Царство Греха

Гнев пристально посмотрел на меня.

– Мы не знаем, чего она хотела добиться. Может, она намеревалась вызвать его, но в какой-то момент передумала или предприняла попытку где-то в другом месте.

Я пыталась справиться с нарастающим разочарованием. Если Виттория не вызывала дьявола, значит, во всем виноват Жадность. Почти наверняка. Я вспомнила нападение на бабушку и его желание заполучить Рог Аида. Вполне возможно, принц Жадности не был доволен своим положением в Аду, все это время зная, что может стать королем демонов. Ведь часть его греха заключалась в том, что он вечно хотел большего и никогда не бывал полностью удовлетворен. Вряд ли его волновало, от кого или от чего придется избавиться, чтобы расчистить путь к цели.

Внутри меня неожиданно вспыхнула такая мощная ярость, что заполнила собой каждый дюйм пространства вокруг нас, и у меня даже колени затряслись.

– Клянусь собственной кровью, что уничтожу демона, который лишил жизни мою сестру, и сделаю это с удовольствием.

Гнев взглянул на меня и, судя по его удивлению, мои глаза, вероятно, почернели от злости. Эмоции становились все сильнее и темнее. Возможно, всему виной была близость принца войны. Если Зависть вызывал во мне чувство ревности, то вполне возможно, Гнев намеренно мог разжигать мою злость.

– Ты поможешь мне допросить Жадность еще раз, и, если я не смогу его убить, это сделаешь ты.

Оберег сестры вдруг замерцал странным лиловым светом. Гнев взглянул на него, затем снова на мое лицо. Я надела украшение после того, как забрала его у Випириды. Впрочем, врата Ада пока не распахнулись, да и мой спутник ни разу не пытался сорвать его с моей шеи.

– Удивительно пламенная речь и темперамент, но я не стану затевать войну и тебе не позволю. По крайней мере без неопровержимых доказательств. Вероятность того, что убийца Жадность, очень мала.

– Тогда как он сюда попал? Кто-то ведь призвал его, – я обвела пространство рукой, – похоже, его призывали в этой самой комнате.

– Не обязательно. Кроме Гордыни, все принцы Ада могут перемещаться сами по себе. К тому же я не чувствую следов пребывания Жадности в этой комнате. Если у твоей сестры не было его личной вещи, гораздо более вероятно, что она или тот, кто создал этот магический круг, призвала одного из его подданных, а их тысячи.

– Но только один принц Жадности сейчас в Палермо. Что-то я не вижу тысячи демонов, слоняющихся по улицам города, а ты?

– Это риторический вопрос или требуется ответ?

Я открыла рот и тут же его захлопнула. У меня было столько вопросов о мире демонов, но Гнев, очевидно, именно этого от меня и ждал. Сегодня я не доставлю ему подобного удовольствия.

– Какая вещь понадобилась бы ей, чтобы вызвать Жадность? Кинжал, вроде твоего? Тогда возможно он все еще в нашей спальне.

Когда я встречалась в игорном клубе с принцем Жадности, клинка при нем не было. Еще одно свидетельство того, что его могли призвать.

– Боюсь, что нет, – он покачал головой, – он был бы здесь в ночь убийства. Кто бы ни расправился с ней, оружие он забрал с собой. Здесь не осталось запаха, который помог бы нам его выследить. Если это был демон, придется искать его другим способом.

– Либо ты был прав, и ей не удалось вызвать демона, – начала я рассуждать вслух, – может, она застала кого-то еще за попытками вызвать Жадность, и ее убили. Или, возможно, они вызвали демона низшего уровня, и он совершил нападение.

Ее вырванное из груди сердце… только чудовище могло совершить подобное. И нельзя забывать, что я видела лишь одного демона в этой комнате рядом с моей убитой сестрой спустя всего несколько мгновений после того, как она рассталась с жизнью.

– Возможно, но я не верю, что это был демон, – он рассматривал алтарь, где лежало обезображенное тело Виттории, – дух низшего порядка вцепился бы ей в глотку, а не стал бы вырезать только сердце, особенно демон крупный и свирепый, который может сотворить такое с телом.

Ни Гордыня, ни Жадность, никаких зацепок, все идет не по плану.

Я вспомнила о страницах из гримуара, которые обнаружила в тайнике. Гнев сказал, что для призыва демонов определенного Дома нужны особые свечи и предметы. Проблема в том, что ни один из списков Виттории не предполагал использование свечей розового и серого цветов. Внутри меня вновь нарастала ярость, которая требовала выплеска или жертвы.

– Забавно, – воздух был теплый, но лезвие ножа, которым я прикоснулась к спине Гнева, казалось холодным как лед. Он перестал дышать. – Ты не можешь лгать мне, в это я верю, но почему я не нахожу доказательств в пользу твоей невиновности?

– Ты правда хочешь, чтобы я как-то прокомментировал твое невежество?

– Это ты расставил тут свечи той ночью, чтобы свалить вину на Жадность? Ты ведь понимал, что у сестры есть заклинание призыва для твоего Дома, и это бросит на тебя тень.

– Я понятия не имел, что ты призвала меня, используя чужое заклинание. Я ни разу не видел твою сестру до того, как обнаружил ее тело той ночью. И мне определенно нужно найти того, кто убивает ведьм, понимаешь? Возможно, даже больше, чем тебе.

– Зачем? Из-за проклятия?

– Говоря кратко, да.

– Расскажи мне все об этом. Я хочу знать, кто проклял дьявола, почему и как они связаны со мной и этим миром.

Он бросил через плечо взгляд, явно говорящий о том, что вопросы останутся без ответов. Мне захотелось его ударить, но тогда он точно не станет мне помогать.

– Ты что, притворялся, что мое заклинание защиты работает?

– Если бы оно не работало, давно бы свернул тебе шею или воспользовался своей магией, но я этого не делаю, уж конечно, не потому, что мне так нравится твоя компания.

– Назови хоть одну причину, чтобы я передумала проткнуть тебя этим кинжалом. Ведь только так тебя можно убить, правда? Твоим собственным оружием и только ударом в сердце.

– Маловероятно.

– Уверен? – Я слегка нажала на кончик кинжала, впивающегося в его позвоночник. – Кажется, ты замалчиваешь часть правды. Знаешь почему?

– Просвети меня.

– Я чувствую твой взгляд, когда ты думаешь, что я ничего не замечаю. Пытаешься обнаружить кинжал при каждом моем движении. Тебе нужно знать, где он. Вот почему Зависть так удивился, что он у меня. Вы практически бессмертны, не считая одной этой маленькой слабости. Что ж, могущественный принц Дома Гнева, если не хочешь умереть этой ночью, расскажи мне, почему дьявол послал тебя сюда на самом деле.






Двадцать четыре




Гнев обернулся и наклонился вперед, так что острие кинжала прижалось к его груди. Я и глазом моргнуть не успела. Капля крови скользнула по металлу, на мгновение его подсветив. Я молча наблюдала за тем, как его рана затягивалась прямо на моих глазах.

Он склонил голову набок. Стоило одному из нас шевельнуться, наши губы бы встретились. Я боялась дышать.

– Кинжал в грудь – это больно, ведьма, но убить принца Ада не так-то просто. Если думаешь, что я лгу, вперед, проткни меня.

Какая-то дикая часть меня хотела проверить эту теорию. Знать бы, говорит он правду или нет. Другая более спокойная часть, все еще наполненная печалью, требовала передать клинок ему и проверить, работает ли заклинание защиты на самом деле. Но я решила, что сейчас не время так глупо рисковать, убрала оружие и отступила, стараясь не думать, что сдалась. Он не сделал ни одного усилия, чтобы остановить меня. Просто смотрел, как пространство между нами увеличивается на несколько шагов.

– Расскажи мне по крайней мере о проклятии, думаю, мы могли бы…

Гнев поставил свечу на каменный алтарь и через мгновение оказался прямо передо мной. В этот раз он был слишком близко. Его спина прижималась к моей груди. Я подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но услышала тихий звук шагов, направляющихся в нашу сторону.

– Ты кому-нибудь говорила, что мы будем здесь? – спросил Гнев.

Я покачала головой, пребывая в ужасе от мысли, что Жадность или Зависть могли нас выследить. Тело Гнева было напряжено и готово к броску. Я пыталась унять свое сердцебиение.

– Кто здесь? – позвал из коридора знакомый глубокий голос.

– Святая Богиня, – я запрокинула голову и прорычала: – Только не сейчас.

Гнев бросил на меня взгляд через плечо.

– Ты его знаешь?

Я кивнула, и демон немного расслабился. Вошедшего сопровождал свет лампы. Я внутренне проклинала это неожиданное препятствие. Гнев отступил в сторону. В комнате появился Антонио.

– Эмилия, – взгляд Антонио потеплел, когда он увидел меня, но заметив, что я не одна, брат изменился в лице. Он смотрел то на меня, то на моего спутника, не в силах подобрать слова.

– Я услышал голоса… – он уставился на Гнева и на его змеиную татуировку, начинающуюся от ладони, охватывающую запястье и исчезающую в рукаве. Затем он заметил одинаковые рисунки на наших предплечьях. Выражение его лица трудно было истолковать однозначно. Антонио выпрямился.

– Все в порядке?

Гнев изучал Антонио взглядом, от которого у меня по телу бежали мурашки.

Я быстро встала между ними и притворно улыбнулась старому другу.

– Прости, если мы вели себя слишком громко. Я попросила…

Вряд ли можно было называть моего спутника принцем Гнева в присутствии Антонио, но демон поймал мой взгляд и едва заметно покачал головой. Трудно сказать, было ли это предупреждением не называть его имя или просто попыткой сделать ситуацию еще более неловкой.

– Мой друг Самаэль зашел в гости, и нам захотелось зажечь свечу в память о Виттории.

Антонио, похоже, не поверил, оно и понятно, актриса из меня так себе. Оставалось только надеяться, что он не станет задавать вопросов. Лгать святому человеку в месте служения Богу в присутствии демона на секретной службе у дьявола – явно не к добру.

– Какое необычное имя, – в конце концов произнес он, – откуда ты сказала, он приехал?

– Она не говорила. Может, предложите нам кагора, и тогда уж углубимся в мою родословную. Я тоже не против познакомиться поближе, раз уж вы такой хороший друг моей Эмилии.

Гнев произнес слово «друг», явно подразумевая нечто иное. Но меня изумило совсем другое. Понятия не имею, почему принц вдруг сказал «моя Эмилия». Честно говоря, я и не знала, что он помнит мое имя. Иначе как «ведьма» он ко мне не обращался.

Антонио, казалось, был удивлен не меньше.

– Вашей…

– Извини, Антонио.

Я быстро пришла в себя, бросила на Гнева предупреждающий взгляд, и, взяв брата за руку, направилась с ним к двери. Полагаю, принц Гнева пытался разозлить моего друга, чтобы напитаться его эмоциями, как Зависть поступил со мной.

– Прости, пожалуйста, его грубость, дорога была долгой и не самой приятной.

Рука Антонио под его облачением оказалась удивительно мускулистой. Пока я провожала его в коридор, он не сопротивлялся.

– Ничего, если мы останемся здесь еще на пару минут помолиться?

Антонио заглянул мне в глаза, и выражение его лица смягчилось.