Бумажные девочки

Следовало отдать девочкам должное — после ухода Клэра они успокоились. Элис нашла мультфильм «Моана» на «Амазон прайм», и они втроем уютно устроились на диване, с восхищением глядя на переливы синего, зеленого и оранжевого на экране. Кетт накрыл их парой пододеяльников, выдал большую пачку чипсов и оставил одних.

Но сначала он сфотографировал девочек, чтобы показать Билли, когда она вернется. В его телефоне было множество подобных фотографий.

Он не знал, что скрипело громче — лестница или его суставы, — когда спускался на первый этаж. Там вымыл ванную комнату, прогнал пауков из углов и пустил воду. Он забыл множество полезных вещей, когда собирался в старом доме, но взял все туалетные принадлежности. После недолгих поисков нашел пену для ванны и выдавил в воду побольше геля, чтобы получилась хорошая пена.

Пока наполнялась ванна, Роберт спустился вниз, снова поставил чайник и взял пачку чипсов для себя. Усевшись за стол, он пил чай и читал документы из папки, которую оставил ему Клэр. По большей части, в ней содержалась информация о двух девочках, копии их инстаграмных страничек, сообщения из сотовых телефонов, маршруты, по которым они разносили газеты, записи с видеокамер и даже школьные оценки. Кетт обратил внимание на несколько писем Мейси, где упоминались дополнительные деньги, заработанные ею на продаже сигарет — и, чего она сама не знала, легких наркотиков. В остальном переписка оказалась обычной для девочки ее возраста. Кетт с легкостью мог представить, что эти девочки были его дочерями, в особенности Конни, с ее большими голубыми глазами и пухлыми щеками, похожая на его среднюю дочь Эви.

Здесь же он нашел отчет от судмедэкспертов касательно песка, прочитал его и отложил в сторону. Далее шла информация о Кристиане Стиллуотере, собранная к настоящему моменту. Внешне он был чист, как стеклышко — если не считать эпизода, когда его арестовали в 2014 году, — но на самом деле Кетт прекрасно понимал, что все не так просто; кто знает, что водится в мутных водах, в которых плавает Стиллуотер… Им не удалось найти его компьютер — вероятно, преступник взял его с собой туда, где сейчас прятался, — но опыт подсказывал старшему инспектору, что тот будет под завязку забит плохими вещами.

Последними документами в папке оказались данные на других подозреваемых, в том числе похожего на неандертальца Нила Дори и, к удивлению Роберта, Локи Персиваля, человека, ложно обвиненного в убийстве туристки в 2013 году. Кетт прочитал его досье, но не нашел в нем ничего, что могло бы вызвать интерес. А желчные камни Дори и время, проведенное им в больнице, позволяли вычеркнуть его из списка подозреваемых.

И всё. Больше у них ничего не было.

В верхнем углу папки Клэр написал телефонный номер отдела умышленных убийств, а также номера собственного мобильного телефона и Портера.

Кетт вытащил из кармана мобильник, набрал номер Портера и стал подниматься на второй этаж, ожидая, пока тот поднимет трубку.

— Детектив-инспектор Портер, — последовал ответ.

— Пит.

— Привет, Робби, как ты держишься? Сэвидж сказала, что тебе надрали задницу.

— Да, верно. Что-нибудь новое?

— Нет. И все же, подожди… Песок был со строительной площадки.

— Я уже знаю. Ко мне заходил Клэр.

— Ничего себе… Он устроил тебе головомойку?

— На самом деле, нет. — Роберт засунул руку в воду и почти сразу ее отдернул. Ну просто кипяток… Нужно не забыть проверить бойлер.

— Робби, — продолжал Портер, — пожалуйста, убеди меня в одной вещи.

— О чем ты?

— Мне не хотелось бы делать поспешные выводы, но эхо твоего голоса и тихий плеск воды… ты, случайно, не в ванной?

Кетт рассмеялся и включил холодную воду.

— Конечно, я совершенно голый и как раз мою задницу.

Портер изобразил позыв к рвоте.

— Вот как… Я ухожу.

Оба посмеялись, и это было приятно.

— Все наши свободные офицеры прочесывают город, — сказал после небольшой паузы Портер. — Клэр принял решение обратиться к средствам массовой информации и сделать заявление о Стиллуотере: тот представляет интерес для полиции, но не является подозреваемым.

— Рискованно, — отозвался Кетт, удивленный тем, что босс ничего ему не сказал. — Он может запаниковать и покончить с девочками.

— Согласен, — согласился Портер.

— Но, если Стиллуотер настоящий психопат, это может его выманить, — продолжал Роберт. — А если нет, то поможет нам выиграть время. Наш парень решит, что ему ничего не угрожает.

— Давай скрестим пальцы, — сказал Портер.

— Послушай, почему досье Локи Персиваля попало в папку с подозреваемыми? — спросил Кетт, сидя на краю ванны.

— Это просто такой алгоритм. Он не был виновен, но система выплевывает его имя в качестве возможного подозреваемого во всех схожих случаях. Бедный ублюдок…

— Ты не считаешь нужным проверить его? Хотя бы для того, чтобы вычеркнуть из списка…

— Нет! — воскликнул Портер. — Даже не пытайся туда заглядывать.

Кетт услышал другой голос — вероятно, Кейт Пирсон.

— Кетт хочет пойти за Персивалем, — сказал Портер.

— Нет! — закричала Пирсон.


— Вот видишь, плохой ход, — продолжал Портер. — Я совершенно уверен, что Стиллуотер виновен, нам нужно только найти его.

— Я над этим работаю, — сообщил Кетт.

Он уже собрался повесить трубку, но передумал.

— Послушай, Пит, помнишь, что Люси рассказала нам про Стиллуотера? Тот говорил, что идет к друзьям. Вот только друзей у него нет.

— Конечно, — ответил Портер. — Она сказала, что, когда он приходил домой, от него странно пахло. Чем-то кислым и сладким, кажется, так?

— Даже не знаю… Странно, что она вообще об этом заговорила. Если Стиллуотер планировал все заранее, это может оказаться важным. Ты знаешь какое-нибудь место в городе, где пахнет чем-то кисло-сладким?

— Ну, наверное, твоя ванна… Но я обязательно над этим подумаю. Ладно, теперь можешь намыливаться. Завтра я тебя найду.

Портер повесил трубку. Кетт выключил холодную воду, закрыл за собой дверь ванной комнаты и спустился вниз, чтобы выяснить, не случилось ли чего-то нового с Моаной после того, как девочки посмотрели мультфильм в пятисотый раз.





* * *


Кетт лежал в постели под новым одеялом, болтавшимся в пододеяльнике с картинкой из «Щенячьего патруля»[16]. Он слышал каждый звук, каждый крик, доносившийся из города, и каждый вдох и приглушенный стон в соседней комнате. Роберт всегда долго привыкал к новому дому, но сейчас ему было намного труднее: он знал, что это место никогда не станет настоящим домом. Во всяком случае, до тех пор, пока Билли не окажется рядом.

Господи, как же он по ней скучал!.. Он скучал по всему, даже по вещам, которые выводили его из себя, — по тому, как она начинала убирать после обеда, хотя дети еще продолжали есть, как стригла ногти перед телевизором, или даже как выгибалась в постели, когда спала, иногда с такой силой, что ее колени и локти заставляли его сбегать на диван до конца ночи.

Кетт скучал по ней; ему не хватало женщины, находившейся на соседней с ним орбите. Без ее притяжения у него возникало ощущение, что дети превращаются в кометы, несущиеся где-то в холодных просторах космоса.

Конечно, ему не хватало Билли. Кетт вымыл детей, переодел их в чистую одежду, посадил в машину и отвез в загородный торгово-развлекательный центр. В «Данелме» он купил всем подушки и постельное белье, а потом они объедались в «Пицца Хат». Но поездка получилась утомительной, потому что дети вели себя, как одинаково заряженные магниты, отталкивавшие друг друга; в результате, если две из них направлялись в одну сторону, третья обязательно неслась в противоположную, вынуждая его двигаться кругами. Когда девочек было двое, они с Билли управлялись с ними без особого труда. Но три против одного — никаких шансов.

Кетт повернулся на бок и посмотрел в телефон. 11.43. Он лежал уже два часа. Мойра, сразу после половины девятого, затихла в маленькой походной кроватке в комнате Эви. Уложить ее было труднее всего — она по-прежнему каждый вечер требовала грудь и просыпалась в полночь.

Но Роберт не мог уснуть. В этом не было ничего необычного — он не спал ни одной полной ночи с тех пор, как пропала Билли. Как только его голова касалась подушки, разум начинал размышлять над ее делом, порождая картины, одна хуже другой. Билли в гробу, делает последний вдох… Билли в запечатанной комнате, привязанная к кровати… Билли, которую расчленяет тень с ухмыляющимся лицом… Иногда, в совсем плохие ночи, эти мысли были настолько невыносимыми, что он испытал бы облегчение, узнав о ее смерти, лишь бы прекратить кошмар.

Нет, неправда. Какие бы ужасные сцены ни рисовало воображение, у него всегда оставалась надежда. Пока он сам не увидит тело, пока не проверит пульс, надежда будет всегда. В соседней комнате Эви застонала во сне и пробормотала что-то про лепешки. Кетт снова повернулся, сбросив пододеяльник. Его плечо возмущенно взвыло, несмотря на лошадиную дозу парацетамола. Но имелась и хорошая новость — после возвращения домой он не чувствовал никаких симптомов сотрясения мозга и уже не сомневался, что рана на голове не слишком опасна. Он будет жить. Просто придется еще немного пострадать, пока он живет.

Роберт зажмурил глаза, молясь о том, чтобы найти сон в этой тьме. Но он видел лишь Билли и, в тенях, за женой, — двух маленьких девочек. Конни и Мейси звали его; их голоса шелестели, подобно шепоту на ветру.

Найди нас, пожалуйста.

Их лица мучили его, отчаянно умоляли. Быть может, они также лежали в гробу, или их расчленяли. Прямо сейчас, а его нет рядом, чтобы помочь…

«Хватит! — рявкнул он на себя. А затем уже тише добавил: — Хватит, Робби».

Он работал над делом, делая все, что в его силах. Завтра он встанет — конечно, ужасающе рано благодаря Мойре — и найдет девочек.

Ему оставалось лишь молиться о том, что они еще живы.





Глава 15




Она была жива.

Ей приходилось постоянно напоминать себе об этом из-за давящей темноты и оглушающей тишины, и было очень легко поверить, что она мертва.

На щеку Мейси села муха, и ей стало щекотно; она инстинктивно попыталась пошевелиться, чтобы стряхнуть ее. Но руки все еще были крепко связаны; боль пронзила запястья, метнулась к плечам и добралась до шеи. Она закричала, но звук заглушил кляп. И все же крик получился невозможно громким.

«Не приходи, — взмолилась она. — Пожалуйста, пусть ты меня не услышишь…»

Проблема состояла в том, что монстр не любил шум. Он ненавидел шум. Первым, что он сказал ей в темноте ужасного бунгало, где поймал ее, было: «Противные девчонки, которые все портят, остаются без языков».

Он повторил эти слова, когда сделал из газеты комок и засунул ей в рот, а потом — еще раз, после того как проволокой связал руки за спиной, и в третий раз, когда натянул мешок на голову и вывел через заднюю часть дома к машине.

Противные девчонки, которые все портят, остаются без языков.

Она не услышала звук шагов или скрип ступенек лестницы и не почувствовала вонь снаружи, когда распахнулась дверь.