Ника в чистую пижаму. Мысленно она похвалила себя за стойкость. Фиона не дрогнула при виде обширных пролежней, успевших покрыть бедра и ягодицы Ника. Но при виде выпирающих костей таза, худеньких коленок и впадин между ребрами у нее задрожал подбородок. Еще неделю назад она заметила, что Ник исхудал. С ним что-то происходило еще на корабле. Он был чем-то серьезно болен. Ну почему она не выпытала, чем именно?
– Так-то лучше. Теперь пусть немного полежит, пока лекарства не начнут действовать. Мы поговорим за дверями. Идемте.
Едва они отошли подальше от спальни, Фиона схватила доктора за руку:
– С ним все в порядке? Он не умрет?
– Вы родственница мистера Сомса? – спросил доктор Экхарт.
– Да. Я его… двоюродная сестра, – соврала Фиона. – Что вы молчите? Он умирает?
– Нет, – покачал головой врач, – но он очень болен. Мистер Сомс выкарабкается из нынешнего состояния, но, если он всерьез не позаботится о себе, его состояние начнет ухудшаться, причем очень быстро. Повторю вам то, что говорил ему: спирохета цепляется за любую возможность. Хорошая диета и полноценный отдых – единственные способы ее остановить. Что касается лечения…
– Прошу вас, доктор Экхарт, – прошептала Фиона, до смерти напуганная состоянием Николаса и сбитая с толку туманными объяснениями врача. – Что с мистером Сомсом? Чем он болен?
– Только представь: два десятка сортов чая и все продаются под маркой «Тэс-Ти». Скромные чайные салоны, которые ты собираешься открыть, вскоре превращаются в модные заведения. Не успеешь оглянуться, как у тебя уже целая сеть! Представь: твоими чайными салонами и магазинами покрыт весь Нью-Йорк и Бруклин, Бостон, Филадельфия…
– …а потом все Восточное побережье… наконец, вся страна! – воскликнула Фиона.
– Ты ведешь оптовую продажу чая гостиницам, – продолжал Нейт.
– И универсальным магазинам, – подхватила Фиона.
– Железным дорогам и пассажирским кораблям, – добавила Мэдди.
– А вы оба будете заниматься исключительно рекламами «Тэс-Ти», придумывая все новые картинки для газет и этикеток. И…
– Это будет невероятный успех, – сказала сияющая Мэдди. – Для всех нас!
Смеясь, Фиона взяла подругу за руку, и они принялись кружиться в вальсе по залу магазина… пока Нейт не остановил их танец, опасаясь, как бы они не рухнули на пол. Все трое видели только грядущие перспективы, поэтому никто не заметил мальчишку лет десяти. Тот остановился у самой двери и мял в руках шапку, терпеливо дожидаясь, пока эти странные взрослые обратят на него внимание. Потом, не дождавшись, подошел и подергал Нейта за куртку.
– Прошу прощения, сэр, – сказал он.
– Прости, сынок, – спохватился Нейт. – Я тебя и не увидел. Магазин уже закрыт, но, думаю, хозяйка сделает для тебя исключение. Что ты хочешь?
– А Фиона Финнеган здесь живет?
– Да. Это я, – ответила Фиона, которая не могла отдышаться после вальса.
– Вам нужно пойти со мной, мисс. Прямо сейчас. Медлить нельзя, – сказал мальчишка, направляясь к двери.
– Мальчик, постой. Куда я должна пойти? И кто тебя послал?
– Меня зовут Стиви Мэкки. Моя ма велела идти к вам. Она сказала, что мистер Сомс, наш жилец, умирает.
Фиона неслась по лестнице дома номер двадцать четыре на Шестнадцатой улице, перепрыгивая через две ступеньки. Все мысли о чае и чайных салонах начисто выветрились из ее головы. Сейчас ею владела только одна пугающая мысль. Мысль о том, что ей суждено потерять еще одного близкого человека. Ее лучшего друга.
Они взяли кеб. Пока ехали, Стиви рассказал ей, что мать узнала о болезни Ника только сегодня. Подошло время платы за следующий месяц. Днем она спустилась вниз и постучала в дверь. Когда никто не ответил, она открыла дверь запасным ключом и вошла. Ник лежал в спальне и, по словам мальчишки, был очень болен.
– Чем он болен, Стиви? – спросила Фиона, страшась услышать ответ.
– Не знаю. Ма не сказала. Даже в его квартиру не пустила. Она ужасно боится холеры. Ма нашла у мистера Сомса на столе его записную книжку. Там был ваш адрес и адрес его доктора. Меня ма послала к вам, а моего брата – за доктором.
«Напрасно я верила его отговоркам, – думала Фиона, одолевая последние ступеньки. – Он уже тогда плохо себя чувствовал. Я же видела. Нельзя было верить его дурацким объяснениям». Вместе со Стиви они подбежали к двери квартиры. Фиона дернула ручку. Дверь не открывалась.
– Стиви, мне нужен ключ, – дрожащим голосом произнесла Фиона. – Где ключ?
Мальчишка подошел к лестничному проему, задрал голову и крикнул:
– Ма, я привел мисс Финнеган! Ей нужен ключ.
Послышались шаги, и вскоре Фиона увидела высокую костлявую женщину лет сорока с лишним, в выцветшем ситцевом платье. Лицо женщины было совершенно заурядным.
– У вас есть ключ? – нетерпеливо спросила Фиона.
– Так вы мисс Финнеган?
– Да.
– Я миссис Мэкки…
– Мне нужен ключ! – повысила голос Фиона.
– Да-да, конечно, – ответила миссис Мэкки, явно нервничая, и полезла в один карман, затем в другой. – Он просил вас найти. Уж не знаю, сколько времени он находится в таком состоянии. Похоже, несколько дней.
– Ключ! – крикнула Фиона.
– Держите, – сказала хозяйка и протянула ключ Фионе.
Фиона торопливо вставила ключ в замочную скважину.
– Мисс, он в очень плохом состоянии, – продолжала мисс Мэкки, все более нервничая. – На вашем месте я бы вообще туда не входила. Такое зрелище не для молодой леди. Одному Богу известно, что у него.
Фиона открыла дверь и влетела внутрь, оставив миссис Мэкки на площадке. В квартире было темно, шторы опущены, но Фиона знала дорогу, поскольку уже бывала здесь.
– Ник! – крикнула она.
Миновав прихожую, она побежала по коридору мимо кухни, очутилась в гостиной, а оттуда бросилась в другой коридор, куда выходили двери ванной и спальни Ника.
– Ник! – снова позвала она и опять не получила ответа. – Боже, только бы с ним все было в порядке! – прошептала она. – Пожалуйста.
Она дернула дверь спальни, и в нос ударило удушающее зловоние, соединившее в себе запах пота, болезни и еще чего-то черного и пугающе знакомого – запах отчаяния.
– Ник, – прошептала она, подбегая к нему. – Это я, Фиона.
Он лежал на громадной кровати черного дерева со столбиками и балдахином. Из одежды – только брюки, мокрые от мочи. Ник не шевелился. Бледное, бескровное лицо было под цвет простыней, густо пропитавшихся по́том. Красивый молодой человек, которого она встретила в Саутгемптоне, исчез. Вместо него лежал измученный призрак. Фиона дотронулась до его щек. Они были липкими от пота, но теплыми. Фиона облегченно всхлипнула. Отведя со лба влажные пряди, она поцеловала Ника.
– Ник, это я, Фиона. Ты меня слышишь? Ник, ответь мне. Пожалуйста, ответь!
Его веки дрогнули. Кадык напрягся от глотаемой слюны.
– Фи, – прохрипел он, – уходи отсюда.
Его губы потрескались. Во рту было совсем сухо. Фиона сбегала в ванную за водой, приподняла голову Ника и поднесла к губам стакан. Он стал жадно пить, потом закашлялся. Его вырвало. Вместе со рвотой выплеснулась и почти вся выпитая вода. Фиона перевернула Ника на бок, чтобы он не захлебнулся собственной рвотой, затем снова поднесла стакан, уговаривая пить маленькими глотками.
– Не торопись. Воды полным-полно. Пей помедленнее… Вот так.
Когда он выпил всю воду, Фиона осторожно уложила его на подушку.
– Фиона, пожалуйста, уходи, – прошептал Ник. – Не хочу, чтобы ты оставалась здесь и заботилась обо мне.
Его затрясло. Пальцы заскребли по простыне. Фиона подхватила сброшенное одеяло и накрыла Ника.
– Вижу, ты хорошо потрудился, чтобы себя угробить.
У него застучали зубы. Фиона легла рядом, крепко обняла его, пытаясь согреть.
– Клянусь, Ник: как только тебе полегчает, я тебя убью за все это наплевательство.
– Мне не полегчает.
– Полегчает. Скажи, что с тобой?
Он покачал головой. Фиона решила выведать у него, но в это время из коридора донеслось звучное:
– Где тут больной?
– Сюда! – крикнула она.
В спальню вошел лысый человек в очках и с аккуратной седой бородкой.
– Я доктор Вернер Экхарт. Отойдите, пожалуйста. Мне нужно осмотреть больного.
Фиона встала у изножья кровати. Врач расспрашивал Ника, заглядывал ему в глаза, массировал шею и выслушивал грудную клетку.
– А это зачем? – насторожилась она, увидев в руках врача шприц.
– Для стабилизации сердцебиения, – ответил доктор Экхарт. – Как давно он находится в таком состоянии?
– Я… не знаю. В последний раз мы виделись в прошлое воскресенье. Сегодня суббота…
Доктор брезгливо поморщился:
– Я говорил ему, что этим кончится. Предписывал отдых и надлежащую диету. – Он достал второй шприц. – Нужно остановить обезвоживание организма. Сейчас мне понадобится таз с горячей водой и мыло, а также мочалки и полотенца. От всего этого мокрого безобразия у него появились пролежни. Нужно их устранить, пока не началось воспаление.
Фиона безропотно выполнила требования доктора Экхарта. Принеся в спальню все, что ему было нужно, она, невзирая на вялые протесты Ника, помогла врачу раздеть и вымыть больного. Она поменяла грязное постельное белье и переодела Ника в чистую пижаму. Мысленно она похвалила себя за стойкость. Фиона не дрогнула при виде обширных пролежней, успевших покрыть бедра и ягодицы Ника. Но при виде выпирающих костей таза, худеньких коленок и впадин между ребрами у нее задрожал подбородок. Еще неделю назад она заметила, что Ник исхудал. С ним что-то происходило еще на корабле. Он был чем-то серьезно болен. Ну почему она не выпытала, чем именно?
– Так-то лучше. Теперь пусть немного полежит, пока лекарства не начнут действовать. Мы поговорим за дверями. Идемте.
Едва они отошли подальше от спальни, Фиона схватила доктора за руку:
– С ним все в порядке? Он не умрет?
– Вы родственница мистера Сомса? – спросил доктор Экхарт.
– Да. Я его… двоюродная сестра, – соврала Фиона. – Что вы молчите? Он умирает?
– Нет, – покачал головой врач, – но он очень болен. Мистер Сомс выкарабкается из нынешнего состояния, но, если он всерьез не позаботится о себе, его состояние начнет ухудшаться, причем очень быстро. Повторю вам то, что говорил ему: спирохета цепляется за любую возможность. Хорошая диета и полноценный отдых – единственные способы ее остановить. Что касается лечения…
– Прошу вас, доктор Экхарт, – прошептала Фиона, до смерти напуганная состоянием Николаса и сбитая с толку туманными объяснениями врача. – Что с мистером Сомсом? Чем он болен?