Целительница на факультете легионеров

– Насчёт Осеннего бала. У тебя наверняка ещё нет пары.

– Что?.. Осенний бал? Я об этом вообще не думала!

– Самое время задуматься. Подведут итоги практики на выбывание, объявят победителей и отпразднуют ваше окончательное зачисление в ряды легионеров балом. Будешь моей парой.

Я слегка опешила от такого заявления.

– А если я против?

– Против вступления в ряды легионеров? – прищурился Уилл.

– Нет, я о другом.

– А разве ты против?

– Вообще-то, о таком принято спрашивать! – возмутилась я. – А ты командуешь! Будто на должность меня назначаешь! Так не пойдёт!

– Блэкстон!.. – прорычал Уилл.

– Ты говорил, что намерен спрашивать! – не унималась я. – Так спроси!

Он шумно выдохнул, словно с мыслями собираясь. Как будто спросить – это невесть как сложно! Спрашивать – вообще не в духе Уилларда Эванса!

– Ладно. Вопрос номер один. – Он снова помедлил и зачем-то переплёл свои пальцы с моими. – На бал со мной пойдёшь?

Это прозвучало угрожающе, но мне стало смешно. Я покусала нижнюю губу, чтобы не рассмеяться и тем самым его не разозлить. Хотела отнять свою ладонь, но наши пальцы так прочно сплелись, будто склеились!..

– Ты не подумал, как странно мы будем смотреться вместе после того, как объявим, что никакой помолвки не было и в помине? – сказала я, ожидая вполне определённой реакции.

– С помолвкой вообще с самого начала не задалось. – Он давил не только морально. Я с трудом вырвала свою ладонь из его хватки. Пальцы горели, будто я по дурости их в кипяток окунула.

– Это был мой самый смелый и самый опрометчивый поступок в жизни, – призналась я. Чувство такое, будто я не душу обнажаю, а кожу с себя сдираю. – Я бесконечно виновата перед тобой, и всё же я уповаю на то, что мы простим друг друга и не станем таить обид. Мир?

– Мне не нужен мир, Блэкстон.

Я растерялась.

– А что же тогда? Война?

– С тобой война мне тем более не нужна. Это был твой последний вопрос?

– М-м-м, нет, у меня ещё много вопросов.

– Разрешаю задать только один.

– Уилл, я серьёзно. Какие уже могут быть игры?!

– Вот именно. До сих пор я ничего толкового от тебя не услышал. На вопросы ты не отвечаешь, важную информацию утаиваешь, прикрываешься какими-то ложными принципами, провоцируешь, требуешь большего, чем можешь предложить сама. Играешь не в те ворота, Блэкстон. – Его тон снова давил, как асфальтоукладчик.

– Ты не лучше меня, Уилл, – выпалила я. – Нет, ты гораздо, гораздо хуже. Может быть, мне стоит прислушаться к Беджеру?

– Лучше Дьюка послушай. Он легко вытянет из всех нас то, о чём мы и под угрозой пыток не признаемся.

– Тогда я лучше с Дьюком поговорю, чем с тобой!

– Удачи.

Разве с Уиллом Эвансом можно вести диалог?! Мне и без того тяжело, а он только и знает, что атмосферу нагнетать!

Я вскочила на ноги и зашагала куда-то в сторону. Мне нужно остыть! Или согреться для начала. За спиной послышался характерный всплеск. Уилл искупаться решил?

Я побродила по берегу, но, вместо того чтобы собраться с мыслями, только окончательно замёрзла. Пришлось прочесть заклинание на укрепление ментальной защиты и повернуть к костру.

А там разговор шёл не менее странный.





Глава 28. Чудовище






– А наш куратор насмерть втюрился, – издали услышала я и застыла как вкопанная.

– Тоже мне удивил! – разочарованно протянул Беджер. – Он же помолвлен с сестрой Блэкстона!

– Любовь и помолвка не всегда связаны, разве нет? – бросил Годфри.

– В смысле? Он собирается жениться по расчёту? Откуда знаешь? Ты у его постели свечку держал, что ли? – посыпались вопросы.

Неизвестно, сколько я бы так простояла столбом в темноте, если бы Годфри не угораздило оглянуться. Глаза его округлились, рот приоткрылся, но я подала ему знак, чтоб молчал.

Поздно. Беджер тоже обернулся.

Тогда я сделала несколько шагов и как подкошенная упала на траву рядом с Годфри.

– Ой, Крис!.. – смутился Дьюк. – И ты здесь!.. Странно, почему я тебя не услышал?

– Продолжай, Дьюк, интересно, – скрипя зубами, процедила я.

– Ты не так понял, Крис, – начал было Годфри, но я перебила:

– Давай без этого. Моя сестра виделась с Уиллом лишь раз. Какая тут любовь? Очевидно же, этот брак нужен их родителям, а не им самим.

Удивительно, но мой голос не задрожал.

А ребята, убедившись, что я не собираюсь поднимать бучу, снова забросали Дьюка вопросами.

– Эмоции выдают, – с видом знатока ответил Дьюк.

– Врёшь! – не поверил Беджер.

– Я же говорил, у меня дар. Я эмпат. А после этого прыжка, – Дьюк поёжился, – чувствую чужие эмоции как свои. Нет, свои вообще на фоне чужих меркнут.

– Ну ты и урод! А мы тут с тобой в секреты играли!

– Ты сам предложил, я не стал отказываться, – развёл руками Дьюк.

– А ну, скажи, о чём я сейчас думаю? – наседал Беджер. – Если тебе, конечно, не нужно при этом ко мне прикасаться.

– Идиот. Я сказал, читаю эмоции, а не мысли.

– А какая разница?

– Мысль есть высший продукт мышления, – важничал Дьюк, – произведенное умом словесное или образное суждение. Эмоции же – психическая реакция на определённые ситуации. Душевные переживания. Наше отношение ко всему, что нас окружает. Вот ты сейчас транслируешь недоверие, недоброжелательность и в некоторой степени зависть.

– Чего? – презрительно протянул Беджер и замахнулся для удара.

Дьюк увернулся.

– А я? – заинтересовался Годфри.

Дьюк с минуту смотрел в чистые доверчивые глаза Годфри и наконец произнёс:

– Воодушевление, преданность и симпатию.

– Фу, тебе показалось!

– А Крис…

Я перебила:

– Так что же Уилл?

– О, у него очень интересный набор эмоций. Одновременно любовь и ненависть, обида и гнев, вина и жалость, азарт, бешенство, восхищение. А главное, весь этот букет направлен на одного человека.

– И на кого же? – полюбопытствовал Годфри.

Дьюк бросил на меня виноватый взгляд и заморгал с таким остервенением, будто ему комар в глаз залетел.

– Ну? – торопил Беджер.

– Точно не скажу. Но. – Дьюк с победным видом перевёл взгляд с Годфри на Беджера, избегая смотреть на меня. – Эта девушка из нашей академии. Зуб даю.

– А поконкретнее?