Будь моей няней

— Мэлл Имма, простите, — всхлипнула она.

— За что, Элли? — спросила я.

— За то, что так себя вела. За то, что убежала. Я больше так не буду, — ударилась она в истерику.

— Ты очень испугалась за Памелу, когда та потерялась? — спросила я.

Она покаянно кивнула.

— Вот так же испугалась и я, когда ты побежала от нас, Элли. Понимаешь теперь?

Она снова кивнула.

— То, что случилось с Пэм, могло случиться и с тобой. А могло и похуже. Розамунда и Пипетта хотя бы не желали вам зла. А если бы это был какой-нибудь злодей или сумасшедший?

Мне не хотелось очень уж пугать девочку после сегодняшних волнений, но и проговорить ситуацию надо было сейчас. Я не стала рисовать леденящие душу ужасы и закончила на этом.

— Я все поняла и больше так не буду, — рыдала Элли.

— Хорошо, дорогая. Я думаю, что это послужит тебе уроком. Но наказание все равно будет. Какое — я скажу завтра. А сейчас давай обнимемся.

Я открыла объятия, и Элли, дрожа, прильнула ко мне, смывая слезами сегодняшние страхи и волнения.

Когда Пэм уже лежала в кроватке, а Гаврилитта мыла Элли, я отошла поговорить с графом. Рассказала ему все, что знала, он в свою очередь — то, что узнал от начальника стражей.

— Простите меня, мэллорд. Я действительно виновата, что не уследила за девочками. И готова к тому, что вы меня уволите. Позволите мне остаться до завтра, чтобы отгонять ночью кошмары от девочек? — грустно спросила я.

Вообще-то я была готова ко всему, в том числе к тому, что граф велит мне выметаться в ту же минуту.

— Еще чего, Имма, — фыркнул он в свою очередь. — Уволить вас и начинать всю историю с новой гувернанткой сызнова? Пожалейте мои нервы. Нет уж, несите эту трудную ношу дальше. Вы уже наученная, стали опытней, и больше такого не повторится. Правда же, мэлл Имма?

— Правда, — вздохнула я. — Хотя в таких семействах, как ваше, трудно что-то обещать заранее.

Послышался смешок графа.

— Вы успокоились, Имма? — заботливо спросил он.

— Еще нет. Мне кажется, этот день будет приходить ко мне в кошмарах еще долго. Я так испугалась! — пожаловалась я.

— Я знаю… Если бы я был рядом, сегодня мне пришлось бы вас убаюкивать вашим фирменным методом, да, Имма? — Игривая нотка в голосе указывала на то, что граф улыбается.

— Да, граф, — улыбнулась я. — После случившегося я бы не отказалась от утешений.

— Как жаль, что именно сегодня меня нет рядом. Упускаю такой шанс, — пошутил граф и сообщил: — В Носкавунье я пробуду еще пару дней, все вопросы почти решены. Потом я поеду в столицу, там тоже накопились дела. Оттуда в Лагендок, а потом домой.

— Хорошо, граф, — вздохнула я. — Надеюсь, больше ничего за это время не случится.

— Надежда — это хорошо, но не очень надежно. Думаю, девочки присмиреют на какое-то время, так что все будет в порядке. Спокойной ночи, Имма, — мягко, с бархатными интонациями произнес он.

— Спокойной ночи, граф.





Глава 52

ГУВЕРНАНТКАМ НЕ СТОИТ РАССЛАБЛЯТЬСЯ НИКОГДА




Если кто и надеялся, что девочки присмиреют после происшествия на ярмарке, то его надежды были напрасны. Дети быстро забывают все плохое и готовы к новым шалостям и приключениям. Я долго думала, как наказать Элли соразмерно ее проступку и с учетом того, что она и так все поняла. Потеря Пэм как последствие ее выходки — уже само по себе плата за проступок, поэтому сильно наказывать девочку не хотелось, но и оставлять без взыскания опасный проступок было нельзя. На первый раз решила просто ограничить ее в развлечениях на какое-то время. Камилле и Пэм (под моим присмотром) было позволено выходить в город и развлекаться, а Элли оставалась в это время дома в компании горничных и Ливии.

Надо было видеть лицо маленькой вредины, когда возбужденная впечатлениями от прогулки Памела рассказывала, как мы пили чай с плюшками у тетушки Тицианы, помогали Дилетте искать кота тетушки Нуттеллы, который спрятался и просто спал в укромном уголке, ходили к тетушке Кристинитте смотреть ее растения, к тетушке Русленитте за готовыми платьями для кукол и в магазин к тетушке Алевтинин.

— Тетушка Тициана передавала спасибо за помощь в выборе перины. Теперь она забыла, что такое бессонница, — радостно рассказывала Памела.

Я видела, как Элли злится от зависти, но под моим испытующим взглядом она вспоминала, за что наказана, громко и тяжко вздыхала, ерзала, но молчала.

Когда я объявила, что наказание закончилось, радости ее не было предела. Она тут же составила план, куда бы она хотела сходить и кого навестить. И все за один день, тогда как по времени это тянуло на неделю.

Я посмеивалась над девочками, но и они не упускали случая посмеяться надо мной. После случая с Памелой я очень сильно беспокоилась о них и чрезмерно тревожилась даже по пустякам. Мне каждую минуту надо было знать, где они и чем заняты. Этим я напомнила им птиц, которые бьют крыльями, когда волнуются за птенцов. И когда я начинала излишне суетиться и волноваться, они заговорщицки переглядывались и начинали дружно махать руками, изображая крылья, и кудахтать.


Чем смешили не только меня, но и всех, кто мог наблюдать это в тот момент. Даже Ливия посмеивалась. Вообще, в последнее время она из замороженной рыбы стала превращаться в живую женщину с отменным чувством юмора и блеском в глазах. И как странно, что эти преображения также совпали с отъездом графа. Но я не замечала, чтобы тот как-то давил на слуг или третировал их. Наоборот, мне казалось, что к Ливии он относится с особой теплотой. Может, Гаврилитта права, около графа вьется что-то темное?

В нашем королевстве не было разделения магии на светлую и темную, только на пассивную и активную. А уж кто как пользуется магией — это дело рук человека. Взять, например, нож — он может служить орудием в руках повара для готовки вкусных блюд и оружием для убийства в руках бандита.

Но в других странах, в том же Рамбутане, откуда родом была наша кухарка Женуария, существовало много суеверий насчет магии, жуткие ритуалы, злые духи и вера в темную магию. Так, одним из самых страшных поверий было то, что в любой семье мог родиться ребенок, отмеченный местной богиней Калией — ненасытной и кровожадной. Этот новорожденный получал частицу души Калии, и дух со временем подчинял своей воле человека, он становился злым, порочным, кровожадным. Не мог насытиться ничем, ему всего было мало. Душа Калии требовала творить зло, даже если человек не хотел этого.

— Никто не может сопротивляться воздействию Калии, — осеняла себя жестом защиты богини милосердия Женуария, — и страдают прежде всего близкие этой невинной души — родители, сестры, братья. Кто из них может заподозрить зреющее зло в своем родном и любимом ребенке или сестре?

— Женуария, неужели вы верите во все это? — посмеивалась над ней Ливия. — Вы уже давно покинули Рамбутан, а ваши суеверия все живут вместе с вами. Нет никаких духов в человеке, есть просто добрые и злые люди.

Женуария обижалась, отворачивалась, ворча себе под нос. Я тоже посмеивалась над ее рассказами. Очень удобное объяснение для своих плохих поступков — во мне сидит Калия, это не я, это она натворила. Вот Розамунда еще не знает об этом, а то бы воспользовалась таким объяснением для своих поступков.

— Элли, осторожно, упадешь и разобьешься. Памела, оставь ветку, ткнешь нечаянно Элли в глаз, — вывела меня из задумчивости опасная игра девочек в саду около дерева.

— Ко-ко-ко, — закудахтала Памела, прикрывая смеющийся рот ладошкой.

Ах так, ну держитесь! Я тоже могу посмеяться.

Запаслась перепелиными яичками, придумав мягкий кармашек с отделениями, чтобы можно было носить несколько штук с собой, и, когда вставала, подкладывала на это место яичко.

— Мэлл Имма, что это? Вы снесли яичко? — вытянулось лицо Пэм, когда она увидела.

— Да, Пэм, с тех пор как я стала курочкой, я стала нести яички, — вздохнула я. — Только ты никому не говори, меня засмеют.

— Это шутка, мэлл Имма, или вы серьезно? — недоверчиво спросила Пэм.

Я еле сдержала смех. Даже Элли бы не поверила, а вот Памела была слишком доверчивой для своего возраста. Это и трогало и пугало одновременно. Все-таки быть такой наивной просто опасно для жизни.

На лице Памелы отразилась борьба сомнений и доверчивости. Она побежала рассказывать Элли. Как я полагаю, та ее высмеяла, судя по шкодливой мордашке, когда они появились с заговорщицким видом рядом со мной. Они кружились около, пытаясь поймать меня на обмане, и я не стала испытывать их терпение. Встала со стула, на котором лежало яичко. Я пыталась прикрыть его, но так, чтобы Элли увидела. Лицо ее недоверчиво вытянулось. Они с Пэм убежали обсуждать увиденное. И целый день ходили за мной и наблюдали, как я «высиживаю яйца». Сомнения Элли были поколеблены.

Дождавшись Камиллы, они понеслись к ней с горящими глазами и стали шушукаться, прячась от меня. По-видимому, Камилла популярно объяснила сестрам, что гувернантка посмеялась над ними, потому что перед ужином я ловила на себе посмеивающиеся взгляды Камиллы и подозрительно хитрые — Пэм и Элли.

На ужин я получила ответку от двух младших сестер и поняла, что против меня начались военные действия. То, что должно быть соленым, было подслащено. Сладкое подсолено. А в кофе я получила перец. Я все съела и выпила с невозмутимым видом под смешки проказниц. И придумывала свой ответный ход.

К домашним туфелькам девочек намертво приклеила мышиные хвосты от игрушек для кошек. Девочки оценили их визгом поутру. В отместку я получила много иены в ванну. Очень много! Слишком много! Так, что мне пришлось спасаться бегством.

Как я потом у них выпытала, девочки однажды услышали, как экономка ругала поставщика мыла — средство для стирки очень пенное, ей не нравится. Он оправдывался — может, еще что-то добавляли? Она призналась, что да, корешок горной фиалки, совсем немного, для запаха, как же без него? Он объяснил, что это корешок вызывает такое ценообразование. Девочки взяли на заметку. И применили свои знания на мне. Добавили в гель корешки горной фиалки. Хорошенько измельчили их на кухне, чтобы побольше влезло. В итоге из ванны я еле сама выбралась, а пена поползла за мной как необъятное чудовище.

Я отомстила им по-другому. Сказала, что прочитала в вестнике об астрономическом явлении, которое произойдет завтра на рассвете. Это будет слияние двух светил с еще одним небесным объектом. Якобы такое бывает раз в столетие. Мы решили вместе посмотреть на это чудо. Я пообещала всех разбудить. Когда утром все встали как обычно и стали возмущаться и расстраиваться, предложила вспомнить все случаи, когда они что-то обещали и не выполнили. Как раз накануне обе проказницы надавали много пустых обещаний.

Когда девочки совсем раскисли, я объявила им, что ошиблась и означенное явление произойдет завтра. Весь день они вели себя идеально. Жаль, ненадолго. Я свое обещание выполнила, разбудила их. Рассвет мы встретили вместе, редкое явление посмотрели, остались под впечатлением. Но в благодарность я получила очередную мстю от шкодниц.

И однажды это зашло слишком далеко. А виноватыми оказались все — и примкнувшая к сестрам Камилла, обидевшаяся на меня; и мое плохое настроение, которое привело к обиде на меня Камиллы; и граф, чье поведение, вернее, слухи о нем привели к моему плохому настроению, приведшему к тому, что все шалости закончились для всех крупными последствиями.





Глава 53

ВЕСТИ ИЗ СТОЛИЦЫ И ЗАВИСИМОСТЬ ОТ НИХ НАСТРОЕНИЯ




Утром за чашечкой кофе я почитывала вестники, которые выписывал граф, — надо же знать, что делается в королевстве и мире. Ну а с того времени, как граф возвратился в столицу, я почитывала их особенно ревностно.

Столичная пресса опять запестрила сообщениями о новых романах и увлечениях его сиятельства, стоило ему вновь появиться в высшем свете.

«Вернувшийся после долгого отсутствия вдовец и завидный холостяк, за которым началась охота мэлл из высшего общества, словно решил наверстать упущенное время, пока жил отшельником в глухой провинции. Но, кажется, граф Мармелайд отошел от потери супруги и готов к новым романтическим приключениям. Особые знаки внимания от него получает оперная дива Белла Кабанелла. Вчера граф присутствовал в опере, а за кулисы певице были доставлены корзины свежих роз и, как уверяют анонимные источники, рубиновое колье, за которым еще недавно охотились многие любительницы дорогих украшений, но из-за кусачей цены так и не смогли пополнить свои и так немаленькие коллекции…»

Дальше я читать не стала. С магофото в вестнике улыбалась роскошная оперная дива, вся в мехах, украшениях и с тяжелым макияжем на лице.

В следующие дни пресса сообщала о внимании графа Мармелайда к одной из балетных прим — Эллен Барболейн. С магофото кокетливо улыбалась красивая, нежная девушка с игривым взглядом и пышной прической из крупных локонов.

Что ж, следует хотя бы признать, что вкус у графа неплохой. Хороший прямо-таки вкус. Эстет наш граф.

Потом пресса уже сама запуталась и гадала, кто же является фавориткой графа, только успевая перечислять имена мэлл из высшего общества.

— О, Дроздонелла, — признала на одном магофото Камилла знакомую, когда увидела вестник, который я отложила в раздражении.

Памела тоже сунула свой нос, и обе девочки поморщились.

— Что такое? — поинтересовалась я.