Бунт Хаус
Часть 42 из 160 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
обхожу маленький кофейный столик и неохотно сажусь в кресло. По крайней мере, здесь я нахожусь близко к огню; тепло, исходящее от пламени, кажется
удивительным.
Удовлетворенный, Рэн проводит рукой по волосам, убирая мокрые локоны с
лица.
— Я хотел, чтобы ты пришла сюда, потому что ты умная, — говорит он. — Ты
наблюдательна, а это значит, что ты поняла, что я тебя заметил. Ты должна знать, что я заинтересовался тобой.
Я прищуриваюсь.
— Почему у меня такое чувство, что быть предметом твоего интереса вредно
для здоровья девушки?
Парень с черными волосами и живыми глазами выглядит озадаченным.
— Может быть, я был плохим в прошлом. Уверен, что Карина много тебе об
этом рассказывала.
— Она мне кое-что рассказывала. В основном о твоем провалившемся плане
переспать с половиной Вульф-Холла до Рождества. Пари, верно? Между тобой и
твоими дружками из Бунт-Хауса? Или ты собираешься сказать мне, что она все это
выдумала?
Рука Рэна застывает, кисточка с одной из подушек застряла между его
длинными пальцами. Он смотрит на меня — прямо в меня? — неподвижно и
немигающе.
— Мы заключили пари, — подтверждает он. — Я должен был переспать с
десятью девушками между Хэллоуином и Рождеством, но так и не переспал.
Ха. Я удивлена, что он действительно признался в этом.
— И что же случилось? — спрашиваю я. — Девушки начали болтать и
обмениваться впечатлениями? Ты потерпел неудачу на последнем препятствии, поставив девять дополнительных зарубок на столбике своей кровати? — Это
замечание прозвучало холодно и безразлично в моей голове. Из моего рта это
звучит кисло и глупо.
— Давай не будем копаться во всем этом. — Рэн наклоняется вперед, положив
руки на бедра. — Мелкие колкости нас никуда не приведут. Тебя беспокоит, что я
не берег себя до свадьбы или чего-то в этом роде?
К моим щекам приливает жар.
— А почему это должно меня беспокоить? Твоя сексуальная жизнь не имеет
ко мне никакого отношения. Это не мое дело.
85
— И все же, судя по осуждающему тону в твоем голосе, это тебя очень
беспокоит.
— На самом деле, мне все равно. Если девушки, с которыми ты спишь, согласны, то…
— Я не насильник, Элоди. Я никогда ничего не делал без согласия девушки.
Обычно я балую девушку своим вниманием только тогда, когда она стоит на
коленях и умоляет об этом.
— О, и я уверена, что тебе это чертовски нравится, да? Мольбы, должно быть, творят чудеса для твоего чрезмерно раздутого эго.
— Мольбы не оставляют места для недоразумений. — Он кладет подбородок
на ладонь, подпирает голову и пристально смотрит на меня. — Я не люблю
неопределенности. Я люблю, чтобы все было четко и ясно. Что насчет тебя?
— Да, мне нравится, когда все предельно ясно. Вот почему я дам тебе знать
здесь и сейчас, что никогда не буду опускаться перед тобой на колени. Ты чудовище, которое любит обращаться с женщинами как с дерьмом…
— Ты не знаешь, как я обращаюсь с женщинами. Ты ничего обо мне не знаешь, помнишь?
Вот ублюдок. У него на все есть ответ.
— Судя по внешнему виду, ты жуешь женщин и выплевываешь их, как будто
они одноразовый товар. Я уверена, что ты был в ярости, что проиграл то пари, да?
Должно быть, тебя задело то, что ты не смог убедить десять бедных девушек
нырнуть к тебе в постель.
Мое сердце бешено колотится в груди, но Рэн просто сидит, подперев рукой
подбородок, и свет от камина все еще играет на его элегантном мужском теле, совершенно бесстрастно наблюдая, как я разглагольствую. Он кажется задумчивым, когда говорит:
— Ты уже все поняла для себя, не так ли? Хочешь знать правду? Правда в том, что мне не нужно было пытаться выиграть это пари. В тот момент, когда Пакс
рассказал об этом Дамиане, к концу дня об этом уже знала вся академия. А потом
девушки спотыкались о себя, чтобы трахнуть меня. Я мог бы утроить квоту за
двадцать четыре часа. Даже у меня нет такой выносливости.
— О, вау. Крутой чувак. Итак, ты все-таки выиграл пари. Ты просто принял
наказание?
— Нет. Я не трахался ни с одной из этих девушек. Они все мечтали вступить в
игру, а потом сказать, что оприходовали одного из парней Бунт-Хауса. Мой член не
становится твердым от такого дерьма. Девушка должна заслужить меня, а не
думать, что делает мне одолжение.
— Вау. Осторожно. Теперь твое эго граничит с нелепостью.
— Это не эго. Это голый факт.
— Значит, ты один из хороших парней. Непогрешимый девственник. Это то, что ты пытаешься мне сказать, приведя сюда?
86
Нелепо. Если он попытается убедить меня в том, что у него есть мораль, и он
никогда не спал со студентками в Вульф-холле, тогда я буду точно знать, кто он
такой: наглый лжец.
Рэн шевелит пальцами ног перед огнем, обнажая зубы в хищной ухмылке.
— Я, пожалуй, самая далекая вещь от девственника, которую ты найдешь
здесь, — говорит он. — Я был лишен невинности очень давно.
удивительным.
Удовлетворенный, Рэн проводит рукой по волосам, убирая мокрые локоны с
лица.
— Я хотел, чтобы ты пришла сюда, потому что ты умная, — говорит он. — Ты
наблюдательна, а это значит, что ты поняла, что я тебя заметил. Ты должна знать, что я заинтересовался тобой.
Я прищуриваюсь.
— Почему у меня такое чувство, что быть предметом твоего интереса вредно
для здоровья девушки?
Парень с черными волосами и живыми глазами выглядит озадаченным.
— Может быть, я был плохим в прошлом. Уверен, что Карина много тебе об
этом рассказывала.
— Она мне кое-что рассказывала. В основном о твоем провалившемся плане
переспать с половиной Вульф-Холла до Рождества. Пари, верно? Между тобой и
твоими дружками из Бунт-Хауса? Или ты собираешься сказать мне, что она все это
выдумала?
Рука Рэна застывает, кисточка с одной из подушек застряла между его
длинными пальцами. Он смотрит на меня — прямо в меня? — неподвижно и
немигающе.
— Мы заключили пари, — подтверждает он. — Я должен был переспать с
десятью девушками между Хэллоуином и Рождеством, но так и не переспал.
Ха. Я удивлена, что он действительно признался в этом.
— И что же случилось? — спрашиваю я. — Девушки начали болтать и
обмениваться впечатлениями? Ты потерпел неудачу на последнем препятствии, поставив девять дополнительных зарубок на столбике своей кровати? — Это
замечание прозвучало холодно и безразлично в моей голове. Из моего рта это
звучит кисло и глупо.
— Давай не будем копаться во всем этом. — Рэн наклоняется вперед, положив
руки на бедра. — Мелкие колкости нас никуда не приведут. Тебя беспокоит, что я
не берег себя до свадьбы или чего-то в этом роде?
К моим щекам приливает жар.
— А почему это должно меня беспокоить? Твоя сексуальная жизнь не имеет
ко мне никакого отношения. Это не мое дело.
85
— И все же, судя по осуждающему тону в твоем голосе, это тебя очень
беспокоит.
— На самом деле, мне все равно. Если девушки, с которыми ты спишь, согласны, то…
— Я не насильник, Элоди. Я никогда ничего не делал без согласия девушки.
Обычно я балую девушку своим вниманием только тогда, когда она стоит на
коленях и умоляет об этом.
— О, и я уверена, что тебе это чертовски нравится, да? Мольбы, должно быть, творят чудеса для твоего чрезмерно раздутого эго.
— Мольбы не оставляют места для недоразумений. — Он кладет подбородок
на ладонь, подпирает голову и пристально смотрит на меня. — Я не люблю
неопределенности. Я люблю, чтобы все было четко и ясно. Что насчет тебя?
— Да, мне нравится, когда все предельно ясно. Вот почему я дам тебе знать
здесь и сейчас, что никогда не буду опускаться перед тобой на колени. Ты чудовище, которое любит обращаться с женщинами как с дерьмом…
— Ты не знаешь, как я обращаюсь с женщинами. Ты ничего обо мне не знаешь, помнишь?
Вот ублюдок. У него на все есть ответ.
— Судя по внешнему виду, ты жуешь женщин и выплевываешь их, как будто
они одноразовый товар. Я уверена, что ты был в ярости, что проиграл то пари, да?
Должно быть, тебя задело то, что ты не смог убедить десять бедных девушек
нырнуть к тебе в постель.
Мое сердце бешено колотится в груди, но Рэн просто сидит, подперев рукой
подбородок, и свет от камина все еще играет на его элегантном мужском теле, совершенно бесстрастно наблюдая, как я разглагольствую. Он кажется задумчивым, когда говорит:
— Ты уже все поняла для себя, не так ли? Хочешь знать правду? Правда в том, что мне не нужно было пытаться выиграть это пари. В тот момент, когда Пакс
рассказал об этом Дамиане, к концу дня об этом уже знала вся академия. А потом
девушки спотыкались о себя, чтобы трахнуть меня. Я мог бы утроить квоту за
двадцать четыре часа. Даже у меня нет такой выносливости.
— О, вау. Крутой чувак. Итак, ты все-таки выиграл пари. Ты просто принял
наказание?
— Нет. Я не трахался ни с одной из этих девушек. Они все мечтали вступить в
игру, а потом сказать, что оприходовали одного из парней Бунт-Хауса. Мой член не
становится твердым от такого дерьма. Девушка должна заслужить меня, а не
думать, что делает мне одолжение.
— Вау. Осторожно. Теперь твое эго граничит с нелепостью.
— Это не эго. Это голый факт.
— Значит, ты один из хороших парней. Непогрешимый девственник. Это то, что ты пытаешься мне сказать, приведя сюда?
86
Нелепо. Если он попытается убедить меня в том, что у него есть мораль, и он
никогда не спал со студентками в Вульф-холле, тогда я буду точно знать, кто он
такой: наглый лжец.
Рэн шевелит пальцами ног перед огнем, обнажая зубы в хищной ухмылке.
— Я, пожалуй, самая далекая вещь от девственника, которую ты найдешь
здесь, — говорит он. — Я был лишен невинности очень давно.