Бумажные девочки

— Можешь идти. И если я еще раз увижу тебя здесь во время школьных занятий, старший детектив-инспектор Кетт-младший произведет арест так быстро, что у тебя закружится голова. Ты понял?

Парень посмотрел на коляску и нахмурился, совершенно сбитый с толку.

— Иди. — Голос Кетта стал жестче.

Парень повернулся и помчался прочь так быстро, что штаны начали соскальзывать вниз, и ему пришлось извернуться, чтобы не потерять их. Роберт тихонько рассмеялся, когда парень скрылся за углом, и повернулся к Сэвидж:

— Вы знали? О том, что газетные девочки продают сигареты?

— У нас были подозрения. Здесь такое случается постоянно. Газетные киоски, фургоны с мороженым… многие из них продают сигареты и выпивку подросткам.

Кетт поставил коляску на тормоз и подошел к двери квартиры на втором этаже, потом открыл почтовый ящик и заглянул внутрь. В лицо ему ударил холодный сырой воздух, но на лестнице никого не было.

— Однако я не уверена, что Мейси и Конни в этом участвовали, — добавила Сэвидж. — Складывается впечатление, что ни те, ни другие родители ничего не знали.

— Ладно, — сказал Роберт, снимая коляску с тормоза и объезжая собачье дерьмо. — Есть только один способ проверить это.

Как только он вошел в киоск, сработал сенсор под ковриком, и над дверью зазвенел колокольчик. А Кетт понял, почему Дэвида Уокера никто всерьез не считал подозреваемым.

Во-первых, ему было никак не меньше восьмидесяти лет. Он оказался невысоким хрупким мужчиной; на покрытом старческими пятнами черепе виднелись три пряди седых волос. Белая рубашка, коричневый галстук; на носу, похожем на кнопку, пристроились очки в золотой оправе. Кроме того, он двигался, как плохо сделанный и несмазанный робот на научных состязаниях в старшей школе.

Мистер Уокер обслуживал пару молодых людей, и, если судить по скорости, с которой он перемещался, они рисковали состариться, пока он с ними закончит. Уокер скрипел и покачивался, отсчитывая монеты из кассового ящика в руки клиентам, а потом прощался с ними шелестящим голосом, словно был сделан из тысяч кусочков древнего пергамента.

Кетт поставил коляску возле ближайшего ряда и посмотрел на обычный набор товаров: чипсы, шоколадки и слишком дорогие товары с пониженным содержанием калорий. Магазин выглядел старым, но хорошо оборудованным. Над кассой стояли две камеры видеонаблюдения — одна перед ней, другая позади; третья располагалась над задней дверью. Управление уголовной полиции наверняка получило все записи — впрочем, едва ли на них нашлось что-то полезное.

Кетт посмотрел на Сэвидж через окно. Он попросил ее остаться снаружи на первые несколько минут. Иногда ярко-желтая форма помогала, а иногда мешала; Роберт понимал, что в последнее время Уокер постоянно видел полицейских.

Кетт остановился возле ряда с детскими товарами, выбрал мешочек с яблоками и бананами и направился к стойке. Теперь он мог заглянуть за нее — и с удивлением обнаружил, что мистер Уокер стоит на ящике. Должно быть, его рост составлял около пяти футов, а вес не более шестидесяти фунтов[10], даже если он промокнет до нитки. Старик склонил голову — и стал похож на Пенфолда, персонажа из старых мультиков. Брови в буквальном смысле слова парили у него над головой, когда он приветственно кивнул Кетту.

— Значит, малышка спит? — прокаркал он с сильным местным акцентом. — Я скучаю по тем временам, когда они были такими маленькими и тихими…

— Она далеко не всегда тихая, — заверил его Кетт, положив пакет на стойку. — Уж поверьте мне на слово.

— Только это? — спросил Уокер, сканируя мешочек, а потом, по ошибке, повторил все снова. — О, подождите… Проклятая машина. Никогда не работает. Что-нибудь еще?

«Пачку «Мальборо»», — вот что ему хотелось сказать. Однако Роберт дал Билли слово, когда они в первый раз пытались зачать ребенка, что больше не станет курить, — и, хотя сейчас ее не было рядом, не собирался нарушать обещание.

— Только это, мистер Уокер, благодарю вас.

Когда Кетт произнес его имя, Уокер устало поднял голову.

— Я бы мог спросить, полицейский вы или журналист, — сказал он, и его взгляд обратился к окну и желтому пятну за ним. — Я стар, но не слеп.

— Извините, — ответил Роберт, вытаскивая из кармана купюру в пять фунтов и положив ее на стойку. Затем достал свою визитную карточку и протянул Уокеру: — Старший детектив-инспектор Роберт Кетт.

— Вы похожи на полицейского, — сказал Уокер; констатация факта, а не оскорбление. — Только очень уставшего полицейского.

— В последнее время я в большей степени отец, чем полицейский, — с улыбкой ответил Кетт. — Если честно, быть полицейским намного легче.

— И вы мне это говорите!.. У меня четверо паршивцев. — Он состроил гримасу, сглотнул и открыл кассу рукой с распухшими костяшками пальцев. — И я был намного моложе вас, когда начал.

— У меня тоже началось не сразу. — Кетт кивнул. — Значит, у вас четверо детей? И вы продолжаете работать именно по этой причине? Сколько вам сейчас, восемьдесят? Восемьдесят пять?

— Девяносто два, — с усмешкой ответил Уокер. — Яблоко в день, полностью, вместе с сердцевиной. Вот единственная причина, по которой я все еще стою здесь. Вам следует попробовать.

Зазвенел колокольчик, и в магазин, вытирая пот со лба, вошел мужчина в шортах. Роберт склонился над стойкой.

— Я попробую, — пообещал он. — Спасибо за совет. Послушайте, я знаю, что полицейские из Норфолка уже беседовали с вами. Я лишь помогаю им. У меня есть некоторый опыт в розыске пропавших детей. — «И пропавших жен», — попытался не думать он. — Вот вопросы, на которые я очень хотел бы получить ответы. Надеюсь, вы поможете.

— Сделаю все, что в моих силах, — искренне ответил старик. — Я люблю Мейси и Конни. Они хорошие, умные девочки. И не заслужили того, что с ними случилось.

— Они доставляли газеты по будним дням, верно? — спросил Кетт.

Уокер кивнул.

— Конни — по понедельникам и пятницам, Мейси — по вторникам.

— И осуществляли доставку по выходным? — продолжил Кетт.

Старик снова сглотнул; казалось, он немного побледнел, а его взгляд устремился к потолку.

— Да, — тихо ответил он.

— Пустошь Маусхолд?


Он кивнул и снова посмотрел на Кетта.

— Продавали сигареты? — уточнил тот.

Казалось, такому маленькому человеку невозможно стать еще меньше, но он сумел, и теперь его голова едва торчала над стойкой.

— Вы этим занимались? — не сдавался Роберт. — Хотели заработать немного наличных?

— Я… — начал старик, качая головой, бросил взгляд на Кетта, а потом стал снова смотреть в потолок, на установленную над головой старшего инспектора камеру. Постепенно его качания головой сменились кивком. — Да. Я этим занимался.

— Но это же глупо, вам не кажется?.. И как давно вы начали?

— Не так давно, — ответил он и тяжело вздохнул.

Кетт отвел взгляд в сторону. К стойке подошел другой покупатель, держа в руках газету и банку кока-колы.

— Забирайте, — сказал Роберт, — я заплачу.

Мужчина удивленно кивнул и вышел из магазина. У двери он задержался, глядя на полку c DVD-дисками.

— Не испытывайте удачу, — предупредил Кетт, и мужчина ушел. Старший инспектор повернулся к Уокеру, который так дрожал, что возникало ощущение: еще немного, и он развалится на кусочки. — Не так давно — значит, год? Или два?

— Год, да, — ответил старик. — Я сожалею, это действительно глупо. Я повторял себе, что глупо… я знал, что глупо.

И снова взгляд в потолок. Кетт почувствовал, что старик начал вызывать у него подозрения. Он сам посмотрел вверх и увидел уставившуюся на него камеру.

— А девочки упоминали о чем-то необычном, когда продавали сигареты? Возникали какие-то проблемы с родителями? Их кто-то прогонял?

Уокер покачал головой.

— Половина детей покупала дешевые сигареты для родителей, — всхлипнув, продолжал он. — И у них никогда не возникало проблем.

Кетт вздохнул, качая коляску. Мойра все еще игнорировала окружающий мир. Ее бархатное похрапывание являлось самым громким звуком в магазине, если не считать гудение древних холодильников. Скорее всего, незаконная деятельность Уокера не имела отношения к исчезновению девочек, но он все равно должен был зайти в участок и сообщить о том, что узнал.

— Сколько я вам должен? — спросил Роберт, но Уокер отмахнулся от него.

— Не беспокойтесь, — сказал он, — едва ли я задержусь здесь после того, что случилось. Никто сюда не заходит; все считают, что я… я… — Он согнулся чуть ли не пополам, и его лоб коснулся стойки. — Какой ужасный способ все закончить, вам не кажется?

Кетт не знал, что ответить, поэтому круто развернул коляску, бросив еще один взгляд на камеру.

Что он упустил? Его не покидало это чувство, заставив задержаться. Уокер смотрел вверх всякий раз, когда возникал трудный вопрос. Это был плохой признак, как поглаживание усов Бинго. Возможно, дело в том, что за ними кто-то наблюдал? Или находился над ними?

— Мистер Уокер, вы арендуете это помещение? — спросил Кетт, следуя подсказке, которую сделала его интуиция.

— Нет, я купил его в семьдесят третьем году — все здесь было десятилетним, — и выплатил ипотеку ровно через двадцать лет.

— Только магазин? Не квартиру?

Старик снова сглотнул и глянул наверх.

Вот.

— Всё, — сказал он. — Две квартиры наверху принадлежат мне, но я живу в Костесси.

— А там сейчас кто-то живет?

— Нет, — ответил Уокер, немного слишком поспешно. — Там все замуровано. Асбестом, мне кажется. Квартиры пустуют уже несколько лет. На самом деле, мне давно следовало что-то с ними сделать.

— Да, конечно, — произнес Кетт, направляя коляску к двери.

Сэвидж ждала его. Он с ходу открыл дверь. Вновь зазвенел колокольчик, и на этот раз Мойра зашевелилась. Роберт оглянулся — и почти пожалел сморщенного призрака человека за стойкой.

— Берегите себя, мистер Уокер. Мы с вами еще свяжемся.

— Удалось узнать что-нибудь полезное? — спросила Сэвидж, когда дверь закрылась.

— Я не уверен, — отозвался Кетт. — Он заглянул в коляску и увидел пару блестящих глаз и очень недовольное личико. — Привет, прекрасная девочка! Добро пожаловать обратно.

Он оставил раздраженного ребенка и побежал обратно к двери, которая вела в квартиру над магазином. Еще раз заглянул в почтовый ящик, чтобы подтвердить то, что заметил там раньше, а потом вернулся. Отстегнув ремешки, повесил Мойру на грудь, и она тут же пронзительно закричала ему в ухо.

— Вы когда-нибудь видели пустую квартиру без груды писем у почтового ящика? — спросил он у констебля Сэвидж. Она покачала головой. — Как и я. Из чего следует, что Дэвид Уокер нам лжет.