Будь со мной честен

– А теперь покажи большие пальцы.

Фрэнк протянул руки.

Они были краснее, чем лоб.

– Основной удар пришелся на пальцы, – сказал Ксандер. – Ты легко отделался. В следующий раз может повезти меньше. В чем дело, юноша?

– Я хотел найти тебя. Надоело, что все пропадают.

– Понимаю. А знаешь, что во мне лучше всего? Я рано или поздно возвращаюсь, пока жив. От меня так просто не отделаешься.

Ксандер поправил челку Фрэнка, чтобы прикрыть покрасневшее место.

– Вот так. Никто и не заметит, – сказал он и скрылся в толпе.

Не успела я подумать, что этот предатель опять смылся, как перед нами остановилось такси, из которого вынырнул Ксандер.

– Извините, что опять вас бросил. В Лос-Анджелесе так просто такси не остановишь, в отличие от Нью-Йорка. У меня нет водительского удостоверения, зато я знаю все стоянки такси. Вперед, Элис и Фрэнк! Ваша колесница ждет, садитесь.

– Фрэнк ездит в такси только с мамой, – сообщила я.

– Так было до сегодняшнего дня, – сказал Ксандер. – Сегодня мальчик стал мужчиной. Садись первая, Элис.

– Раз ты к нам вернулся, Ксандер, Элис отдаст твой бумажник, – сказал Фрэнк. – Только спать будешь на диване в гостиной, потому что твой дом вдали от дома сгорел.

Мы втроем уселись на заднее сиденье, Фрэнк посередине. Не успело такси выехать на дорогу, как мальчик заметался между нами, повторяя: «Стоп-стоп-стоп-стоп!»

– Все в порядке, Фрэнк, – сказал ему Ксандер. – Успокойся, мы с тобой.

– Не в порядке, – заявил Фрэнк. – Мы оставили Его, нашего доброго друга!

Он потянулся через Ксандера и опустил стекло. Оказалось, что Фрэнк единственный из нас заметил на обочине мистера Варгаса. Бедняга запыхался и держался за бок.

Фрэнк чуть не вывалился в окно, мне чудом удалось схватить его за ноги.

– Доктор Эйнштейн, прошу вас! – вопил он, яростно размахивая руками.

Мистер Варгас повернул голову, улыбнулся и помахал рукой. Фрэнк наконец заметил надпись у себя на руке.

– Мистер Варгас! – крикнул он. – Я к вам обращаюсь, старичок. Ваша колесница ждет!

Мистер Варгас сел рядом с водителем, и мы отправились в Бель-Эйр. Фрэнк вцепился руками в спинку переднего сиденья и во всех подробностях рассказал им о наших приключениях. Я заблокировала свою дверь, закрыла глаза и выпала из реальности, убаюканная гудением мотора. Через некоторое время я открыла глаза и увидела Ксандера, с мрачным видом обозревающего пейзаж.

Мы приехали домой ранним вечером, хотя мне казалось, что должна быть уже полночь. Фрэнк потребовал, чтобы таксист высадил нас у ворот, заставил нас дождаться, когда такси скроется за углом, и лишь тогда набрал код. Затем схватил мистера Варгаса за руку и потащил его по дорожке, яростно размахивая руками. Я даже испугалась, как бы он не вывихнул нашему доброму старому другу плечо.

Я пошла за ними, а Ксандер остановился у ворот.

– Ты идешь или нет? – спросила я.

Он грустно обозрел руины, оставшиеся от Дома мечты, обугленный остов «Мерседеса» и пустую глазницу кабинета с брезентовой повязкой. Я забыла, что Ксандер еще не видел всего этого ужаса при дневном свете.

– Нравится? – спросила я.

– Сара сказала мне, что рукопись Мими сгорела. Я боюсь заходить. Как я посмотрю ей в глаза?

– Тебе повезло, – сказала я. – Мими уехала.

– Куда?

– Никто не знает, – пожала плечами я.

– Поэтому Фрэнк так хотел меня разыскать?

– Наверное.

– Господи, он выбежал прямо на дорогу, – сказал Ксандер, – его могла сбить машина.

– Да, он чудом остался жив. Как тебе пришло в голову убегать от ребенка?

– Я не виноват, что он за мной побежал.

– Ты никогда ни в чем не виноват, – сказала я. – Знаешь что, Ксандер? Это ты «Опасная игра», а не Фрэнк. Ты опасен для Фрэнка. Ему нужен образец для подражания, а не соучастник в преступлениях. Ты или повзрослей уже, или уходи навсегда.


Я отвернулась и пошла к дому.

– Погоди, Элис. Постой минутку.

Он схватил меня за локоть.

– Ты права. Я поступал глупо. Я исправлюсь, обещаю.

– Докажи, – потребовала я.

– Доказать? Как?

– Расскажи, что случилось с твоей сестрой.



«Я скоро приду, – написала я мистеру Варгасу. – У вас с Фрэнком все в порядке?»

«Более чем, – ответил он. – Можешь не торопиться».

Я спрятала телефон.

– Пойдем присядем где-нибудь.

Ксандер пошел по дорожке, отводя взгляд от пепелища. Я видела, что он отдал бы все за сигарету и повязку на глаза. Мы сели на ступеньки крыльца, нагретые послеполуденным солнцем. Вдалеке за каменной стеной виднелся океан.

Ксандер не стал ходить вокруг да около.

– Мы с сестрой попали в аварию, – сказал он. – Я выжил. Она погибла. Это все, что тебе нужно знать.

– Нет. Как ее звали?

– Лиза.

– Кто был за рулем?

– Я.

– Сколько тебе было лет?

– Двадцать. А ей пятнадцать. Исполнилось в тот день.

Так вот почему он не ходит на дни рождения!

– Как это случилось?

– Я не пил.

– Я этого не говорила.

– Все так думали, пока я не прошел проверку. Все не так просто.

Ксандер потер ладонями колени, как будто хотел не то согреть руки, не то очистить их от грязи.

– Я ненавижу об этом говорить, – сказал он.

– Тем хуже для тебя. Продолжай.

– Ну, и вот. Мы поехали в магазин купить газировку для вечеринки. Я решил, что пора сделать ей подарок. Я все лето тренировался на пустых парковках. В провинциальных городках Вермонта заняться особо нечем, если ты не пьешь и не сидишь на наркоте. Я не мог целыми днями играть на пианино, хотя теперь думаю, что лучше бы подарил ей дурацкую тему Вангелиса, которой она бредила.

– Какую тему? Ты о чем вообще? – спросила я.

– Я порой забываю, сколько тебе лет. Тебя, наверное, еще и на свете не было. В то лето она звучала из каждого утюга. Мелодия из «Огненных колесниц».

«А, та самая…» – подумала я.

– Забудь про Вангелиса. Я хочу знать, что случилось с Лизой.

– Я хотел показать ей разворот на триста шестьдесят градусов в заносе. Мы с Лизой фанатели от низкопробных боевиков с сумасшедшими погонями. Она пришла бы в восторг, но я потерял управление и врезался в дерево.

Родители так и не простили Ксандера. Штат Вермонт простил, после того как он отсидел в тюрьме восемнадцать месяцев из трех лет лишения свободы за убийство по неосторожности. Простила и Сара, когда выросла. Она даже назвала сына в его честь Александером.

– Когда это случилось, Сара была совсем маленькой, – сказал он. – Думаю, сестра простила меня потому, что у нее никого больше не осталось. Теперь, когда у нее есть своя семья, она порой считает, что лучше бы я не появлялся на свет. Ее муж точно так думает. Я стараюсь поменьше с ней общаться, чтобы не подводить.

«Он тебя только разочарует».