Будущее воина

– Думаешь, дурнее тебя? Вот ночь настанет, попробуют. Только ведь и они не совсем идиоты. Ждут. Кто попадется – мало не покажется, а остальных могут и в колодки забить. Нарушение Кодекса Воина. Значит, и дорога на продажу. Вот режь меня – этого и добиваются! Причину найти и на чужую голову перевалить вину. Потому и охрана такая. Вон, – показал на двигающихся в толпе нескольких северян, – ходют, смотрят.

– Кто здесь Фоули фем Кейси? – заорал один из варваров. – Сюда идти быстро-быстро!

– Могет, того, – неуверенно сказал Пий, глядя, как Фоули поднимается с земли, и поддержав, прежде чем уселся назад, – посидеть? Не слышал, без сознания, а?

– Надо идти, – с трудом сдерживая тошноту, пробурчал фем Кейси.

Ему было по-прежнему плохо, но прятаться не имело смысла. Если конкретно по имени ищут, не отвяжутся. Наверняка ведь кто-то письма, извлеченные из кармана, прочитал, или кто живой из отряда остался и признал, иначе откуда имя знать.

– Я Фоули фем Кейси!

– Паршиво смотришься, – с непонятным одобрением отозвался варвар, – ты, – ткнул в Пия, – помочь резво-быстро.

– И я! – вскакивая, заявил Урбин. – Один не справится.

– Хочешь – иди, – равнодушно согласился северянин и, не оглядываясь, зашагал в сторону границы лагеря пленных.

– Не надо было лезть, – тихо сказал Фоули своим сопровождающим, – мало ли куда гонят.

– Нет уж, – прошипел Урбин, – вместе шли, вместе попались, вместе и закончим наш путь. Такая выпала судьба.

Фем Кейси уяснил, что он не ему кинулся помогать, а приятеля не хотел одного оставлять. Обидно не было. С чего это кто-то должен о нем заботиться. Другое дело земляк. Может, они всерьез пожалели, когда их привели к длинному ряду воткнутых в землю копий с насаженными на них головами, да было уже поздно.

Тут же торчало двое, с любопытством их рассматривающих. Один страхолюдный здоровяк, с лицом в шрамах и рубцах, готовый палач. Руки, ноги, грудь широченные. Людей разорвет без помощи топора.

Второй моложе и симпатичнее на вид, но не сильно богато одет. Видать, помощник. Он больше походил на воина – ухваткой и оружием. Меч на боку, еще и длинный нож. Не те инструменты, чтобы пытать. Может, начальник какой.

– Который будет наместник? – потребовал урод.

Фоули еще раз присмотрелся. Часть он узнал сразу, других трудно уверенно отличить. Здесь присутствовали, помимо многих командиров, почти все люди из свиты. Искаженные гримасами и болью черты, следы ран и разложения. Но румяной физиономии не найти сложно. Наместник смотрелся, будто отдохнуть решил. Чистое и благостное лицо. И то, смерть для него лучший из выходов. Теперь отчета и ответа спрашивать не с кого.

– Этот, – показал Фоули, не видя смысла скрывать. Скорее всего и так знают, просто желают убедиться.

– А остальные? – спросил молодой.

Фем Кейси принялся называть имена, тыча рукой. Ходить ему не очень хотелось, и так на одной воле дополз. В желудке ничего не имелось, а то бы непременно выблевал прямо на допросчиков.

– Говорят, ты хорошо сражался.

– Это не мне решать.

– Умеет, – пробурчал урод, – трех человек мне стоил.

– Наместник закончился, – сказал молодой, – клятва ему тоже. Денег у тебя нет, зато война даст возможность прокормиться. Иди ко мне на службу.

– К кому это – ко мне?

Парень ухмыльнулся, и возле его ноги внезапно выросла огромная зверюга. Валялась рядом какая-то меховая куча, но у Фоули в голове присутствовали опилки, и думать сейчас оказался не способен. Огромная, совершенно не собачья голова с большими круглыми ушами и жуткие красные глаза без слов объясняли, с кем он беседует.

Уж про личного демона фем Грая и глухие наслышаны. И про неоднократно звучавшую характеристику «Прост в общении, избегает роскоши» тоже в курсе. Мог бы и догадаться. Совсем мозги не работают.

Они со зверем посмотрели друг на друга, хищник оскалился, показывая мощные клыки. Пий рядом ощутимо вздрогнул и торопливо забормотал молитву. Урбин просто выругался.

– Многие воевавшие со мной пришли под мою руку. Я ценю честных и умелых вояк, и они это знают.

– Как знают, – прорычал урод (если этот Грай, то кто он – уж точно не палач), – что в этом нет позора. Каждый имеет право сменить хозяина, а здесь и двойное толкование отсутствует. Убили твоего бывшего нанимателя.

– Я служил не ему, – Фоули показал пальцем, – а Империи. Она не закончилась.

– Так мы с ней и не воюем, – заверил фем Грай. – Мы всего лишь добиваемся выполнения старых договоров и законов.

– И все?

– Пора наконец навести порядок. А то каждый рвется получить как можно больше власти и как можно меньше брать на себя ответственности. Империя огромна, а рост давно остановился. Она достигла естественных рубежей. Пора заняться жизнью подданных, а не выяснять, кто по чину выше сидеть должен, если его предок чем-то отличился.

– Ты прав, – согласился Фоули, – но есть еще и род. Я не могу допустить, чтобы он пострадал.

– Пусть идет, – сказал фем Грай после длительной паузы, обращаясь к здоровяку. – Честность надо вознаграждать. Коня и письмо дай, чтобы не трогали.

– Мне одному не дойти: сотрясение мозга.

– Это хорошо, – согласился урод. – Наверное, что-то в черепе имеется. А то мне уж показалось, там мозги отсутствуют. Вконец обнаглел.


– Вот этих, что поддерживают, тоже с ним отпусти.

– Чего это? Конь не меньше шести больших империалов, да с этих выкуп.

– Я пришлю деньги за них, как только смогу, – заявил Фоули.

– Все-таки нет мозгов, – убедился Франк.

– Да ладно, – отмахнулся фем Грай, – он начинает мне нравиться. Себя вспоминаю. Отпусти всех троих, деньги я отдам.

– Спасибо, – сказал неожиданно Пий. – Всем расскажу о великодушии фем Грая.

– Фем Кейси благодари, – кинул Блор, теряя интерес к разговору.





Глава 13. Женские заботы




Изабелла любила сидеть в деревянной беседке между дворцом герцога и предоставленным им с Блором крылом здания. И не там, и не здесь, а на вольном воздухе. Так ей во всяком случае мнилось. Ей нравилось иметь высокий титул, множество слуг, поклонение окружающих, коего она была лишена раньше, однако иногда от вечных толп народа и внимания уставала. Хотелось расслабиться и не думать, кто из прислуги кому докладывает, а кому подчинится охрана, выйди спор с мужем. В беседке она могла оставаться собой, а не задумываться о производимом впечатлении и уроне для репутации.

Лиана не в счет. Если уж с ней нельзя говорить открыто, то проще вовсе молчать. А вот это уже выше сил женщины. Очень важно поделиться с кем-нибудь близким своими мыслями и планами. С братом с некоторых пор уже не могла. Нравится или нет, а она отдалилась от Нгоби. Нет, ни он, ни она ничего такого не делали и не говорили, однако замужество открыло для нее новый мир, подарив ей власть и свои отдельные интересы.

Все же герцог мог совершить опрометчивый поступок, мало задумываясь о последствиях. Для него сиюминутные желания значили много больше дальних расчетов. Изабелла не имела права вести себя так. Последние пятьсот лет подобного шанса их роду не выпадало. Он медленно угасал, и не попытаться снова сделать его великим – выше ее сил. Полагаться здесь можно только на себя и любой совет внимательно изучать. Чем больше полагаешься на кого-то, тем больше шансов плохо закончить. Ведь не для себя, для детей старается. Изабелла невольно приложила руку к животу.

– Тошнит? – озабоченно спросила Лиана.

– Ты знаешь, в последнее время уже нет.

– А что тогда?

– Да просто так, – хихикнула Изабелла, – подумала о ребенке и машинально. И не видно ведь ничего пока, – внимательно глядя на себя, пробормотала.

– Еще рано животу появляться.

– А жаль, что нельзя пока сказать, кто будет.

Тут ее действительно серьезно тревожила неизвестность. Наследник появится обязательно! Она должна обставить эту прислугу по всем показателям. Боги не посмеют так неприятно пошутить.

– Вроде можно, – неуверенно сказала подруга, – только позже. Не сейчас. Есть среди этих один специалист.

Изабелла демонстративно повела плечом. Для хорошо ее знающих явственный сигнал недовольства. Ей не нравилось появление во дворце доброго десятка магов, пригнанных Блором. Да, нельзя отрицать, среди них присутствуют опытные люди по части болезней и родов, но до сих пор вполне хватало и умельцев из семейного храма. Здешние специалисты имели дело с их родом не первое поколение и в курсе всех особенностей, болезней и предпочтений.

Впрочем, попытка объяснить это мужу закончилась поражением. Иногда он превращался в совершенно непробиваемого, не желая слушать самые разумные аргументы. С другой стороны, его и понять можно. Это для нее местные маги давно знакомы и проверены. Блор имеет личных, и ничего странного в его поведении нет. Скорее наоборот, забота приятна. Пусть только не пытается ее ограничивать. В таком случае извинениями и подарками не отделается. Иногда важнее настоять на своем, чтобы запомнил на будущее. Даже если это стоит скандала.

– Надо бы использовать их знания. С чего это у меня вкус изменился? На картошку потянуло жареную. А еще недавно от одного запаха выворачивало.

– Ну это бывает. Беременность иногда дает такие странные причуды. Лимончика не хочешь?

– Как раз кислого и не ищу. Странно?

– Вот и спросим. Я думаю, ерунда. Вчера хотела одного, сегодня другого. Хвала богам, есть кому готовить и угождать капризам.

– Блор поэтому и сбежал, – ехидно сказала Изабелла. – Чтобы не слышать очередной просьбы.

– Все мужики себя так ведут. Рассказывать анекдоты с раной и текущей ручьем кровью способны, а потерпеть слегка жену – нет. Война предпочтительней.

– Они оставляют нас ради чести и долга.

– Да, но худший из мужчин – погибший холостым.

На самом деле поговорка звучала несколько иначе. Тот, кто умер, не оставив детей. На слух жены звучит несколько сомнительно, и Лиана лихо обошла двусмысленность. Она умела не одними клинками работать. Язык тоже подвешен неплохо, да и мозги на месте.

– Напомни мне, – произнесла Изабелла, – чтобы я отдала тебе те самые узорчатые запястья.

Ей они все равно не подходили, а телохранительнице в самый раз. Будто специально сделаны под ее руку. Широкие, изукрашенные, позолоченные и при том смертоносные. Можно отбить удар, а при умении и воткнуть торчащее острие в человека. Убить вряд ли, они короткие, а ошеломить, пустив кровь, – вполне. В опасный момент любая безделушка сойдет в качестве оружия, но она уверена, их делали не для любования, пусть с виду и красивы.

– Вместе с кинжалом из собачей стали. Вещи из одних рук и для одного хозяина. Зачем мне прислал Блор, не понимаю, – вздохнула Изабелла.

В этом присутствовала крупная доза лицемерия. С таким же успехом она могла удивиться на подаренное при известии о беременности поместье. Полторы тысячи больших империалов дохода с земли, не считая попутных ремесленных производств, мельниц и скота. Расставаться с золотом и владением она не собиралась, пусть и не поехала смотреть. На то существуют управляющие. Надо только не забывать их проверять время от времени и без предупреждения.